«Блять, я тебе самолично внутренности заморожу. Каждый раз одна и та же песня. Отъебись уже от меня и Арса»
Дальше, по всей видимости, Никита решил встать и побить парнишку ногами, но смог он лишь подняться. — Отойди от него, живо! — раздался громкий бас Арсения Сергеевича, — возможно преподаватель хотел крикнуть матом, но сдержал свой порыв. Все это время учитель был неподалеку и записал всё происходящее на телефон, как доказательство директору, после такого Маше и Никите недалеко и от отчисления. Все в школе знали, что эта парочка вечно выходит сухой из неприятностей, поэтому видеозапись являлась неопровержимым доказательством. — Арсений Сергеевич, — девушка как-то слишком быстро изменилась в лице и подбежала к преподавателю, — Там мальчишки дерутся, — Маша прижалась своей почти оголенной грудью к руке Попова. — Отойди! — прикрикнул на нее Арс и выдернул руку, — тебя тоже касается, — обращался явно к Ящерову, поэтому он быстро отпрянул от лежачего Шаста. — Что бы больше не приближались ни ко мне, ни к Антону ни на пушечный выстрел, иначе вся эта сцена окажется у директора или в прокуратуре. Я пока не решил, — вторую фразу он сказал чуть веселее и подошел к Антону, помогая тому подняться. — Спасибо, — ответил Шаст, все же ему не хило влетело по лицу, да ещё на него ведь приземлилась вся ящерова туша не малого веса, совсем не малого. — Пошли, — Арс положил одну руку себе на плечо и помог Антону передвигаться, в это время этих двоих и след простыл, наверное, сбежали и вряд ли в ближайшее время покажутся на глаза. — Может в больницу, — предложил учитель, на что Шастун отрицательно мотнул головой, — тогда травмпункт? — тоже отрицательный ответ от юноши, — что значит нет? Тебя вон как приложили, да ещё и бровь рассекли. Поехали. — Нет, — ответил Антон, да так, как будто и не ему вовсе помогали идти. — Тогда, — преподаватель задумался не надолго, — звони матери. — Не могу, у нее телефон отключен, на работе, — запротестовал мальчишка, потому что не стоит волновать маму по всяким пустякам. Он ведь даже не знает взлетает или садится самолет, в котором она работает, а звонки во-первых отвлекают, во-вторых сбивают приборы. А от побоев к вечеру и следа не останется, так что все хорошо. — Опять в рейсе? Ладно пошли, — Антон уже мог идти сам, все же регенерация делала свое дело, причем весьма успешно. Вскоре Шаст понял, что пришли они к школе, а поскольку заявились они во время уроков, то коридоры пустовали, поднявшись на нужный этаж, то есть в кабинет физики, Попов запустил юношу в лаборантскую и усадил на диван. Сам же Арсений отыскал в одном из ящиков аптечку и принялся обрабатывать рану на лице, которая уменьшилась, после самого удара, да и синяки пропали с тела юноши. По счастливой случайности, Арсений не обращал на это никакого внимания, а был занят исключительно бровью парня, причем так близко, что его мятное дыхание Тоша ощущал очень хорошо. По всей видимости преподаватель перед школой выкурил сигарету, а после заел её жвачкой. Наклеив лейкопластырь, Арсений Сергеевич явно был рад проделанной работой. — Не стоило, — немного тихо заговорил парниша. — В смысле, ты хотел расхаживать с рассечённой бровью?«Может быть да, все равно не долго. Сама бы зажила, да и дело с концом, нет надо обрабатывать и клеить всякие хрени»
Возмутился Шастун, но произносить мысли в слух не стал, Арс ведь не в курсе его способностей. — Я понимаю, что ты не хотел никого расстраивать, но мне стоило рассказать, — заговорил преподаватель и убрал аптечку обратно. — Вы бы ничего не смогли сделать. У Машки дед директор, а этот даже говорить не о чём. — Я бы не был так уверен, — задумчиво протянул Арсений, — и с каких пор мы на «вы» снова перешли. — Ой, я не специально. — Как ты так вовремя появился? — полюбопытствовал Антон. — Ну я прошел за Ящеровым, а потом решил заснять. А то они и впрямь оборзели, — конечно, Попов умолчал об одной делали, то как именно ему удалось найти эту парочку. — Да уж это точно, — у Тоши уже исчезли абсолютно все синяки и почти зажила заклееная бровь, — что у них в башке творится хер знает, — выпалил паренек не обращая внимание на то, что находится в школе. — Давно хотел спросить, зачем я так сильно понадобился Маше, что на тебя аж её собачонка напала, — физик налил чая себе и юноше. — Она все злится, что не может подобраться к тебе, у нее же по физике все очень печально. Надумала, что я ошиваюсь здесь ради физики. — А ты ошиваешься здесь ради меня? — спросил Арсений Сергеевич и отпил немного чая. — Ради геометрии, — Арс потрепал юношу за волосы. — Эх ты ж геометр, пока ни одной пятерки нет. — Четыре, тоже не плохо и намного лучше двоек. Учитель с учеником разговаривали всю пару, как хорошо знакомые друзья, Антон даже забыл явиться на вторую пару. Из-за того, что парень не явился, у Арсения Сергеевича зазвонил телефон, на экране которого высветилась мордашка. Физик ответил на вызов. — Арсений Сергеевич, на моей паре троих не хватает, не знаете где? — учительница хотела назвать фамилии, но Попов её немного опередил. — Где двое я не знаю. Шастун со мной, — ответил физик, не говорить же, что Шаста немного побили, тем более Арсений планирует отпустить его домой. — Хорошо, значит остальные прогуливают. Спасибо, что предупредили, — Попов завершил вызов и убрал телефон в карман джинс. — Все Антон иди домой и отдохни. — Я в порядке, — заявил парень. — Ничего не в порядке, плюс я тебя с пар уже отпустил, так что марш домой, — немного в приказном тоне сказал учитель, — или горишь желанием помочь мне, да физику порешать.«Дома все равно ничего интересного нет, еще и свет отключили. Тут можно хотя бы с Арсением поговорить»
Антон был прав ведь дома и в самом деле никого не осталось, он в школе, а Майя на работе. Свет, вследствие чего и интернет, отключили из-за какой-то поломки, наверное, связанной с аварией, хорошо, что в объявление написано, что дня через два управятся. — Я лучше все-таки останусь, — потянул юноша. — Тогда придется тебе одному класс украшать, — сказал Попов и поднялся с места, — у меня еще пары есть. До следующего звонка они опять просидели в лаборантской разговаривая, поэтому Шаст выяснил еще информации об учителе. Оказывается с прошлого места работы Попова попросили уволиться, так как выяснилась маленькая, на первый взгляд, очень весомая деталь. Разумеется, Арс умолчал об этой детали, как и о том, что его прошлый босс был не приверженцем ориентации второго, если говорить начистоту, то он являлся гомофобом. Также Арсений Сергеевич упоминал о своей сестре и ее маленькой, но немного вредной дочери. Антон в свою очередь поделился с преподавателем тем, что работал в «SD» ради того, что бы купить машину, и можно было бы потом в университет на ней ездить, да маму на работу подвозить, а то автобус до аэропорта не часто встретишь. После Тоша упомянул, что физика любимый предмет, так как без нее никуда, умолчал разве, что о том как использовал её в совокупности со своими силами. Вскоре прозвенел звонок и преподаватель, выйдя из лаборантской, начал вести пару у 8-го класса. Антон в это же время нашел нужную коробку с надписью «Зима» в ней находились те самые украшения для класса. Выудив все из коробки, Тоша первым делом проверил гирлянду, чтобы работала, но она оказалась неисправна, поэтому нечего было вешать на окна класса. Так же в коробке находилась маленькая ёлочка, совсем небольшая, что с легкостью умещалась на столе преподавателя. На самом дне находилась мишура и пара снеговиков, правда у одного из них голова отвалилась. Шаст заметив, что не все шарики снеговика на месте выбросил его и создал нового при помощи сил, снеговик получился даже лучше, чем Антон ожидал. Несмотря на то, что Попов вел пару у ребят, Шаст вышел из лаборантской и приступил к украшению окон. Первоначально он наклеил на окна объемные пластиковые снежинки, но их оказалось мало, поэтому пока все дети были заняты бархатным голосом учителя, юноша наколдовал несколько настоящих снежинок такого же размера. Следующим шагом Антон прицепил дождик выше двери лаборантской и зашел внутрь за елочкой и снеговичками. Восьмиклассники ушли на перемену ровно со звонком, поэтому юноша мог передвигаться по классу никому не мешая. Поставив ёлку на стол Арсения, Шаст принялся её увешивать маленькими шариками и небольшим дождиком, а чтобы ему было удобнее, он уселся на стол. — Тебе не говорили, что нельзя сидеть на столе, — сказал преподаватель и немного странно посмотрел на Антона. Шаст лишь промолчал и продолжил украшать ёлочку, но учитель решил ему помочь. Вскоре ёлка была украшена, а снеговички стояли на своих местах. — Красиво получилось, — прозвучал голос Арсения Сергеевича, но Шаст не захотел слезать со стола, видать удобно, тогда учитель ухватил парнишку за руки и потянул, чтобы тот наконец спустился. Не ожидав такого поворота событий, Антон опешил и оступился, поэтому врезался лбом в голову Арсения Сергеевича. — Ой! — воскликнули почти одновременно. Когда Шаст немного отпрянул от Арса, то заметил его лицо очень близко, разумеется, физик не заметил, того как сильно на него пялился парнишка, ведь он потирал ушибленный лоб. Внезапно раздался стук в дверь, а поскольку до звонка еще далеко, то навряд ли это были восьмиклассники, постучавшим оказался не кто иной, как Матвиенко. — Арсений Сергеевич, можно? — полюбопытствовал парнишка и застал как раз тот момент, когда преподаватель тер лоб. — Да, — потянул физик, — ты что-то хотел. — Я просто услышал, что Шастун у вас, и решил заглянуть, — сказал Сергей. — Забирай Шастуна, а то с ним убиться можно, — в шутку сказал Попов и немного посмеялся, — домой я его отпустил, а он остаться решил, — уже серьезно заговорил преподаватель. — Так, мы можем идти? — поинтересовался мальчишка. — Иди, Антон, до завтра, — напоследок проговорил физик, удаляющимся ребятам. Арсений Сергеевич полюбовался хорошо проделанной работой своего лаборанта, и вскоре, как ни в чем не бывало стал вести пары, при этом поглядывая то на елочку, то на снеговичка. Когда ученики вышли за дверь, Серёжа первый нарушил шум и так полных коридоров. — Ты что такого натворил? — спросил Матвиенко. — Ничего, — отозвался Шаст, — класс украшал, елочка, снеговички, снежинки и так далее. — Блять, не понимаешь ты, — и Серёжа начал разьяснять другу что сделал все-таки не так, — во-первых, как только я зашел, он чуть ли не светился розово-красным. Во-вторых, это значит еще бы чуть-чуть и вы бы пососались. Антон уставился на друга, да так, что тот решил добить его до конца. — В-третьих, от тебя даже сейчас розовый за километр видно. — Не правда, ничего не видно. И вообще ты мой друг и должен отговорить меня от такого.«Я вообще ничего не вижу, раз за километр видать, тогда какого хера я ничерта не вижу?»
— Ну тебе виднее, — чуть помолчав Матвиенко вновь продолжил, — и от чего такого я должен тебя отговаривать. Меня вообще не ебет с кем ты будешь сп…встречаться, — скорее всего Серёжа хотел сказать спать, но решил все же более тактично высказаться, — тебя же вроде и парни интересуют.«Наверное с прошлого места работы поэтому и уволили»
— Ну, да. Но он же учитель: если его с работы уволят. — Слушай, не мне тебя уговаривать, но он просто охуенный, да и фотки у него охуенные, тем более через полгода кое-кто перестанет быть для тебя учителем. Антон хотел что то возразить, но не сумел, ведь Серёжа его опередил. — И поторопись, меня уже от розового тошнить начинает. После столь странного разговора с другом Шаст надел куртку длинную, все-таки холодно стало, и пошел домой. По дороге угостил небо никотиновым дымом, заодно и подумал, как же теперь общаться с физиком в свете новых Матвиеночных открытий…