Кто бы мог подумать?

       Проснулась я уже, когда меня за ноги вытаскивали с машины, а потом резко подбросив, схватили под колени и под руки.        Ммм… — Сона промычала я, ощутив боль в районе головы. Я открыла глаза и, то что я увидела, повергло меня в шок. Большой, просто, огромный дом. Если не замок, то что это?! Огромный сад, площадка для въезда машин. В общем участок огромный. Мы забрались на просторное крыльцо, ну как мы? Он в руках со мной. Я поёжилась, попыталась его оттолкнуть.        — Проснулась? — Он резко убрал руки, что я упала на деревянное крыльцо спиной вниз.        — Ай! — Я резко вскочила и отряхнулась, угрожая пальцем начала говорить. — Раз украл, будь добр, не бросай меня на пол! — Разоралась я.        -Ротик off! — Он двумя пальцами, указательным и большим, заткнул мой рот. Я отмахнулась, скидывая его руки.        — Держи руки при себе! — Прищурилась я опасно, а его взгляд был наоборот весёлым, знает, что ничего не смогу сделать, и нагло мне это показывает.        — Пфф! Ещё чего?! — Его взгляд в миг стал строгим и холодным. — Двигай своей жопой, полоумная! — Он развернул меня спиной и грубо втолкнул в открытую дверь. — Добро пожаловать! Чувствуй себя, как в аду! — Он демонстративно прошёл мимо, а я удивилась этому и схватила его за локоть. Он остановился. — Чего тебе?! — Рявкнул он.        — Я хочу знать, что я здесь делаю?! — На что он рассмеялся, покачал головой и свалил на второй этаж. Мне это не понравилось и я побежала за ним. — Эй ты! Недалёкий, или убей меня или отпусти! — Он медленно развернулся на пятках. И снова прошёл мимо меня, но уже снова спускаясь по лестницам. Бесполезно! Он даже говорить не может! Я прислонилась к стенке спиной и скатилась по ней, зарываясь пальцами в чёрные волосы. Но в следующую секунду, меня за эти же волосы подняли и за грудки пригвоздили к стене, а острый нож был представлен к моему горлу.        — Хочешь, чтобы я тебя убил, потаскуха?! — Зарычал он где-то в районе лба. Я всем телом задрожала, аккуратно касаясь его руки и отталкивая её от себя. — Умничка! — Он больно схватился за мой подбородок и начал вертеть туда-сюда, разглядывая меня получше. — Какая же ты соска, невинная. Так бы и отодрал твой непослушный зад. — Он грубо отстранился от меня, бросая нож на пол. Уходит в свою комнату и кричит оттуда. — Твоя комната справа от моей! — И окончательно уходит, хлопая дверью. Я подняла нож с пола и понесла его снова в кухню и положила, вроде бы, нож на место. Я начала осматриваться. Это был скорее всего хол, чем отдельная кухня. Это пространство разделил на две часть, диваном. Всё что сзади дивана — это кухня, а всё что спереди — гостиная. Телевизор огромный, низкий кофейный столик, большой махровый ковёр. Я села на этот диван, поднимая и обхватывая свои ноги. Голову я положила на коленки, и на душе стало так противно и тоскливо, что захотелось завыть и заплакать. Я шмыгнула носом и захныкала. Я даже не заметила присутствия этого загадочного человека позади меня. Он положил свою ладонь на моё плечо, достаточно грубо и попытался подбодрить.        — Не беспокойся, ты мне нужна живой. — Он похлопал по плечу. — Так что я тебя не буду пока что убивать. — Пока что… ПОКА ЧТО! Подбодрить у него конечно же не получилось и я скинула его руку со своего плеча.        — Мне скучно! — Отрезала я, смахивая со своих ресинтез непрошеные слёзы. — И я уже говорила, чтобы ты держал руки при себе! — Он присел рядом со мной и, мне назло начал нежно гладить мою щёку.        — Я уже говорил, что не намерен слушаться тебя. — Притворно лаского прошептал он. — Пока ты здесь- я могу делать с тобой всё что угодно. — Я отпихнула его от себя, но на самом деле он не сдвинулся с места, это я откатилась от него.        — Достал! — Прошипела я. — Я имею знать правды, что я тут делаю! — Один уголок губ медленно поднялся вверх, он явно смеялся надо мной где то про себя, а внешне выдавал лишь мерзкую ухмылку. — Я уже говорила, что мне скучно?!        — А я уже говорил, что мне всё равно?! — Я запыхтела от возмущения. Я не выдержала, вскочив с дивана, я направилась к входной двери, чтобы сбежать отсюда. Тупее действия, чем этот, я никогда не совершала. Мужчина вскочил с дивана, и потянул за запястий меня, пригвождая к стене и хватая за шею. Его колено медленно поднималось вверх у меня между ног. Дыхание сбилось, но не от возбуждения, а от гнева. Он уже хотел наклониться для того, чтобы истерзать мой непослушный язык, но я дала ему хлёсткую пощёчину!        — Держи себя в руках, тварь. — Он швырнул меня на пол, а я сильно упала на колени, содрав их себе. Вики захныкала от безысходности, а позже слёзы брызнули из глаз. Мужчина сжал челюсть, а на острых скулах заходили желваки. Главной слабостью этого человека были слёзы девушек, он вспомнил мать, когда она плакала по ночам, а тогда ещё мальчиком приходил и вытерла их, крепко обнимая маму. Он впился своими же ногтями себе же в руку и прошёл мимо плачущей девы, стараясь не выдать свою слабую сторону. Он подошёл к столу и нарочно начал греметь посудой, лишь бы не слышать эти женские всхлипы, нытьё и слёзы, как она шмыгает носом, попутно вытирая его.        — Хватит Ныть! — Притворно строгим голосом. — Иди есть и не беси меня! Плач не прекращался, она стала ещё громче плакать, рукавами вытирая мокрые дорожки на фарфоровой коже. Она посмотрела на мужчину и последни раз шмыгнув носом, легла на пол.        — Я умру от холода, излучающий полом. — Мужчина закатил глаза и подошёл к Вики, резко схватив её, он забросил её через плечо. — Отстань! Отпусти меня, УБИЙЦА! — Он посадил её на стул и сел на против неё.        — Разве я похож на убийцу?..        — Ты хуже… Он подумал минуту, а потом сказал, принимая глубоко взволнованный вид:        — Да, это моя судьба с детства! Все читали на моем лице признаки плохих качеств, которых не было; но они предполагались — и они родились. Я был скромным — меня обвиняли в хитрости: я стал скрытным. Я глубоко чувствовал добро и зло; меня никто не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятным; Я был угрюм, — остальные ребята веселые и разговорчивые; Я чувствовал себя выше них — они поставили меня ниже. Я стал завидовать. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понимал: и я научился ненавидеть. Моя бесцветная юность перетекла в борьбу с собой и со светом; Мои лучшие чувства, боясь насмешек, я похоронил в глубине своего сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не поверили: я начал врать; Хорошо познав свет и источники общества, я стал искусным в науке о жизни и увидел, как другие без искусства были счастливы, пользуясь даром тех благ, которых я так неустанно искал. И тогда в груди зародилось отчаяние — не то отчаяние, которое можно вылечить дулом пистолета, а холодное бессильное отчаяние, прикрытое учтивостью и добродушной улыбкой. Я стал моральным калекой: одной половины моей души не было, она высохла, испарилась, умерла, я отрезал ее и бросил, а другая двигалась и жила на службе у всех, и никто этого не заметил, потому что никто не знал о существовании ее мертвой половины; но теперь ты пробудили во мне память о ней, и я читал тебе ее эпитафию. Многим вообще все эпитафии кажутся смешными, а мне нет. — В эту минуту он встретил ее глаза: в них бегали слезы; рука ее, опираясь на мою, дрожала; щеки пылали; ей было жаль меня! Сострадание — чувство, которому покоряются так легко все женщины, впустило свои когти в ее неопытное сердце. — Впрочем, я не прошу тебя разделять мое мнение: если моя выходка тебе кажется смешна — пожалуйста, смейся: предупреждаю тебя, что это меня не огорчит нимало. — Вмиг снова стал холоден Мистер Загадка.        — Могу я хотяб узнать твоё… ваше имя? — Она с надеждой снова подняла на меня глаза, и я снова стал тем маленьким и ранимым мальчишкой.        — Люцифер. — Резко отрезал он, а она удивлённо округлила глаза, смотря на него с непониманием.        — Эээ… — Она неловко улыбнулась, пытаясь скрыть своё растерянное личико.        — С тех пор как поэты пишут и женщины их читают, за что им глубочайшая благодарность. Их столько раз называли ангелами, что они и в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту и стали ими. — С улыбкой промолвил Люцифер. — А меня назвали дьяволом, я стал им. — Глаза его тут же померкли, будто эти слова ударили его в самое сердце, хотя его уже у него давно нет, но так считал только он. Глупо надеется на это, ведь вторая часть души всё ещё была жива! Тут Корман Люцифера завибрировал, издавая противный звук.       [Отец: Венчесто сегодня придёт, и если то, что он говорит-правда, я тебя похвалю или надеру зад. Одно из двух!] — Уголки губ Дьявола поползли вверх.

[Люцифер: Смотря, что он говорит.]

       — Кто это был? — Глупо хлопая очами, поинтересовалась Вики, поинтересовалась она. Я притворно добро улыбнулся, склоняя голову набок.        — Ты правда такая глупая или притворяешься? — Она непонимающе хлопала глазками. Я приподнял одну бровь.        — Не знаю и что ответить. — Она смущённо хихикнула. — Ты так груб…        — Меня таким сделали, и я не устану это говорить. Скопили словно из глины, так как нужно им, наплевав на мои желания, не считались с моим мнением. — Он встал со стула. — И я отчасти рад, что со мной это сделали. Счастлив, что могу думать холодной головой, а не горячей душой. — Он зло и ехидна рассмеялся. — Ведь у меня её нет. Вики протестующе надела нубы.        — Неправда! Все способны любить!        — Но не все этого достойны, малышка. — Он вмиг посерьёзнел. — Будь паинькой, малышка и, сиди в своей комнате, не высовывая свою прекрасную наивную головушку. — Она возмущённо запыхтела.        — С чего это я должна сидеть в комнате и не выходить, ты меня не только запер в доме, но и в комнате тоже хочешь?!        — Это на один день! — Его глаза будто загорелись, а Вики, как послушная собачка вжалась в стул и как бы заскулила. — Не беси меня, хорошая. Вики встала вслед за Люцифером, равняясь с ним. Ну почти равняясь😁        — Ну мне всё ещё будит скучно. — Он совсем не слушал девушку.        — Нет, нет, нет. Из своей комнаты ты выйдешь, так что я запру тебя в свой комнате.        — Запрёшь?! — Она снова округлила свои глазки, как дурочка.        — Пожалуйста, не строй такую мордашку- Выглядишь смешно. — Она возмущённо надула свои и так пухлые губки и раздула ноздри. Я зачастую сам себе часто вру, ведь она смотрелась давольно привлекательно. Она подошла ко мне и ударила свои маленьким колоском Люциферу в грудь, на что тот жёстко рассмеялся.        — Что, смешно?! — Она нахмурила брови и начала буровато меня взглядом, но я её повернул и толкнул в спину, чтобы она шла вперёд. — Я не хочу сидеть в запрети! — Она снова повернулась ко мне лицом и топнула ногой.        — Детка, ты не в том положении, чтобы делать, то что хочешь. — И Люцифер снова развернул её к себе спиной и повёл в свою комнату. Поднявшись по лестницам они остановились.        — Ну, и чего же мы стоим? — Недовольно буркнула я.        — Давай сюда свой телефон. — Коротко и ясно. Он выставил свою руку перед её лицом и ждал пока она не положит свой гаджет. Она закатила глаза и, шлёпнула его руку своим телефоном.        — Подавись! — Люцифер достал из своего кормана другой телефон и вручил её ей.        — Там только один номер, позвонишь если что случится. — Класс! ПРОСТО ОТЛИЧНО! В животе почему-то сильно потянуло, стало невыносимо больно и жарко. Он затолкал меня в темное помещение. И я упала на колени. Вниз, по внутренней части бёдра спустилась какая-то струйка. Я провела пальчиками по стенке чтобы найти включатель-выключатель. Врубив свет, я пробежалась по бедру пальчиками и увидела кровь. КЛАСС! Ситуация просто бомбовая!