Gossip Witch

Hey J-j-j-jaded You've got your mama's style but you're yesterday's child to me So jaded You think that's where it's at but is that where it's supposed to be? You're getting' it all over me And X-rated My, my baby blue Yeah, I've been thinking' 'about you My, my baby blue Yeah, you're so jaded And I'm the one who jaded you Hey J-j-j-jaded In all it's misery It will always be what I love And hated And maybe take a ride to the other side We're thinking' of We'll slip into the velvet glove And be jaded Эй, утомлённая, У тебя мамины манеры, но для меня ты — вчерашний ребёнок. Такая утомлённая. Думаешь, всё на своём месте, но там ли, где должно быть? Ты полностью принадлежишь мне и ведешь себя непристойно Моя, моя малышка грустит Да, я думаю о тебе Моя, моя малышка грустит Да, ты такая утомленная И я — тот, кто утомил тебя Эй, утомлённая, При всем унынии, которое делает меня несчастным, Эта твоя черта всегда будет моей самой любимой, И одновременно самой ненавистной И, может, мы с тобой все же прокатимся туда, где мечтали побывать Проскользнем в твою бархатную перчатку И утомимся вместе Aerosmith «Jaded»</I> — Ал! Эй, Ал! Голос сестры выдернул парня из дремы. Он открыл глаза и размял затекшие за ночь мышцы. Несмотря на раннее утро (стрелки часов указывали на половину восьмого), Лили уже успела привести себя в порядок и сидела в одежде на заправленной кровати, скрестив ноги, с журналом в руке. Магфон и палочку на время лечения у нее отобрали. — Привет! Ну как ты, вишенка? — это было детское прозвище Лили, которым он называл ее только наедине. Когда сестра родилась, ему, еще самому мелкому ребенку, она показалась похожей ягодку, красную от постоянного крика. — Знаешь, бывало и получше, — Лили пожала худенькими плечиками и многозначительно обвела взглядом палату. — Слушай, я понимаю, что всегда был самым дерьмовым братом в мире… Младшая Поттер перебила его взмахом руки и ласково улыбнулась. — Перестань, я счастлива просто увидеть тебя, наконец. Она заговорщически наклонилась к нему и нежно потрепала по щеке, на которой за ночь начала пробиваться щетина. — У всех, должно быть, крышу сорвало от твоего возвращения? Ал вздохнул и чмокнул сестру в ладошку. — Да, это уж точно. Зато никаких упоминай о тебе. — Прямо как в маминых мечтах, да? — горько покачала головой Лили. — Что в моих мечтах, сладкая? — дверь палаты распахнулась, впуская бодрую и как всегда элегантную мисс Поттер в облаке дорогих духов. — Может, Ал спящий, хотя бы одну ночь, дома в своей кровати и той милой пижаме, которую ты подарила ему на Рождество? С мишками, кувыркающимися в неприличных позах? Джинни поцеловала дочь в щеку и потрепала Ала по голове, игнорируя кислые лица детей и отсутствие реакции на шутку. — Питтс собрал твои вещи в Хогвартс и организует доставку сразу к поезду. Можешь меня не благодарить, но бабушка и дедушка очень расстроены, что так и не увидели тебя перед очередным отъездом. — Слушай, мам, я хотел освежиться и отпросить Лили у доктора на завтрак, прежде чем ехать на вокзал. Ты с нами? Ал не стал обращать внимания на вечные укоры матери, не желая начинать ссору при сестре, которой и так досталось сполна. Джинни тяжело вздохнула и опустила взгляд на идеальный маникюр, предвидев реакцию сына на ответ. — Нет, пожалуй, стоит попросить эльфов перенести завтрак прямо сюда. Питтс будет счастлив провести время с вами обоими, я только предупрежу персонал. Мисс Поттер резво выпорхнула за дверь, а Лили не успела удержать Ала, который бросился за ней следом. — Ал, не надо… Но Альбус уже не слышал сестру, догнав мать в коридоре и со злостью окликнув ее. — Дай, угадаю. Ты рассказала всем, что Лили навещает отца и Джеймса в США, и потому пропустит первую неделю учебы? — Я сказала, что она на стажировке у дяди Чарли, — спокойно поправила его мать. — Так ты и правда прячешь ее? Она пыталась покончить с собой, а все, что тебя волнует — это ускользающий из рук приз лучшей мамы года в глазах общественности? У меня есть новости: всем давно ясно, что это звание скорее получат те твари старика Хагрида, которые пожирают собственных детенышей, чем ты. — Альбус, это ты в очередной раз опозорил всю семью на свадьбе Тедди и Мари-Виктуар, провалил предпоследний курс и сбежал в неизвестном направлении! Три месяца был, Мерлин знает где, и занимался, Мерлин знает чем… — Джинни моментально растеряла спокойствие, вспыхнула и зашипела на сына, придвинувшись к нему, но тот лишь фыркнул в ответ и перебил ее, не понижая тона. — Я сто раз уже говорил тебе, что это был нормальный интернат недалеко от базы Джеймса, и я сдал все экзамены, как велел отец, для восстановления на седьмой курс! Мисс Поттер вздохнула и постаралась взять себя в руки, заметив кого-то из персонала больницы, замаячившего в другом конце коридора. Внезапно неподдельная боль и моральная усталость отразились на ее лице, мгновенно обезоружив сына. — Неважно. Знаешь, что, дорогой? Как бы счастлива я не была твоему возвращению, ни тебя, ни твоего отца или брата не было рядом, когда все случилось, и ты понятия не имеешь, через что мы прошли вместе с твоей сестрой! Поэтому, сейчас ты вернешься в палату, проведешь оставшийся час со мной и Лили за завтраком, будешь улыбчив и ласков, а потом поедешь на учебу и постараешься хотя бы пару недель не влипать в скандалы и истории. И Алу не оставалось ничего, кроме того, как подчиниться. *** — Угадайте, чей папа самый крутой? Теодор Нотт с гордостью левитировал журнал «Придира», открытый на десятой странице с приуроченным к началу учебного года рейтингом самых успешных, но несправедливо забытых выпускников Хогвартс за последние двадцать лет, на стол, за которым завтракали дети. — Вопрос с подвохом? — предположил Тайлер, с аппетитом потянувшись за гигантской добавкой к блюду с жареным беконом. — Ага, уж точно не наш! — ухмыльнулась Грейс, фыркая в стакан со своим зеленым смузи. После лета в Италии девушке срочно нужно было сбросить наеденные килограммы, иначе из невидимки она рисковала превратиться в объект шуток над толстяками. — Ха-ха, зацените-ка, кого поставили на девятое место! — Тео с улыбкой ткнул пальцем в печатное издание, а затем и себе в грудь, гордо расправив плечи. — Пап, ты что, дал миссис Саламандер взятку мозгошмыгами? — Грейс притворно округлила глаза и ткнула брата в бок. — Должно быть, он страшно горд собой. Забытый рейтинг в забытом журнале забытой героини войны. — Эй, все мы забыты, пока о нас не вспомнят! Теодор тщетно пытался скрыть разочарование от сарказма дочери, который почти свел его радость на нет. Он и сам понимал, что журнал Полумны — не самая желанная платформа для саморекламы, но Драко обещал, что это — только начало, а во времена юности Нотта издание хоть и считалось весьма эксцентричным, но все равно пользовалось определенной популярностью, кроме того, его страницы пробуждали в мужчине ностальгию по молодости. — Ты, конечно же, оценила бы статью выше, если бы о папе написала «Ведьмочка-Сплетница», — хитро улыбнулся сестре Тайлер, тут же вступившись за отца. Грейс побледнела. — При чем тут этот блог для глупых малолеток? Я за ним не слежу, — тут же вскинулась девушка, явно слишком отчаянно открещиваясь от упомянутого источника информации. — Что ж, видимо, магфон по ошибке завис вчера на странице сплетен об Альбусе Поттере, где тебя упоминали как унылую одиночку, сохнущую по нему, когда ты вырубилась с ним в руках, пуская слюни на подушку, — триумфально выдал Тайлер, подмигивая отцу. Тот лишь покачал головой. — Дай, я взгляну еще разок. «Придира», пап, это очень круто, серьезно. Публикация в журнале ближайшей сторонницы Гарри Поттера пойдет на пользу твоему бизнесу и нашей семье. Грейс презрительно хмыкнула на подхалимство брата, и зло поджала губы. Теодор явно был рад похвале сына, а вот излишняя агрессия дочери всегда расстраивала его. Обладая такой миловидной внешностью, Грейс, будучи глубокой и любящей личностью в кругу семьи, к внешнему миру относилась с большим подозрением, а общению со сверстниками действительно предпочитала гордое одиночество. — Я же не виновата, что все вокруг так переполошились из-за этого героического отпрыска, его родственничков и друзей. Кстати, что за приглашения на твоем магфоне? Неужто организовываешь вечеринку? В поисках возмездия, пойманная с поличным, Грейс выхватила палочку Тайлера и ткнула ей в экран его гаджета, на котором мелькнула картинка пригласительного с движущимися бладжерами и снитчами в масках. — Это приглашение «не твое собачье дело» на вечеринку «иди в задницу», — отрезал парень, вырывая свои личные вещи у нее из рук. — Что, опять подлизываешься к своим приятелям из высшего общества? Меня вот никогда не зовут на эти вечеринки, а я живу себе вполне счастливо, без необходимости целовать чей-то зад. Грейс не только никогда не признавалась даже самым близким в многолетней безответной симпатии к Альбусу Поттеру, но и с особым презрением относилась и высказывалась на счет его родственников и всех своих однокурсниках из его окружения. Невзирая на все попытки Теодора объяснить дочери, что теперь от родителей этих детей напрямую зависели будущее и благополучие их семьи, она лишь еще яростнее принималась ненавидеть их и с презрением относилась к школьной общественной жизни. В Хогвартс она была одиночкой, не принимающей участия ни в каких дополнительных активностях, и жестко высмеивала брата за попытки вращаться среди самых популярных учеников. Тайлер увлекался журналистикой, фото и колдографией, дизайном, а также любил квиддич и мечтал освещать всю игровую и околоспортивную деятельность школьного турнира. — Скорпиус и ребята обещали мне дать разрешение освещать просмотры в команду по квиддичу и вести игровой блог, если я сделаю дизайн для спортивной страницы и помогу с приглашениями на бал в честь начала сезона, — гордо пояснил младший Нотт, обращаясь больше к отцу, чем к вредной старшей сестре. — Как мило с их стороны, а чистить метлы и подтирать задницы, за возможность освещать, как они потеют и кряхтят, метая мячики друг в друга, ты им не обещал? Звучит вполне современно и совсем без рабовладельческих замашек. Мистер Нотт вздохнул и в очередной раз попытался образумить свою революционно настроенную дочь. — Перестань, Грейс, это нормальная ситуация в условиях школьной иерархии, тем более, среди парней. Не сбивай брата с толку своим обостренным чувством справедливости и антикапиталистическими лозунгами. Мне нравится, что Тайлер развивает свой талант к колдографии и дизайну, и участвует в общественной жизни. Когда я учился в Хогвартс, те, кто был помладше, и не такое делали, ради приглашения на вечеринки старшекурсников или места в команде по квиддичу. Грейс лишь закатила глаза и скрестила руки на груди. — О, неужели пришло время для папиной ностальгии по своему аристократическому прошлому и кастовому неравенству? По тем временам, когда вы клеймили всех подряд грязнокровками и вам прислуживали рабы-эльфы? Не из-за этого ли началась война, все перевернулась с ног на голову, наши семьи лишились влияния, состояния и были высланы из страны? Мистер Нотт побледнел в точности, как дочь, и поджал губы, услышав самое неприятное для него напоминание о прошлом. — Ну, судя по твоему отношению к детям тех, кто победил это самое кастовое неравенство, мало что изменилось. Послушать тебя, Малфой-младший и особенно клан Поттер-Уизли ведут себя как настоящие заносчивые задницы и ставят себя выше других. — Так и есть. И к твоему сведению, Малфой и Забини похожи на нормальных людей, только когда мы с семьей в Италии, а рядом нет ни одного представителя героической семейки или их прихвостней. Стоит кому-то рыжему или с фамилией Поттер объявиться неподалеку, как они начинают лебезить перед этими плебеями, дорвавшимися до денег и власти ценой глупости и бесполезных предрассудков наших предков. Не дав отцу, лицо которого нахмурилось от обиды и непонимания, ответить, Тайлер еще яростнее вступился за него, стукнув чашкой об стол. — Перестань, Грейс, сама звучишь как обиженный сноб! Никто не виноват в том, что случилось, ты прекрасно знаешь всю историю. Папа вовсе не лебезил, а надрывал спину вместе с бабушкой Джокастой, чтобы вернуться в Англию, восстановить честь и нормальный образ жизни для нашей семьи и дать нам возможность нормально расти. Дядя Драко помогал нашей семье и Забини с Паркинсонами всю жизнь, обеспечил учебу в Хогвартс. Скорпиус и Лукреция — нормальные ребята, да и Поттер, похоже, не так уж и плох, как и вся их компания. Если тебе нравится быть грустной лузершей-одиночкой, которую никто никуда не зовет, то оставайся ей и на своем последнем курсе. А я хочу ходить на вечеринки и общаться с парнями и девчонками, которых знаю с детства. — Отлично, в таком случае, я, как лузерша-одиночка, поеду на вокзал сама, счастливо вам двоим, лизоблюдам оставаться. Только когда Луи Уизли в следующий раз подвесит тебя вверх ногами в большом зале без штанов с несводимой надписью «пидрила» на заднице, не проси меня помогать! Тайлер побагровел и швырнул в сестру невербальным заклятием, которое едва успело коснуться ее, прежде чем за ней захлопнулась дверь. Тео устало потер руками виски. Его дети определенно унаследовали большую часть материнской итальянской вспыльчивости. ***** <i> «Что ж доброе утро, мои сплетники, с вами ваша Ведьмочка, и встречаемся мы в самом эпицентре событий, вновь на вокзале Кинг-Кросс, где почти все главные герои нашего блога собираются на платформе 9 3|4, чтобы отправиться в любимую школу на «Хогвартс — Экспресс». Все самое интересное происходит в купе этого поезда: секс, драки, скандалы, всплывают страшные тайны и грязные секреты. Чух-чух пыхтит паровоз, отправляясь по дороге знаний, а я, надеюсь, что и вы усердно пыхтите, спеша предоставить мне все самые свежие данные и новости о своих сокурсниках и их жизни». Распрощавшись с Лили и мамой, Альбус остался в обществе Питтса, который в память о героизме и дружбе своего дяди Добби с Гарри Поттером, пожелал вместе с еще несколькими эльфами жить и работать в их семье до конца своих дней. За ними потянулись еще десятки их сородичей, желающих обрести хозяев и дом. Ни отец, ни даже пылкая защитница прав и основательница Г.А.В.Н.Е., тетя Гермиона не смогли их переубедить. И огромное количество эльфов в итоге так и осталось в домах большинства их родственников, друзей и знакомых. С той лишь разницей, что теперь официально они считались не рабами, а сотрудниками с долгосрочными трудовыми договорами. Питтс был для детей Поттеров не просто помощником, племянник Добби с рождения заботился о них, а они любили его как члена семьи. Эльф, как и говорила мать, доставил тщательно собранные вещи молодого хозяина, и Ал после трогательного прощания, попросил перенести его сразу в самое дальнее и, как правило, пустующее купе, чтобы миновать суету вокзала, платформы и внимание любопытных сплетников. Помимо несчастья, случившегося с младшей сестрой, его мучила тайна гораздо тяжелее и страшнее. Тайна, которая могла отравить слишком много жизней, и окончательно уничтожить возможность нормально закончить учебный год. Кроме того, он хотел собраться с мыслями, чтобы поговорить, наконец, со Скорпиусом, понимая, что его, скорее всего будет ждать жесткий прием, неминуемая потасовка и пожизненное проклятье. Однако, чтобы там ни было, Поттер был готов на все, лишь бы освободиться от груза на душе. После случившегося с Лили, и осознания того, как коротка и мимолетна может быть жизнь, он не хотел ничего скрывать от самого близкого друга и готов был сдаться на милость судьбе. — Роза? Первое, что он увидел, оказавшись в поезде по щелчку эльфа, это дорогие шмотки своей кузины, поджидающей его на бархатном сидении. Одетая в белую ультрамодную толстовку оверсайз, из-под которой едва выглядывали мини-шорты, и плотно обтягивающие ее стройные загорелые ноги, аквамариновые замшевые сапоги-чулки, с волосами, собранными как будто небрежный, но явно укладываемый не один час объемный пучок тяжелых медных волос, выпущенные пряди из которого обрамляли ее лицо, она выглядела точно как нимфа с постеров и экранов на Пикадилли. Но в отличие от моделей, запечатленных на рекламных плакатах и снимающихся роликах с расслабленными и влекущими телами, в позе девушки была напряженность и скованность, плечи чуть ссутулены, а руки наглухо скрещены на груди. — Привет, твоя мама сказала, что ты появишься сразу здесь во избежание лишнего шума. Она едва скользнула по нему взглядом и слегка кивнула, пошевелившись и подняв вокруг себя облако из сладких терпких ароматов, которые тут же слегка вскружили парню голову и навеяли ненужные воспоминания. Пришлось приложить усилия, чтобы сохранить максимально невозмутимый вид. — О, да, ты же ее знаешь. Никогда не упустит возможности избежать внимания общественности, — Ал закатил глаза и сел напротив, поглубже откинувшись на сидение и осознавая, что неприятный разговор все равно неизбежен. — Так что ты хотела? Роза молча кусала губы и теперь взялась теребить шнурок ботфорт под правым коленом одной рукой, а другой провела рукой по лицу, словно готовясь к самому тяжелому решению в своей жизни. Он и сам знал ответ на вопрос, но в глубине души продолжал надеяться, что стыд и благоразумие все же удержат кузину от щекотливой темы. Альбус настраивал себя на признание Скорпиусу, но видеть здесь Розу было гораздо тяжелее, чем он думал. Ее присутствие лишало его всей смелости, и вызывало желание вернуться в интернат, где его никто не знал. Возможно, она пришла обсудить какую-нибудь глупость вроде первой вечеринки в сезоне, программы по объединению факультетов или подготовки к выпускным экзаменам. Обычно ее всегда в первую очередь интересовали эти дела. Розу, разумеется, выбрали старостой школы, а до этого она ежегодно исполняла роль префекта Гриффиндора, на который, к удивлению всех родных распределила ее Сортировочная Шляпа, при этом турнувшая самого Ала на Слизерин, не успев коснуться его макушки. Хотя если посмотреть на них сейчас, спустя семь лет и учитывая все, что они натворили, может, старая Шляпа и не была так уж неправа. Вот он, уже почти выпускник, сидит здесь и извивается как уж на сковороде, чтобы избежать последствий от одного из самых подлых и низких поступков в своей жизни. И в отличии от кузины, у него не хватает храбрости прямо высказаться. Оправдывая все страхи Ала, Роза заговорила на запретную тему, которая связывала их тяжелым грузом вот уже три месяца несмотря на то, что Поттера не было в стране, и вживую они виделись второй раз за все это время. — Вчера ты выглядел странно и не сказал мне ни слова, что смотрелось крайне подозрительно! И я не понимаю, к чему этот спектакль, мы же договорились не привлекать внимания, чтобы никто ничего не разнюхал, а ты вдруг вернулся и … — Я вернулся не из-за того, что случилось на свадьбе Тедди, Роза, и не ради тебя, — отрезал Ал, впервые смело посмотрев ей в глаза. Последний раз он видел их слишком близко, потемневшими до густой синевы, затуманенными алкоголем, наркотическим угаром и странными запретными чувствами, которые плескались где-то глубоко на дне. Сейчас они сочетались с цветом сапог и в них читалась уже знакомая строгость, укор и, отражающаяся в его собственном взгляде, паника от воспоминаний о том, что они натворили на свадьбе, уединившись в пустующем запасном зале для танцев поместья семьи Делакур с ящиком дорогого шампанского и белыми дорожками на мраморной барной стойке. — Тогда зачем ты вернулся? Я хотела сделать все правильно вместе со Скорпиусом, и двигаться дальше, и у нас почти получилось, но ты снова все испортил своим появлением. Мы договорились, что нужно время, чтобы все забылось и… — Я скажу ему, Ро. Мы должны сказать ему. Без этого никто никуда не двинется! Сделать ЧТО со Скорпиусом? Обмануть его так же, как и меня, как ты обманываешь себя? Мое появление ничего уже не может испортить, мы и так в полном пиздеце, хуже которого не бывает! Роза задохнулась от возмущения, и маска напускного спокойствия слетела с нее после слов Ала так же стремительно, как и шелковое платье-сорочка, которое в тот вечер струилось под его жадными ладонями, бесстыдно гуляющими по телу девушки. — Я не позволю тебе разрушить мою жизнь! Жизнь нашей семьи! Всем было лучше, когда ты уехал! Я даже зауважала тебя, думала, неужели ты, наконец, блядь, стал мужиком и подумал о ком-то кроме себя! Но нет! Святой Альбус вернулся, как только все начало налаживаться, и про него подзабыли, чтобы вновь стать центром внимания и обвинить других в своем дерьме, оставаясь всеобщим любимчиком и страдальцем! Роза сжала руки в кулаки и наклонилась вперед, шипя на кузена, словно дикая кошка. Она наложила на купе сотню заглушающих заклинаний и детекторов прослушки, но все равно старалась следить за тоном голоса, понимая, что их разговор легко может стать концом света. Ее просто разрывало от злости, паники и других эмоций, о значении которых ей не хотелось думать и с которыми было трудно совладать. Ал сидел прямо перед ней, так близко, спустя три месяца, живой, настоящий, как всегда животно-привлекательный и с каждой секундой постепенно терял самообладание и холодное безразличие, которым он обдал ее вчера на приеме. Сейчас его зеленые глаза метали молнии, он уже покраснел и отчаянно жестикулировал, то и дело запуская пальцы в непослушные темные волосы. — Я не могу отказаться от Скорпиуса, своей семьи, близких и будущего ради того, чтобы скрывать глупую ошибку, в которой виноваты мы оба! Это дерьмо такое же твое, как и мое, и мы оба должны нести ответственность за него! — Иди ты, нахуй, Альбус Северус Поттер! Ты не знаешь, что такое ответственность и никогда не знал! Для тебя это очередная сочная история с твоей важной персоной в главной роли, глупая ошибка? Это уничтожит меня и карьеру моей матери! Убьет отца! Разрушит наш союз с Малфоями! Ты подумал, что напишут в прессе и в Интернете? Вам, Поттерам, плевать! Славу твоего папаши ничем не запятнаешь, пусть даже инцестом, а вот семью Уизли и тем более магглорожденную Министра Магии будут полоскать вечно! Как и единственного наследника Малфоев, невеста, которого изменила ему с собственным кузеном! Ал хлопал глазами, потеряв дар речи от жестоких слов, все еще звенящих в воздухе купе, и с ужасом глядя, как по щекам кузины потекли слезы. Теперь, когда факт случившегося был озвучен вслух, и картины из возможных последствий накатили на обоих холодной волной, вся их ссора вдруг стала бессмысленной, и единственное, что имело значение — это возможность прийти хоть к какому-то пусть и призрачному решению вопроса. Роза не стала размазывать слезы по щекам, зная, что это только приведет к ненужным следам на лице, а пробормотала осушающее заклинание. Глубоко вздохнув и стараясь игнорировать запах сигарет и туалетной воды Ала, которые заполонили обоняние, перебивая ее собственные духи, она попыталась взять себя в руки и снова обратилась к нему с несвойственной ей мольбой в голосе. — Послушай, ты — лучший друг Скорпиуса, а я — его девушка и твоя кузина. Он любит нас обоих, пожалуйста, оставим все, как есть. Впереди целая жизнь: последний курс, экзамены, поступления в университеты. Давай не будем зацикливаться на прошлом. Я — староста школы, у меня куча обязанностей и планов, как и у всех нас. Уверена, мы приедем в Хогвартс, отвлечемся и забудем об этом уже на следующий день. Вы со Скорпи помиритесь, все будет как раньше. Альбус прикрыл глаза, вслушиваясь в стук колес экспресса. Роза, тихо выругавшись отвернулась к окну. С ним было невозможно договориться. Он сам был невозможным. Ничего уже не будет как раньше. Поттер вдруг поднялся со своего места и взял тонкий подбородок девушки двумя пальцами, повернув ее голову у себя, уголки его губ поднялись в кривоватой усмешке, которая не коснулась глаз. Последний раз этот его жест привел к необратимым последствиям, и шестое чувство подсказывало Розе, что история может неминуемо повторится. — Я так не могу, Ро. Мы будем очень осторожны и придумаем легенду для всех остальных. Ты не знаешь, почему я вернулся, и никто не должен узнать, как и причину моего отъезда. Состряпаем историю, которая объяснит все, и скормим общественности, семье, друзьям. Опубликуем в ебаной Сплетнице, пусть подавятся. Будем притворяться, если потребуется, всю жизнь. Но Скорпиус узнает, и узнает сегодня. Да, он любит нас, а я люблю его и не готов ему лгать. Прости, но я не стану. Даже ради семьи. Даже ради тебя. **** — Смотри, аккуратнее, красавица! — Грейс, толкая перед собой тележку, в очередной раз задела ей впереди идущего, и пробормотала извинения. Без отца и брата и без возможности использовать волшебство в маггловской части Кинг-Кросс приходилось тяжеловато. В глубине души она уже жалела, что так вспылила утром, но пути назад не было. Как назло, ей пришлось нацепить дизайнерское платье, которое мать помогла выбрать в Италии, наказав надеть его в первый учебный день и ни в коем случае не прятать такую красоту под курткой. На голых ногах уже расцвела пара-тройка синяков от постоянного контакта с ребрами чемоданов и металлом изобретения, призванного облегчить доставку багажа к поезду, но на деле доставлявшего только больше геморроя. Руки покрылись мурашками сразу после выхода из такси, ведь лето и ранняя осень в Лондоне хоть и бывали жаркими, но именно сегодняшним утром окутали улицы города туманной прохладой. Будучи жуткой мерзлячкой, Грейс не согрелась даже в здании вокзала, а пресловутая куртка вместе с палочкой и прочими вещами первой необходимости, как назло, была похоронена где-то под горой багажа. Еще один пунктик девушки — это собирать с собой несметное количество вещей, даже в недолгие поездки. А уж девять месяцев обучения в Хогвартс точно требовали тщательных сборов и готовности на все случаи жизни. Каждый раз она клялась себе сократить все до минимума и с умом применить вместительные, упаковочные и облегчающие багаж заклинания, и каждый раз это заканчивалось одним и тем же — неподъёмной тележкой. Последней вишенкой на торте стало проклятье, выпущенное братцем ей в спину после душевного завтрака в кругу семьи. Ее темные густые кудри, гордость многих поколений итальянских аристократических красавиц, превратились в выбеленную прямую копну волос. Заметила Грейс это только в такси и уже успела выяснить, что никакими простыми заклинаниями красоты и трансфигурации проблему не решить. Ее братец славился выбросами залихвацких заклинаний, которые потом очень долго нельзя было обратить. Именно один из таких случаев и привел его к позорному конфликту с Луи Уизли два года назад, подло упомянутом Грейс за завтраком. Это был удар ниже пояса и вполне ожидаемо вызвал у Тайлера сильную обиду и очередной неконтролируемый выброс агрессии, смешанной со стихийной магией. Зато точно обеспечил его сестре возможность выглядеть по-новому, и с чистого лица начать свой последний год в Хогвартс. Для полноты образа она нацепила солнечные очки и туфли из той же коллекции, заботливо подобранные к платью и всученные ей матерью, и теперь ощущала себя будто в чужом теле под оборотным зельем. Впрочем, маскировка только сыграла ей на руку, когда прямо перед проходом к барьеру на волшебную платформу ей наперерез нарисовались Малфой и Уизли-Делакур, тоже спешащие на поезд. Парни, очевидно отославшие свою свиту вперед занимать лучшие купе, как обычно задержались в модном кафе неподалеку, где за столиками на улице можно было курить и, зачаровав официантов, накатить кофе с «Бейлис», мимозу* или что покрепче. Подобные посиделки ранним утром первого сентября были своего рода традицией у звездной компании, но в этом году, который хоть и был последним, по разным причинам ритуал смогли соблюсти лишь двое. Судя по теме беседы, блеску глаз и слегка заплетающимся языкам, количество участников не сократило количество и градус алкоголя и, пользуясь представившейся возможностью, Грейс навострила уши. — Рози выглядела так горячо вчера, даже слишком, было в этом нечто извращенное и неправильное, отдающее призывом к надругательству над такой вопиющей красотой, — послышался бархатный низкий голос Луи, который как всегда тянул слова, изъяснялся витиевато и немного картавил на французский манер, корча из себя аристократа в десятом колене, коим и являлся по линии матери и дальним ветвям родословной отца. Темно рыжие парня волосы были зализаны назад, при этом сохраняя объем на макушке, за ухом виднелась дорогая сигарета, а одет он был так, словно сошел со страниц гламурного журнала из рубрики для тех, кто не боится прослыть метросексуалом и готов следовать за самыми вычурными и смелыми тенденциями мужской моды грядущего сезона. В отличии от старших сестер, его внешность почти полностью поглотил ген Уизли. Веснушки, цвет волос, телосложение и большинство черт лица достались ему от отца Билла, который по праву считался самым привлекательным представителем мужского пола большого рыжего семейства, но глаза, красиво очерченные губы, манера держаться и вести себя, явно выдавала в нем принадлежность к роду французской волшебной знати и вейл. — По-моему, нечто извращенно-неправильное с призывом к надругательству — это ты сам, раз говоришь так о собственной кузине, — хмыкнул Скорпиус, хлопнув приятеля по плечу. На лице Луи не дрогнул даже мускул. — Нелепо слышать подобные инсинуации в свой адрес от наследника древнейшего рода в чьей истории брак родных братьев и сестер — обычное дело, не говоря уже о двоюродных и троюродных, ведь подобными узами связаны практически все твои предки, впрочем, как и мои. Добавь к этому кровь вейл, и, вот, мы с тобой уже смело можем считаться чуть ли более близкими родственниками, чем я и Роза, а ведь наш бурный роман продолжается у всех на виду уже не первый год. Луи сопроводил свою тираду недвусмысленным жестом, похлопав по руке Скорпиуса у себя на плече. Тот только наморщил нос и еще больше оперся на друга. Малфой был повыше своего предполагаемого родственника, более стройный и длинноногий по сравнению с крепкой фигурой Луи, но тоже широкоплечий и спортивный. Подтянутость и жилистость выдавала в нем ловца, а светлые волосы и идеально красивое лицо с серо-голубыми глазами безошибочно указывали на фамилию и, упомянутую Уизли-Делакур, родословную. В детстве Грейс одно время была влюблена в Скорпа, тем более, они виделись очень часто в Италии, куда он приезжал с бабушкой, пока его отец занимался бизнесом и карьерой. Но со временем это прошло. Слишком уж он был идеальным и правильным: внешность, характер, воспитание. Он совершенно не мог справляться с ее крутым нравом, а когда они приехали в Хогвартс, то их пути и вовсе разошлись. Скорпиус окончательно спелся с отпрысками героического клана и их окружением, стал одной из главных звезд квиддича и старостой, хоть и перестал быть таким уж паинькой, но на взгляд Грейс, которая заработала себе славу сумасшедшей и злобной стервы-одиночки, остался довольно скучным и пресным персонажем. Одет он тоже был модно и баснословно дорого, но гораздо более сдержанно и банально. — Возвращаясь к малышке Ро, вы ведь с ней ведете себя как женатая парочка со времен киндергартена, но ты до сих пор не воспользовался своим droit de cuissage**. Скорпиус с отвращением уставился на приятеля. — Каким еще правом на ляжку? Да, кто, блядь, так выражается? Но Луи не удостоил его ответом, внезапно переключив внимание на девушку за их спинами. — Дамочка, вы что нас преследуете? Резко затормозив прямо у барьера, Делакур развернулся так неожиданно, что Грейс едва успела остановиться и удержать тележку, в очередной раз саданув ей себе по ноге. Лучше бы она припечатала рыжего засранца. Девушка замешкалась на секунду, опасаясь разоблачения. Но, вспомнив о новом цвете волос и очках на носу, решила сыграть роль торопливой незнакомки и, прочистив горло, бросила сладким голоском: — Прошу прощения, джентльмены, опаздываю на встречу. Не дав парням опомниться, новоиспеченная блондинка быстро обогнула их, нырнула за барьер, чудом избежав столкновения на другой стороне, и с бешеной скоростью скрылась в толпе школьников и провожающих. — Птичка упорхнула, нагадив мне на ботинок, — бормоча проклятья, Луи придирчиво рассматривал свои лаковые лофферы, которые задело колесо тележки белокурой сталкерши, на предмет царапин. — На ее месте, я бы сегодня больше не рисковал попадаться мне на глаза. Вышеупомянутые глаза главного плохого парня школы недобро сверкнули. — Ну, далеко ей точно не улететь, судя по тележке, она учиться с нами, а ее встреча явно назначена в «Хогвартс — Экспресс». И на твоем месте, я бы попридержал коней с мстительностью, если помнишь, ты уже на повестке первого собрания старост школы, а ведь год еще не начался. И девчонка, кстати, вроде, ничего такая, — укоризненно отчитал друга блондин. — Ебал я собрание старост в рот, и эту девчонку желательно тоже. Тем более, ты прав, мой друг, выглядела она на девяточку, осталось лишь выяснить, откуда цыпа взялась с такими плохими манерами, да преподать ей пару уроков хорошего тона, орального и не только. В моей базе данных школьных красоток она не числится, значит это либо новенькая, что невозможно, иначе мы бы уже знали о поступлении свежего факабельного мяса, либо это — не курочка, а гадкий утенок с поздним развитием, похорошевший за лето. — Вот, честное слово, Лу, иногда ты просто отвратителен, — покачал головой Скорпиус, приготовившись ступить на платформу 9 и 3|4. — Это чтобы ты успевал насладиться короткой передышкой от моего непревзойденного великолепия, которым я одариваю тебя все остальное время, брат мой, — невозмутимо протянул Уизли и первым скрылся за заколдованной стеной. **** Роза готова была прикончить Поттера, намеревавшегося разрушить ее жизнь, но поскольку тот вероломно сбежал, ей ничего не оставалось, как вымещать злость на своих фрейлинах-подружках. К моменту когда поезд тронулся, Фрида Джордан уже утирала слезы, отчитанная за то, что позорит лицо лучших девушек Хогвартса своими прыщами на лбу и неспособностью правильно ухаживать за кожей, а Аманда Лонгботтом с красным лицом пыталась влезть в школьную форму на размер меньше, так как Роза заявила, что те, кто носят больше восьмерки, не могут считаться элитой школы, а следовательно и дружить с первой леди, в окружении которой не могло быть жалких толстух. Все это было лицемерием крайней степени, так как сама Уизли не первый год страдала пищевым расстройством, от которого скакал вес и часто появлялись высыпания, но никто не смел перечить королеве. Разве что Лукреция Забини, которая в отличии от всей группы с красно-золотыми галстуками, училась на Слизерине, и обладала хоть каким-то кредитом не только доверия, но и уважения, по праву считалась правой рукой королевы и главной фавориткой. Но та куда-то запропастилась, все еще не появлялась в их купе и пропустила ритуал переодевания с обсуждением школьных образов на сезон, в которых они должны появляться, чтобы задавать тон в одежде и стиле для остальной серой массой учениц. Эти обязанности были важнее всего, и только чрезвычайные ситуации могли послужить уважительной причиной для отсутствия. Роза застала слизеринку в коридоре за несколько минут до начала собрания старост за милой беседой с какой-то лохматой пучеглазой безвкусно крашеной блондинкой, с которой та явно провела большую часть поездки. — Лукреция, дорогая, все в порядке? Тебя не было так долго, ты не отвечала на вызовы, я уже испугалась, что ты опоздала на поезд или добираешься до школы другим способом. Лукреция Забини — смуглянка с раскосыми глазами, длинной темной шевелюрой с мелкими кудряшками и кукольным личиком, дитя союза Блейза Забини и Пэнси Паркинсон, широко улыбнулась повелительнице, обнажая белоснежные зубки и бодро ее расцеловала, обдав пряным ароматом дорогих духов. — Роза, привет! На самом деле, мы и правда почти опоздали, у бабушки Кармеллы случился удар ночью, и я срочно ездила ее навещать. Пришлось сразу в форме запрыгнуть в поезд в последний момент, а палочку и магфон бросила в купе Грейс, прости, что не отвечала. Тут у нас интересная ситуация и настоящий fashion emergency***, — защебетала Лукреция, указав на волосы напряженно застывшей рядом с ней Грейс, словно не замечая недовольное выражение лица и испепеляющий взгляд рыжей. — Надеюсь, с Кармеллой все хорошо? — сухо поинтересовалась Роза, едва скользнув взглядом по второй девушке без малейшего интереса. — О, да! Ложная тревога. Она просто привлекала к себе внимание, опять что-то не поделила с маман, и пробовала вызвать жалость, перетягивая papa на свою сторону. Твои тети и миссис Малфой пытаются их помирить, но пока безуспешно. К слову, о безуспешности, нужна твоя помощь! Я перебрала все заклинания по волосам и окраске, но все без толку. Представляешь, брат Грейс шарахнул ее какой-то пакостью и волосы вдруг побелели, да так, что не сведешь. Мы уже ходили в туалет в надежде смыть краску простым способом, и то зелье, отменяющее все укладочные чары капнули. Результата — ноль. — Может, она сквиб, и магия дала необратимую реакцию? — приподняла бровь Роза, по-прежнему не замечая Грейс, словно та была пустым местом. Ей хотелось побыстрее забрать Забини и заручиться ее поддержкой на собрании, ведь старостой мальчиков, был никто иной, как один из двух слизеринских принцев — Скорпиус. Второго главаря серебристо-зеленых, Альбуса, с его успеваемостью и умением доставлять неприятности, не подпустили бы ни к одному значку ближе чем на милю, поэтому, слава Мерлину, его присутствие не стояло на повестке, зато в планах был разбор полетов с ее другим кузеном — Луи, который хоть и числился гриффиндорцем, но однозначно являлся самым черным и проблемным пятном на белом полотне их звездного выпуска. Вместе с Алом и их общими дружками, он явно решил перещеголять своего старшего кузена Джеймса Поттера-младшего и его банду, с которыми их связывало негласное соперничество за звание самых отвязных хулиганов за всю историю Хогвартс со времен отца Гарри Поттера и Сириуса Блэка, и поскольку срок обучения походил к концу, то старт, еще не успевшего начаться последнего курса, он отметил тем, что каким-то образом взломал сеть ежегодной рассылки писем новым ученикам, раскрасив традиционных посыльных — сов в цвета «вырви глаз», добавив к письмам вопилки с нецензурными выражениями, а также вымышленные правила школы и задания для будущих первокурсников, которые повергли детей и их родителей в полнейший шок. Только родство с Министром Магии и легендарным Гарри Поттером в тысячный раз уберегло его от отчисления, и вот теперь, решение о наказании и воспитательная лекция легли на плечи старост, которые по приезду должны были озвучить принятые меры совету попечителей и преподавателей, гарантируя хотя бы минимально приемлемое поведение нарушителя на оставшееся время обучения. В случае несоблюдения этих условий, самим старостам грозили нешуточные взыскания и весьма неприятные пометки в личных делах, а также отмена грядущих около школьных праздников, регулярно проходивших в разросшемся и перестроенном Хогсмиде, по сути полуофициальных вечеринок, которыми жила и дышала вся школа. Единственная надежда преподавателей была на то, что Луи усмирят его же однокурсники — префекты и старосты, которые, в отличии от него, пеклись о репутации и об успеваемости, а также опасались отмены общественных мероприятий — главной мотивации и отдушины учащихся наряду с квиддичем. Как будто этого демона вообще можно было усмирить. И вот, в то время как Роза погибала под грузом стольких проблем со своим парнем и кузенами, ее главная опора и поддержка — дорогая Лукреция, вместо того, чтобы быть рядом с подругой, тратила почти всю поездку на какую-то шаболду и проблемы с цветом ее жалкой волосни. Шаболду, которая еще и вздумала огрызаться и острить. — А, может, ты — слепая курица? Хочешь дам подсказку, как я догадалась? На мне форма той же школы, что и на тебе, Уизли, — тут же ощетинилась Грейс, готовая наброситься на обидчицу. — Видно тебе выдали ее по ошибке, раз ты не в состоянии сама перекрасить свои пакли, прости не знаю твоего имени, да и не то, чтобы оно меня интересовало, — высокомерно парировала Роза, глядя на девушку сверху вниз с нескрываемым презрением. — Ошибка — это твое высокомерие на пустом месте. Если не знаешь чьего-то имени, не стоит считать другого человека ниже тебя, хоть ты и вымахала под два метра. — Возможно. Хорошо, что моя мать так добра, и ее система благотворительного образования открывает двери Хогвартс для всех, даже учеников с самыми скромными данными и убогими манерами. Прямо как у тебя. — Ро, ты что, это же Грейс Нотт, семикурсница с Когтеврана, ее отец близкий друг дяди Драко и моих родителей, а их род относится к древнейшем ветвям английской магической аристократии. Я как раз собиралась еще раз как следует познакомить вас, и пригласить ее с нами завтра на ланч во дворе! — Лукреция встала между девушками, пытаясь сгладить конфликт и обращаясь к каждой из них с мольбой в глазах. — Она просто не узнала тебя с новой прической, подруга, остынь. Услышав приятельское обращение Забини к наглой девице, Роза окончательно пришла в ярость и решительно двинулась мимо них к купе старост. — Что ж, советую твоим родителям, дяде Драко и тебе, более тщательно выбирать друзей, Лукреция. Я опаздываю на собрание старост, на котором тебя тоже ждут, как префекта, если, конечно, ты и значок свой не забыла в другом купе. Пять очков с Когтеврана за злоупотребление косметической магией и вызывающую прическу, да, и еще пять за нецензурную брань, Нотт, рада знакомству. — Но она же не материлась! — не успела Лукреция закончить возмущаться несправедливому наказанию, как Грейс рявкнула в спину рыжей. — Ебаная сука! — и добавила, обернувшись к расстроенной Забини с самой сладкой улыбкой, демонстрируя фамильные ямочки на щеках. — Кажется, я все-таки не сижу с вами на ланче на ступеньках у западного входа. «Замечено в коридоре «Хогвартс-Экспресс»: Мисс Одиночка, замаскированная под роковую блондинку, открыто бросила вызов королеве Ро, еще и заручившись поддержкой старшей фрейлины госпожи — смуглой принцессы Слизерина Зи. Что может быть лучше старой доброй женской драки? Однако сегодня фортуна нам не улыбнулась, и стычка завершилась простым обменом любезностями. Но, зная нашу рыжую бестию, которая правит жестоко и совсем несправедливо, все только начинается. Держим наши ушки на макушки и запасаемся магкорном, мои дорогие»! Скорпиусу буквально волоком пришлось тащить Луи на собрание, попутно накладывая на него и себя отрезвляющие чары. Ал так и не появился в их купе, так что они продолжали методично напиваться с близнецами Чопра и Оливером Джорданом, ностальгируя о прошедших годах учебы и предвкушая выпускной курс. Было что-то особенное в том, что все привычные школьные ритуалы повторялись для них в последний раз, а в воздухе витала светлая грусть и непривычная для компании парней сентиментальность. Хотя скорее всего, дело было в алкогольных испарениях и батарее пустых бутылок, доставленных подкупленными эльфами. Пока староста школы получался из Скорпиуса достаточно дерьмовым, видимо, как и бойфренд, судя по тому, в каком расположении духа Роза Уизли влетела в купе для собраний, расширенное специальной магией. Она так грохнула дверью, что все подпрыгнули на своих местах, кроме Луи, который демонстративно развалился на сидении, вынудив двух пятикурсников Слизерина сжаться на самом краю. Вслед за гриффиндоркой в купе вошла понурая Лукреция Забини, она стала последней, кого ждали, и собрание началось. Скорпиусу пришлось его вести, так как обычно инициативная и властная Роза молчала, насупившись. Поприветствовав новичков и обсудив основной регламент работы на начало года, встречу и распределение первокурсников, они перешли к обсуждению организации предстоящего мероприятия, которое должно было состояться уже в субботу. Официально это был благотворительный бал, посвященный открытию квиддичного сезона и старту отборов в команды, на котором ученики могли собрать средства на расходы по спортивной части, чтобы сделать турнир школы более красочным и интересным, но фактически это была первая вечеринка учебного года, где каждый мог получить шанс для нового начала общественной жизни среди однокурсников. На данном этапе обсуждения, Роза, слава Мерлину, взяла бразды правления в свои руки, сухо и четко раздавая поручения, и староста мальчиков получил возможность выдохнуть и набраться сил для самой сложной темы — наказания Луи Уизли за его выходку с рассылкой писем первогодкам. Сам нарушитель уже вставил пару дельных замечаний по поводу бала, поддержав кузину, и даже вызвал у нее и остальных несколько одобрительных улыбок, что добавило ему очков, но вряд ли могло позволить выйти сухим из воды. Удивительно, но обладая, пожалуй, самыми тяжелыми характерами в компании, крайней степенью нарциссизма и синдромом авторитарных правителей, Роза и Луи умудрялись сохранять удивительную гармонию и взаимопонимание в своих отношениях. Безусловно, Ал был абсолютным фаворитом девушки среди близких и дальних родственников, но с ним они периодически ругались в пух и прах, в то время как с Луи у них была особая злодейская связь и понятный им одним язык общения. «Исчадие ада» и «Повелительница тьмы» — так называла любимых племянников тетя Джинни, и никто с ней не спорил. Скорпиус порой и сам не понимал, как ему удается выживать среди такого окружения и продолжать считать эту группу сумасшедших родственничков любимыми и самыми близкими друзьями. Назревающая перепалка отвлекла его от размышлений. Пришло время для разбора полетов Уизли, и разговор не заладился с самого начала. — Что ж, как мы все знаем, руководство школы любезно предоставило возможность нам самим решить вопрос с неурядицей со школьной рассылкой, — осторожно начала Роза, строго поглядывая на Луи, который отсалютовал ей на последней фразе. — Неурядицей в школьной рассылке? При всем уважении, Роза, ты теперь староста школы, но, как всегда, пытаешься выгородить своего кузена! — возмущенно перебил ее семикурсник с Пуффендуя. — А ты, как всегда, урод, Колдуэлл, — холодно отвесил в сторону сутулого и прыщавого префекта, Луи, вызвав возмущение у его сокурсников, несколько смешков у слизеринцев и плохо скрываемые улыбки у остальных. Скорпиус сам едва сумел сдержаться, вовремя вспомнив о своем новом статусе и предупреждающе глянул на младших ребят. Следующие двадцать минут прошли в бурных обсуждениях, в ходе которых Луи еще несколько раз огрызнулся на Колдуэлла и других нескольких особо ответственных и непопулярных префектов, но в конце концов сдался под натиском Розы, чудом сумевшей выкрутить ситуацию в его пользу и предложила не слишком жесткий, но относительно справедливый компромисс. Луи отделался большим пожертвованием и общественными работами, включающими организацию мероприятий, в которых он и так почти всегда принимал участие, в основном отвечая за наличие алкоголя и легких наркотиков, а также уроки квиддича для первокурсников. Кроме того, рыжий гриффиндорец пообещал попридержать коней со скандальными выходками и вопиющими нарушениями хотя бы на два ближайших месяца. Неловкая пауза повисла в купе, когда неугомонный Колдуэлл напомнил всем о возвращении Ала, который со своей репутацией, тоже мог вытворить что-нибудь не менее возмутительное, но Луи вовремя отшутился и все, уставшие и проголодавшиеся, быстро разошлись по своим купе. Оставив Розу и Лукрецию с их девчачьими разборками, Луи и Скорпиус вернулись к себе, обнаружив что близнецы и Джордан удалились освежиться и переодеться перед скорым прибытием на конечную станцию. Зная еще с четвертого курса, как обойти пожарные чары, друзья разлеглись на свободных местах, закурили и продолжили обсуждать предстоящие выходные и ближайшее будущее. — К балу у меня приготовлен особый табак с сюрпризом, — заговорщически сообщил Луи, выпуская дым, который послушный его магии, принимал форму пенисов. — Знаешь, дурь может понадобится мне уже завтра, — задумчиво ответил Скорпиус, выдыхая надпись «отьебись». — Полегче, приятель, ты же теперь староста школы, а я на испытательном сроке! — Ро запланировала нечто грандиозное на наш первый вечер в отдельной башне, — тяжело выдохнул блондин, словно сообщая о неизбежном наказании. — Мне попросить эльфов стащить папино зелье для продолжительной твердости змея? — многозначительно хмыкнул Луи. — Лучше отправь их за прозаком**** тети Гермионы. Луи запустил в него пустой пачкой сигарет. — Скорпиус Гиперион Малфой, тебе предстоит, наконец, сорвать цветок невинности своей любимой девушки, по совместительству роскошной красотки, а звучишь так, будто собираешься на оргию с соплохвостами, — Делакур призывно помахал ладонями, указывая на себя. — Расскажи дяде Луи, что стряслось? Вы с Розой столько лет наслаждались обществом друг и друга, и что же внезапно пошло не так? То, как вы шарахались друг от друга все лето, не заметил только слепой. — Да все так. Просто… — Скорпиус замолчал, собираясь с мыслями, чтобы правильно сформулировать свои чувства. — У тебя никогда не было ощущения, будто вся наша жизнь уже спланирована и в конце концов мы вынуждены закончить так же, как наши предки? — Чувак, да в твоей голове реально темная хрень, — Луи даже приподнялся на локтях, внимательно взглянув из-под длинных темно-рыжих ресниц на собеседника. Скорпиус отвернулся к окну и, кажется, окончательно погрузился в меланхолию. — Разве нам не дано выбирать свою судьбу самостоятельно и делать только то, что делает нас счастливыми? — Эй, притормози, Урик Странный*****! Что нам точно дано, так это гигантские счета в Гринготтс, вечное сравнение с героями войны, ебанутые семьи с кучей родственников, несколько поместий во Франции и сильная предрасположенность к депрессии, наркотической и алкогольной зависимости… Список можно продолжать бесконечно, но счастье в нем вряд ли есть. Поэтому кончай сопли на кулак наматывать, будь мужиком, и займись Рози, наконец, ведь тебе предначертана судьбой ее упругая попка. Парни переглянулись с улыбками, и тут раздался гудок, оповещающий о прибытии в Хогвартс. Примечания: *Мимоза — алкогольный коктейль, в составе которого шампанское или игристое вино и свежевыжатый апельсиновый сок. **Droit de cuissage (фр) — право первой ночи, дословно с франзуцского языка — право на возложение ляжки. ***Fashion emergency (англ) — чрезвычайная ситуация, связанная с модой, стилем или внешним видом. **** Прозак — сильный антидепрессант. *****Урик Странный — сумасшедший маг, чье фото входит в коллекцию карточек из шоколадных лягушек.