Валерия

— Лерочка, поставь чайник пожалуйста. — Сейчас, мам. Лера залила в чайник воду из фильтра и нажала на кнопочку. Оставляя чайник закипать, она дошла до ванной и тихонько постучалась: — Мам, ты хорошо себя чувствуешь? — получив утвердительный ответ, добавила: — Я пошла в школу. Рюкзак стоял уже собранный около порога, и Лера зашла к себе в комнату только за наушниками, про себя ругаясь на то, что их опять придётся распутывать. Мечта о беспроводных наушниках, наверное, навсегда останется несбыточной, потому что лишних денег у Логиновых не было. Мама Леры сильно болела, у неё были проблемы с сердцем и вечно скачущее давление, из-за чего она иногда падала в обмороки, а два года назад она перенесла инсульт, после которого больше не могла работать. Лера очень переживала, когда была в школе, ведь мама была весь день одна, мало ли что могло случиться. Зашнуровывая кеды, Лера мельком взглянула на себя в большое зеркало. Выглядит она не очень, впрочем как и всегда. Вечный недосып и употребление запрещённых веществ давали о себе знать — бледная, с заострёнными скулами и мешками под глазами она всегда выглядела какой-то уставшей или больной. Дорога в школу много времени не занимала, Лера жила напротив, поэтому приходила буквально за пару минут до начала уроков. В холле толпилось много учеников, большую часть из которых составляла очередь в гардероб из желающих сдать свои кожаные куртки и джинсовки. Лера вытянула руку и помахала подруге, ждущей её у стенда с расписанием. — Привет. — Привет, Марин, — Лера приобняла свою подругу. — Пойдём? Не хочу опаздывать к Ольге Леонидовне, весь мозг потом выест. — У нас замена, — Марина указала пальцем на расписание. — Химию первой поставили. — Это круто. — Почему это? Потому что химию можно прогулять? — Правильно мыслишь, подруга, — Лера заулыбалась. — Пойдём в туалет. Лера с Мариной знали, что лучше всего им подойдёт туалет на первом этаже детского крыла, правда он находился рядом с кабинетом директора, но зато там обычно никого не было. Как раз то, что им сейчас нужно. Марина быстро пробежалась вдоль кабинок, открывая каждую, чтобы проверить, что здесь действительно никого нет. Они закрылись в самой первой, потому что по неизвестным им причинам она была чуть больше, чем все остальные. Марина захлопнула крышку унитаза и села сверху, а Лера сползла вниз по стене кабинки, устраиваясь на полу. — Курить будем? — Не, ты чё. Вторым же литература, Ольга Леонидовна сразу унюхает, хоть все мои духи на себя вылей. — Ну ладно-ладно, давай уже. Марина расстегнула пару пуговиц на своей белой рубашке и достала маленький зип-пакет, который она всегда прятала в бюстгалтер. В предвкушении Лера нервно теребила провод наушников, всё ещё вставленных в уши. Приподняв и без того короткую юбку и высыпав себе на коленку немного белого порошка из пакетика, Марина стала ровнять его в небольшую «дорожку», а затем также и на второй коленке. — Скрути что-нибудь, — скомандовала Марина. Лера быстро достала из рюкзака какую-то тетрадь и вырвала оттуда один листок, затем оторвала от него два небольших кусочка и скрутила их в трубочки, протянув одну из них Марине. Почти синхронно они склонились на коленями Марины. Лера уже привычно закрыла одну ноздрю и начала втягивать через трубочку белый порошок. Ощущения не очень приятные, нос всегда щиплет, а глаза немного слезятся. Они сминают листочки и смывают их в унитаз, а заветный пакетик снова оказывается спрятан в белье Марины. — Папа твой дома? — Не, на вахте, - отмахнулась Лера. Отца она почти не видела с того момента, как мама слегла после инсульта. Он работал на заводе слесарем и получал среднюю зарплату, всегда выплаченную строго в срок без задержек. После маминого инсульта ему пришлось бросить эту работу, потому что денег уже не хватало, жить втроём на зарплату сорок тысяч с ежемесячными покупками дорогих лекарств оказалось слишком сложно. Папа Леры уехал на север и нашёл там работу вахтовым методом, теперь в Москву он приезжал через каждые три месяца, а тот месяц, на который он приезжал, он тратил на какую-нибудь шабашку, дабы заработать ещё денег. Лера не жаловалась, всегда понимала, что её родители всё делают для своей семьи. — Может, в клуб сегодня? — Во сколько? — Не знаю, — Марина пожала плечами. — Можно к кому-нибудь на хату вечером, там выпить, а оттуда уже в клуб, чтоб на алкоголь много не тратиться. — Я как-то боюсь маму оставить, она три дня назад в душе в обморок упала, — неуверенно протянула Лера. — Так ночью же она спит, что с ней будет. — Хотя, знаешь… Я тётю Валю в гости позову, они вместе посидят до вечера, а там она и на ночь останется. Музыка в наушниках прервалась и вместо неё телефон начал громко вибрировать. Лера взглянула на экран, на котором высветилось «Ирина Дмитриевна», слегка помешкавшись, она всё же ответила на звонок. — Здравствуйте… я приду на второй урок… нет, Марину не видела… да, хорошо, я зайду. Сбросив звонок, Лера отключила наушники и кинула их вместе с телефоном рюкзак, игнорирую вопросительный взгляд подруги. — Чё? Дело плохо? — Может ещё? Сердце после «скорости» начинает биться чаще, дыхание становится тяжелее, а зрачки шире. Вытерев нос от видимых признаков наркотиков, она достала из рюкзака очки со стёклами-пустышками, которые слегка отливали фиолетовым и зелёным цветами, надеясь, что её классная руководительница ничего не заметит. Марина пошла дожидаться в холле второго урока, а Лера поднялась на третий этаж в кабинет информатики. Она постучала в дверь и загляну, спросила: «Здравствуете, можно?». Ирина Дмитриевна, сказав классу делать задание, вышла и укоризненно уставилась на Леру. — Ты почему на химии не была? — Я проспала, — мигом соврала Лера. — Денис Александрович написал на тебя докладную на имя директора, за систематические прогулы уроков химии, это во-первых. А во-вторых, пойдём к директору, у неё с тобой отдельный разговор есть. Вместе они спустились на первый этаж и дошли до директора. Галина Аркадьевна была хорошим директором, очень справедливая, в меру строгая и в меру весёлая. Она пригласила Леру присесть и, тяжела вздохнув, сняла очки и положила их на стол. — Логинова, вот у тебя мама, кажется болеет, да? — Да, — неуверенно подтвердила Лера. — А папа работает без продыху, дома его не бывает, да? — Да, — Лера снова кивнула. — У тебя такая семья хорошая, что же ты их так подводишь? — Лера сразу поняла о чём идёт речь и моментально сникла. Она попалась. — Пришли результаты анализов, ну, ты, я думаю, и так всё понимаешь. Пару дней назад кто-то из учеников попался с таблетками и директор на следующий же день обязала всех сдать анализ мочи. Возле кабинок туалета дежурили учителя и запускали туда по одному, смухлевать и попросить кого-то сдать этот анализ за тебя не получилось. Да и узнала Лера об этом с утра, перед началом уроков покурив «скорости». — Мы маму твою вызывать не будем, потому что я понимаю, что ей нельзя волноваться с её сердцем. Начиная с завтрашнего дня ты должна будешь посещать центр помощи трудным подросткам, ходить ты туда будешь каждый день до начала следующего полугодия. В конце декабря сдашь анализ, и если он будет положительным, мы тебя, Логинова, из школы исключим. — Я поняла. — Смотри у меня, Логинова, я тебе один шанс только даю. — Спасибо, я исправлюсь, честно. Настроения у Леры не было целый день. Как теперь сказать маме, она же перенервничает. Может, вообще не говорить? А вдруг со школы позвонят, хотя обещали, что не будут. День как в тумане, уроков как будто и не было совсем. Попрощавшись с Мариной, она пошла домой, так и не достав из рюкзака свои как всегда спутанные наушники. В подъезде она забрала из почтового ящика газету вместе с каким-то рекламным объявлением и на своём втором этаже нажала на кнопку звонка. Через полминуты из-за двери послышалось: «Кто там?». — Мам, это я, открывай. — Лерочка, привет, — мама впустила её в квартиру и просияла счастливой улыбкой. — Как дела в школе? Кушать будешь? — Да, мам, буду. Лера сбросила кеды и зашла к себе в комнату переодеться. Рюкзак полетел на кровать, а руки протянулись за маленькой бутылкой воды стоящей на комоде. Только сейчас она поняла как сильно хочет пить, всё-таки от «скорости» сушило по-дикому. Залпом выпив всё содержимое бутылки, она, не расстёгивая, стянула с себя рубашку и скинула юбку, надевая заместо школьной формы обычную мужскую футболку размера XXL. На кухне мама уже налила в тарелку суп и заваривала чай. Обязательно не крепкий, с тремя ложками сахара и холодной водой, как любила пить Лера. — Лерочка, садись, — мама поставила на стол кружку с чаем. Как-то у них сложилось ещё несколько лет назад: когда кто-то приходит, другой сидит рядом и слушает о прошедшем дне. Когда мама Леры ещё работала воспитателем в детском саду, после её трудового дня Лера приходила на кухню и слушала мамины рассказы, о том, как какой-нибудь Ванечка ударил какого-нибудь Петеньку, да и вообще про всё. А потом в восемь вечера приходил папа, и сидели они уже вдвоём с мамой и слушали, как папа рассказывает про свой сегодняшний день, одновременно с этим жуя какую-нибудь котлету, уж очень он любил котлеты. И сейчас мама, поставив перед собой стакан яблочного сока, села за стол. Лера говорила, а мама её слушала. — И в общем, знаешь, мам, — осторожно заканчивала Лера. — Мне кажется, что мне не будет лишним часа так четыре в день тратить на дополнительную подготовку к экзаменам, тебе так не кажется? — У вас там что, факультатив новый? — Не совсем, — Лера подумала, как бы правильно сформулировать. — Мне предложили посещать центр для подростков, где меня могут дополнительно готовить к ЕГЭ. — Что ещё за центр? От школы что ли? — Ну… типа. — Так это же замечательно, Лерочка, за репетиторов платить не надо! Конечно иди, даже не думай. Лера почувствовала себя ужасно от того, что ей пришлось соврать, но с другой стороны она и не соврала. Про центр сказала? Сказала. А то, что он именно для трудных подростков, в принципе, говорить не обязательно. Лучше она позвонит папе и скажет ему, а он потом позвонит классной руководительнице и заверит, что они в курсе и обязательно примут меры. Только, наверное, лучше сказать, что её определили в центр за прогулы. Да, так определённо лучше звучит.