Случай у тренировочной базы Оутей Цукиномия

Редко случалось такое, чтобы Ишидо Шуджи — глава Пятого сектора — попадал в просак. Он был человеком рассудительным и аккуратным, так что ситуация, в которой он очутился, проснувшись ранним утром прямо в офисе, была охуеть какой абсурдной. Всё помещение было завалено бухими стриптизерами и игроками Высшей Лиги, валялись бутылки из-под бухала и томатного сока, а в дверях, въебавшись лбом в косяк, стоял Сенгуджи Дайго, скрививший недовольный ебасос. А началось всё днём ранее. Не в самом Пятом секторе, а у Средней школы «Раймон», где этот пидор решил пройтись по причине какого-то пизданутого наития. В принципе, этого стоило ожидать: всё-таки не даром по сети ходил слух, что он завлекает детей в свою хуйню, словно сутенер, собирающий путан в сексуальное рабство, но только в том случае, если в жизни этих самых детей происходит какой-то трагический пиздейшн. Собственно, не имея в жизни этого самого трагического пиздейшна, ни один ученик средней школы не стал бы вступать в футбольный клуб. Ишидо Шуджи прекрасно знал это по двум причинам: во-первых, ему не впервой было завлекать сказочными обещаниями отчаявшихся от бренности бытия детей в свой футбольный блядюшник, а во-вторых, он и сам был таким, но в пору его юности приходилось рвать жопу, чтоб хоть как-то выживать, а этим тут сразу всё организовали на высшем уровне. Какие же всё-таки неблагодарные обсоски эти подростки! Но заманивание юных мальчиков в Пятый Сектор было для этого ёбнутого гандона занятием скорее отрадным, чем тягостным, потому что в прочие его обязанности входила хуйня скучнейшая в своей рутине. Кроме заигрываний с детишками на базе своей ебучей организации говна, Ишидо Шуджи также должен был следить за порядком и пресекать любую попытку устроить дестрой Пятой хуеты. Этого он не любил, потому что после первой же попытки всё это превратилось в какое-то колесо Сансары, в котором из раза в раз повторялось одно и то же. Вот не было в крови пытавшихся разъебать Пятый кусок дерьма ни капли неповторимой оригинальности, поэтому разу к шестому Ишидо малех подзаебался и пустил всё на самотёк, чтобы хоть было посмеяться с чего в старости, вспоминая, как шестая попытка разрушить всё то, что строилось дедами целый год, обернулась сокрушительной победой бунтующих. Прогуливаясь у Раймона, Ишидо заметил у школьных ворот мальчонку с кренделями на голове. Он пинал мячик о забор и захлебывался в слезах, словно скотина. Это был Мацукадзе Тенма. Не узнать его было невозможно, потому что он был из числа тех восторженных уебанов, которые громче всех скандировали свои антисекторовские лозунги во имя свободного футбола. Когда Ишидо Шуджи наблюдал за матчами «Святого пути», то был уверен, что ещё чуть-чуть и Мацукадзе снимет штаны, лишь бы только доказать свою правоту. Но штаны каждый раз оставались на месте, что безумно расстраивало Ишидо, так как скандалы он любил. Чёрт дёрнул Ишидо Шуджи подойти к явно неспокойному пареньку и застремать его, начав непринуждённую беседу: — Здравствуй, Мацукадзе… — пафосно начал он, но закончить не успел, потому что Тенма, перепугавшись, пёзднул ему мячом прямо промеж ног, отчего Ишидо рухнул на колени, держась за причинное место и неистово скуля. В прочем, Мацукадзе тут же разъебало чувством вины, и он, рыдая ещё сильнее, чем прежде, начал утешать Императора говна, рыдающего ему в унисон. Картина была душераздирающая, но непродолжительная, потому что уже спустя несколько минут они, с красными от слёз глазами, мирно сидели на скамеечке у входа и периодически шмыгали носами. — Я вас знаю, — сказал Мацукадзе, стряхнув пальцем сопельку, повисшую под носом. — Вы тот унылый педрила из Пятого сектора, из-за которого плачет футбол, а тренер Эндо вынужден закидываться колёсами, чтобы хоть как-то избавиться от говна в душе. Как вам не стыдно пользоваться детьми и разрушать идеалы свободы?! Вы ведь ломаете футбол и людей которые его любят. — И вовсе я не унылый! — Возмутился Ишидо. — Это всё грязные выдумки прессы! Да я… Пф… Я! Я воплощение позитива! Тенма с глубочайшим негодованием резко посмотрел на этого выблядка с покачнувшимся ЧСВ. — ДА ЗАЧЕМ ЖЕ ВОПЛОЩЕНИЮ ПОЗИТИВА СЕЯТЬ БОЛЬ И ЗАСТАВЛЯТЬ ФУТБОЛ ПЛАКАТЬ!!! — С неистовством в голосе воззвал в пустоту Мацукадзе, источая очередной поток слёз. — Да я! Я такую вечеринку закачу! Вот увидишь! Я сею только радость и веселье! Ты вообще видел мои костюмы? А не увидишь, потому что тебя никто не приглашает на мою тусовку!.. — обиженно кривлялся Импердактор, злобно топая к выходу со школьного двора. — Да делай что хочешь, педик унылый! — Крикнул ему вслед Мацукадзе. — ДА НЕ УНЫЛЫЙ Я! — Агрессивно выкрикнул Ишидо, развернувшись в воротах.

***

Сенгуджи Дайго знатно охуел, когда, придя на работу, обнаружил в офисе ёбаный цирк Шапито. Найдя взглядом в куче похмельных тушек тело своего ебанутого подчинённого, он, стоя в дверях и лбом упираясь в косяк, несколько часов злобно сверлил этого «Хулео Педриллио» глазами и не сдвигался с места, пока пидорас не очнулся ото сна. Им долго пришлось выгонять посторонних, а клининг обошёлся организации в дохуя тысяч денег. После случившегося Сенгуджи ещё долго недовольно смотрел на Ишидо, но тому было откровенно поебать. Так не называйте же унылых педрил, портящих жизнь окружающих, лишающих их надежды и всякой веры в будущее, унылыми, если не хотите, чтобы в попытке защитить свою честь эти уебаны испортили настроение ещё одного такого же уебана.