Still loving you / Все еще люблю тебя

      — Мью, это уже никуда не годится…              Он недовольно поджимает губы и смотрит на директора своего нынешнего агентства, который еще буквально месяц назад чуть ли не ползал перед ним на коленях и умолял подписать с их компанией контракт. В целом такое раболепие весьма понятно, потому что ложной скромностью Мью не страдает, зато знает, что его популярность сейчас на пике и что его просто рвут на части фирмы из индустрии развлечений. Потому что каждая из них хочет взять под свое крыло того самого Суппасита, который не только признанный король подиума, но и весьма талантливый актер, а еще и петь умеет. За такое комбо люди реально готовы убивать.              Поэтому его сейчас так раздражает поведение человека, который еще недавно прыгал от радости, стоило ему поставить свой автограф на контракте:              — Что именно не годится? Может я не гожусь для работы?              Да, это всегда работает: ледяной тон и чуть прищуренные глаза, которые тут же придавливают собеседника и дают понять, кто здесь хозяин положения.              — Ну что ты! — Пи`Пом испуганно машет руками. — С тобой все отлично — как всегда, но вот есть другая проблема: уже третий менеджер отказывается с тобой работать…              — И что? — равнодушно пожимает плечами. — Тоже мне проблема: найдите нового.              — В этом-то и загвоздка, — почти шепчет мужчина и обхватывает голову руками. — У тебя завтра съемки для Vogue, а это всегда дикий головняк с точки зрения организации — они все долбанутые в этом журнале…              Мью поднимает глаза от телефона, который до этого интересовал его куда больше этой пламенной речи:              — Ну и? Что от меня требуется? Зачем нужно было меня вытягивать в офис?              — Ничего, конечно ничего, — тот подрывается с места и начинает нервно мерить кабинет шагами. — Я точно что-нибудь придумаю — не волнуйся…              — Я и не волнуюсь, — Мью фыркает на такое нелепое предположение, а затем усмехается, потому что лицо его директора неожиданно озаряется просто небесной радостью.              — Точно! Как я мог забыть! Он же вернулся…              — Кто — он? — не то чтобы ему очень интересно, но спрашивает для поддержания видимости участия в беседе.              — Мью, я тебя умоляю: посиди немного в комнате отдыха, расслабься, выпей чаю, а я пока поговорю с ним. Он — реально сейчас единственный человек, который может все решить за оставшееся время, потому что и не такие завалы разгребал. И, Мью…              — Что? — вопросительно поднимает бровь.              — Пожалуйста, хотя бы в течение недели его не доведи — он мой последний шанс.              — Пффф, тоже мне уникальный специалист — кому надо его доводить, — но все же встает и идет в соседнюю комнату, потому что ему нужно знать, кто и когда его завтра повезет на съемки.              На какое-то время Мью полностью погружается в телефоне в соцсети, отслеживая восторженные комментарии о себе любимом — это всегда приятно, всегда льстит его эго, но потом его внимание привлекает беседа за дверью, которая явно уже ведется на повышенных тонах:              — Кто?!              — Я понимаю, что ты в шоке от радости…              — Какой нахрен радости? С каких пор он работает под нашим агентством?              — Галф, ты же был в длительном отпуске с семьей, а все в мире шоу-биза происходит так стремительно — тебе ли не знать…              — Не знаю и знать не хочу! Я не буду с ним работать!              — Галф, ты в своем уме? Твой подопечный свалил к нашим конкурентам, я отправил тебя отдохнуть и восстановиться после этого. А ты возвращаешься и говоришь мне, что не будешь работать с суперзвездой? Ты с дуба рухнул?              — Не буду! Да я скорее уволюсь…              Мью уже и забыл, что вообще искал в телефоне, потому что он в шоке от услышанного. Конечно, он в курсе, что слухи о его тяжелом характере распространяются очень быстро, но как бы он не доллар, чтобы всем нравиться. Но его реально сильно задело то, что человек, который его никогда лично не видел, вот так яростно отказывается с ним работать, даже не познакомившись. Это даже обижает и злит, потому что Мью терпеть не может такую предвзятость.              Или этот парень просто его хейтер?       Да, такое тоже может быть...              Наверное поэтому он игнорирует просьбу директора посидеть тихонько, встает и открывает дверь, чтобы самому оценить человека, который столь агрессивно открещивается от работы с ним.              Вроде на первый взгляд совсем обычный паренек: высокий, симпатичный, темноволосый — таких сотни, особенно в компаниях, занимающихся поиском и взращиванием молодых талантов. И Мью на 100% уверен, что они никогда не встречались, потому что у него очень хорошая память на лица. Но откуда тогда такая ненависть в его словах?              Так прямо спросить об этом — слишком даже для него, поэтому решает начать с нейтрального:              — И почему ты не хочешь со мной работать?              Он видит, как тот практически подпрыгивает на месте, когда слышит его голос. И очень медленно поворачивает голову, как будто не верит, что Мью на самом деле с ними в одной комнате.              Но в глазах почему-то не ненависть, зависть или презрение, которые обычно источают хейтеры. А какой-то дикий животный страх, почти ужас, который как-то сразу перерастает в странную обреченность. Это можно увидеть и по плечам, что сначала были воинственно подняты, пока парень спорил с директором, а теперь обессиленно опустились. Да, этот человек перед ним как будто весь сразу сдулся, потух. Даже его голос сейчас звучит как-то тускло и безжизненно:              — Я полагаю, что сейчас это больше не имеет значения. Потому что выбора у меня уже нет.              Пи`Пом радостно хлопает в ладоши:              — Ну так бы сразу! А то “не буду работать, уволюсь”... Вот стоило только Мью появиться — ты и передумал! Я уверен, что вы точно сработаетесь. Правда?              Мью ничего не отвечает на этот монолог, потому что вопрос явно не ему адресован. А все его внимание все еще почему-то удерживает этот парень, который сейчас даже не смотрит на него, а отвернулся куда-то к стене, как будто там есть что-то безумно интересное, а не белая краска на поверхности.              — Как тебя зовут?              — Галф, — все так же, не глядя.              Мью опять начинает заводиться:              — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Я тебе не школьник-дебютант, чтобы ты мне тут свой характер показывал. И Пи` для тебя, насколько я вижу. Где твое уважение к старшим?              Того все-таки пронимает эта ментальная оплеуха, потому что парень краснеет и наконец поворачивается, чтобы сделать вежливый вай:              — Да, Пи`Мью.              Но глаза все еще не поднимает, теперь рассматривая пол. Мью сам не понимает, почему его беспокоит этот факт, но с этим человеком ему придется по крайней мере в ближайшее время работать, поэтому не хотелось бы неприятных сюрпризов. И для этого он здесь, потратил драгоценные часы своего времени, украденные у сна: чтобы решить вопрос, которым он вообще не должен заниматься.              Раздражает!       Ситуация в целом.       И этот парень тоже, который не может определиться: то ли ненавидит его, то ли боится…              Поэтому Мью нервно вздыхает и решает сразу все обозначить с самого первого дня:              — Думаю, что Пи`Пом введет тебя в курс дела уже после нашего разговора, но завтра у меня съемки для Vogue в 12, поэтому сегодня нужно согласовать с ними основные вопросы по гримерке, стилисту, визажисту — ну в общем все, как обычно. Ты же занимался таким раньше?              Кивает.       Отлично, еще и язык теперь проглотил…              Мью делает глубокий вдох, затем выдох, чтобы не психануть прямо сейчас на этого пацана, который невесть что о себе возомнил. Но он сейчас чувствует небольшую вину перед директором, потому что и правда был зол как собака от переутомления последние недели, за что и пострадали его менеджеры. Поэтому сейчас старается хотя бы не спугнуть этого “последнего из могикан” и говорит спокойно, даже вежливо, протягивая свой телефон:              — Внеси свой номер и контакт в LINE, сохрани мои, а потом напиши мне, во сколько за мной заедешь. Ты же водить умеешь?              Кивает.       Спокойно, Мью, спокойно...       Тебе же обычно нравится, когда стафф молчит — сам же психанул на предыдущего менеджера, потому что тот не затыкался вообще ни на минуту.              — Отлично. Я не люблю, когда вокруг меня много людей, когда я не на работе, поэтому предпочитаю обходиться без водителя: сам будешь меня забирать и отвозить.              Галф снова молча кивает.       Но терпение его уже на исходе, поэтому не может не напомнить, кто тут принимает решение:              — И если мы сработаемся, то подниму тебе зарплату через полгода. Ну и премии не буду жалеть.              — Три месяца.              О, так он все-таки вспомнил, что умеет говорить!       Но смысл сказанного начинает доходить, поэтому Мью хмурится с непониманием:              — Какие три месяца?              — Я могу быть твоим менеджером только три месяца, а потом уволюсь. При любом раскладе: сработаемся мы или нет.              Мью слышит хрип ужаса директора, потому что какой-то менеджер смеет диктовать свои условия их самому топовому артисту, но ему уже откровенно надоела вся эта комедия положений, поэтому устало машет рукой перед тем, как уйти:              — Пофиг. Лишь бы завтра все организовал, как надо. А потом найдем тебе замену — не такая это и проблема: незаменимых людей не бывает.              Ему еще что-то вслед кричит Пи`Пом, но Мью уже откровенно все равно: он хочет есть и спать — и не важно, в какой последовательности.              А с менеджером, который напрягает и раздражает его с самой первой минуты, уж как-нибудь разберется завтра: на полный желудок и с запасом сна более, чем 8 часов за два дня.