Основные тезисы предвыборной программы

Рей проспала ровно десять часов. Не проворочалась в отчаянных попытках перестать слышать скандалы за стеной; не пролежала обложившись чипсами и уткнувшись в телефон; не проплакала треть этого времени тупо уставившись в потолок по причине, которую она не смогла бы даже самой себе объяснить; нет – проспала. Крепко и без сновидений. Открыв глаза, посмотрела на время – да уж, если она все еще хочет ощутить себя участницей социальной рекламы о счастливой семье, то нужно было поторопиться, иначе все ёлки будут вырублены без нее. Рей помчалась в душ, а выскочив из него всё же не смогла отказать себе в удовольствии снова радостно завалиться в ворох подушек. Ей было очень-очень хорошо, она чувствовала не просто радость, а настоящую эйфорию. Хотелось смеяться без всякой на то причины, как будто она бахнула два бокала шампанского. Рей схватила телефон и набила сообщение: «Фаз ты не представляешь что произошло я думала так не бывает но теперь я понимаю что бывает и это НЕВЕРОЯТНО я впервые за ГОДЫ а может и за всю жизнь вообще наконец-то по-настоящему выспалась». На всякий случай убедившись, что телефон Бена так и не включался, она вприпрыжку помчалась вниз. Все сидели за большим столом и завтракали. Первой ее увидела Асока и радостно замахала рукой: - О, Рей! Как хорошо что ты здесь! - Ммм… Правда? - с сомнением в голосе протянула Рей. - Да-да! - Мы только тебя и ждем! - Помолчите, не мешайте ей, - рыкнул Бен, - Значит так, сейчас тебе нужно настроиться, собраться, очень хорошо подумать и решить что лучше – блины или вафли? Рей пожала плечами и положила себе в тарелку и то и другое: - Спасибо, я буду всё. В ту же секунду поднялся страшный крик, свист и улюлюканье. Рей замерла в изумлении. - Ты была избрана закончить эту войну, а не разжечь ее с новой силой! - проворчал Оби-Ван. Заметив ее растерянный вид, Сатин ободряюще улыбнулась: - Не обращай на них внимание, милая, это просто шутка. - Каждое утро у нас начинается со спора, что мы будем есть, вафли или блины. Но так как нас восемь человек – за вафли и за блины голоса разбиваются поровну, - объяснила Асока. - И только ты, девятая, могла привнести в наш завтрак гармонию, но увы, оказалась слишком неразборчивой, - с драматическим надрывом подхватил Бен. - И обрекла нас на продолжение распрей. Сатин похлопала по свободному стулу рядом с собой: - Рей, не слушай ты их, садись спокойно завтракать. Стоило ей сделать первый укус, как Бен тут же стукнул кулаком по столу и заорал так, что Рей аж подпрыгнула: - Блины! Видели? Она начала с блинов. Все опять загудели. - Бен, да дай ты ей поесть спокойно! - шикнула Падме. - Но ты видишь что она начала с блинов? - Да вижу я. - И ты согласна, что блины доказали свое безоговорочное превосходство? - Да. - Слышала, вафельная королева? - он смял салфетку и кинул ею в Асоку, - Мы будем есть блины, а не идиотские вафли! Ответ Асоки не заставил себя ждать, она тоже смяла салфетки и со смехом начала кидать их в ответ, остальные тут же присоединились. Рей ни на секунду не переставая жевать с интересом наблюдала за разгоревшейся потасовкой. - Так, ну ладно-ладно вам, успокойтесь - застрожилась Падме, которой, впрочем, все равно не удалось спрятать улыбку за недовольным тоном, - Время уже почти одиннадцать, нужно собираться. Хан, сходи в гараж, найди топор и что там нам еще может понадобиться… - Я сам схожу, он же ничего не найдет, - тут же вскинулся Энакин. Хан нахмурился: - Я прекрасно знаю где лежит топор, а вы бы лучше отдохнули, все-таки возраст уже не тот. - Это у тебя возраст не тот! Молод еще больно, а у меня возраст как раз подходящий для того чтобы все меня слушали! Если я говорю что я все сделаю сам, значит… Так они и ушли, обмениваясь колкими замечаниями. - Бен, иди с ними и проследи, чтобы они не поубивали друг друга. - Извини, бабушка, не могу. У Рей для меня срочные новости по работе, она как раз собиралась мне о них рассказать, так что, увы. Может попозже. - Неужели? - Падме обратила на Рей такой взгляд, что у той ком встал в горле. Она откашлялась, покосилась на Бена и начала: - Ммм, ну да. Первая новость: я тут посчитала…ммм… Деньги. В общем, если ты хочешь, что бы твои сотрудники и дальше работали у тебя, а не убежали в Ребелс на радостях, что они открыли новый офис, то тебе нужно увеличить им зарплату как минимум на сорок шесть процентов, - выпалила она. - Хорошо хоть не на сто сорок шесть, - недовольно буркнул Бен, явно не впечатленный тем, что она выдумала. Падме расплылась в улыбке: - Бен, как нехорошо заставлять девочек врать. - А даже заставлять не нужно, это ее любимое занятие. - Собирайся и иди в гараж. - Но бабушка, Рей… - Ее тоже с собой возьми, она тебе по дороге дорасскажет, что тебе еще нужно сделать, чтобы не лишиться всех сотрудников. Иди. Бен со вздохом поднялся и Рей, прихватив со стола пакет хлопьев поспешила за ним. Зайдя в гараж она присвистнула: - Божечки, я что, в раю. Чего там только не было – машины, снегоход, велосипеды, сноуборды и лыжи, упакованные в чехлы, набитые инструментами полки, тянущиеся до самого потолка и ряды бутылок с маслами. - Можно я буду ночевать здесь? - Боюсь бабушка не одобрит. Хан и Энакин нависли над ящиком с инструментами и что-то обсуждали на повышенных тонах, яростно махая руками. - Ну вот, дед с батей все-таки сцепились, - пробормотал Бен себе под нос, - Эй, что тут у вас? - Твой отец потерял топор, вот что. - Ничего я не терял! Рей устроилась в кресле – оттуда было удобно наблюдать за развитием событий. Господи, да это все равно что смотреть «Семейство Кардашьян», только в сто раз лучше. В конце концов, топор таки удалось отыскать, но для этого потребовалось поставить на уши весь дом – даже Рей не дали спокойно отсидеться в уголке. За ёлкой поехали всей толпой, получилось девять человек в двух машинах, не считая собаки. Все вчерашние прогнозы сбывались – обитатели дома Скайуокеров бесконечно спорили, а Рей тошнило от умиления. Единственная вещь, которая не давала ей совсем растечься в розовые сопли – без конца звонящий телефон. Ее терроризировал Платт, но отключить телефон рука все равно не поднялась, пришлось просто перевести его в беззвучный режим. Он лежал в кармане джинс и навязчиво вибрировал, не давая Рей ни на секунду забыться. Впрочем, это к лучшему. Должно же хоть что-то спускать меня с небес на землю. Спустя десяток звонков, Ункар, кажется, понял, что отвечать она не намерена и начал закидывать ее смсками, которые бесили не меньше. Не в силах бороться со злостью, она периодически выхватывала телефон из кармана и строчила что-нибудь едкое в ответ. Ёлку привезли домой, установили в гостиной и начали наряжать. Повесив пару шариков, Рей решила, что этого, пожалуй, достаточно и стараясь не привлекать ничьего внимания снова вышла на улицу, чтобы немного проветриться и отвлечься. В какой-то момент она осознала, что уже совсем ушла с тропинки и идет, проваливаясь в сугробы. Она стала озираться, пытаясь понять, в какую сторону ей лучше направиться и увидев Бена с собакой в неприметном закутке с торца дома, пошла к ним. - Я правильно понимаю, что ты куришь тайком за домом, чтобы никто не увидел? - Да, а то бабушка будет ругаться. Рей еще вчера убедилась, что все таки он не в себе. В целом, это едва ли было заметно, но каждый раз, когда он оставался один, или думал что остался, выражение его лица менялось. С него сползала ухмылка, забирая с собой ямочки на щеках, а на лбу залегала тяжеловесная складка. - Как ты, Бен? - Хорошо. Мрачное, злое «хорошо». Рей внимательно рассматривала его. Странным образом, его плохое настроение делало его милым. В смысле, нет, он был мерзким – замкнутым и хмурым, но он был похож на человека. Она уже видела его злым, видела взбешенным, но теперь он был обижен. Он не понимал, почему жизнь обошлась с ним так несправедливо, почему он не получил то, чего заслуживал, а она смотрела на него и думала: «Ну вот, теперь ты, пусть и немного, но похож на меня». - Знаешь, Бен, проигрывать — это важно. Мои неудачи меня многому научили, без них я бы была не я. - И чему же такому важному они тебя научили? - Врать и жульничать. И вообще, у меня серый пояс по неудачам, так что послушай меня. - А серый он, потому что даже в том, чтобы быть неудачницей, ты не смогла стать лучшей? - Вот именно. Кстати, это шутка из моего нового концерта. Ты первый, кто ее услышал, так что ты моя тестовая аудитория. - Ну, могу сразу сказать, что она не смешная. Рей пожала плечами: - А может я вообще не хочу, чтобы мои стэндапы были смешными. Может я просто хочу, чтобы какое-то количество людей в течение пяти минут моей жизни внимательно слушало меня? Чтобы я просто могла поговорить с ними о том, что интересно мне. Не о работе. Не о всей остальной ерунде, а рассказать им о себе, о своей жизни, о своих взглядах на мир. Знаешь, в тот раз, когда мы были на открытом микрофоне, они так мало смеялись, ты помнишь. Я потом еще пару разу ходила выступать в разные клубы и было все то же самое и я так переживала. А потом я подумала – эти люди могут считать, что мои шутки хорошие, либо могут считать что они плохие, но неизменно то, что пока я стою на сцене, я могу сказать что угодно – и люди будут думать, что это шутка и пока они думают, что это шутка – они слушают меня. В жизни все работает не так, в жизни люди не хотят соприкасаться со всем этим. Все мои знакомые говорят мне: «Хватит рассказывать эти странные страшные истории. Это невозможно слушать – становится слишком грустно». А я думаю: чуваки, если вам грустно это слушать, просто представьте, как мне грустно это жить. А на сцене можно рассказать жуткую историю забавным голосом – и вуаля, люди больше не думают, что твоя жизнь отстой, они думают, что твоя жизнь смешная. Они думают что я сама смешная. Они думают, что все что я говорю – неправда. Они думают, что это драматическое преувеличение. Художественная переработка. Ложь. И если так – то я согласна. Я готова превратить все свои самые ужасные трагедии в панчлайны, лишь бы увидеть это внимание в глазах. Вот к примеру, недавно со сцены я рассказывала историю про таракана. Она мерзкая, и как то я рассказывала ее парням из мастерской и после этого они решили, что я долбанутая и косо смотрели на меня. Но на сцене!.. На сцене я сделала умнее – начала издалека. Я сказала: «поднимите руки те, у кого есть домашние животные». Люди подняли руки. «Теперь поднимите руки те, кто их любит». Количество рук осталось прежним, потому что, ну, все любят своих животных. «Теперь поднимите руки те, кто обнимается со своими животными, разрешает им облизывать лицо и ложиться с вами в кровать». Рук стало разве что чуть-чуть меньше. И тогда я рассказала историю. Сейчас. Она встала перед ним, словно на сцене и поднесла ко рту сжатую в кулак руку, будто держала в ней микрофон, и начала: - У меня никогда не было домашних животных. Ну, в смысле нормальных – кошек, собак, рыбок. Но у меня были тараканы. Они были везде, где бы я ни жила. Дома у матери, в приюте, в квартире у моего приемного отца. И, как то я пошла на свидание с парнем, мне было лет пятнадцать. Он угостил меня кофе. И вот я держу этот огроменный поллитровый стакан, который жжет мне руки, потому что сделан из слишком тонкого картона и в какой то момент понимаю, что там плавает таракан. Совсем маленький. Я выловила его пальцами и выбросила. И тут же залпом допила кофе. Этот парень сбежал от меня очень-очень быстро. Стоит ли говорить, что я совершенно не понимала почему. Таракан – это, пусть и не самое любимое, но просто домашнее животное, а два бакса – это два бакса. Мне казалось, ему наоборот должно было все понравиться, ведь я его несчастные два бакса хотела сэкономить. Но нет, он ушел. История могла бы кончиться на этом но на следующий день он вернулся и как ни в чем ни бывало предложил мне встречаться. Я решила, что он был поражен моей смелостью и необыкновенностью и влюбился в меня по уши, поэтому я согласилась. Спустя несколько дней он предложил позвать к нам его знакомую проститутку и заняться сексом втроем. Когда я отказалась, он сказал: «но почему? Ты же не брезгливая». А я подумала: какого. блять. хера?? Потому что, вообще-то, я брезгливая. Просто почему я, черт возьми, должна была брезговать тараканами? Да, у них худенькие ножки и мерзкие усы, но знаете у скольких моих парней был тот же самый набор? При этом тараканы никогда меня не унижали, не говорили, что я тупая, не изменяли мне, не били меня, чем вообще так уж плохи тараканы?? Того парня я в итоге вытолкала взашей. И вот знаете, у нормальных женщин наверняка есть какие то строгие критерии оценки мужчин: ну типа, не знаю, насколько они богаты, или красивы, или, не знаю, бывает ли такое – насколько они милы и заботливы? Я глядя на мужчин думаю: итак, Рей, соберись, подумай, насколько он отличается от таракана? Стала бы ты допивать свой кофе за два бакса после того, как он бы помочил в нем свои усы? Оставила бы ты для него на столе крошки от своего печенья? Как он относится к тому, что я хочу на него наступить? И, в конце концов, сдохнет ли он после дихлофоса? Закончив, Рей театрально раскланялась. Бен зажал сигарету в зубах и, под стать ей, начал также по-театральному громко и размашисто хлопать. - Смешно получилось? - Примерно как на американских горках. Вроде бы смешно, но в основном тошнит. - Дай закурить. Между тем сигарета у него во рту дотлела почти до конца и обожгла ему губы, от неожиданности он ругнулся и выронил ее. - Это была последняя. Рей усмехнулась и снова села рядом с ним: - Ну и наплевать, я все равно бросила. - Да, я тоже. Штурмовику надоело наворачивать круги вокруг меланхоличного хозяина и он повалился ему в ноги и уснул. - Значит, у тебя есть приемный отец? - Нет. - Но ты сказала что да. Значит, в твоих стендапах все же есть художественная переработка. - Просто говорить «человек-который-помог мне-сбежать-из-детдома-и-с которым я-жила-пять лет-и который-теперь-бесконечно меня терроризирует и которого я ненавижу» – слишком долго. - Это он тебе названивал сегодня? Когда мы были в лесу? - Бен, имей совесть. Я молодая, красивая и прикольная, ты мог бы хотя бы ради приличия предположить, что мне названивают поклонники, а не сумасшедший дед? - Я мог бы, если бы только ты не так сильно хмурилась и плевалась в экран. - Да, это он звонил. Он меня достал, но я никак не могу от него отвязаться, потому что должна ему денег. - Много? - Целую кучу. - Ну, конкретную сумму можешь назвать? - Это конкретная сумма называется «столько, сколько я в жизни не смогу насобирать». - Почему ты просто не можешь сказать цифру? - Потому что я ее не знаю. Ты просто не понимаешь, как это происходит. Ты копишь эти долги годами, устраиваешься на одну работу, на другую, экономишь на всем, собираешь какую-нибудь неплохую сумму, отдаешь. Потом попадаешь в какую-нибудь новую неприятность, снова занимаешь, долг растет. Берешь еще какую-нибудь подработку, но все равно на всем экономишь. В какой-то момент срываешься, тратишь деньги на бесполезную фигню, потому что тебе кажется, что она выглядит как счастье, и вот ты тратишь неподъемную для себя сумму, приносишь это счастье домой, открываешь пакет и оказывается что на самом деле там ненужный хлам. Потом опять накапливаешь какую-нибудь,казалось бы, значительную сумму, отдаешь. Но долг уменьшается лишь чуть-чуть, а потом неизменно растет. Когда-то я пыталась все аккуратно считать, записывать, но потом поняла, что это бессмысленно. Эти цифры вгоняют меня в тоску, потому что каждый раз когда кажется, что осталось не так много, все время оказывается, что я что-нибудь не учла, о чем нибудь, да забыла. - Например? Рей ответила не задумываясь: - Например о том как болела и почти целый месяц не работала, но крышу над головой и порцию еды стабильно имела; о том, как получила в подарок теплую куртку аккурат к зиме; о том, как дворовые дети не обижали меня, потому что боялись Платта, - тараторила она. - О как. У тебя эти слова аж от зубов отскакивают. И много раз ты их слышала? Рей непонимающе уставилась на него. - Я имею в виду, что выглядит так, как будто ты просто бездумно повторяешь за ним эти слова, это он считает, что ты теперь ему по гроб жизни обязана, но что ты сама-то об этом думаешь? - Ну… Он правда помогал мне. Иногда. - Ага, но стоимость его услуг немного переоценена, по-моему. Как он вообще это высчитывает? Так и вижу, как у него на каждое событие – куча бухгалтерских выкладок, где он учитывает курс инфляции, колебания валютного рынка, стоимость нефти, повышение налогов, затраченные человекочасы и в итоге выдает: «Рей, помнишь, пару лет назад я купил тебе куртку? Так вот, я тут прикинул – она сделана из полиамида, который является продуктом переработки нефти, а нефть у нас что сделала за последние два года? Правильно, подешевела! И это очевиднейшим образом приводит нас к выводу о том, что я высчитаю с тебя сумму в три раза больше той, что я реально заплатил!». А что касается услуг, которые он производил сам – даже страшно подумать. Наверное, у него был прайс: «подбодрить Рей перед походом в школу – 10 долларов (после третьего подбадривания за день – 8)»; помогать, пока она болеет – 12 долларов/час; дополнительная тарелка супа – 4… - Прекрати. Ты ничего не понимаешь. - Я может чего-то действительно не понимаю в ваших глубоких отношениях, но за то я точно разбираюсь в ценообразовании и экономике и могу смело утверждать, что он тебя наебывает, а ты по какой то причине с этим миришься. - Ну это у тебя десяток родственников, которые тебя обожают, ты можешь позволить себе разборчивость. - Не всех из них меня обожают, Бейл и дядя Люк меня терпеть не могут. Они играют за команду моей мамы, если ты понимаешь о чем я. - В том то и дело что я не понимаю, у меня нет никаких команд, есть только Платт. Он мне как отец, - сама не зная зачем, добавила Рей. Она не верила в то, что говорила, но ей почему-то казалось очень важным не соглашаться с Беном. - Плохой отец. - Да даже если и так, что я могу сделать-то? - То, что ты умеешь лучше всего – обмани его. Собери вещи и просто исчезни без объяснения причин, переедь в другой район, желательно тот, что побезопаснее и все. - Так нельзя. - Ага, то есть обворовать меня было можно, хотя я не сделал тебе ничего плохого, а перестать спонсировать какого-то мудака, который удачно присел тебе на уши и теперь просто использует – это нельзя? - Эй, вы, там! - помахал им рукой Хан, - Домой собираетесь? «Нет, не собираемся» - хотелось рыкнуть Рей, но Бен ее опередил: - Да, мы идем. Штурмовик, подъем. Рей покорно поплелась за ними. У крыльца дома стояла машина с открытым багажником, в котором копался какой-то мужчина, которого Рей не узнала с первого взгляда, но приглядевшись вдруг поняла, что это Люк. Между тем, из салона показалась Лея в серо-голубой шубке. «Наверняка какой-то модный этичный искусственный мех, который стоит в сотни раз дороже, чем натуральный» - пронеслось у Рей в голове. Она замерла как вкопанная и уставилась на Бена: - Ты же сказал, она не приедет?? - Хм… Ну да. Она никогда не приезжает. Не знаю, что это на нее сейчас нашло. Мысли в голове Рей лихорадочно бегали: «Так, сейчас я просто схожу забрать машину и уеду. Ааа, черт, ключи в комнате. Ладно, сама спрячусь, а Бен принесет мне ключи. Правда, черт, блядский телефон, я так его и не нашла, что теперь делать-то??». Лея увидела сына и мужа и помахала им, Хан радостно направился к ней навстречу. - Леюшка! Ты приехала! В панике Рей развернулась к ним спиной и закрыла лицо руками. Что ей делать? Просто уйти? - Бен, ну чего ты встал? Иди сюда, я тебя сейчас буду убивать, - крикнула ему мать. - Бен, что мне делать?? - чуть не плача зашептала Рей. - Тебе? Это мне что делать?! Она же правда меня сейчас убьет. - Кто это там с тобой? - Привет, ма. Это внучка Палпатина, вот, знакомься, - он ухватил ее за руку и подтащил к Лее, - Это Рей. - Подожди, какая еще внучка Палпатина? - встрял Хан. - Рей? - брови Леи поползли вверх. - Добрый день! - Рей выдавила из себя самую широкую улыбку, на которую была способна, чтобы аж десны стало видно. - Лея, Люк! - на крыльце дома показалась Падме, - Неужели вы приехали? - Мама, - Люк бросил чемоданы и обнял Падме, - Ну конечно мы приехали! И вообще, ты ведь нездорова, иди в дом. - Мама, он прав, нечего морозиться. Иди. - Как вы добрались? У вас все хорошо? - никак не унималась Падме. - Да все у нас хорошо, и вообще! Не морочьте мне головы, что у вас тут за балаган происходит?? Рей?! Я что-то вообще ничего не понимаю! Что ты здесь делаешь?? - Рей приехала по работе к Бену, - пояснила Падме. - По работе к Бену? По какой еще такой работе? Ну и чего ты молчишь? Бен, может ты объяснишься? Почему моя секретарша приезжает к тебе по работе? И что за чушь про Палпатина. - Про Палпатина просто шутка. - А про остальное?? - Ну… Рей моя знакомая, помогает мне по работе. - Знакомая? - Ну да, - он в растерянности почесал затылок. Было видно, что несмотря на все его бахвальство, мать он откровенно побаивается. - Очень хорошо и где же вы познакомились? - На дороге. Мысленно Рей пробила себе лоб ладонью. - На дорогеее??? Ты что, издеваешься надо мной?? - Да Ма, успокойся, она не проститутка, если ты об этом. На этом месте Рей предпочла вообще отключиться от происходящего, дабы не провалиться под землю от стыда и ужаса. Они говорили что-то еще. Лея кричала. Бен тоже. Падме просила всех успокоиться. Хан в задумчивости чесал бороду. - Так, ладно, это просто какая-то чушь! Рей?! Как ты объяснишь то, что ты мне сказала, что у тебя умер бойфренд и тебе нужны выходные, чтобы отправиться на похороны? - Какой ужас, - всплеснула руками Падме. - Эм, ну да, - меланхолично протянула Рей, - Он и умер. Бывший. Два месяца назад, в Атланте. У Леи, кажется, закончились слова, поэтому она просто сдвинула брови к переносице и сверлила Рей испепеляющим взглядом. - Слушайте, давайте я все объясню спокойно, ладно? На самом деле вся это история приключилась из-за Фазмы. - Из-за Фазмы? - Да, из-за Фазмы, ассистентки Бена. Она моя троюродная сестра. Мне была нужна работа и она предложила временно поработать у них в Первом Ордене и там мы познакомились с Беном. С работой я быстро управилась и в моих услугах Орден больше не нуждался и мне была нужна новая работа и Бен сказал, что я могу обратиться в Сопротивление. Так я оказалась у вас, но про Первый Орден и знакомство с Беном ничего говорить не стала, решила, что вам это не понравится, а работа мне была нужна ОЧЕНЬ. Вот. Что касается умершего бойфренда — я наврала вам, что собираюсь на похороны, потому что Фазме понадобилась моя помощь и я никак не могла ей отказать. Нужно было срочно отвезти документы Бену, но она не могла ехать и пришлось это сделать мне. И вот я здесь. Не было похоже, чтобы кто-то ей поверил, но они хотя бы замолчали, пытаясь переварить свалившуюся на них информацию. - Ладно, давайте для начала просто зайдем в дом, - взяла на себя инициативу Падме. Все остальные тоже высыпали в прихожую, чтобы встретить близнецов и воспользовавшись царившим хаосом, Рей прошмыгнула к себе в мансарду. Оказавшись одна, она сделала то, чего не делала со времен приюта – залезла под кровать. Это было ее любимое место, там можно было представить, что у нее есть своя комната. Так она могла лежать часами, делая вид, что в ее мире не существует всего, что она ненавидит – серых стен с отмокшей штукатуркой, ветхого постельного белья, злобных воспитателей и не менее злобных воспитанников. Не было недовольных начальников, не было лжи. Она злилась. На мир. На жизнь. На то как все устроено. Почему для того чтобы на пару дней оказаться в мире, где люди собираются всей семьей и идут за ёлкой, ей пришлось обмануть абсолютно всех? Она не понимала, почему она не могла по-настоящему иметь всего этого. Хотя бы половину? Треть? Хоть какую-то часть от всего этого? Ей хотелось всё это украсть. Украдкой набить карманы этим огромным счастьем и исчезнуть. Она была бы готова отдать за это что-нибудь взамен, если бы только у нее было хоть что-нибудь мало мальски стоящее. Но в итоге она просто расплатится за все это потерей работы. Ну и ладно, ну и наплевать, ей не в первой. На самом деле, Лея не так уж сильно подпортила ей планы. Все равно она не собиралась действительно оставаться прямо до самого-самого Рождества, она же не совсем идиотка. Думала уехать завтра утром, но придется сделать это сейчас, не велика разница. Нужно только найти телефон Бена и удалить с него свои тупые сообщения и тогда можно будет ехать со спокойной душой. В дверь постучали. - Рей? Он вошел в комнату. Рей могла видеть его огромные, слегка косолапящие ступни. Она высунула руку из под кровати и схватила его за лодыжку. - Бу! - Хм. Не думал, что когда-нибудь скажу это, но может мне стоило показать тебе, как нужно пользоваться кроватью? О, Бен. Она выползла наружу. - Сожалею о твоем парне. - Ммм… Спасибо. А что с ним? - Ну, ты сказала, он умер? - А, это. Ну на самом деле, у него есть проблемы посерьезнее, к примеру то, что его вообще не существует. - То есть ты наврала в тот момент, когда признавалась во лжи? - в голосе его сквозило то ли уважение, то ли отвращение, не разобрать. Рей равнодушно пожала плечами. - Твоя мама уже решила мою судьбу? - Нет, ее там немного отвлекли другими вопросами. Думаешь, уволит тебя? - Это еще не самый плохой вариант. Еще раз скажешь ей, что мы познакомились «на дороге» и, скорее всего, она меня убьет. Зачем ты вообще это ляпнул? - Потому что это правда. - Боже, с таким подходом у тебя не было шансов стать видным политиком. От ее слов он так поморщился, что Рей тут же пожалела, что сказала это и поспешила перевести тему: - Ладно, лучше посоветуй, как найти хорошую работу. - Тебе не знаю. Ну, надо резюме нормальное составить. - Это как? - Когда ты коротко и грамотно рассказываешь обо всех своих достижениях. К примеру «за этот год я заключил порядка 20 успешных сделок на сумму более миллиона долларов». - О, это я могу. «За этот год я заключила более сотни успешных сделок с совестью». Подойдет? - Ну, вообще процесс написания резюме немного отличается от написания стэндап концерта, но суть ты уловила. - Что тебе сказала мама? - Да все как обычно. Что я ужасный сын, что я ее достал, что я свожу на нет все ее положительные аффирмации и что из-за меня она преждевременно скончается. - Ясно. Ну… Мне вот нужно собираться. - Что, так испугалась Лею? - Нет. Мне правда нужно домой. Я все равно собиралась уезжать сегодня, но теперь просто придется сделать это чуть раньше. Сходим за машиной? - Ладно, только давай хотя бы дождемся обеда. Не ехать же тебе голодной. Обед прошел не так плохо, как ожидала Рей. Лея просто игнорировала ее, остальные старались вести себя непринужденно, но все-таки, Рей чувствовала себя немного более не к месту чем в прошлые разы. Но на самом деле ей даже нравилось вот так сидеть и портить идеальную картинку семейного застолья. Ей хотелось занять побольше пространства, заговорить погромче. Казалось, так она сможет начать существовать чуть сильнее, как будто ее тело перестанет быть прозрачным. Они смотрели друг на друга, она украдкой смотрела на них. Вглядывалась в их лица: вы видите, видите меня? Я существую, я не так уж сильно отличаюсь от вас. Я прямо как вы, тоже могу сидеть за этим шикарном столом. (Рей, да ладно, это совершенно обычный стол - шептал ей внутренний голос, Это стол, за которым сидят люди, которые могли бы себе позволить быть где угодно и с кем угодно. Соло мог бы поехать на Ямайку и там без остановки трахать девок; Лея с Ханом могли бы совершить восхождение на Эверест; Оби-Ван с Сатин быть со своими внучками. Но они предпочли быть здесь, сидеть рядом и разговаривать. За этим столом сидят люди, которые любят друг друга, которые единогласно решили, что сидеть здесь, это лучше, чем Ямайка, чем Эверест, чем секс, чем пятизвездочные рестораны, чем все эти великолепные вещи, о существовании которых я даже не подозреваю – это самый шикарный стол, который я когда либо видела — отзывалась она в ответ.) Пока добрались до машины и очистили ее – здорово замерзли, поэтому прежде чем ехать Рей решила отогреться в доме. Бен разжег ей камин и она устроилась совсем рядом с огнем. Сидели в тишине пока он не сказал: - Уверена, что поедешь? - Ага. А ты когда собираешься? - Не собираюсь. - В смысле? Останешься здесь? А работа? И все остальное? Бен отмахнулся. - Да ладно. И чем ты тут собираешься заниматься? Стать лесником? Пчеловодом? - Раз я не стал сенатором, то, в принципе, мне уже наплевать кем становиться. - Ой, да ладно тебе. В день выборов ты с такой уверенностью мне твердил, что ты точно выиграешь, значит и выиграешь. Просто в следующий раз. - Серьезно, я такое сказал? - А ты не помнишь? - Я вообще почти ничего не помню с того дня, не спал, с самого утра-то был на взводе, а потом уже – так совсем… «Надо же, как удобно у тебя все получается». - Но я помню что приезжал в офис ночью и собирался тебя поцеловать. - И что, стыдно тебе? - Нет. Рей всегда знала, что Бен Соло опасный человек, но до момента, пока он не погладил ее по голове, она даже не подозревала насколько. В мире существовало множество запрещенных приемов, но больше всего она ненавидела нежность. Самый лицемерный и жестокий способ добиться желаемого, самый болезненный и разрушительный. Она ткнулась носом ему в шею. Не из ласки, а скорее от отчаянья. Ей было неприятно. Она мгновенно вспотела так, что чувствовала, как капля скатилась вдоль позвоночника. И... Соло, серьезно, у тебя что, весь остальной парфюм закончился? Почему твой идиотский морской цитрус опять так нагло лезет мне в нос?? Ей хотелось слизать с него всю эту соль, просто чтобы его запах перестал ее терроризировать. Она устала. Ей хотелось разрыдаться от бессилия и невозможности контролировать ситуацию. Потому что как контролировать ситуацию, которая не происходит?? Он просто перебирает ее волосы так мучительно медленно, словно желает, чтобы ее не просто придавило, а чтобы совсем размазало. Зачем? За что? Ты жестокий. Так нельзя. Лучше сделай что-нибудь, что мне не понравится и я успокоюсь и просто поеду домой. Попробуй меня придушить. А еще лучше – задушить. Вот что точно решит все мои проблемы. Ладно. Ладно-ладно. Ладно-ладно-ладно-ладно. Ничего не случится. От одного раза так точно. Он правильно сказал – не ехать же ей голодной. Он вообще все правильно говорит. И делает. И… Это был даже не поцелуй. Из-за ветра ее губы иссохли и когда она хотела что-то сказать, ее нижняя губа растрескалась и на ней выступила круглая капелька крови. - Можно? Она кивнула даже не разобравшись в том, о чем именно он спрашивает. Да. Можно. Бери. Вообще всё бери. Какая уж теперь то разница. И он взял. Сначала притронувшись кончиком языка к нижней губе – слизал кровь. Ей тоже хотелось – вгрызться в его шею, больно, так, чтобы тоже почувствовать металлический привкус во рту, вырвать кусок и сожрать его. Сознание совсем заволокло туманом и она закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на свои жалкие стоны, которые вырывались из горла в ответ на каждое его прикосновение. Сидеть у него на коленях было чертовски здорово. Чувствовать своим телом его. Одним махом он стащил с нее свитер вместе с футболкой и коснулся горячим ртом сосков. Отросшая щетина колола кожу, но ей было наплевать, она только сильнее терлась об него. Ей и самой казалось, что она, пожалуй, переигрывает. Откуда эти крики, этот шепот, срывающийся голос, лихорадочные движения? Она никогда так не делала, но сейчас это все просто откуда-то бралось, рождалось из тугого узла внизу живота и заставляло ее растекаться лужей. Все ее мышцы были так напряжены, что ей казалось что она вот-вот кончит из-за какого-нибудь неаккуратного движения. Не то чтобы она любила целоваться, но он – явно да. Ей казалось, что он излишне медлит, в то время как на нее напала лихорадочная торопливость. В какой-то момент он совсем остановился и Рей, испугавшись, что он собирается уйти, истерично обхватила его руками и ногами. - Реей, - Бен потянул ее за подбородок, чтобы она подняла на него глаза. Она сморгнула подступившие к глазам слезы и посмотрела на него. - Что? - Ты в порядке? Рей не была в порядке. Никогда не была в порядке, но сейчас ей в общем-то этого и не хотелось. Ей просто хотелось все это наконец закончить, чтобы напряжение спало, чтобы она снова смогла нормально дышать и нормально двигаться. - Я не хочу говорить. Она поцеловала его, быстро и горячо, сначала в губы, потом скользнула по шее, плечам, груди. Рей всегда была расчетливой: Ты – мне, я – тебе. Но сейчас это простая формула не желала держаться в голове и от нее осталось только «тебе-тебе-тебе-тебе». Она хотела его сразу целиком и никак не могла понять, почему он ее мучает и двигается так медленно. Резко подавшись ему навстречу, тут же поняла почему — стало больно. - Тшш, не торопись, - шыкнул он ей в ухо, - Ты ужасно напряженная, я хочу чтоб ты расслабилась. Закрой глаза. Она упрямилась и не слушалась. Бен лизнул ей ухо: - Закрой, кому говорю. Когда он сжал ей грудь, глаза все же сами собой закатились. Ей стало казаться, что она лежит где-то глубоко под водой. Тело накрыла сладкая нега и она уже совсем не понимала где находятся его руки, губы, язык. Она все так же вслепую обхватила его руками и ногами и он с глухим стоном наконец проскользнул в нее до конца. По телу волнами прошла крупная дрожь, которую было никак не унять. Она кончила за каких то жалких тридцать секунд и единственное, что спасло ее от унижения, так это то, что ей удалось утянуть его за собой. «Один раз» - думала она все это время, - "Этого всего лишь один раз". Но он и не думал ее отпускать. Едва ей удалось перевести дыхание, как он спросил: «Хочешь еще?». «Да» - сказала она, и все началось заново. Наконец-то, спустя какой-то не определяемый промежуток времени, ей удалось прийти в себя, к телу начали возвращаться нормальные ощущения. От Бена пахло потом, так же как и от всех остальных, но почему-то ей все же не хотелось немедленно от него избавиться, хотя он и больно придавливал ее собой. Погладив ее шею кончиками пальцев, он спросил: - Ты в порядке? - Что мужчины ожидают услышать, когда спрашивают это? - сказала она таким тоном, как будто каждый мужчина действительно спрашивал у нее, в порядке ли она, - «Ах, твой член оказался таким огромным, что я никак не могу оправиться от этого». Бен хмыкнул и в отместку укусил за плечо: - Ты злюка. Рей приподнялась на локтях и оглядела комнату в поисках своей одежды и не поверила своему счастью когда обнаружила что в углу, аккурат рядом с ее трусами лежит телефон. Она схватила его и нажала кнопку включения. Работает! - Бен. Он повернул лицо к ней и… Фэйс ИД не сработал. Ебучая борода, так и знала что от нее одни проблемы будут. Словно в подтверждение ее слов кожа груди, живота и бедер вдруг нестерпимо зачесалась. - Что ты делаешь? - Хочу разблокировать твой телефон. - Зачем? - Надо. Разблокируй, а то он тебя с этой бородой не узнает. Он не взял телефон из ее рук, только сказал: - Нет. Рей заворожено следила за уведомлениями, появляющимися на экране: вперемешку с именами, которые она никогда не слышала были и те, которые она знала – Фазма, Хакс, Рей, Мама, Чуи, Рей, Папа, Бабушка, Рей, Шеннон, Фазма, Шеннон, Шеннон, Шеннон, Рей, Шеннон, Рей, Рей, Рей… Ему никогда не разобрать все это, да и не похоже, чтобы он к этому стремился, так что, наверное, беспокоиться не стоило. Было еще письмо, пришедшее на почту от Университета Сорбоны. В теме было указано: «Утверждение программы курса». Ей даже не нужно было уточнять, что это значит. По какой-то причине она сразу точно все поняла. - Сорбона прислала утверждение программы. Он равнодушно кивнул. - Когда ты уезжаешь? - Не знаю, еще не брал билеты. - Я приехала, потому что почему-то подумала, что тебе очень плохо. Ты уехал, ни с кем не поговорив. Мне сложно понять человека, который не стал сенатором, но я подумала, что ты лишился цели, к которой долго шел и теперь твоя карьера кончена и я подумала… Подумала что наверное ты чувствуешь себя примерно так же, как я, лишившись очередной работы. Нет цели, нет смысла. Мне было… Жаль тебя. В тот момент я почему-то решила, что мы очень похожи. Но на самом деле ты всего лишь лишился одной потрясающей возможности в своей карьере, чтобы через неделю получить другую потрясающую возможность для своей карьеры. Победители никогда не проигрывают. Проигравшие никогда не побеждают. Мы совсем не похожи. - Я правильно понимаю, что суть твоих претензий ко мне в том, что у меня недостаточно плачевная ситуация, чтобы я мог заслужить твое уважение? - Нет. Ты просто лжец. Все эти твои причитания – это просто смешно. На самом деле, тебе вовсе не плохо, ты просто любишь внимание. Чтобы вся семья бегала вокруг тебя и кормила с ложки. - Я лжец? - его тон стал едким и злым, - Я тебе ни о чем не врал. А вот ты как раз врешь как дышишь, да и то дышать у тебя как-то похуже получается. Кстати, да, зачем ты все время врешь? - А почему нет? - Не знаю. Говорят, что ложь разрушает. - Да. Это правда. Ложь разрушает, но я согласна немного разрушиться, чтобы выжить. Рей отвернулась. - Что у тебя с руками? Секунду назад ей думалось, что этот момент не может стать более ужасным, но она ошибалась. Рей знала, что он давно хотел спросить об этом и теперь ей казалось что он специально сделал это сейчас, чтобы окончательно ее растоптать. "Знаешь, я уезжаю во Францию и я даже бы не удосужился сказать об этом тебе, потому что, вообще-то, ты никто, просто девка, которая по нелепой случайности оказалась сначала в моем офисе, а потом и в моей постели, кстати, что у тебя с руками? С твоими тощими руками, что у тебя с ними? Кстати, я уже говорил, что ты никто? И на самом деле мне наплевать, что у тебя с руками, мне больше интересно, что у тебя с головой? Да, Рей, что у тебя с головой?". - Рей, я задал вопрос. Обе ее руки, от запястий до плеч были усеяны татуировками – маленькие палочки, перечеркнутые по три. Они все были уродливыми и кривыми, потому что била она их себе сама самодельной иглой и чернила мешала тоже сама, поэтому у них везде был разный цвет. Сначала она, конечно, рисовала их в тетрадках, на стене или на спинке кровати. Но воспитатели на нее ругались и заставляли оттирать стены, а блокноты постоянно терялись, или их кто-то стаскивал. Рей сбивалась со счета и злилась. Ей почему-то казалось чрезвычайно важным посчитать сколько дней ей понадобится на то, чтобы сбежать из приюта так, чтобы ее никто не нашел и не смог вернуть. Четыреста пятьдесят восемь палочек – сто пятьдесят две тройки и две в остатке. - Ты ответишь или нет? На тумбочке лежала ручка. Она сняла с нее колпачок, дорисовала еще одну палочку и перечеркнула очередную тройку. - Считаю мужиков. Он разозлился, но не так сильно, как ей хотелось. Рей пододвинулась к нему поближе. На самом деле, ей просто хотелось в последний раз поцеловать его, но она не стала, только потерлась лицом о его шершавую щеку. - Ну что, будем считать, что я больше тебе ничего не должна? Вот теперь он разозлился так, как нужно. Встал с кровати, обошел ее кругом, подошел к Рей, схватил за лодыжки и подтянул к краю, натянул на нее трусы, носки, джинсы, футболку, свитер. За руку вывел ее в предбанник и поцеловал, хищно и агрессивно, кусая губы и язык. - Вот теперь будем считать, что ничего не должна. Проваливай. *** Спустя десять часов дороги Рей была совсем без сил и больше всего на свете ей хотелось поехать сразу домой, но она опасалась оставлять машину Фазмы у себя в районе, поэтому сначала пришлось ехать к ней. Она бросила машину у них под окнами, спрятав ключи у крыльца и даже не стала заходить в дом, только чиркнула смску. Видеть никого не хотелось. Из-за штормового ветра по всему ее району как зловещие птицы летали пластиковые пакеты. «Ну вот я и дома» - уныло подумала Рей.