Случай у тренировочной базы Оутей Цукиномия

Хайзаки напряжённо пинал хуи и перебирал в голове способы, как бы ему безнаказанно нагнуть Носаку. Этот ебанутый пидорас настолько выебал ему мозг своими подъёбками, что всякое терпение уже было на грани, а потому Рёхэй, как принципиальный ебалай, битый час поджидал этого ракового говноеда около тренировочной базы Оутей Цукиномия. Он настолько заебался от ожидания, что чуть было не начал дрочить прямо у входа, но стоило ему расстегнуть ширинку, как Носака захуярил ногой по двери с обратной стороны. На улицу он вывалился, как реальный секс-гигант, Хайзаки аж кончил от неожиданности, благо залупа его к тому моменту уже была снаружи, и всё, что он запачкал кончёй, — так это обоссаный кроссовок Юмы. Вслед за Носакой, как и ожидалось, вышел его подсос Нишикаге. Заметив сперму на обуви своей иконы для мастурбации, он встал под ним раком и сожрал эту хуйню. Носака посмотрел на него, как на дебила. В целом, он никогда не сомневался в том, что этот пидор не очень умный, именно поэтому он до сих пор не заставил всю команду обоссать его, потому что использовать такое хуйло было очень удобно. Сейя был, как дрессированная чихуахуа: тупой и прикольный. Плюс ко всему, он отпугивал гопников на улице, потому что любой из них исцелялся от запора, когда видел перед собой перекаченную анальную машину, и улетал на поносном реактиве, чтобы уберечь девственность своего нежного очка. Носака всегда угарал, наблюдая эти картины, но он вообще-то постоянно угарал и корчил пафосные ёбла, чем доёбывал многих, в том числе и Хайзаки. Но, в отличие от серой массы, Рёхэй имел к Юме личную претензию и даже не одну, а потому главной его целью на нынешнем этапе жизни была победа над этим ебланищем в воистину поцанском сражении — сравнении длин хуёв. По какой-то причине Хайзаки был уверен в своей победе и пришёл сюда с чётким намерением нагнуть ебучего Носаку со всей его хуйнёй, которую он устраивает чисто от нехуй делать. Всё ещё охуевающий, Рёхэй стал застёгивать штаны, но в процессе защемил залупу молнией. Показывать нежность своей письки перед главным и единственным врагом он вовсе не хотел, поэтому, сдерживая слёзы и откровенный вой, рвущийся из горла от боли, он, попискивая, просипел: — Завтра. На этом же месте. В это же время. Ты и я. После этого он, отойдя уже от болевого шока, уверенно развернулся и начал уходить, но в какой-то момент остановился и, устремив полный веры в будущее взгляд на небо, как бы невзначай сказал: — И да, иди нахуй, гандон. Он продолжил идти, а Носака и Нишикаге молча смотрели, как он постепенно скрывался за горизонтом, словно уплывающее в сток унитаза говно. Честно говоря, Юма был воистину заинтригован. Он давно уже имел виды на седушку Хайзаки, а тут он сам проявил инициативу явно интимного характера. С чего Носака сделал такой вывод? Всё просто: он никогда не сомневался в том, что является главной соской Вселенной, которую все по определению хотят. Разумеется, суждение это было ошибочным, однако оно так сильно укоренилось в сознании этого ебанутого чсвшника, что было к тому же и абсолютно непоколебимым. В прочем, акты у него действительно были, пускай и не всегда половые. Зачастую он просто заёбывал окружающих психологически, от чего ловил невероятные оргазмы и иногда по ебалу. В любом случае, сейчас это его мало волновало, Носака был настолько взволнован предстоящим, как он сам для себя решил, траходромом, что даже на собственную охуительность положил хуй. Так что, по обыкновению, скорчив до пизды высокомерную лыбу и испустив свой фирменный гейский порно-вздох, он направился туда, куда и отправил его Хайзаки, попутно начиная растягивать своё и без того бездонное очко. А Нишикаге, следующему за ним, пришлось, как самому опущенному лоху, тащить вещи этого охуевшего пидораса. На следующий день, как и договаривались, Носака и Хайзаки встретились на прежнем месте. Рёхэй был напряжён не на шутку, даже вены выступили у него на лбу, а закатное солнце с блеском отражалось от капельки пота, стекающей по его сосредоточенному ебалу. Хоть он и верил в безоговорочность своей победы, подстраховаться всё же тоже не посчитал лишним, а потому накануне сожрал ведро виагры и сейчас чувствовал всю мощь двенадцати величайших ёбарей-проститутов во всём своём ебучем теле. Носака с самого начала обратил на это внимание и лишь сильнее взбудоражился предвкушая ощущение литров трёх спермы в своей кишке. Он ещё не знал, что соснул лишь в переносном смысле этого слова, и поэтому единственным, что волновало его в данный момент, было скорейшее уединение с Рёхэем около какой-нибудь обосраной параши. Носака предложил Хайзаки пойти в туалет тренировочной базы, чтобы не тратить время зря, на что тот бросил сухое «да», и спустя две минуты они уже были в самом центре вонючего толкана. Этот факт ни капельки им не мешал, так как что Юма, что Рёхэй задались важными для собственного самомнения целями: Хайзаки хотел доказать, что он здесь единственный обладатель самой весомой причины, чтобы назваться победителем в их извечном противостоянии, а Носака просто хотел его оседлать. Едва только они оказались на месте, как Рёхэй сразу, без прелюдий, потребовал с Носаки, чтобы тот снимал штаны, а сам отвернулся и стал искать линейку среди пачек презервативов и виагры в своей сумке. Он, хоть и был напряжён физически, всей своей душой познал дзен и вселенское спокойствие, ибо предстоящая победа сладко обволакивала всё его нутро. Но этот внутренний покой сыграл с ним злую шутку, потому что сменяясь контрастным чувством неожиданности, он вызывает неконтролируемое желание переебать по раздражителю. Именно это и произошло с Рёхэем, когда он, отыскав свою металлическую линейку, вновь развернулся в сторону своего злейшего врага. Дело в том, что после того, как снял штаны, этот пидор тут же подставил к Хайзаки свою жопу для сочной ебли, которую сам себе и придумал. Разумеется, Рёхэй пришёл в нехилый ахуй от такой хуйни, от Носаки он ожидал любой подставы, но никак не насмешки в виде очка под самым носом. Да, Хайзаки посчитал это именно издёвкой, и это недоразумение растворило в нём всю виагру, так что хуй упал, приняв естественные для невозбуждённого состояния размер и форму. Это не расстроило Рёхэя, потому что он, прихуевший, попросту не обратил внимания на такой пустяк. Раздолбаный сральник Юмы печатью вклеймился в мозг Хайзаки, и теперь он видел его, даже когда закрывал глаза. Шок был настолько сильным, что эта жертва визуального секс-насилия резким движением засадила сорокасантиметровую линейку в самый эпицентр своего ахуя, то бишь в очко Носаки, который, издав нечто среднее между оргазмическим стоном и криком из ада, начал ездить вспоротой жопой по обрыганному кафелю, оставляя абстрактные кровавые картинки. Это была воистину вальпургиева ночь, сопровождаемая нечистым ором, хохотом, стоном, бесовскими плясками и прочей хуйнёй, нормальному человеку и не снившейся, а потому Рёхэй, как обычный гетеросексуал правых взглядов, не способный находиться здесь чисто физически, съёбся нахуй из этого притона. И, как оказалось позднее, очень далеко, ибо с тех пор в Японии он не появлялся, и никто из прежних знакомых не мог выйти с ним на контакт. Ходил слушок, что кто-то видел его среди тибетских монахов, но это лишь сплетни, в которые можно верить, а можно и забить на них хер. Что же касается Носаки, то в тот вечер на его адские вопли сбежалось полгорода, очко ему зашили, а вот зашкаливающее самолюбие не смогли. Однако, с той поры он стал меньше выёбываться на окружающих, хотя и остался неисправимой сукой. И ведь, заметьте, так обычно и происходит, когда в отношениях двух людей — будь они хоть друзьями, хоть врагами — случаются недопонимания. Именно поэтому важно всегда договаривать до конца, не забывая озвучить собственных целей и мотивов, иначе есть риск вспороть кому-нибудь жопу, или же самим стать жертвой металлической линейки.