(не)прикасаемая

- что это, мистер поттер? голос у неё хриплый, едва различимый за сиплостью. есть в нём что-то грубое и резкое, с немецким или русским наречием. она очнулась несколько дней назад, незаметно для себя пару недель назад сменив цифру тридцать восемь на тридцать девять. поттер не отходит от её постели - разве может он?! - а если целители его всё-таки прогоняют, то он неизменно возвращается. и снейп не медлит со своим вопросом. - азалия, - почти смущённо отвечает поттер. в первый раз это были белые лилии, как предсказуемо, во второй - голубые гиацинты, а потом ещё и ещё, почти каждый день, пока есть возможность и пока целители восхищаются его ослиным упрямством. снейп смотрит на него, как на идиота, тем самым родным взглядом, стараясь пробуравить в его голове дыру. вдруг она узнает, что у него есть мозг, и он вытечет? - мистер поттер, вы скоро оберете ближайшего флориста, - она брезгливо оглядывает тошнотворные розовые цветы. гарри горит себя, что облажался, потому что они и ему самому немного напоминают об амбридж. - больше не приносите мне эту вульгарщину. от вас я ожидала много, мистер поттер, но не этой пошлости. щёки у гарри пунцовеют. в отличие от умудрённой опытом снейп, ему всего восемнадцать и в общении с женщинами он как был дураком, так и остаётся. он смотрит на неё взглядом, полным щенячей преданности, она же почему-то не отворачивается и отвечает ему лукавым прищуром и насмешкой. она видит его насквозь, от этого поттеру ещё хуже. ему хочется провалиться сквозь землю, добраться до отца и посмотреть в его сочувствующие глаза. он бы сказал гарри: удачи, сынок, но, боюсь, тебе, как и мне, в этой игре не выиграть. - вы это о цветах в принципе или конкретно об азалиях, профессор? - интересуется гарри, когда картинка искренне стенающего над ним отца (предположительно от смеха в том числе) растворяется и уступает место приподнятым тёмным бровям на высоком гладком лбе. хороший отдых пошёл женщине на пользу: зелья не омолодили снейп, но убрали признаки усталости и стресса. кожа из желтоватого оттенка стала просто аристократично-бледной, тёмные круги рассосались под глазами, а резкие морщины заметно смягчились. снейп нельзя было бы дать больше тридцати пяти. с необходимостью держать себя в ежовых рукавицах исчезла маскулинность. не полностью, но чем больше гарри ходил к ней, тем женственнее становилась она в его глазах. небрежно зачёсанные отросшие волосы, изящная линия тонкой шеи, замотанной в бинты и испачканная клыками нагини в сетку пока ещё не открытых его взору шрамов. гарри сглатывает на мысли, что он находит снейп - мордред, он сошёл с ума - привлекательной. он пытается отогнать от себя опасение, что двадцать лет между ними всё ещё слишком много, и он никогда не найдет то самое "достаточно", чтобы догнать её. - о вас, мистер поттер, - снейп тянется к тумбе со стаканом с водой. гарри не предпринимает никаких попыток предложить ей свою помощь: это чревато тем, что вода окажется у него за шиворотом. вопреки распространенному заблуждению, гарри отлично умеет учиться на своих ошибках. особенно, когда они стоят чей-то жизни или мокрого свитера на спине. - купите себе нарциссов и хоть всю свою комнату ими заставьте. только меня оставьте в покое. гарри отчаянно краснеет снова, но уже не от смущения, а от неловкости и лёгкого укола обиды. не потому, что снейп отторгает и гонит его, о нет, это их обычный диалог. было бы странно, если бы снейп вдруг стала вести с ним задушевные добрые беседы с момента, как он стал приходить к ней минимум часа на три-четыре, чтобы составить компанию между процедурами и вслух почитать "ежедневный пророк". из него же снейп узнала, что отделалась условным лет на десять, мир судачит о скорой свадьбе избранного с его избранницей, суды над пожирателями не прекращаются, а сама она провалялась в коме около девяти месяцев. гарри краснеет от того, что снейп знает, что за пасьянс он раскладывает своими цветами. и что за эти двенадцать дней, двенадцать видов цветов она ни разу не дала об этом знать. поттер обманывается и ему приходится платить: он забывает учесть, что имеет дело с одной из самых успешных мастериц зельеварения за последнее столетие, а это предполагает под собой определенную долю осведомлённости и в травологии в том числе. - примула! - восклицает гарри. снейп ехидно смеётся: - вечерняя, мистер поттер? он открыто обиженно дуется. - мирт, - предлагает он, отводя взгляд и прикусывая собственный язык. - хоть целое дерево, чтобы оно цвело для вас постоянно. - да вы романтик, мистер поттер, - снейп немного приподнимается. тут гарри уже не выдерживает и вмешивается, чтобы поправить женщине подушки. он старается не дышать в этот момент. снейп не поливает его ядом, чтобы он сам завял, как настоящий цветок, только неодобрительно кривит губы и морщится, как от боли. - только мирт горазд вплетаться в фату, а вы мне клялись, что никогда мне подобного не предложите. - я не вплету её до тех пор, пока вы этого не захотите, профессор, - он проверяет, удобно ли он поставил подушку, и присаживается обратно на табурет, пряча лицо в ладонях. всё самое важное было сказано раньше, в тот момент, когда снейп смогла уже что-то шипеть в ответ. конечно, они не говорили прямо и просто, только "я прощаю вас за всё" и "я прошу, чтобы вы тоже меня простили". - мордред, как же с вами сложно. - вы сами выбрали этот путь, глупый мальчишка, - тон старается его задеть, но для гарри это извращённый вид ласки. - цикламен, мистер поттер. в вашей жизни будет достаточно женщин, нечего вам увиваться за немолодой желчной сукой. мало вам было шести лет на моих уроках? или вы мазохист? к тому же, вы должны были понять, что мне не интересны мужчины. особенно мужчины вроде вас, гадкий вы мальчишка, сядьте! не смотрите на меня так, отвернитесь, выйдите вон! гарри подскакивает ещё на "желчной суке", подстёгиванием этим звучанием ненависти к самой себе в голосе. он раздраженно мельтешит перед её глазами, слышит, как с трудом повышается голос и останавливается, смотря в её почти чёрные глаза, в которых горит тот самый огонь, что привлёк его в самую первую встречу в большом зале. тот огонь, который он разглядел даже со своей омерзительной близорукостью. и тот же огонь, который чуть не погас в визжащей хижине. - вы лучше, чем желчная сука, профессор снейп, - задыхаясь, твердит гарри. - вы - запретный плод, сорванный с древа познания! снейп, ошеломлённая неожиданным красноречием, впервые в жизни не находится ответить ему, гарри поттеру, и он ликует. он садится к ней на постель, прикасается губами к внешней стороны ладони, чувствуя себя принцем из "спящей красавицы". снейп стремительно одёргивает руку. - вы сошли с ума, мистер поттер, - шепчет снейп, мягко касаясь его лба. гарри знает, что он здоров и не болен, но больше поймать её пальцы не пытается. - я вам не яблоко, а здесь - не райский сад. вы не должны быть столь одержимы мной из-за горстки воспоминаний и выстраданного чувства вины и долга. вам нужно лечиться, мистер поттер. вам нужна помощь. - нет, снейп, не нужна. мне нужно, чтобы вы со мной остались. я говорил и скажу снова. цветами, словами, мыслями. - он трётся о руку небритой щекой и отводит взгляд, чтобы не цепляться им за бинты. - я не заставлю вас полюбить меня, я знаю, что мне не затмить свою мать. но я не околдован и видите? я борюсь с искушением, чтобы не провалиться в бездну, чтобы этот сад не исчез, а мои сто часов - не кончались. снейп снова кривит губы, но на этот раз немного добрее. гарри знает, что и здесь она разгадала его слова, даже если ей понадобилось время, чтобы понять. они оба росли среди магглов, нет ничего удивительного, что в отголосках памяти детства и туманности прошлого им вспомнилось что-то, что могло бы объединить. - я хочу вам счастья, - говорит гарри, отстраняясь и возвращаясь на свою несчастную табуретку, которая вдруг стала ещё меньше и невзрачнее на фоне блёклых и ярких цветных пятен. - и я создал вам райский сад. оглянитесь, севера, разве вы не видите? она видит. в приоткрытое окно зимний морозный воздух наполняет цветочный запах, поднимающийся от цветов, расставленных в прозрачных вазах вокруг её постели, на тумбочках и на подоконнике, свежестью.