Застава

      Тёмные башни вздымались перед ними, сверкая фиолетовыми оттенками. Иша только сейчас поняла, что дроу делали стены не такими высокими, как в городах поверхности. Впрочем, низкие своды порой не предполагали этого, а в отличие от дворфов тёмные эльфы не питали любви к лопатам и кирке.       – Я могу передумать? – с надеждой спросил Астарион, когда ворота стали угрожающе нависать над ними.       – Нет, – строго сказала Иша, для верности дёрнув его вперёд за локоть.       – Не то чтобы я был сильно против узнать внутреннюю жизнь дроу, но…       – Ты язык знаешь? – спросила она, отчего вампир ненадолго задумался и замолк.       – Учил когда-то, понять смогу, но вот разговаривать вряд ли.       – Вот и прекрасно, не хочу, чтобы половина ощущений прошла мимо тебя, дорогой,– прошептала она и, прежде, чем Астарион понял в чём дело, она с силой толкнула его вперёд.       От неожиданности он не удержался и припал на колено. Пока они неслышно препирались почти дошли до ворот, где стояли двое стражников в тёмных доспехах. Символы паука у них на груди и полузакрытые лица в шлемах производили грозное впечатление, вкупе с горящими красными глазами вообще становилось жутко.       Вампир оскалился на девушку, когда та пнула его в спину, опрокидывая на бок.       – Вот так и смотри, – презрительно сказала она, положив руку на пояс с кинжалом. – Знай своё место. А вы что встали? Открыть ворота, иначе пожалеете!       Один из стражников тут же пошёл к створкам и приложил ладонь к символу, загоревшемуся слабым светом. Чёрные металлические ворота неслышно отворились, пропуская их внутрь заставы.       – Ты! – указала эльфка на второго стражника. – Взял этого и пошёл за мной.       Эльф грубо схватил Астариона за шкирку, поднял на ноги и потащил внутрь. Вампир зашипел за что тут же получил удар под рёбра.       – Легче! – осадила его пыл Иша. – Или ты хочешь испортить мне всё веселье?       Больше рукоприкладство он не применял, но опасения Гейла подтвердились, как только они очутились внутри, к ним тут же подошла ещё одна жрица. Стражник легко ударил Астариона под колени, чтобы тот принял соответствующую его положению позу.       – Сестра, – вдохновлено сказала жрица, подозрительно оглядывая Ишу с ног до головы, явно чуя неладное. – Почему у тебя нет хлыста и кто это?       – Лазутчик людей с поверхности, решил, что сможет справиться со мной, – сказала она и схватила за волосы, откидывая голову. – Выскочка не понял на кого напал, но лишил меня оружия.       – Красив, – сказала та, оглядывая Астариона, подошла ближе и наклонилась, заглядывая ему в глаза. – Никогда не думала, что скажу такое про уродов с поверхности. Морин будет счастлива, Лолт давно не получала таких жертв.       – К ней и иду, надеюсь, она не станет убивать его сразу.       Жрица не отказала себе в удовольствии придвинуться ближе, провести рукой по его щеке. По счастью, Астарион не стал оскаливаться демонстрируя удлинённые клыки, но вот Иша ощущала, как едва сдерживается, чтобы не отогнать от него соплеменницу. Да как она вообще смеет прикасаться к нему! Это её вампир!       – Отправляйся.       – Встал! – приказала ему она, отпуская его волосы.       Вампир злобно осклабился, но покорно поднялся на ноги и пошёл вперёд не поднимая взгляд. Иша видела, как он осматривался по сторонам, она тоже старалась оглядываться, но не поворачивать головы, идти уверенно. Странность бросилась в глаза сразу – на заставе было не так много войск, пока они шли по небольшому внутреннему двору, смогла насчитать десятка два воинов, да парочку магов. Слишком мало для такой территории, тут можно разместить небольшой гарнизон и обороняться с месяц, а то и два.       Они ступили на лестницу из отполированного чёрного камня, Иша приподняла голову, разглядев балкон, куда выходила высшая жрица во время службы и наделением благословением Лолт. Паразит за глазом шевельнулся, дёрнулся, напоминая о своём присутствии, будто нарочно пытаясь толкнуть её в объятия Паучьей Королевы. Но в ответ на это непрошенную активность, в голове яркой вспышкой пронеслись воспоминания.              Баровия. Замок Ревенлофт. Холодные пики башен смотрели в ночное небо, где ярко сияла луна. «Это безумие»,– говорили им местные, когда Иша с товарищами пошли сюда. Атаковать повелителя вампиров в его же логове и ночью – самоубийство. Он знал, что они идут, потому уже встретились с полчищами нежити. Нина, жрица Селуны, быстро их успокаивала, а низкорослый хафлинг – Дорн с задором поджигал не в меру ретивых скелетов заклятиями, безостановочно шутя.       Как только они преодолели мост и вступили во внутреннюю залу, он показался наверху лестницы. Глаза его горели голубым, почти прозрачным светом, в красно-чёрном одеянии он смотрелся величественно и красиво. Удивительное сочетание ледяного спокойствия хозяина этих стен и теплоты помещений.       – Приветствую в моём доме, – он склонился, отводя полу чёрного плаща. – Я вас не звал, но позволил себе подготовиться к приёму гостей. Надеюсь, вы оцените моё гостеприимство.       Он растворился всполохом тумана, но полутёмные коридоры так и остались глухи и пусты. Тишина никогда не предвещала ничего хорошего, и они это знали.              Сразу за пустым коридором начиналась зала.       – Это нормально, что здесь никого нет? – решился спросить её Астарион, тоже подмечая странность происходящего.       – Нет, это ненормально, – так же тихо ответила ему она.       Вход в зал был открыт, створки высоких дверей гостеприимно распахнуты, а перед огромным алтарём стояла женщина, как и Иша, облачённая в белое платье из паучьего шелка. По нему чёрными пятнами пробегали чернильные всполохи, приглядевшись, они поняли, что это – пауки. Идол, изображающий паука с женской головой не вызывал ничего кроме отвращения. Но эльфка почувствовала, будто он на неё смотрит, но так могло казаться любому, кто входил в эту комнату.       Тихая молитва жрицы зловещим шепотом разносилась по пустому маленькому залу. Здесь тоже никого не было, кроме неё, по коже бежала дрожь, едва заметная. Такая какую она никогда не хотела вспоминать: содрогание сердца, полчища мелких лапок пауков, ноющие кости, когда воля Лолт проникала в разум и наполняла кровь.       Двери захлопнулись резко, у Астариона сдали нервы и он рванулся в сторону, разрезая путы, припрятанной в рукаве бритвой. Вот только жрица была к этому готова, мигом вскинувшись, она указала на него и тут же липкая паутина окутала вампира, приковала к месту. Он попытался рвануться, но всё-таки сил не доставало. Выхватив свой нож, Иша кинулась к ней, но мощный магический импульс отбросил её, больно швыряя на гладкий пол.       Паразит снова зашевелился, отвечая на боль, вырывая очередную порцию воспоминаний.              Он засел в башне, решил показать все свои владения напоследок. Нежить, призраки, жар пламени и холод стен встречался им в этих тёмных залах, и каждый раз Страд ускользал сквозь пальцы. Туманом убегая всё дальше в замок, откуда им так просто не выбраться. Реликвии помогли им осветить часовню, прогнать темноту ночи и дать благословение Утра, развеять удушливый туман коридоров, где даже Ише было сложно разглядеть что-либо.       Осталось дело за малым. Солнечный клинок рвался в бой и требовал проклятой крови, душа, томящаяся в артефакте, желала, наконец, выполнить своё предназначение и освободиться из вечной тюрьмы.       – Впервые встречаю столь неблагодарный гостей, – заметил им Страд, когда они смогли нагнать его.       Дальше бежать ему было некуда, как и их шальному отряду. Наверняка в ярких залах теперь снова роится нежить, и единственный шанс уйти – уничтожить корень зла.       – Я был гостеприимен к вам, а вы можете только разрушать и портить! Благословение Латандера не даст вам никаких преимуществ, разве что мне придётся потратить несколько больше сил.       – Мы дрались с драконами, – выступил вперёд мускулистый Джер, прокручивая в руках меч. – Нежитью Валиндры и зулкирами Тея. Думаешь, мы тебя испугаемся, кровосос?       Черты красивого благородного лица оплыли, ожесточившись, взгляд потемнел и теперь его бледный лик больше походил на морду летучей мыши.       – Меня стоит бояться! – прорычал тот и оскалился, показывая клыки.              – Остановись, глупая, – мягко попросила жрица.       Иша не спешила убирать кинжал, к тому же сюда могли ворваться войска. Неизвестно, когда прибудут «Кулаки» и когда начнут атаку. Но пока что всё было тихо, подозрительно тихо.       – Нам эта застава не нужна, слишком далеко от наших земель, а герцога Врат Балдура тут нет.       – Я это уже поняла – слишком мало войск.       – Вот видишь, они здесь лишь для прикрытия. Мы ищем тебя, Иша Кло'риней, старшая дочь Феаны Кло'риней. Идём с нами. Если тебе так хочется, – Морин бросила взгляд на застывшего Астариона, – можешь эту куклу взять с собой. Дом Ксорларрин ждёт. Мать примет тебя как родную дочь.       – За сладкими словами всегда остаётся ложь, – зашипела она, всё явственнее ощущая давящую силу Лолт. – Вам что-то нужно, иначе с чего бы меня привечать?       Королева пауков незримо присутствовала здесь, пробивая слабую защиту Шар, скоро она доберётся до её души и разума. И тогда сопротивляться её мощи станет в разы труднее, она задавит её волю, и паразит свежевателей разума окажется бессилен.       – Потому что такова Её воля, – жрица указала на идол позади себя. – Ты бежишь от себя, дитя, не ведая, что твой дом был, есть и будет – Подземье, в объятьях матери нашей Лолт. И ты никогда не задумывалась, почему ты и горстка твоих… друзей, – она просто выплюнула это слово. – Не просто не превращаетесь в иллитидов, а сохраняете свободу воли, в отличие от всех этих Верных, что готовы отдать жизнь за Абсолют. Почему вы не идёте, как слепцы в темноте? А ответ прост. Нет ничего сильнее божественной воли, и твоя истинная мать защищает тебя.       – Ты лжёшь, почему бы тогда ей защищать их?       – А разве это не очевидно? Ты бы добралась сюда в одиночку? Нет. Ты нужна ей, вернись на истинный Путь, ведь ты такая же, как и мы: гордая, жестокая, независимая. Ты уничтожила свой дом, потому что она так пожелала, она преподала тебе урок, что никому верить нельзя. И ради мести, ради цели все средства хороши. Даже если толчком послужила смерть какого-то безродного ублюдка.       Астарион снова рванулся в липких нитях и те лопнули, но тут же снова сцепились, когда Морин глянула на него. Вампир зашипел, как зверь оскалил зубы, продемонстрировав клыки.       – А это отродье, жалкий червь, который получил гораздо больше, чем того заслуживает. Солнце не жжёт ему кожу, и даже сюда он зашел, как ни в чём не бывало, хотя его никто не приглашал, – голос её звенел от возмущения и едва заметной толики страха.       Морин отошла в сторону, указывая на пустой жертвенный алтарь.       – Сделай это, вернись к ней. Отними эту жалкую жизнь. Встань рядом с нами и обрети власть, которую никто и никогда не знал, власть над умами, благодаря иллитидам, и власть над душами, благодаря Лолт. Ни одна жрица до того, не знала такой мощи.       На языке появился привкус крови, по коже пробежали мурашки, тысячами паучьих лапок сметая жалкую волю Шар, руки задрожали, а колени подкосились. Кажется, Астарион её позвал, но она этого уже не слышала. Воля Лолт снова пробирала до костей, вплавлялась в кровь, стремясь подчинить. Никогда королева пауков ничего не отдаст просто так, она всегда возьмёт своё и отнимет чужое, ей всегда мало…              Удар об стену выбил воздух из легких, почувствовался привкус крови в горле, спина болела так, что невозможно было подняться на ноги. Где-то на границе сознания она услышала окрик Нины, потом звук поспешной молитвы Селуне. Ободряющая волна щекоткой прошла по коже, стало легче дышать, исчез привкус крови.       Джер едва не влетел в неё, эльфка успела откатиться, солнечный клинок выпал у него из руки при ударе и теперь валялся неподалёку. Нина закричала, в глаза ударил сноп огня и только потом Иша увидела как из теней соткался Страд и бросился на неё.       У неё был всего один мимолётный шанс, и она им воспользовалась. Откатилась в сторону, оставляя после себя обманку – свою теневую копию, крохотную иллюзию, хватая на ходу рукоять клинка.       Он купился. Боровийский повелитель вампиров разорвал горло тени, дав драгоценное мгновение, чтобы получить удар в сердце. Заточённая в клинке душа возликовала, засверкала светом солнца, сжигая тварь, что сотни лет правит этими проклятыми землями.       Едва стоя на ногах, Иша улыбнулась, когда безразличный стылый ветер подхватил черный пепел. Они и в этот раз смогли, победили. И только потом поняла, что слишком уж тихо.       Джер лежал всё там же, доспехи на груди были выломаны вместе с сердцем. Дорн нелепой переломанной грудой валялся у дальней стены башни, а Нина сжимала в руках священный символ Селуны. Могло показаться, что она просто спит, если бы не разорванное когтями горло.       Клинок выпал из руки, сама она упала на колени. Все друзья, с которыми она так много прошла были мертвы. «Ты отняла у меня то, что принадлежит мне»,– в ярости сказал он Ише, когда эльфка смогла вырвать из его плена Ирину, которую Страд так желал сделать своей: «Я отниму то, что принадлежит тебе».       И даже в смерти он сдержал своё слово…              – Впрочем, – Морин подошла к Астариону, оставляя за собой эльфку. – Я могу сама это сделать. Хоть и жаль, что он умрёт так быстро.       Стены вдруг содрогнулись от удара, «Кулаки» пришли отбивать своего герцога очень вовремя.       Вампир рванулся вперёд, паутина растаяла пылью, будто её и не было. Бритва полоснула по руке жрицы, но та смогла взять себя в руки и отбросить врага волной магии. В следующее мгновение в сердце вонзился нож, Морин смогла лишь удивлённо посмотрела на торчащее из груди лезвие кинжала.       – Запомни, никто и никогда не заберёт моё, – она провернула лезвие, отчего жрица выгнулась и рухнула на пол.       Темная кровь быстро окрашивала чёрный пол, кляксой расползаясь вокруг тела.       – Ты этого хотела? – закричала на идол Иша. – Этого желала, паучья сука?       Тело снова прошила дрожь, плетью стегнула по нутру, заставляя кости звенеть от наполнившей её силы. Паразит за глазом зашевелился, будто ему подкинули порцию свежих мозгов, которые надо поскорее сожрать. Вот только теперь его присутствие не ощущалось столь опасным, а его копошение не вызывало боли или дискомфорта.       Лолт была довольна жертвой, Иша заслужила её благословение.