День первый — очищение
— Три дня обрядов очищения и обогащения природной магией. Ты должна пройти очищение в природной чистой воде, которая, соответственно, холодна, потому что бьёт из истоков земли. Второй день — очищение природой: лес принимает нас на день и ночь. А третий — единение с усопшими, единение истоков и принятие сил нашей родословной, — говорит Феликс, разворачивая сестру и опуская её на колени. Он перехватывает и зарывается пальцами в длинные шелковистые рыжие волосы сестры, которые блестят и переливаются винным оттенком. Осторожно разделяет на три пучка, переплетая между собой, тем самым создав единую косу, которую завязал на конце белоснежной лентой. — Белый цвет — чистота и невинность, — басит Феликс, помогая сестре подниматься с земли. — Если хочешь, я могу окунуться вместе с тобой? — Господин, старейшины сказали и Вам пройти все обряды. Вы как проводник обязаны это сделать, наставляя и подготавливая леди, — проговорила молодая женщина, что является одной из ведьм, приближённых к семье. — Верно. Очищение никому не повредит, — отзывается он, кивнув и скинув с себя свою рубашку, оголив при этом смуглую кожу. Протянув руку, он получил широкую белоснежную рубаху, скинул оставшуюся одежду, прикрываемый лишь этой несчастной рубахой. Хватает сестру за руку и хочет уже бежать в воду, как ковен останавливает его, окружив молодых. Зажигаются свечи, повязанные белоснежными лентами, а из уст ведьм льётся песня-мантра. Медленно расступаются и провожают брата и сестру к воде. Эрика вытягивает ножку, пальчиками касаясь ледяной воды и тут же ёжась. Переглянувшись с Феликсом, они кивнули, медленно погружаясь в воду, омываемые прозрачной, чистейшей природной гладью. Ветер взвыл, погасив огонь, а деревья глубоко наклонились к озеру, скрыв лунный свет. Шагая к центру водоёма, оба уже и вовсе перестали чувствовать почву, крепко держась за руки, преодолевая холод и тяжесть воды, плыли к мелкому лучу. Эрика закружилась в центре, разгребая воду руками, а она ей подчинялась, омывая девичье тело, очищая. Влага вбирает её грязь и мысли, забирает боль, взамен обогащая силой. Нащупав почву в столбе лунного света, Феликс сплёл их пальцы между собой, прижимая к губам и шепча ту же мантру. Их лбы соприкоснулись, а дыхание смешалось. Казалось, что брат и сестра вновь едины, как некогда в утробе матери. Эрика чувствовала, как её молодое тело жгло и наполнялось магией, как просыпалось то, что долгие годы дремало внутри. — Ты тоже это чувствуешь? — шепчет она, всматриваясь в такое умиротворённое, но в тоже время сосредоточенное лицо брата. — Магию? — шепчет он. — Да, огромную силу внутри, — сжимает сильнее руки парня. — Не держи на меня обиду… — Эрика, ты должна думать об очищении, всё остальное не важно, — прерывает её Феликс, сверкнув огнём в своих карих глазах. — Мы закрыли этот вопрос ещё на собрании. — Я тебя люблю, — шепчет девушка, обнимая брата и дыша в унисон вместе с ним. Ветер утихает, а круг лунного света увеличивается. Вода вокруг, словно расступается и становится теплее. Ведьмы громче запевают, а их свечи вновь зажигаются огнём. Вновь переплетая пальцы рук, двойня идёт по чистейшему дну, а вода расступается пред ними, уступая дорогу. На их головы укладываются пышные венки из полевых трав и цветов с белоснежными лентами. Эрику усаживают перед девами, волосы расплетаются, и каждая из них начинает их прочёсывать, припеваючи. Каждая из них дарит тёплую и искреннюю улыбку своей будущей верховной ведьме. Белоснежная сорочка мокрыми складками облегает юное тело, очерчивая прекрасные изгибы. А голова брата покоится на её коленях, тем самым выражая ей дань уважения и преклонения. После он вновь заплетает ей косу и отправляет с остальными ведьмами проходить омовение — всю ночь они должны очищаться. — Вам не кажется это всё странным? — спрашивает Эрика, смотря на других девушек, которые намыливают свои прекрасные тела и переговариваются между собой. — Что именно, моя госпожа? — спрашивает молодая женщина, натирая мочалкой загорелую кожу своей верховной. — Что все мы всё ещё соблюдаем эти обряды. И почему-то в нашем ковене нельзя, чтобы верховным был мужчина. Отчего же? — поворачивает она голову, всматриваясь в карие глаза ведьмы. — Вы так юны и наивны, — смеётся она. — Потому что наш ковен — ковен-прародительницы. Испокон веков им управляли женщины, сильнейшие и прекрасные, которые приносили не менее сильное потомство. Ведь женщина — это мать-природа. Она даёт жизнь, отдаёт свою красоту и силу. Даже если Ваш брат сильнее Вас — это не значит, что он может быть верховным. Женщина мудрее и приближённее к природе. — А разве это не ущемление в правах, Филиция? — Но Вы проходите обряд вместе, — ухмыляется девушка, обогнув большую ванную. — Не значит ли это то, что у нас равные условия и права? — Ваш брат является проводником, соответственно, правой рукой, что наделяет его большими полномочиями и не меньшей мощью. Подле сильной женщины должен быть сильнейший мужчина, — улыбается Филиция, заправляя свои тёмные кудри в небрежный пучок. — И я верю, что он искренне Вас любит. Не переживайте, он отпустит эту ситуацию после омовения. — Позвольте, Эрика, помыть Вам голову? — проговаривает молодая ведьмочка, припав к бортику ванны, всматриваясь сияющими глазками в глаза своей госпожи. — Так хочется прикоснуться к Вашим солнечным волосам, — улыбается она. А Эрика заправляет русую прядку за ушко ведьмы, слабо кивнув и чуть погрузившись в воду, чтобы удобно лечь для омовения волос. — Посмотрите, как Ваш ковен рад новой верховной. Сплотится во время обряда и последует за Вами, — говорит Филиция, подхватывая ножку Эрики, массирующими движениями натирая нежную кожу. Эрика искренне смеётся, чем вызывает всеобщее внимание дев-ведьм. Даже чужая нагота вовсе не смущает. Никого ничего не смущает, потому что все прекрасны от природы. Девы окружают сосуд, где располагалась главная ведьма, они разговаривают с ней, восторгаясь красотой и силой молодой девушки. Каждая желала прикоснуться, чтобы внести свою лепту в очищение бренного тела ведьмы. — Отоспитесь, а после будем очищать Вас заклинаниями, после чего ещё и погадаем, — посмеялась Филиция, поцеловав молодую ручку своей ведьмы. Закончив обтирать тело махровыми полотенцами, девы набрасывают лёгкий халат на плечи верховной, расчёсывают мокрые рыжие волосы и отправляют Эрику в покои. Укладывают в постель, напевая сладкую колыбельную, и покидают ароматно пахнущую спальню.День второй — единение
— Собирай травы, ягоды и цветы — это дары природы. Присматривайся к животным и птицам, к природе. Слушай её голос, — говорит Феликс, оглядываясь на сестру, которая шла за ним. — Когда дойдём до алтаря, у тебя должна быть полная корзина. Будь готова к тому, что мы будем долго читать мантру и заклинания и соединять наши силы. Эрика опускается к земле, протягивая руки к прекрасным и ароматным травам, проводя пальчиком по бархатным листьям, как бы спрашивая разрешения. Шаг за шагом, каждый лепесточек растения тянулся к юной ведьме, пытался окутать её нежные ступни, чтобы отдать свою силу или же, наоборот, взять для своей жизни. Постепенно в корзинке появлялось разнообразие цветов и прекрасных на вкус ягод и грибов. Птицы напевали свою песню, пролетая мимо или порой усаживаясь на плечико девушки. Феликс лишь прокладывает дорогу к алтарю, являясь проводником. — Действительно красиво, да? — прохрипел парень, покрутившись вокруг и поднимая голову к небу, зажмурившись. Эрике поистине нравилось любоваться своим братом, впрочем, он тоже не понимал, как можно иметь такую восхитительную красоту юной девы. Она аккуратно дотрагивается до веснушек брата, улыбаясь его красоте. Его тёмные ресницы трепещут, а рыжие волосы теребит игривый весенний ветерок. Тут и локоны Эрики подлетают в воздухе, а вокруг всё начинает сиять от солнечных лучей. — И как можно называть ведьм и колдунов чем-то сверхъестественным? — задаётся вопросом девушка, поставив корзинку на один из камней, расположенных в центре ярко освещённой поляны. — Люди всегда боялись чего-то иного, поэтому и появились охотники, — говорит Феликс, расставив свечи, которые в мгновение зажглись прекрасным тёплым огнём. — Становись напротив меня и запевай. Лёгкий голосок Эрики разливается по поляне, проскальзывая вдоль деревьев, проникая в души всех ведьм ковена. Будучи далеко от своей будущей верховной, они всё равно чувствуют и слышат её зов. Соединив руки над большим камнем, на котором красовались травы, цветы, угощения, свечи, драгоценные камни, впитавшие в себя природную силу солнца и луны, книги с заклинаниями, маленькие записки, ленты, украшения и волшебные палочки. — У каждой ведьмы должен быть фамильяр. Обычно это кошки, но бывают и другие ипостаси. Кого бы ты хотел, Феликс? — спрашивает Эрика, подняв зелёные глаза на брата. — Не важно, кого бы я хотел. В нашем возрасте наступает особый день, когда у молодых колдунов появляются прислужники-животные. И вот наступил тот день, когда и у тебя должен появиться фамильяр. В этом особом обряде ведьмы призывают своего хранителя, подав некий знак природе о готовности принять свои силы. Эрика улыбается, ощущая некое тепло около своих ног и пушистые прикосновения. Мурлыканье сливается с песней, и лишь тихое мяуканье прерывает мантру. На один из камней запрыгивает смоляной кот, потираясь о ладонь девушки, промурлыкав. — Чёрный кот с зелёными глазами — истинный фамильяр для ведьмы, — хмыкает Феликс, протягивая ладонь к пушистому другу своей сестры. Но тут с его стороны запрыгивает на камень длинношерстный и безумно пушистый рыжий кот, вальяжно прогуливавшийся по камням, и трётся о руку Феликса. — А я думала, что ты хочешь щенка, — посмеялась Эрика, прижимая к себе чёрного кота и вдыхая его тепло. — От желания колдуна ничего и вовсе не зависит, — смеётся Феликс, сощурившись и поглаживая своего питомца. — Ночью фамильяры будут охранять наш обряд от злых духов. Образуется невидимый барьер, который поможет впитать огонь, воду, землю и воздух — четыре основные стихии, благословение природы на главенствование молодой девы.День третий — принятие
— За столом собраны сильнейшие ведьмы и колдуны нашего ковена. Я, Феликс Ли, буду проводником в потусторонний мир к усопшим предкам, проводником силы, а так же наставником. Начнём же призыв. Возьмитесь за руки, закройте глаза и представьте своих близких, которые давно вас покинули. Пусть они примут новую верховную сильнейшего ковена — Эрика Ли. Объедините свои магические способности, почувствуйте вибрацию воздуха и то, как в нём витают частички волшебства, — шепчет похрипывая Феликс, из-за чего по коже молодых ведьм и колдунов, сидящих за столом, бегают мурашки, а глаза глубоко закатываются в видении. Длинные девичьи ресницы трепещут, а нежные алые губы приоткрываются, вдыхая воздух, в котором магия смешалась с запахом свеч, воска, огня и чем-то, напоминающим детство, такое родное и близкое. — Предки, мы взываем к вам. Говорите с нами, передайте свою силу новой верховной, — хрипит Феликс, сильно сжимая руки ведьм, чувствуя, как пульсирует кровь, как часто бьётся сердце, а магия просто бурлит в жилах, растекаясь по всему телу, заканчиваясь на кончиках пальцев. — Мама, — шепчет Эрика, из-за чего сердце её брата больно сжимается и ёкает. Пред девушкой предстал силуэт матери, которая протягивает ей руки, нежно и любяще улыбаясь. Такая красивая и сияющая. Когда она дотрагивается до молодых и тёплых рук, Эрику пробивает током — она чувствует, как через прикосновения мать передаёт остатки сил, как она передаёт силы всего рода. Чувствует, как ментальное тело её брата держится за Эрику, крепко сжимая руку матери и её, как через него проходит эта магия. Он стоит на этой тонкой грани жизни и смерти. — Благословляем вас, дети мои, от всех предков, — шепчет ласково мама, прильнув губами к рукам детей. — Вам предстоит пережить множество прекрасного и плохого. Но никогда не забывайте о том, что в вас течёт одна кровь, вы единое и неотъемлемое. Брат и сестра. Забудьте все обиды и живите в мире, — шепчет она, отпустив руки и растворяясь во тьме с улыбкой на прекрасном лице. — Люблю. Позади каждого из сидящих появляется один из представителей рода, улыбаясь новой верховной, тем самым принимая её. Так, через прикосновения и заклинания, которые лились из уст волшебников, прошёл обряд принятия титула и сил своих прародителей. Эрика встретилась даже с теми, кого и вовсе никогда не видела и не знала. А Феликс покорно провожал её на эту тонкую грань, держа за руку, чтобы та не упала. И так всегда: он старший брат — защита и опора. А почестей никаких? Что такое долг и честь? Феликс чувствовал долг перед родителями. Чувствовал, что обязан защищать сестру любой ценой, даже ценой собственной жизни. Но в тоже время просыпалось эго, разыгрывая весьма невесёлую пьеску. Все знали, что он сильнейший в ковене, что он должен занять пост верховного и действительно возглавить его, вести за собой новое поколение ведьм. Но тупое правило с образования рода могущественных ведьм не позволяет мужчине быть верховным. Он должен до конца своей жизни стоять в тени своей несерьёзной сестры. Конечно, Феликс безумно любит Эрику и души в ней не чает, готов действительно отдать за девчонку жизнь. Готов её всему обучать и, может, самому делать всю эту работу. В прочем, так и было всё это время. И стоило им стукнуть по восемнадцать лет, как настал момент принятия силы и главенства ковеном, потому что родители их покинули. Ну и Феликс понимал, что он не будет верховным, как бы ни был достоин этого титула, понимал, что его сестра унаследует престол матери, только всё равно обида глушила все чувства. И ведь Эрика вовсе не глупа или слаба, нет, просто вся сила ещё так глубоко дремлет в глубине души. Да и она сама ещё ни к чему не готова и не приспособлена, всего боится и сторонится. Такая светлая, чистая и добрая душа, которая будет вмиг раздавлена или сломлена. А кто там ещё говорил о том, что интеллектом девочки всегда на два года выше, чем сверстники-мальчики? Оно, может, и так, но отчего-то Феликс себя всегда чувствовал намного старше и то, что именно он в ответе за Эрику, а не наоборот. Может быть, это от того, что он является мужчиной, да и ещё братом. Отец всегда учил защищать сестру, всегда брать на себя всю ответственность и грязную работу. Женщины же, по мнению отца, должны исполнять роль чистоты, дарить красоту с материнством, с чем молодой человек был полностью солидарен. Сейчас Феликс смотрит на умиротворённое лицо сестры, которая напевает мантру, и не представляет, как сможет оставить её одну. Но, пожалуй, это нужно сделать ради неё же, чтобы дать свободу и научить самостоятельности. Он обязан это сделать. Всё равно, где бы ни был, он услышит её сердцебиение и сладкий голос. Как всё грустно… — Встречай же, ковен, свою прекрасную верховную. Эрика Ли — рыжеволосая зеленоглазая дева, крепко связанная с природой, предками и магией, нарекается истинной ведьмой, — произносит женщина-старейшина, возлагая на голову юной девушки безумно красивую диадему-венок из белого золота, усыпанную маленькими драгоценными камнями с переплетениями, изумруд которой припадет к середине лба. Эрика открывает глаза, взмахнув длинными закрученными ресницами, глубоко вдыхая, из-за чего молочная девичья грудь, которая была стянута тугим корсетом, вздымается. Феликс перехватывает ладонь сестры, трепетно сжимая худые пальчики в своей мужской ладони, одарив младшую ласковой улыбкой. Девушка делает шаг вперёд, из-за чего белоснежное лёгкое кружево разлетается на стройных подтянутых ножках, демонстрируя загорелую кожу. Рыжие волосы красиво контрастируют с белоснежным платьем, большими локонами струятся по округлым узким плечам и ровной спинке, достигая поясницы. В них вплетены разноцветные ленты, а заколки с полупрозрачными или белыми камнями символизируют чистоту и силу. — Верховная! — вздохи восхищения разнеслись по залу. Ведьмы и колдуны склонялись в глубоком поклоне новой главе, падали в ноги и пытались ухватиться за платье, чей полупрозрачный шлейф тянулся за маленькой фигуркой ведьмочки. И в этот момент Эрика как никогда чувствовала свою значимость и принадлежность к ковену, чувствовала то, что она с ним едина и теперь ответственна абсолютно за каждого в своей новоиспечённой большой семье. Она вскидывает вверх тёмные брови, поворачиваясь к брату с полуулыбкой, хотя страх читался в насыщенных глазах. — Да будет так! — произносит она, кивнув Феликсу.***
— Я так решил, — огласил Феликс, устало потирая лицо. — В смысле? — возмутилась Эрика, подскочив со своего «трона». — Это мой путь. Так нужно, чтобы ты научилась сама справляться с ковеном и самостоятельно решать все проблемы, потому что я буду подле тебя не всю жизнь, — отрезает Феликс, взмахнув рукой, будто бы отмахиваясь от сестры. — От меня будет больше пользы так, чем рядом с тобой, словно на привязи. Пожалуйста, Эрика, не нужно! — поднимает ладонь и останавливает ещё не начавшуюся речь сестры. — Хорошо, — вздыхает она. — Ты действительно вправе решать всё сам. Я не должна тебя держать. Знай, что ты всегда можешь вернуться, и все мы будем рады тебе, Феликс, — кивает Эрика, сжимая кулачки. — Позволь хоть попрощаться? Я взрослая и справлюсь со всем сама. — Я в тебя верю, моя маленькая сестрёнка, — смеётся Феликс, прижимая сестру ближе в крепких объятиях. — Наши сердца перекачивают одинаковую кровь и бьются в унисон. Только позови, и я вернусь.