суббота
— Готов? Кроули развернулся к Азирафелю. Тот сидел рядом, на пассажирском сидении, нервно сжимая пальцами брюки на коленях. — Готов… наверное… — Фэлл отвернулся от окна и уставился в разноцветные глаза. И сразу волнение отступило на задний план, ведь только в них он всегда находил успокоение. — Просто я никогда… подобного не делал… — Никогда-никогда? — Кроули саркастично выгнул бровь, но, заметив, как бледен его ангел, смягчился. — Все бывает в первый раз, — он кивнул и потянулся к нему. — Не волнуйся, у нас все получится. И поцеловал его. Азирафель осторожно положил ладонь на его щеку, совсем невесомо погладив и послушно повинуясь уверенным движениям. Когда Кроули ведет, не нужно думать ни о чем, хотя именно сейчас ему стоило собрать в кулак все свое самообладание. — Главное — в этот раз… — отстранившись, Энтони завел руку назад и вытащил пистолет, положив его на колени. Азирафель неуверенно посмотрел на собственный, который все это время держал в руке. — Целься. Фэлл сглотнул, неуверенно кивнул и снова прижался к Кроули в успокаивающем поцелуе.за пять дней до…
Азирафель крепко держал его в объятиях, сидя среди осколков разбитого стекла. — Хочешь сказать, та девочка… — он стиснул пальцы на его рубашке. — Могла умереть?.. Кроули закусил губу. — И только по моей вине. Только сейчас он осознал. Столько времени терпеть и не касаться его. Таить в душе обиду, ведь ангел солгал, подло действуя за его спиной. Держаться, против собственной воли, терзая не только Азирафеля, чей взгляд вечерами слезно кричал, как сильно Кроули мучает его этой дистанцией, но еще и самого себя, ведь без Азирафеля и его прикосновений жизнь казалась пустой и бесцветной. И все ради того, чтобы так легко пасть в его руки. Теперь, когда Азирафель прижимался к нему так горячо и чувственно, оттолкнуть невозможно. Кроули держался долго. Очень долго и упорно. Но проиграл ему. Хищной птицей вцепившись в Азирафеля, он уткнулся лицом в его плечо, пытаясь спрятаться от этого мира. Фэлл охнул, неудобно повалившись на него, и сильнее стиснул объятия. Кроули не знал, сколько они так просидели. Сколько он провел времени, жмурясь на его плече и чувствуя, как от одних этих прикосновений боль проходит. Все сомнения и жгучее чувство вины, самые плохие предположения и ужасные картины таяли перед взором, и оставалось то самое блаженное успокоение. И все это. Лишь в руках его ангела. Кожа покрывалась мурашками от его теплого дыхания, хотелось орать в голос и непонятно от чего. От желания, чтобы Азирафель прекратил, или чтобы никогда не отпускал. Хотелось вмазать самому себе, ведь Энтони поклялся, что защитит своего маленького возлюбленного, вылечит и спрячет от мира, а по итогу сам сейчас сидел на полу, в его объятиях, и понимал одну простую истину — это Азирафель чудесным образом исцеляет его. Хотелось повалить его на пол и просить, чтобы Азирафель никогда, больше никогда не покидал его поздно ночью, не оставлял одного в неизвестности на долгие месяцы. Не попадал в неприятности и беды, чтобы Кроули со страхом в душе беспокоился за его жизнь. Кроули сам не понял, как обнаружил себя, расстегивающего на Азирафеле рубашку. Целуя в шею и шепча на ухо слова, смысл которых сам не понимал. Ему нужно. Жизненно необходимо до него дотронуться, почувствовать его. Чтобы прямо сейчас, в этот миг, не сойти с ума. А Кроули сходил, отчетливо это понимая. Еще с самого детства, и процесс этот неумолимо двигался исключительно в одну сторону с негативной прогрессией. Но Азирафель. Который прямо сейчас со стоном изогнулся ему навстречу, не сопротивляясь и не заботясь ни о чем другом, кроме Кроули. Заставлял его чувствовать, что все в порядке. Если бы пол под ними не был усыпан стеклом, Энтони бы взял Азирафеля прямо на нем. Но сознание умудрилось выцепить этот момент из реальности, поэтому пришлось встать и толкнуть его на кровать. Если бы Азирафель сейчас запротестовал, Кроули бы его не послушал. Фэлл этого не сделал. С искренним изумлением в блестящих глазах, но он с готовностью притянул его для поцелуя. Это были даже не ласки, а хищное желание растерзать и насытиться. Успокоить все, что скопилось на душе, и утолить бушующий голод. А главное. Выместить всю обиду и, наконец, забыть о ней. Энтони прорычал и развернул Азирафеля к себе спиной, грубо сдергивая с него пижамные штаны. Буквально несколько минут назад они лежали на этой кровати и нежились в невесомых прикосновениях, потому что Кроули… боялся лишний раз дотронуться до него. Подавленный навалившимися в жизни адскими событиями, не знающий, что происходит у Азирафеля в голове и нужно ли ему вообще его общество. А теперь ему плевать. Это не желание. Это потребность. Это переполнение эмоциями, бурлящими через край, которым невозможно найти выход — только метаться, как зверю в клетке. Кроули просто, наконец, нашел его. Он сделал это еще раньше, когда приезжал к тогда еще детективу после особо кровавых заданий, после каждой новой угрозы Люцифера и того, что тот творил у него на глазах. Кроули давно закрепил у себя этот условный рефлекс — если больно, если хреново, невыносимо и хочется сдохнуть — всего лишь один ангел является необходимой строчкой в спасительном рецепте. Крик Азирафеля, раздавшийся, стоило Кроули резко войти, завел только сильнее, смазал в восприятии ощущения и мысли, оставляя одно — блаженство от того, что ангел — в его руках. Кроули не собирался сдерживаться. Ему хотелось растерзать. И только так он мог сделать это безопасно… Взрыв сработал, как долбанный триггер, сорвавший все имеющиеся предохранители, которые он так усиленно сдерживал, а главное, для чего? Их жизнь полна опасности, они могут внезапно умереть в любой день, так зачем молчать и не касаться друг друга, лишаясь столь ценной возможности? Даже если сердце при этом разрывается в клочья от невысказанной обиды. Даже если простить не так легко, как кажется на первый взгляд. Ведь Кроули не смог вынести мысли, что его ангела заперли в темной клетке, не подпуская к нему. Азирафель должен быть на свободе. С ним. Потому что они не могут друг без друга. Ведь Кроули чувствует, как они нуждаются в этом. В этой близости и сладостной страсти. Кроули соскучился. Он настрадался. Остался один, не чувствуя ничего вокруг себя. И теперь, наконец, поймав ангела, не выпускал его из рук всю оставшуюся ночь… Утром Энтони вернулся из душа, чувствуя, как отрезвляюще холодные капли стекают по коже. Присел на краешек кровати и посмотрел на Азирафеля. Лучи солнца, льющиеся из панорамного окна, освещали его, словно чертов божественный свет. Фэлл отключился еще до рассвета, пока Кроули не успел в очередной раз закончить. Кроме стонов и громких криков, он ничего не произнес. Кроули ничего и не хотел, только эти так давно желанные звуки. Проведя пальцами по светлым растрепанным волосам, он опустил взгляд. Бледная нежная кожа пестрела россыпью фиолетовых синяков, царапинами и следами от зубов. Всего на миг закусив губу, Кроули ощутил сожаление. И после его сразу накрыло удовлетворение. Нет более прекрасного зрелища с утра, чем этот ангел. Когда Фэлл проснулся и с болезненным стоном зевнул, Кроули ожидал чего угодно. Но только не того, что он потянется к нему, заключит в объятия и прижмется всем телом. Будто не его мучали на протяжении целой ночи. От этого жеста у Кроули закружилась голова. Азирафель прильнул к нему с поцелуем, и Энтони с жадной готовностью ответил, обхватив его лицо ладонями. — Я скучал, — шепнул Азирафель, выдохнув сквозь поцелуй, — боги, я так сильно по тебе скучал… Кроули только простонал от этих слов, впиваясь в его губы красноречивее, чем любое, что мог бы сказать. — Не отпускай меня больше, — пальцы ласково погладили его лицо, и Кроули едва не замурлыкал от удовольствия, — никогда, прошу, никогда больше не отпускай… Энтони отстранился, схватившись за его плечи. Ласково провел ладонями по шее выше, зарываясь пальцами в мягкие волосы. — Не отпущу, — в его голосе прорезалось одновременное шипение и рычание. Азирафель пьяно смотрел на него блестящим взглядом, но Кроули прекрасно знал, что он ничего не принимал. Только его жестокие ласки. — Я никуда тебя не отпущу, ангел, ты мой, мой! Никто не заберет тебя у меня, ни преступность, ни закон, ни Смерть. Я лично вырву тебя из любых рук, я перебью ради тебя хоть весь Лондон!.. Азирафель вздрогнул, но восторг и нежность не ушли из его взгляда. Он потянулся к Кроули и обнял за шею, прижимаясь еще теснее. — Ты расскажешь мне, что происходит?.. — тихо спросил он, просяще заглядывая ему в глаза. — Где ты пропадаешь и чем занимаешься? Кроули замялся, не зная, что ответить. Но Азирафель продолжал льнуть к нему так, что он понимал — еще слово, и сделает для ангела абсолютно все, что тот пожелает. Звезды с неба достанет, только если попросит, остановит конец света и заморозит чертово время. — Я помогу тебе, я буду рядом, — продолжал говорить Фэлл, поглощая Кроули своим шепотом, словно тьма. — Я больше не смогу ждать в одиночестве и бояться, что однажды ты можешь не вернуться… Слова Азирафеля обволакивали, манили, отравляя ядом. Энтони давно знал, что заражен. Но сейчас, казалось, заражался все сильнее. Безвозвратно, до той самой крайней степени, когда не поможет никакое, даже самое сильное и выверенное в пропорциях противоядие. — Я просто хочу быть рядом с тобой… И как бы Кроули не хотел. Он не мог ему отказать.***
Им удалось провести вместе три ночи. После первой, той самой злополучной, в которую взорвался завод, Энтони весь следующий день боялся выпустить Азирафеля из рук. Он все прижимал его к себе, гладил по волосам и практически не давал ему делать ничего, кроме как сидеть в его объятиях и принимать эту заботу. Фэлл совершенно не протестовал, довольно пригревшись в этом коконе из рук Кроули и пышного одеяла. Он лежал, закрыв глаза и нежась в этой тягучей истоме. Но затем глубоким вечером Кроули пришлось рассказать ему обо всем, чем он занимался. Выдать все самые грязные подробности, потому что Фэлл настоял на том, чтобы он не утаивал от него ничего. Они сидели на кухне, и Азирафель дрожащими пальцами обхватывал ножку бокала с вином. Он молчал, не смотрел на Кроули, а его губы сомкнулись в узкую полоску. — Все хорошо, ангел? — Энтони, прервавшись на полуслове, обеспокоенно склонился над ним и положил свою ладонь поверх его. Азирафель вздрогнул, едва сдержавшись, чтобы не выдернуть руку. — Ты бледнее мела. — Меня просто немного подташнивает. Азирафель неловко улыбнулся, и у Кроули опустились плечи. Он убрал ладонь и обхватил свой бокал. Конечно, конечно, он все понимал. Раньше Азирафель не видел того, что коварный Змей скрывал в своей тени, ведь на эту территорию не пускали никого. Но теперь все иначе. Ему не просто необходимо поделиться из соображений безопасности, ведь его малыша в любой момент кто-то мог подстрелить. Нет, теперь хотелось… просто поделиться. Он всю жизнь молчал и боролся с собственными демонами в одиночку, и ангел… так медленно и методично проникал в нее, что Кроули не заметил, как вдруг тот оказался совсем рядом, прося раскрыть перед ним его истинную сущность. А делать это оказалось не слишком приятно. Слишком уязвимо Кроули ощущал себя, в ярких красках расписывая Азирафелю, какое он на самом деле чудовище. Медленно раскрывая замок за замком, каждый раз вздрагивая от мысли, что именно он увидит за этой дверью. А ведь детектив с самого начала об этом говорил. Видел насквозь, как бы Змей ни пытался обмануть, представая в различных обличиях. И все же… сейчас Азирафель здесь. Рядом с ним. И его ладонь все еще на столе. Пусть и кончики пальцев совсем побелели. — Не от тебя, дорогой… — Азирафель поднял на него взгляд. Очень задумчивый, как будто в данный момент он находился где-то не здесь, а далеко, в глубинах собственных мыслей. — Мне все еще сложно принять все это. Кроули с пониманием кивнул и залпом опрокинул в себя оставшееся вино, продолжая свой мрачный рассказ. Выслушав, первым делом Фэлл предложил найти Гавриила. Сам Энтони находился в странной прострации. Конечно, косвенно он не виноват в возможной смерти Алисы, но тем не менее… зная, что это он раззадорил Смерть, ползая по его территории, и именно это послужило поводом к тому, что тот позарился на завод Люцифера, желая праведной мести… Однако… Люцифер стоял на втором месте. Смерть посмел затронуть его малыша. И Кроули не собирался так просто закрывать на это глаза. Возможно, Кроули сидел в спячке какое-то время, никого не трогал и жил лишь в собственное удовольствие, позабыв о целой толпе затаившихся бесчисленных врагов за спиной. Но его разбудили. Эмоции разрывали Кроули на части. Слишком много обрушилось на него в какой-то момент, и, если бы он не сцапал Азирафеля в свое логово, периодически отвлекаясь на его мягкость и нежный взгляд, возможно, совсем бы обезумел, выискивая людей Смерти в переулках. Но сейчас Азирафель заставлял его действовать трезво. Усевшись напротив и взяв его ладони в свои, он говорил, что Кроули в первую очередь должен рассказать о случившимся Хастуру. Говорил, что его бывший враг первый, кто обязан знать о возможных последствиях. А потом Кроули вспомнил, что всевидящая сестра вполне в силах выманить Гавриила, если тот все еще жив. Если… И очень удачно эти два нужных человека волею судьбы или мерзопакостного случая оказались в одном месте. Кроули даже думать не желал о том, что между ними происходило и в каких количествах. Ему достаточно самого тошнотворного факта, выворачивающего наизнанку. Еще один грязный факт, на который он должен закрыть глаза. Поэтому, пока Азирафель крепко и одобряюще сжимал его ладонь, Кроули звонил Лиззи, говоря, что собирается приехать. Азирафель прав. Со всем этим нужно покончить.за три дня до…
Кроули нервничал. За всю долгую и безумную жизнь он впервые, блять, нервничал именно так. Выйдя из машины рядом с домом сестры, он остановился и закурил. Руки тряслись так, что ему едва удалось справиться с зажигалкой, не заметив даже, как Азирафель чудесным образом оказался рядом. Как ласково обнял его, словно этим жестом мог забрать его так долго мучающую боль. Иногда Кроули казалось… что действительно мог. — Что бы ни случилось, — шепнул Азирафель, непривычно ласково заглядывая ему в глаза, — в этом нет твоей вины. Порой происходит непоправимое, и единственное, что мы можем… просто это принять. Энтони усмехнулся. — Именно поэтому ты десять лет жил с мыслью о мести, а потом бросил Хастура истекать кровью в метро. Фэлл нахмурился. — Поэтому я и могу это сказать. Сожаление будет в любом случае. Главное, не сделать что-то непоправимое. — Я готов совершить любую ошибку, если это защитит тебя. Кроули сказал это очень уверенно. Ведь это правда. Как бы гадко это ни звучало, любой грех он бы взял на себя за гарантию того, что Азирафель останется в безопасности. Не Кроули притащил его сюда, не желая оставлять одного в страхе, что Смерть или кто-либо другой доберется до него. Это Азирафель не выпускал его руки, боясь, что он не вернется. Это Азирафель настаивал на том, чтобы быть рядом. Как маленький ангел-хранитель, приносящий удачу. И Кроули казалось… что хоть для кого-то его жизнь на самом деле имеет хоть какое-то значение. А потом они поцеловались. Он глубоко вдохнул запах ангела, так собственнически витающий вокруг. За эти пару дней они будто сделали это больше раз, чем за все месяцы знакомства. И с каждым хотелось все больше и больше. Вновь и вновь этого чертовски не хватало… Кроули готов признаться — он испугался. Ему удавалось блокировать мысли, не позволять страхам и волнению проступить на лице. Все шло хорошо и ровно до того момента, как Хастур схватил его, отталкивая от сестры. И только тогда до Энтони вдруг дошло… А что, если прелестная дочурка его единственного друга действительно мертва?.. Кроули мгновенно захотелось уйти, сбежать, и плевать, что помощь Дагон все еще необходима ему, чтобы разобраться со Смертью. Он одновременно возблагодарил Азирафеля за то, что у него хватило духу сказать все самому, и возненавидел за то, что они могли бы оставить все в тайне. Все обошлось. Конечно, все обошлось! Ведь с ними ангел, приносящий удачу. Ангел, который успокаивающе целовал его в машине, куда Кроули позорно спрятался, не вынеся вид страдающего от переживаний бледного Хастура. Цепляясь за Азирафеля, поскуливающего от боли — так сильно Кроули стискивал его и кусал от нервов — ему казалось, не будь ангела рядом, он бы не пережил этот страшный день. Услышав голос Алисы, Энтони ожил и, не выдержав, уткнулся Азирафелю в плечо. Тот мягко погладил его, шепнув очередное утешение. Голос Азирафеля обволакивал. Казалось, это какая-то странная чудодейственная магия. Как будто он в самом деле обладает даром к исцелению, сочась благодатью из самого нутра. Кроули ожил вдвойне, как только прижал Гавриила к капоту машины, уткнув пистолет ему в шею. Он давно знал — нужно было убить его еще тогда, когда это приказал Люцифер. Азирафелю едва удалось отцепить их друг от друга. А потом, заметив, как ревностно Гавриил смотрит на его ангела, вспоминая все, что тот хотел сделать с ним, шантажируя в комнате для допроса, Кроули вновь подумал, что зря не убил его. Фэлл уселся вместе с Алисой на заднее сидение, пока Кроули с Гавриилом устроились спереди. Зная, насколько девочка избирательна в общении, да и вообще травмирована, у Кроули глаза на лоб полезли, когда та прижалась к Азирафелю и уткнулась в его бок. — Что он пообещал тебе за это? — прошипел Кроули, уставившись на Гавриила, как только тот сказал, что взорвал завод по приказу Смерти. — То, что отказывался давать ты. Кроули призадумался. Он в принципе ничего ему не обещал. А потом раздосадовано застонал, сжав руль пальцами. — Вельзеву-ул… Гавриил лишь кивнул, не желая раскрывать подробностей. — Как можно быть таким сентиментальным!.. — Неужели, — Гавриил облокотился локтем об окно. — Ты убил всех, кто охранял клетку Азирафеля, чтобы вытащить его, — с заднего сидения донесся красноречивый вздох, и Кроули едва удержался от того, чтобы не глянуть в зеркало. Он и так прекрасно знал, что увидит там, — Люцифер искал его, намереваясь убить, но ты убедил его в том, что в этом нет необходимости, а ведь тогда ты не знал, что Хастур все еще жив. Энтони стиснул зубы. Гавриил очень не вовремя решил поиграть в приступ правды. И явно все это не прозвучало бы, не будь Азирафеля на заднем сидении. — Ты на родного человека покушаешься только потому, что он немного пригрозил ему, будучи с той стороны решетки… — Так все-таки ты и Смерть?.. — Фэлл, наконец, подал голос, и Кроули ударил по рулю. — Заткнуться! — процедил он, не сдержавшись, и бросил взгляд в зеркало. К удивлению, Азирафель смотрел на него абсолютно спокойно. Кроули прекрасно помнил его ненависть и презрение в день их знакомства. И отчетливо различил, что сейчас их нет. Зато на него испуганно уставилась Алиса. Кроули мысленно выругался. — Где Вельзевул? Раз ты знаешь, где она, я тоже должен. — Этого я тебе не скажу, — Гавриил хмыкнул и отвернулся. Кроули проворчал себе под нос. И не нужно ему знать, где мерзавка сейчас. Главное, что хотя бы жива. После этого ужасного, чудовищного, напряженного дня, в который ему пришлось пережить сотню эмоций и вспомнить, каково это — стоять, сверкая глазами, быть дьяволом во плоти, Кроули невольно вспомнил каждую мафиозную встречу, на которой присутствовал с детства. После этих воспоминаний ему стало только хуже. Вечером ему совершенно ничего не хотелось. Напряжение окутывало с головы до ног, но стоило Азирафелю стянуть с себя пиджак и повернуться к нему, стоило Кроули заметить расстегнутую верхнюю пуговицу на рубашке, он тут же набросился на своего ангела, будто не трогал его годами… Вторую ночь он, как и первую, не выпускал ангела из постели. Но если в первую Кроули вымещал разъедающую на части ярость. То во вторую. Пытался отдать всю скопившуюся в душе нежность. А ее оказалось немало. Кроули хранил ее всю жизнь, ведь она никому не была нужна. Много лет она застывала в нем и, только увидев Азирафеля, Кроули понял, для кого все это. Для него. И только для него…за день до…
На подготовку предстоял день. По большей степени она требовалась именно Дагон, почти не отрывающейся от мониторов с того момента, как в ее доме появились неожиданные гости. Остальные просто пребывали в молчаливом ожидании. Это слишком рутинно и обыденно для всех, кроме Азирафеля. Только он все это время не понимал, куда себя деть. Энтони с безмятежностью на лице потягивал виски, сидя на кухне, когда Азирафель присел рядом. — Еще не передумал? — он повернулся к нему и взял за руку. Азирафель прижался к его боку и ласково погладил. — Ты можешь остаться здесь или, например, с моей сестрой. С ней ты точно будешь в безопасности. — И сидеть в стороне, пока ты будешь рисковать своей жизнью? Нет! Фэлл яростно помотал головой и решительно уставился на Кроули. — Я буду рядом с тобой. Кроули тяжело вздохнул, слыша этот тон, совершенно не терпящий возражений. Кто он вообще такой, чтобы что-то ему запретить?.. Все равно ведь найдет лазейку или сбежит сам. Нет, пусть будет под контролем. Так лучше. Спокойнее. Потому что Кроули точно будет знать, где Азирафель. А не как в прошлый раз… — Ты же понимаешь, что я буду думать о твоей безопасности, а не о том, что должен делать? Азирафель задумчиво моргнул и закусил губу. — А ты попробуй… об этом не думать, — медленно произнес он, — вспомни, что я в состоянии за себя постоять. — Я помню, ангел, — Кроули прижался щекой к его макушке. — Но иначе я не смогу. Азирафель с пониманием погладил его ладонь. Продолжая молча сидеть рядом и чувствуя, как Кроули прижимает его к себе все сильнее. Как быстро и сбивчиво бьется сердце в его груди. — Ты действительно… — прошептал он, глядя перед собой. — Собираешься его убить?.. Энтони промолчал. Азирафель еще не знал, что Смерть лишь первый пункт в его плане. И не стоило ему знать дальнейшего. — Кроули? — Азирафель отстранился и заглянул ему в глаза. — Почему ты не добил Хастура, ангел? Я отчетливо помню момент, когда ты сказал, что знаешь, куда нужно стрелять, чтобы было не смертельно. Хастур был меньше, чем в метре от тебя — промахнуться слишком тяжело даже для того, кто держит оружие впервые в жизни. Зачем ты пожалел того, за кем гнался всю свою жизнь? Почему ты не смог? Фэлл вздрогнул и заерзал в его объятиях. — Это сложно объяснить… — Нет, Азирафель, очень легко. Просто в тебе еще осталась человечность, — Кроули мягко заправил за его ухо торчащую прядь светлых волос. — В тебе тоже!.. — Ты сам говорил, что я монстр, убивающий людей, — напомнил Кроули, слабо усмехнувшись. — Я ошибался. — Нет, не ошибался. Ты был абсолютно прав. И мне уже давно поздно меняться. Уже много, очень много лет. Азирафель помотал головой. — Ты уходишь от вопроса! — Я не хочу обсуждать это, — Кроули отставил бокал и устало потер виски. — Правда, Азирафель, не хочу. Какое-то время Фэлл просто смотрел на него, а затем неохотно кивнул. Остаток дня прошел в болезненном молчании. Азирафель как будто боялся что-то сказать Кроули. Не подходил к нему. Но его красноречивый взгляд говорил за себя. Он бы многое хотел обсудить, но… раз Кроули не хотел, не видел смысла в том, чтобы давить на него. Вечером, когда они снова встретились на кухне, и Кроули сидел с кружкой кофе в руках, Азирафель подошел к нему, сев напротив. — Кофе? — спросил он, кивнув на кружку. Энтони кивнул, не глядя на него. — Придаст бодрости, у моего организма эффект наступит как раз ближе к рассвету. Клуб Смерти работает до пяти утра, и до полудня он закрыт. Но сам Смерть, вместе с охраной, все еще остается там. Он должен быть уставшим после тяжелой ночи. Хочу подловить его именно тогда, когда он будет на пике усталости. — И… кофе в этом поможет? — с сомнением произнес Азирафель. Кроули пожал плечами. — Понятия не имею. Обычно я предпочитаю алкоголь перед делом, но здесь оно слишком важное. Нужно быть максимально трезвым. Энтони вдруг задумался, замерев на месте. Он вспомнил то злополучное утро, в которое проснулся, не обнаружив Азирафеля рядом. Вспомнил, как Азирафель нежно обхватывал его ладонь, направляя к губам и заставляя пить еще. В тот день он непривычно для себя слишком сильно расслабился, ведь ангел неожиданно проявил к нему столь пылкую инициативу. По телу прошла волна дрожи, в сердце снова проснулась подавленная обида, и Кроули зажмурился. Он простил. Пора забыть об этом. Но сознание снова подкинуло в память, как Азирафель касался его в ванной. Впервые. Так изучающе. Так… что Кроули ему поверил. Все, что делал Азирафель — всегда оказывалось обманом. С самого начала и до конца. Он сам признавался в этом, не скрывая, и, возможно, только в этом и был честен с ним. Энтони с прищуром посмотрел на него. Азирафель рассеянно хлопал ресницами, разглядывая вид открывающегося города из большого окна. Мог ли он лгать прямо сейчас? Могло ли все происходящее быть одним сплошным планом по… по чему? Азирафель уже получил с Кроули свое — добрался до Хастура. С Кроули ему больше нечего поиметь. Ради чего в таком случае он все еще остается рядом? Искрится желанием не покидать его? Мысли начали судорожно выискивать в памяти малейшие подтверждения тому… что мог чувствовать Азирафель. Что угодно. Любые слова, сочетания фраз. Прикосновения или действия. И Кроули в панике не находил. Все в итоге сводилось к тому, что Азирафель зависимо искал его прикосновений, как нечто целебное и приятное. Он обманывал, лгал, предавал, но с восторгом принимал все, что давал ему ненасытный любовник. Пытаясь проанализировать все до совсем мелких деталей, Кроули вспомнил, что дома Азирафель хранил чек с их первой встречи и сотни и тысячи сообщений. Но при этом даже не был подписан у него в телефоне, оставаясь просто безымянной совокупностью бездушных цифр. Сейчас Азирафель оставался с ним, потому что у него нет другого выбора. Он не уходил не потому, что не хотел. Ему просто некуда идти. Он опасался полиции, Гавриила, Люцифера и Смерти. Конечно, да. С Кроули просто безопасно! Он несдержанно прошипел себе под нос, стиснув чашку, и Азирафель отвлекся от окна. Потянулся к его руке, лежащей на столе, но Кроули, неожиданно для себя одернул ее. Фэлл закусил губу и с пониманием опустил взгляд. Кроули не раз замечал этот жест, с тех пор как забрал его из тюрьмы, и не знал, как его трактовать. Он никогда. Никогда не понимал Азирафеля. И тут Кроули кольнуло воспоминание, о котором он давно успел позабыть. Совсем крохотная деталька, вылетевшая из головы, как только он включил видеозапись, сидя на кладбище. — Знаешь, ангел, я давно хотел спросить у тебя, — задумчиво произнес Энтони, вытаскивая из кармана крохотное кольцо и покручивая его между пальцев. — Что это? Как только Азирафель увидел кольцо в пальцах Кроули, он сперва нахмурился, не понимая, а потом в одно мгновение его взгляд остекленел, а брови поползли вверх. Он, как зачарованный, не спускал с него глаз, словно Кроули держал перед ним ядовитое насекомое. — Откуда оно у тебя?.. От того, как прозвучал его голос, у Кроули сжалось сердце. Такой боли в голосе ангела ему еще не доводилось слышать. Даже когда тот просыпался в слезах после очередного кошмара. Он внимательно всмотрелся в глаза Азирафеля. Зеркало души для всех, и только у него заплывшее туманом и совершенно не пускающее посмотреть, что спрятано за обратной стороной. — Нашел у тебя дома… — Кроули задумался, вспоминая, где именно, — в… шкатулке? Рядом с фотографией, как иронично звучит, моей матери. Азирафель сглотнул и перевел взгляд с кольца на Кроули. — Ты был у меня?.. Энтони неловко моргнул. — Ты пропал, а я тебя искал. Я волновался, что с тобой что-то случилось. Азирафель рассеянно кивнул, и Кроули не заметил даже малейшего проблеска обвинения. Его взгляд снова сосредоточился на кольце. — Оно слишком маленькое для твоей руки, — заметил он, тщательно вглядываясь в любое изменение мимики Азирафеля. — И я подумал, что… оно могло принадлежать Айви? Азирафель нервно улыбнулся. — Нет, оно… — сбивчиво ответил он. — Оно мое… только я совсем забыл о его существовании. Кроули удивленно посмотрел на него. Потом на тонкий дешевый металл. — Оно женское. — Не сомневаюсь, — процедил Азирафель сквозь зубы, и его лицо в момент приобрело жесткие черты. — Его подарил мой первый парень. Энтони кивнул. Такой вариант он тоже рассматривал. А потом вдруг приоткрыл рот. Его настигло очередное воспоминание. — Тот самый, о котором ты говорил в наш первый раз? — Ох, ты это помнишь… Азирафель кивнул и отвел взгляд от кольца. — Я не заглядывал в эту коробку с того дня, как положил его туда. Не знаю только, зачем все это время ее хранил, ведь так хотел избавиться от нее, — Азирафель нервно потеребил рукава и снова посмотрел на Кроули. Он уже хотел прекратить разговор, видя, как Азирафелю тяжело, но тот продолжил. — Мы тогда ходили в кино. В приюте, в котором мы жили, фильмов не было, но нам удалось выбраться. А он… всегда каким-то образом умудрялся найти деньги на развлечения. Я обожал книги про любовь. Я говорил о них постоянно, и это его очень раздражало. Но он все равно повел меня на какой-то романтический фильм, где все закончилось предложением руки и сердца. По-моему, он его толком не смотрел. Мне нравилось все романтичное и красивое. Как в кино и книгах, — Азирафель вдруг мечтательно посмотрел в сторону. На мгновение стал таким, каким Кроули еще не видел его. Человеком, не знавшим боли. — Он подарил мне это кольцо, чтобы я не бросал его, — Азирафель улыбнулся, — не спрашивал, просто надел мне его в надежде, что я не уйду из приюта навстречу своим желаниям, а останусь с ним. А потом… Азирафель вздрогнул, когда ладонь Кроули мягко легла на его и сжала. — Не говори. Он и так все прекрасно понял. — Если бы, — Азирафель мигом глянул на кольцо и посмотрел на Кроули, — если бы ты убрал его… Кроули с пониманием кивнул. Он встал, подошел к окну и со всей силы швырнул его. Обернувшись, увидел благодарную улыбку на лице Фэлла. — Ты больше не вспомнишь о нем, ангел. И Энтони сам не понял, о кольце говорил или нет. В остаток вечера Кроули совершенно забыл о том, что им предстоит утром. Он утянул Азирафеля в нежный поцелуй, сидя на диване. Растворялся в этих ласках, с которыми Азирафель отвечал ему. Лишь одно оставалось в голове — образ его ангела. В эту третью ночь Азирафель сам залез на него. Мягко усадил на кровать и принялся целовать. А много позже, после долгих, полных томления ласк, возвышался над ним, сверкая наготой в тусклом свете прикроватного ночника.…все та же суббота
— Вы в курсе, что ваше чмоканье слышно в микрофон? И слушать это весьма мерзко. Голос Хэмсворта раздался в микронаушнике, и Кроули хмуро отстранил Азирафеля от себя. Ангел выглядел потерянным, как будто совершенно забыл о том, что их слышат все, и вспомнил об этом только сейчас. Конечно, он единственный, кто с трудом запихнул этот наушник в себя, а потом долго не понимал, что с ним делать, как настроить звук, а когда пластина все же легла на мембрану, долго чесался и сбивал ее от неприятного ощущения внутри. Азирафель стыдливо покраснел и решительно сжал пистолет. — Я бы сказал, не слушай, но раз ты не можешь этого не делать, то… — Энтони схватил его за плечо и потянул на себя. — Кроули, хватит! — к Хэмсворту присоединилась Дагон. — Я вижу, что ты хочешь сделать, и мне тоже стремно все это слушать. — А мне было стремно, когда я узнал, что ты спишь с Хастуром! — зашипел Кроули, заглядывая Азирафелю за плечо. На здании напротив красовалась небольшая камера. — Ничего стремного, — Хастур сухо прозвучал в его ухе, заставив поморщиться. — Она очень даже всем довольна. — То есть ты такой способ нашел, чтобы Змеёныш не убил за все грехи? — Гавриил самодовольно хмыкнул. — Логично, до такого бы даже я не додумался. — Серьезно? Это трахая любовницу собственного босса? — Дочку босса! Ты решил трахнуть дочку босса, а не любовницу! Кроули прошипел, нашел проводок на груди и щелкнул по кнопке. — Здесь есть выключение, ангел, — сказал он, в то время как Фэлл выпучил глаза, отвернувшись и приложив ладонь к приоткрытым губам. Всем видом прислушиваясь к голосам в своей голове и продолжая краснеть. — И ты очень вовремя его выключил, тебе явно не стоит слушать, что сейчас говорит Хастур, — прошептал он, а после нашел свой проводок и тоже нажал на кнопку. Выдохнул и ошарашенно поморгал. — А я отключил микрофон или динамик? — Все сразу, это экспериментальная модель, в которой либо полное включение, либо полное выключение. Не знаю, о чем думала Дагон, когда делала его схему. Вероятно, как всегда просто развлекалась. Азирафель кивнул, а потом ласково погладил Кроули по ладони, со все еще сжатым в ней пистолетом. — Я только хочу сказать, — шепнул он, и Энтони склонил голову набок. — Просто останься живым… это все, о чем я тебя прошу. — Останусь, — пообещал Кроули и мягко его поцеловал. Они вышли из машины, припаркованной за зданием, около клуба. В том радиусе, где по словам Дагон, не ловили городские камеры. В жаркий полдень по улице сновало не так много людей, но Кроули все равно спрятал оружие в полах пиджака, и Азирафель последовал его примеру, убрав его под пальто. — Готов, братец? — голос Дагон прозвучал в наушнике, и Кроули сжал губы в тонкую полоску. Глянул на Азирафеля, и тот кивнул. — Готов. Энтони почти ментально почувствовал, как сестра кивнула. — У входа охранник, еще двое стоят с той стороны. — Понял. Кроули как раз быстрым шагом подходил ко входу. Охранник, стоявший рядом, успел только повернуться к нему и начать говорить, когда он едва заметным жестом вытащил пистолет из-под пиджака и выстрелил. С глушителем вышло бесшумно, и Кроули вовремя подхватил упавшего охранника, аккуратно усаживая на стул, рядом с дверями. Мимоходом оглядевшись и подметив, что людей рядом совсем нет и их никто не видел, Кроули выстрелил в замок на двери и тут же ударил ногой. И двумя выстрелами уложил еще двоих охранников, стоявших с другой стороны и успевших только поднять свое оружие. Азирафель осторожно зашел следом, затащил третьего охранника, бросая его рядом с остальными, и закрыл дверь. — Гавриил, что по камерам? Энтони оглядел коридор. Совсем небольшой, практически не освещенный, с тонко витающим в нем ароматом идеально прошедшей ночи. Гавриил, как человек, работающий на Смерть, проник в клуб за небольшое время до их появления, и должен был разобраться с комнатой наблюдения, камерами и охраной. Глядя перед собой, Кроули усиленно пытался вспомнить схему клуба, представить, в какой из комнат прячется Смерть, и где еще должна стоять охрана. Но четкая картинка в голове не желала складываться. Слишком просто. Все выходило слишком просто. — Небольшие проблемы, — голос Гавриила прозвучал слишком объемно, и в этот миг он возник рядом. Кроули выругался и зашипел от неожиданности. — Что случилось?! — Охрану я отключил, но не могу взломать компьютер, чтобы войти в систему. А инструкции твоей сестры меня только путают. — Я не виновата, что ты идиот, — раздался голос Дагон в наушнике. — Дагон, сейчас не время для этого, объясняй ему нормально! — Я объясняю так просто, как объясняют детям, это он не может элементарно нажать на кнопку! — Возможно, мне удастся помочь, — Азирафель вмешался в разговор, пытаясь охладить пыл мгновенно разъярившегося Кроули. — Я умею взламывать программы, и с помощью Дагон смогу войти в эту систему. — Нет, ты никуда не пойдешь! — зашипел Кроули. — Дагон и Гавриил справятся самостоятельно, а ты останешься со мной! Гавриил показушно закатил глаза. — Давай, завали все из-за своих долбанных привязанностей, подумаешь, мы тут всего лишь рискуем жизнями! — Это ты сейчас все портишь и подставляешь нас, у тебя всего одно занятие — подключиться к камерам в клубе, и ты не можешь… — Кроули, он прав, — Фэлл встрял снова и положил ладонь Кроули на плечо, легонько сжав. — Я действительно могу помочь. А ты… — он оглядел трех охранников на полу, — можешь справиться с этим и без меня. — Азирафель!.. — недовольно начал Энтони, но Азирафель снова его перебил, не дав договорить. — Пожалуйста, Кроули. Нам не стоит терять время, — и он очень красноречиво посмотрел на лежащую охрану. Кроули глубоко вдохнул. Раздраженно выдохнул. И вцепился в Азирафеля со всей силы, глядя ему в глаза и очень надеясь, что сквозь стекла ему видно всю его горящую злость. — Хорошо, — прошипел он, — но чтобы я слышал тебя в наушнике каждую гребаную секунду! Азирафель закивал и успокаивающе провел ладонями по его груди. Не сдержавшись, Энтони поцеловал его. Оторвавшись, Кроули жадно посмотрел на него, пытаясь собраться с мыслями и думать исключительно о деле, а не о том, что им пришлось разлучиться, и Кроули лишился своего контроля. Сложно этим заниматься, в особенности, видя, как Гавриил хватает Азирафеля за плечо и уводит за собой во тьму коридора. Кроули прошипел себе под нос и развернулся. Он не мог идти дальше, пока Дагон не получит доступ к камерам клуба. Хоть он примерно помнил схему коридоров, но не знал, за каким именно может стоять человек Смерти. Через пару минут он услышал в наушнике, как Азирафель разговаривает с Дагон, а та объясняет ему, что делать. Гавриил изредка вмешивался, но, судя по всему, только мешал им. Энтони даже успел пожалеть, что Гавриил вообще влез в это дело. Всю жизнь работая в одиночку, он четко выучил — чем меньше людей, тем меньше погрешностей. Принцип теории вероятности и вариациях свершения какого-либо действия. Он понятия не имел, смог ли справиться со Смертью в одиночку, не привлекая к этому делу всех остальных. Проверять уже поздно. Наконец, Азирафель все сделал, и Дагон сообщила, по каким коридорам идти, и где стоит охрана. Кроули прищурился. В коридорах и так не доставало света, и приходилось действовать практически интуитивно. Но он спокойно и быстро проходил по коридорам, выбивая двери и стреляя. Оставляя за собой скромную дорожку из трупов и чувствуя, как на лицо попадают капли чужой крови. В какой-то момент связь прервалась, и Кроули остановился, дожидаясь, пока она восстановится. — Глушители, — хрипло сказала Дагон, — с ними будет тяжело разобраться, мне потребуется время. Иди вперед, Смерть должен быть в главном зале. — А как же связь?! — Мы с твоим Азирафелем сейчас что-нибудь придумаем, — Дагон звучала все хуже, и он даже сделал шаг назад, в надежде, что связь улучшится. — Все в порядке, дорогой, просто иди, тебе нельзя оставаться здесь сейчас, дорога каждая секунда, — тихо и ломано произнес Азирафель, и Кроули раздосадовано выдохнул. Он пошел дальше, держа пистолет наготове. И в какой-то момент связь пропала совсем. Кроули потрогал провод, попытался нажимать на кнопки, но в голове раздавалась только оглушающая тишина. Выругавшись, Кроули пошел дальше. Просто паранойя сестры заразила его. Все будет хорошо, ведь они в кои-то веки работают сообща, и не нужно ждать удара в спину. Азирафель справится, ведь Кроули лично видел, что он может. Азирафель не даст себя в обиду. Он не сделает этого ради него. Азирафель никогда не предаст его. Кроули не имеет права в нем сомневаться. Стиснув зубы, Энтони толкнул очередную дверь, возведя оружие, и вошел внутрь. Смерть символично возвышался в самом центре зала, у барной стойки. Посреди столиков и уходящих к потолку блестящих шестов. Его охраняло два человека, и Кроули, не медля, выстрелил в них. Смерть резко обернулся к нему и тут же замер, когда Кроули прицелился. Нервно посмотрел по сторонам в поисках помощи. — Никто не придет, — прошипел Кроули, как только Освальд, как он когда-то ласково его называл, потянулся к пиджаку за оружием. — Даже не пытайся! На лице Смерти рисовалось напряжение. Он цепко смотрел на пистолет в руках Кроули одним живым глазом, в то время как искусственный неестественно поблескивал из-под монокля, смотря в одну точку. — Кто бы мог подумать… что мой родной племянник когда-то будет вот так угрожать мне. Кроули прищурился, не сводя с Освальда взгляда. — Медлишь? — заметил Смерть, едва улыбнувшись. — Потому что это тяжелее, чем бесконечно рисуется в мыслях, верно? Я-то зна-аю о чем говорю… Освальд медленно двинулся в сторону, не смущаясь чужого оружия, и Кроули осторожно повел рукой, не теряя его с прицела. — Как жаль, что охраны больше нет, — Освальд вздохнул и улыбнулся. Кроули всего пробрало от этой улыбки. Такой хладнокровной, что его рука дрогнула. Подойдя к одному из столиков, стоящих неподалеку, Освальд положил ладонь на спинку высокого стула. — Ведь совсем недавно мне подвезли поставку нового и очень эксклюзивного товара. Кому же теперь его защищать? Смерть резким движением развернул стул. Кроули ошарашенно раскрыл рот, глядя на Вельзевул, привязанную к нему. Она промычала сквозь красный шарик-кляп во рту и яростно дернула руками. — Товар, правда, оказался немножко с браком, но и с таким можно что-то сделать, — заметил Освальд, погладив Вельзевул по щеке. Мафиозница дернулась, пытаясь уйти от прикосновения, но он тут же поймал ее, сжав лицо пальцами. — Мне часто приходится сталкиваться с некачественным производством. Сглотнув, Кроули опустил взгляд, замечая то, чего не заметил сразу. — Черт, Вельзи… — прошептал он, пытаясь в голове высчитать, сколько месяцев прошло с их последней встречи. — В нашей большой семье ожидается пополнение, не так ли? — Освальд ласково погладил Вельзевул по огромному животу. От этого жеста она задергалась, как одержимая, пытаясь отстраниться. — Кого ты больше хочешь, Кроули… братика или сестренку? Освальд издевательски улыбнулся, и Кроули, не выдержав, направил на него оружие. В этот момент Смерть красноречиво дернул Вельзевул за волосы, другую ладонь уложив на живот, и она замерла в его руках. — О, какой ты импульсивный мальчик, — он раздосадовано выдохнул. — Как ты до сих пор остался живым с таким полным отсутствием мозгов? Кроули неслышно прорычал себе под нос, не сводя с Вельзевул взгляда. — Нет, Освальд, отсутствие мозгов — это думать, что можешь прийти к моему человеку и угрожать, и при этом не ждать последствий. — Да-а, кажется, я просчитался в этом. Не думал, что у него хватит смелости дать отпор и тем более сразу рассказать все тебе. Конечно, такой милый ангелочек мог стать отличным шпионом, с помощью которого я бы медленно, но верно подобрался к тебе, а потом к Люциферу. Ведь на него можно так легко надавить. Как же я мог так просчитаться… Смерть разочарованно выдохнул, и Энтони, воспользовавшись моментом, приблизился. Он быстрее, моложе и сильнее. Он подберется к нему, главное, только правильно подгадать идеальный момент, пока этот любитель поболтать долго думает. — Или… — глаза Смерти хитро сверкнули, и он растекся в ядовитой улыбке, подмечая каждое движение Кроули. — Все это было всего лишь приманкой, чтобы заманить тебя прямо ко мне. Уже почти подобравшись, Кроули замер. Из-за скрытых в тени уголков клуба, словно демоны, повылезали люди с оружием, по правую и левую стороны от Смерти встали Кармин и Рэйвен. А потом Кроули выдохнул, совсем потерявшись и глядя лишь в одну точку. На Азирафеля, которого держал Гавриил, заломив за спину руки и приставив пистолет к виску. — Что-то пошло не так, как ты хотел, Кроули? Голос Смерти ехидно прозвучал в голове, пока Кроули неотрывно смотрел на Азирафеля, не видя ничего вокруг, кроме оружия у его лица и этих причиняющих боль умоляющих глаз.