27 января. Нужда в людях.
"Мы можем найти баланс между слишком большой потребностью в людях и непозволением себе в ком-то нуждаться. Некоторые из нас так нуждаются в любви оттого, что не были любимы, что этим мы отталкиваем людей, слишком нуждаясь в них.
Когда мы изменимся, наши обстоятельства тоже изменятся.
Если мы слишком нуждаемся в людях, мы реагируем на это, принимая эту часть себя. Мы позволяем себе выздоравливать от боли прошлых привязанностей, которые не встретили ответа. Мы прекращаем говорить себе, что мы нелюбимы, потому что нас не любили так, как мы этого хотели.
Сегодня я буду стремиться к балансу между тем, что я слишком нуждаюсь в людях, и тем, что я не позволяю себе в ком-то нуждаться".
- Да? - Фазма! - Чего тебе? -даже по голосу стало ясно, что она нахмурилась. - Привет. Тишина. - Фазма, алло, ты слышишь? - Что ты хотела? - Просто. Хотела узнать как вы? - Ты издеваешься? Ты просто пропала на месяц, а теперь как ни в чем не бывало звонишь узнать как мы? - Я никуда не пропадала, я тут... В Нью-Йорке. - Ты не писала и не звонила мне, а еще ты бросила мою машину во дворе, даже не зайдя поздороваться. Ну или попрощаться, раз уж ты не собиралась больше встречаться с нами. - Я... Извини. Я не думала, что ты ждешь, чтобы я тебе написала. Я не хотела навязываться. - А теперь что? Все же решила навязаться? - Не знаю. - Вот так всегда, Рей, когда тебе от меня что-то нужно, ты не стесняешься навязываться. - Фаз, да я правда не думала, что ты обрадуешься, если вдруг я напишу тебе. - А сейчас что изменилось? А, я поняла! Ну, давай, говори быстрее, что тебе на этот раз нужно и закончим по-скорее этот разговор. - Ничего. Просто мне грустно и хотелось с кем-то поговорить. Как провели Рождество? - Нормально. В очередной раз поскандалила с отцом Хакса, поэтому мы рано уехали домой. А ты? - Напилась и легла спать. - Молодец, что тебе еще сказать. - Я хожу на группы. Типа поддерживающая терапия, чтобы не пить. И не страдать. - Помогает? - Я не знаю. Как Бен? - Позвони, да спроси. - Не хочу. - Почему? - вдруг подозрительно спросила Фазма. - Не знаю. - У вас что-то случилось, да? - Не знаю, - все таким же ровным голосом произнесла Рей. - За то я знаю! Ты переспала с ним, да? - Может быть. - Что значит "может быть"? В этом деле, знаешь ли, полумер не бывает, тут уж либо да, либо нет. Зачем бы ты еще к нему поехала. Рей нахмурилась и сквозь зубы процедила: - Я ехала к нему не за этим, мне надо было с ним поговорить. - И как? Поговорила? - Да. - Да врешь ты. Короче, ты с ним спишь, да? Вот в этом и есть твоя проблема! - Не думаю, что моя проблема в этом. Скорее, наоборот, моя главная проблема это то, что я с ним не сплю. - Зачем вообще ты это сделала? - Да так получилось. - Это что еще значит? - Да, ну... Сложно объяснить, забей. Ладно, Фаз, я пойду, я просто хотела сказать что круто, что у вас все хорошо. - Рей. Она положила трубку, потому что поняла, что вот-вот заплачет. Ей не хотелось, чтобы Фазма это слышала. Спустя двадцать минут зазвонил телефон. Рей кинула взгляд на экран и замерла. На кнопку ответа она уже нажимала как в тумане. - Думала, что ты уже забыл про меня. - Иди нахер, ясно? - Аа... Помнишь, видимо, - она смешалась и ей тут же стало стыдно за то, как не прикрыто радостно звучал ее голос в начале, - Прости, что не отвечала на звонки. - Ничего страшного, думал, ты умерла. Правда, потом ты начала забрасывать меня сообщениями, вместо того чтобы просто поговорить, и я понял, что ты жива, просто все такая же идиотка. - Бен, слушай... - Рей, вот скажи мне, пожалуйста, просто -- за что? Вот что я тебе такого уж ужасного сделал? - Ты о чем вообще? - Почему ты просто не можешь оставить меня в покое? Столько времени прошло, а мои друзья все еще звонят и говорят про тебя! Зачем ты просила Фазму... - Я ни о чем ее не просила. Бен, слушай, на самом деле я скучаю. По твоей семье и по твоему дому, и... - Спасибо, Рей! Всю жизнь мечтал узнать, что самое важное не то, какой я человек, а моя семья и мой дом и именно по этому и нужно скучать! Странно, что ты не упомянула еще мою машину и в особенности квартиру, уж она то тебе точно приглянулась, раз ты ее обнесла даже будучи в полуобморочном состоянии! - Да, Бен, ты прав, квартира у тебя супер! - отчаявшись сказать что-то правильное, затараторила Рей, - И знаешь, на самом деле, если бы у меня была возможность все изменить, я бы этого не сделала! Я бы обворовала тебя еще раз! И еще раз! Я бы вообще все вынесла из твоей херовой квартиры! Потому что ты придурок!! И не я виновата, что твоя мать не объяснила тебе, что люди могут быть опасны!!! Хорошо еще, что тебе попалась я, а не кто похуже! И сделай мне одолжение, пообещай, что больше не будешь тащить к себе незнакомцев домой, ладно?! А то от этого-то у тебя все проблемы! - Все мои проблемы от тебя! - А у меня от тебя!! Знаешь, ты не перестаешь поражать меня тем, насколько у тебя огромное эго! Тебя и так все обожают и бегают вокруг тебя, но тебе все мало и мало, мало и мало! Тебе все время надо больше! Чтобы каждый встречный тебя обожал! Что вообще ты хочешь от меня?! Что я должна сказать? Вот что? Хотя нет, не говори, я и так знаю!! Что я тоже тебя обожаю! Что ты самый лучший и замечательный! Чтобы я твердила как я ужасно люблю тебя! Зачем?! Неужели все остальные женщины мира плоховато справляются с этой задачей? Мог ты хотя бы мне, какой-то полу знакомой девке с хуево-Джаккуево позволить не вставать в их стройный ряд? Или ты даже этого не можешь пережить? Тебе обязательно нужно, чтобы все тешили твое эго?? Ооо да, я могу это понять! Ты ведь потому и бесишься до сих пор так сильно, потому что я не такая как другие! Потому что я отказываюсь заглядывать тебе в рот! Потому что я единственная, кто не робеет перед тобой, единственная, кто может сказать тебе правду! И знаешь в чем правда, Бен?! В том что ты не особенный! Не самый лучший в мире! Ты сказал, что тебе важно, что ты за человек, ты всерьез думаешь, что это важно еще хоть кому-нибудь?! Да с такими родителями, деньгами, машинами и квартирами ты вообще можешь быть каким угодно, всем плевать и твой характер злоебучий терпят только из-за того что ты везунчик, и телкам всем твоим вообще по барабану и ты, и твоя личность и интересы и вообще все! Но ты идиот и все эти ахи вздохи на веру принимаешь! - Какая же ты неблагодарная сука. Мне интересно, твой рот вообще умеет исторгать что-нибудь хорошее? - О, мой рот еще и не то умеет, Бен, не сомневайся! Хочешь хорошее?? Давай я скажу тебе пару приятных слов -- у тебя правда охуенная квартира, и куча красивых вещей, это несомненно плюс. И мне нравятся твои руки. И волосы. - Отлично, такими темпами мы очень скоро соберем целого Бена! - Но самое главное -- мне безумно, невыносимо, ужасно нравится твой член. Он настолько мне нравится, что всю дорогу до дома я мечтала развернуться и поехать обратно, просто потому что мечтала, чтобы ты еще хоть разочек меня трахнул. Но, увы, это все, больше в тебе нет ничего хорошего, милого или приятного, ничего, что правда можно было бы полюбить. Ты эгоистичный, злой и мелочный! Вот и все. - Зачем ты это сделала? - он вдруг успокоился, словно за миг. Его голос тут же стал отстраненным и холодным. - Что? - Зачем ты переспала со мной? Ты хоть понимаешь, что ты сделала? Просто потому что подумала, что это отличная возможность расквитаться с долгами? Мне даже страшно представить, что у тебя вообще в голове творится, раз тебе показалось, что это нормальный план! Интересно, что ты все время плачешься о том, как ты несчастна, как все тебя обижают, используют...Но вот чем дольше я смотрю на тебя, тем больше думаю, тебе вообще известно что-то о наличии чувств у других людей?? Ты когда делаешь что-то вообще понимаешь, как это может влиять на других?? Что твои действия могут ранить и задевать? Что все это твое вранье и интриги превращают людей вокруг в злодеев, даже тех, кто не желает тебе зла? Зачем все это? Казалось бы, все было нормально, я думал, что мы нравимся друг другу, а потом вдруг ты радостно сообщаешь, что переспала со мной потому что тебе очень хотелось как-то отдать мне долг! Спасибо, что за две минуты превратила меня из нормального человека, в какую то мразь, которая пользуется теми, кто попал в беду! Все время, пока он орал на нее, она думала только об одном -- вот бы он сейчас был рядом. Тогда она бы придумала, как все объяснить, как выразить свои чувства. Она ненавидела, когда кто-то на нее орал, но, ничего, его бы она потерпела. Она бы взяла его за руку, или обняла, или... Что угодно. Что угодно, но только не говорить. Этого она не умела, стоило ей раскрыть рот и все становилось только хуже. Слова, которыми она пыталась говорить о своих чувствах всегда делали ее только дальше. Но телепорт еще не изобрели, да и Бен вряд ли теперь уже окажется когда-то рядом. Надо было что-то сказать. - Я не думала, что это тебя так беспокоило. - Да, представь себе, меня, в отличии от тебя, беспокоит, что я за человек! Какое-то шестое чувство подсказало ей, что он вот-вот кинет трубку и Рей решила, что услышь она хоть один гудок -- это разобьет ей сердце, поэтому сама спешно нажала на отбой. ***24 февраля. Учиться узнавать чувства.
"Иметь дело с чувствами может быть проблемой, если у нас не было предшествующего опыта или мы себе этого не позволяли. Учиться определять то, что мы чувствуем, сложно, и мы не станем экспертами в одночасье. Мы не обязаны работать с нашими чувствами безупречно.
Сегодня я буду наблюдать за собой и слушать себя, проживая мой день. Я не буду судить себя за то, что я чувствую. Я буду себя принимать".
Она жгла Антуанету совсем понемногу, только если совсем замерзала и хотелось посмотреть на огонь. Она давала ей погореть несколько минут, потом тушила и просто наблюдала, как от фитилька поднимается дым. Однажды застав ее за этим занятием Маз спросила: - Хочешь поговорить? - Да не о чем здесь говорить. - А мне кажется, тебе нужно выговориться. - Маз, отстань, а? - Вот почему ты так реагируешь? Что в этом такого уж страшного? Дело-то молодое. - Что именно "дело молодое", Маз? Впадать в меланхолию? Скучать? Спать с неподходящими мужиками, а потом страдать из-за этого? - А по-моему, ты как раз до этого спала с неподходящими мужиками, а сейчас все как раз вполне подходящее. Но нет, вообще, я имела ввиду, что влюбляться - это нормально. Влюбляться? Влюбляться. Она помнила как впервые подумала об этом. Даже не подумала, так, едва коснулась мыслями и, испугавшись, тут же отогнала их от себя, так и не облекши в слова. "влюБЛЯться" - начиркала она на листочке и подняв его перед собой, как плакат на митинге, показала Маз. - Ты как ребенок. - Это ты как ребенок. Я то хотя бы знаю, что любви не существует. - Ну, ей даже не обязательно существовать, для того чтобы работать. - О этот мир дикого капитализма. Даже любовь заставили работать. - Ну хватит ерничать! Лучше расскажи нормально, что опять случилось? На тебе лица нет. - Опять вспомнила разговор с Беном. - И что он? - Да ничто! Он, видите ли, оказывается, ужасно зол и обижен из-за того, что я ему сказала, что переспала с ним, только потому что рассчитывала, что он так мне спишет мой долг. Я даже забыла уже об этом, а он вон все помнит! - А ты зачем ему так сказала-то? - Да затем! Я вообще не думала, что он всерьез это воспримет. И я все деньги ему передала, вообще то. И вообще... "Любовь-любовь"... Вот раньше -- это да! Я смотрела на какого-нибудь парня и думала: «ого, вот это он мудак! Но несмотря на это я все равно хочу быть с ним! Это точно любовь». А сейчас что?? Типа, Бен другой. Он ведёт себя... приятно. Ну, по большей части. Он делал добрые вещи, он помогал мне, заботился... Как то, ну, знаешь, по-человечески. То спрашивал как я до дома добралась, то как мое здоровье. Подарки вот дарил... - она покосилась на Антуанетту, - При этом знаешь, обычно как, втюхнут тебе какую-нибудь склянку красивую в подарок, чисто ради галочки. Бен не так делал, все как то мило, со смыслом, сразу становилось понятно, что он слушал и запоминал, что я говорила. Конечно мне это нравится! Типа всем такое нравится. И что?? Я уже ничего не понимаю. Мне кажется, что мне так плохо просто потому что я хочу, чтобы кто-нибудь обо мне заботился, на самом деле я не чувствую к нему ничего, просто хочу получать от него подарки и внимание! И это...Ну, нечестно по отношению к нему, понимаешь. И потом, он зол на меня. И находится в другой стране. И я не могу найти для него слов, чтобы все объяснить. Только больше злю его. Наверное мне просто стоит дожечь гребаную Антуанетту и забыть о нем. Так всем будет лучше. ***14 марта. Доверие себе.
"Доверие - может быть одним из самых запутанных понятий в выздоровлении. Кому мы доверяем? За что?
Наиболее важный момент, с которым мы сталкиваемся, это учиться доверять себе. Наиболее вредное, что случилось с нами, это то, что мы пришли к убеждению, что мы не можем доверять себе.
Доверяйте себе и Вы будете знать, кому доверять".
«То, что меня не убивает – делает меня сильнее, то, что меня не убивает, делает меня сильнее, то, что меня не убивает, делает меня сильнее" -- повторяла Рей как заведенная, за улыбчивой блондинкой с экрана, - "То, что меня не убивает... То, что меня не убивает, пусть, пожалуйста, наконец-то, блять, уже убьет меня» -- она раздраженно откинула телефон подальше от себя. "Подключайтесь к нашему марафону "Выбери счастливую жизнь" - видео продолжало вещать из-за угла. Рей уткнулась лицом в подушку и заорала как ненормальная. Возможно, потому что она и была ненормальной. Ей казалось, что, вообще-то, это именно то, что она делает -- выбирает счастливую жизнь! Но по какой то причине все эти положительные аффирмации, высокие вибрации и марафоны желаний не работали с Рей. Как иначе объяснить, почему она каждый день выбирает жизнь и счастье, счастье и жизнь, но из раза в раз оказывается, что она делает это как-то неправильно. Что богатые и успешные выбирают жизнь правильнее, ведь им удается чего-то достичь на этом поприще, а ей нет. Впрочем, сейчас оказалось, что у всех наблюдаются с этим проблемы -- неожиданно, весь мир выбрал смерть вместо жизни. Локдаун начался неожиданно. Вернее, не совсем так. Все о нем говорили, но никто не верил, что можно вот так просто взять и закрыть весь город и когда это случилось, началась истерика. Странно, но Рей, кажется, была едва ли не единственным человеком, кто в этом хаосе не раскис, а, напротив, она чувствовала себя в своей тарелке. Весь мир наконец замедлился и перестал куда-то нестись сломя голову и синхронизировался с ней. Раньше всегда было по другому -- пока она решала один пример, одноклассники доделывали упражнение; пока она ходила в магазин, подружки находили любовь всей своей жизни и выскакивали замуж; пока она искала в себе силы встать с кровати и прожить еще один день, коллеги семимильными шагами взбирались по карьерной лестнице. Теперь же вдруг весь мир перестал стремиться удовлетворить свои неуемные амбиции и озаботился простыми и понятными для Рей вещами, такими, как выживание. Наконец другие люди погрузились в милую ее сердцу уязвимость и словно стали как она. Все время беспокоитесь о своём будущем? Ну что ж, бывает. Боитесь быть уволенными? Прямо как я. Не можете встретиться со своими родными? Понимаю. Вам страшно? Нервничаете? Знаете что если заболеете никто вас не будет лечить? Да да да. Весь город был напуган и она в первые в жизни чувствовал себя не одинокой, она видела, что таких как она — все. Карантин большой стресс для всех, проблемы с алкоголем и наркотиками усугубляются у людей, поэтому группы было решено пока не трогать. Группы были единственным, ради чего она все ещё рисковала выйти из дома. Рей ходила на них все, по кругу. Алкоголики, наркоманы, созависимые, переедающие, секс-зависимые. У всех была своя специфика, но если вдуматься, все говорили одно и то же. "Мне страшно и я чувствую себя бессильным. Моя зависимость сильнее меня. Я не знаю как мне жить эту жизнь". Ей впрочем пить не хотелось. Есть кстати тоже хотелось весьма умеренно, что было очень кстати. Кафе закрыли почти сразу, поэтому было очевидно, что очень скоро станет голодно (интересно, можно ли умереть от голода в Нью Йорке в 21 веке?). В зале все рассаживались огромным кругом, сохраняя социальную дистанцию в 1,5 метра и пряча лица за масками. Это казалось Рей очень ироничным -- расстояние и маски, маски и расстояния. Казалось, она всю жизнь провела в карантине. Всем было страшно, все чувствовали себя глупо, уязвимо, подавлено. Или лишь один единственный человек во всем мире в ее глазах был абсолютен в своей неуязвимости. Тот, кто словно почувствовав грядущий хаос ещё до того, как это теоретически было возможно, просто уехал из этого чертового города, быстро превратившегося в ковидальню. Почему-то ей казалось безумно важным восстановить в памяти тот момент, ту минуту, в которую она решила: «Да, переспать с Беном Соло – это отличная идея. Что может пойти не так?». Она ведь даже не хотела его. Она не хотела его так сильно, что ее трусы до сих пор намокали от любой мысли об этом. На группах сказали вести дневник, и она вела, старательно выводила надписи. Чем еще ей было заняться? Еще вчера она работала на нелюбимой работе за три копейки, а сегодня она безработная и может целиком посвящать себя документированию своих пиздостраданий. 14 марта: "Я просто хотела то, что у него есть. Не его. Нет-нет-нет Ну да, ведь дрочу я на то что у него есть, а не на него. Там не знаю, на часы его? На бумажник? На машину? На костюмы эти его дебильные, на фланелевые рубашки, бесформенный свитер. На дутую куртку. Конечно, именно они мне снятся ночами, именно от мысли о том, какие они колючие и грубые под моей рукой, у меня все внутри сжимается, именно из-за его ебаных вещей и всего этого дерьма я думала о том, что носить с собой вибратор на работу это не такая уж плохая идея". Ей хотелось плюнуть на этот лист, так, чтобы чернила расплылись и нельзя было прочитать то, что она только что написала. Она вспомнила. Вспомнила -- ей, почему-то, казалось, что если она переспит с ним , то станет лучше. Просто получит желаемое и забудет о нем, но проблема была в том, что теперь она знала какого это. Ощущать его руки на своем теле, слышать его голос совсем близко, чувствовать, как пахнет его тело, слышать, как он стонет. Все это было как то слишком. Все это было как-то настолько ужасно, что ей уже не хотелось ничего. Ей просто хотелось остаться лежать в той комнате у него под боком. Ей хотелось чтобы он стал другим человеком. Не тем, кто уезжает за тысячи километров от нее. Тем, кто может остаться с ней, кто может ее оценить. Ради такого дела она тоже могла бы стать кем-нибудь другим. Хорошей девочкой. И все было бы прекрасно. Где-то там. В другой реальности. Где между ними – неразрывная связь, как в сказках, где они могут понимать друг друга без слов. Где они любят друг друга. Иногда она доставала телефон и просто глазела на эта простыни своих отправленных ему сообщений. Напротив них стояла пара серых галочек. "Сообщение не прочитано". Последнее, что она написала ему было "Бен, без тебя тут ничего не происходит". Ей хотелось схватит телефон и дописать "Никакой хуйни", но она сдержалась, вместо этого снова открыла тетрадь. "Все еще 14 марта. Ничего не происходит. Да, ничего не происходит, просто мне снится, что мы в одной комнате, в одной кровати, под одним одеялом и мне мучительно жарко, но я предпочитаю обливаться потом, но не выпутаться из этих объятий. И если бы здесь я могла поставить точку, все было бы не так страшно. Подумаешь, истосковалась по объятиям. Я могу найти их где-нибудь в другом месте. Не такие тёплые, не такие крепкие, не такие... не такие. Но... да, ничего не происходит, просто мне снится как мы разговариваем. Мне снится что я смеюсь, мне снится что он тоже смеёшься, мне снится, будто мы понимаем друг друга, мне снится, будто то, что я хочу, имеет значение. Мне снится то, от чего я никак не могу оправиться и весь оставшийся день просто варюсь в этих мыслях. Я варюсь, варюсь, но, почему-то, никак не сварюсь". Господи, какая же это все была глупость! Надо было избегать его, с самого начала надо было. Ну да ладно, век ебись -- век учись. "Больше я не буду такой идиоткой!" Поглядев на эту запись она хмыкнула и приписала снизу "Я буду другой". ***4 апреля. Обсуждение конфликтов.
"Выздоровление - это не только о том, чтобы отойти в сторону. Иногда это означает учиться оставаться, где мы есть, и иметь с этим дело. Это о том, как строить и сохранять взаимоотношения, которые работают".
Во взаимодействии с людьми у Рей было одно правило -- хочешь хорошие отношения -- ври. Все равно, сколько бы ты не врала, 99% вероятности, что твой мужик врет тебе больше. И она врала, врала, врала. Но это не помогало. Защищало от боли? Может быть. Но по-настоящему никогда на помогало. По настоянию спонсора она продолжала вести дневник: "Я так долго искала любви, понимания, чего-то хорошего. Но чтобы я не находила, в конечном итоге это всегда оказывалось мусором и безделицей. Я злилась, на всех, на жизнь. А теперь понимаю, что сама пришла в магазин все за 99 центов и хожу здесь уже кажется вечность и никогда не нахожу чего-нибудь по настоящему ценного. Потому что на самом деле я и не хочу ничего ценного. Я хочу безделицу на день, которую не жаль сломать, не жаль кинуть в стену от досады, не жаль потерять. Которую легко можно заменить любой другой и на завтра не вспомнить как она выглядела. А что-то ценное мне страшно взять в руки". Она знала, что Бен вернулся. Ей сказала Фазма. Она ждала звонка -- он не звонил. В городе бушевали протесты. Получив подзатыльник от Маз, набрала сама, потом скинула -- говорить сил не было -- поэтому просто написала сообщение: "Бен, привет. Фазма сказала, что ты вернулся домой -- я рада и я хотела извиниться. Прости меня. Я была несправедлива к тебе". Позвонил он уже совсем под ночь: - Как дела? - Все нормально. - Какой нормально, тут весь город охвачен безумием. Опять врешь? - Нет. Просто у меня низкие стандарты. Бен весело хмыкнул, но тут же спохватился и усмешку подавил. "Пытается сделать вид, что я не смешная!" - обиженно подумала Рей. - Нет, правда, в городе совсем плохо. Карантин, забастовки... Думаю утром уехать к бабушке с дедушкой, подальше от всего этого. - Здорово, молодец. - На самом деле я до сих пор не понимаю, почему ты закатила мне скандал. - Может быть оно и к лучшему. - Почему? - Не знаю, я так мечтала о том, чтобы кто-то меня понимал, но, возможно, если человек меня понимает это значит, что он такой же придурок как я. Возможно мне нужен тот кто меня не понимает. И... Ты простишь меня? - Ну не знаю. Мне кажется, эти извинения не покрывают все твои прегрешения? - И что мне теперь сделать, что бы спасти свою душу? Пойти накормить бомжей? - Хм... Тебя ведь выселили? - Не выселили. Я сама уехала от Платта, сейчас пока живу у знакомой. - Ну тогда если хочешь чтобы я полностью простил тебя -- соверши акт милосердия и сходи накорми себя вкусным ужином. - Быть милосердной -- это привилегия. - Ну вот и заполучишь себе парочку лишних привилегий. - Хорошо. Ладно. Тогда я пойду? - Иди. Только у меня остался один вопрос -- какие у тебя планы на карантин?