Застава

      – Я бы не рекомендовал этого делать, – заметил Астарион, когда Иша взялась за тяжёлую ручку двери, пояснив в ответ на злобный взгляд: – Не думаю, что на вышедшую из храма Лолт жрицу «Кулаки» отреагирую дружелюбно. Потому я бы не дёргался, тут, как бы странно это не прозвучало, безопасно.       Эльфка отпустила ручку, признавая его правоту. Обозлённые и готовые к битве «Кулаки» просто пристрелят её, если увидят, не станут спрашивать, друг она или враг.       Вампир же, будто маленький мальчик, запрыгнул на алтарь, сцепил пальцы и стал исподлобья глядеть на неё, будто ждал ответов. Вот только ничего рассказывать она не собиралась.       – Давай же, не будь так упряма, милая, я жажду узнать хотя бы капельку твоего прошлого.       – Иди к дьяволу!       – Ну же, ты ведь знаешь обо всех нас, наши маленькие тайны, страшные секреты, которые мы вынуждены были раскрыть друг другу. Но вот в чём загвоздка, ни один из нас ничего не знает о тебе, – ухмыльнулся он. – То есть я правильно понял, что ты подставила под уничтожение всю свою семью из-за мужчины?       – Даже если и так, – пожала плечами она, отчаянно пытаясь вернуть себе беззаботный вид. – Что с того?       Нельзя рассказывать больше положенного, нельзя делиться частичкой себя. Они все выживают, и объединяющая сила одна – избавиться от паразита, копошащегося в их мозгах.       – Я восхищён, моя прелесть, – иногда он всё-таки напоминал ей обычного кокетливого мальчишку, старающегося подстроиться под любые слова. Но этому могло быть и иное объяснение – двести лет пыток садиста-хозяина научат и не так изворачиваться. – И раз уж так случилось… Его убили или заставили тебя убить его?       Отвечать не хотелось, но молчание было красноречивее всего, отчего Астарион спрыгнул с алтаря и подошёл ближе.       Иша старалась прислушиваться к происходящему снаружи, но стены вздрогнули ещё парочку раз и всё. Дома дроу всегда строили с прекрасной звуковой изоляцией, так что порой невозможно было понять, что где-то во дворе происходит битва, пока не прозвучат взрывы, раздадутся крики или по коже не начнёт идти дрожь, говоря о творящейся магии.       – Интересно мне и вот что, – он встал за спиной, но ни подходить, ни прикасаться не спешил. – Оказывается, ты такая же собственница, как и я. Впрочем, чего ещё можно ожидать от жрицы Лолт?       Она развернулась, желая отвесить ему резкую пощёчину, но он перехватил её руку в воздухе.       – Сколько жадности и страсти, меня всё больше занимает твоё прошлое, раз ты так бурно реагируешь.       – Хорошо. Хочешь знать?! Да, я убила его, на таком же алтаре, вонзила нож в сердце. Капризная паучья дрянь, если не получит обещанной жертвы, лишит дом своей благосклонности. А это тоже самое, что повесить на себе мишень, – взъярилась она, вырывая руку из захвата. – И я спасала тогда свою шкуру, а потом выжидала удобного момента, плела свою паутину сидя в темноте.       Астарион замер, выражение лица его застыло маской и сложно было определить, что он сейчас испытывал, и испытывал ли вообще. Но прорвавшийся поток эмоций невозможно было сдержать, она никому этого не рассказывала, десятилетиями камнем таская на сердце.       – Следующим был брат, он и рассказал матери о моих свиданиях, моих побегах из Арах-Тинилита. «Променяла богословие на сосунка», – процитировала она слова Феаны, когда Иша увидела своего возлюбленного связанным и избитым в зале собраний их дома. – «Настоящая жрица Лолт должна уметь расставлять приоритеты».       – И как же умер твой брат? – спросил вампир, не меняясь в лице.       Иша сейчас была за это благодарна, нацепи он вечную ухмылку, пусти в голос хоть каплю пренебрежения, и она воспользуется силой Лолт. А сейчас этого делать ни в коем случае нельзя. Пока что её связь с богиней зыбка, а обратившись к ней за силой, укрепит её.       – Я пришла к нему ночью и пробила легкое. Знаешь, как было сладко видеть, как он кашляет, выплёвывая собственную кровь, как приятно смотреть в гаснущие глаза, в которых плескался страх неизбежности. Матери я же просто дала парализующий яд и отказалась от пути Лолт, – эльфка подошла ближе к жуткому идолу, что возвышал передние копьевидные конечности над алтарём. – Такого не прощается. Я смотрела на зарево, поднимающееся от моего дома, и была счастлива, зная, что мать лежит в своей комнате и ничего не может сделать.       Дверь вдруг содрогнулась от удара, створки скрипнули, но не поддались.       – Они скоро будут здесь, – заметил вампир.       Прикосновение к плечу было неожиданным, холодные пальцы скользнули по волосам, убирая их с шеи. Иша закрыла глаза, желая, чтобы он сделал это – выпил кровь и на этот раз всю до капли. Она не продастся Лолт. Искушение было слишком велико, могущество, не снившееся ни одной жрице, и безопасность от паразита соблазняли намного больше, чем сахарные речи Рафаила.       – Осмотрюсь наверху, – выдохнул он ей и ухмыльнулся.       Снова содрогнулись ворота, и Астарион убежал вглубь зала, скрывшись за идолом. Да, там всегда находился вход для жриц, оттуда можно было пройти или в подвалы или в комнаты наверху.       Когда двери снова содрогнулись, и за створками показались отблески огня, Иша поспешила спрятаться, поскольку ворвавшиеся внутрь солдаты, правда, не станут спрашивать, кто она и что тут делает.       По счастью сделать это она успела, и высыпавшие в священный зал люди в доспехах, хоть и выглядели потрёпанными, но шли уверенно. Уже знакомая советница и её спутница – Ева, шли позади, но их перегнал Гейл с Шэдоухарт. Только тогда Иша решилась выглянуть, волшебник тут же просиял хитроватой улыбкой. А вот Шэдоухарт было не до веселья. Ну да, она сразу поняла, что случилось и взгляд её из мягкого мигом стал враждебным.       – Благодарю, что ты доставила нам сведения, – советница подошла к Ише, совершенно наплевав на нормы безопасности, о чём тут же ей напомнила её провожатая. – Успокойся, Ева, я смогу за себя постоять.       – Я рада, что вы меня узнали в лицо, – улыбнулась Иша. – Но ваша протеже права, не стоит подходить так близко.       – Приму к сведению, – улыбнулась та. – Но его здесь нет…       – Это обман, они отвлекли наc, задержали и вызнали численность ваших войск. Ксорларрин застава была не нужна.       – Ксорларрин?       – Четвёртый дом из Восьмёрки. Весьма опасные противники, я… сталкивалась с ними в прошлом.       – Что ж, благодарю за предостережение. Ева…       Она пошла отдавать указания своей провожатой: вокруг царила суета, солдаты осматривались вокруг, боязливо косились на идол и распластанное тело жрицы.       – Где Астарион? – зло зашипела на ней Шэдоухарт, когда остальные приятели подошли ближе. – Ты его убила, да?       – Эй, с чего такая враждебность? – изумился Уилл, впервые видя компаньонку столь рассерженной.       – С того, что хотелось бы узнать с чего это на ней теперь благословение Лолт. Надеюсь, награда за предательство была более чем хороша, раз ты решилась на сделку с ней, – она была зла до невозможности, и её можно было понять.       – Шэдоухарт, может, прежде чем бросаться обвинениями, мы выслушаем её версию? – вступился Гейл, снова примеряя на себя роль адвоката и судьи.       – Лолт, действительно, обещала могущество и безопасность в обмен на моё возвращение и служение.       – И? – требовательно спросила Лаэзель.       – Она решила пожертвовать одной из своих верховных жриц, чтобы меня убедить и дала благословение за жертву, – она кивнула в сторону распластанного тела.       – Чик, – дернула головой гит. – Она коварна и умна, как сама Влаакит. Дать возможность ощутить на себе все прелести этого положения, кинуть кость нуждающемуся, чтобы потом завладеть душой без остатка.       – И всё-таки где Астарион?       – Побежал осматриваться вокруг, – пожала плечами Иша. – А теперь, если не затруднит, я могу взять свою одежду и снять, наконец, это платье?       Уилл покорно передал её одежду, Шэдоухарт сверлила ей спину взглядом, пока та не скрылась за задней дверью. В комнатах на первом этаже уже ходили солдаты, выискивали что-то, но только разочарованно ругались. Да, здесь не было никаких вещей, записок или магических предметов. Ксорларрин хотели получить в свой дом перспективную жрицу, а эта небольшая застава им была без надобности.       Поднявшись на второй этаж, Иша пошла в большую комнату неподалёку от лестницы. Это было место молитвы, здесь тоже стоял идол Лолт, но гораздо меньше. Это было местом поклонения одной-единственной жрицы, местом, где она выслушивала волю богини и исполняла её капризы. Давящее присутствие заставило резко выскочить наружу и пойти дальше по коридору, оказавшись в рабочем кабинете, совмещённым со спальней.       Но, как и ожидалось, на столе было пусто, не было даже свечей, чтобы читать послания. Лишь бледно горящие фиолетовые светильники, дававшие ровно столько света чувствительным глазам, сколько нужно, чтобы различать мебель и не натыкаться на неё.       Положив одежду на стол, она внезапно ощутила комфорт, значит, снимать его не стоило. Диадема полетела на пол, зазвенев серебром по отполированному камню. Астарион как-то сказал о Касадоре, своём хозяине, что тот тоже любил давать своим жертвам надежду на спасение, хотя исход жуткой игры был предрешён. Лолт от него мало чем отличалась, коварная и порывистая, она шла к своей цели и добивалась своего.       Расправив куртку, Иша достала из внутреннего кармана потрёпанную карту Тарокка. Колесо Удачи привело её друзей к гибели, к жуткой, хоть и быстрой смерти в логове повелителя вампиров. Эльфка винила себя в этом, она желала покинуть Невервинтер, неприятности рогом изобилия сыпались на недавно отстроенный город одно за другим: нежить, драконы, демоны, да те же дроу. И вот она снова здесь, в удушливой тьме, где света ровно столько, чтобы не резало глаз, где каждый звук или шорох приведёт невнимательного путника к гибели. И где отсутствие благословения Лолт означает или смерть, или изгнание, и ещё непонятно что из этого было хуже.       – Я продолжаю поражаться, насколько же мы похожи, – раздался голос из темноты. – Ты тоже сбежала от суровой хозяйки, чтобы жить самостоятельно. Знаешь, я тебе даже завидую, ты смогла это сделать сама, а мне потребовалась помощь этого чёртового паразита.       – И что в итоге? – ухмыльнулась она. – Я снова под её пристальным взором.       – Как и была до этого.       – Перестань. Ты, правда, поверил в бредни Морин? Что Лолт всё это время защищала нас? Да у дьявола из Аверно под светом солнца больше власти над нами, чем у Лолт. Она хозяйка только здесь, среди этой темноты и монстров, как и она сама.       Повисла тишина, потому она вздрогнула, когда ощутила прикосновение холодных пальцев к руке. Старая карта выпала из ослабевшей конечности, повернувшись затёртой рубашкой кверху.       – Но ведь это был не единственный твой побег, – голос звучал ровно, без насмешек, без издёвки или провокации. – Расскажи.       Тихий голос, опаляющее дыхание, ощущение чужих рук на плечах вызывали дрожь и будили желание. Паразит не шевелился, не беспокоил своим навязчивым копошением и тем не менее, воспоминания яркой вспышкой снова пронзили сознание.              Скользящий по земле туман был всё такой же густой, как и в предыдущие дни. Казалось, ничего не изменилось с момента смерти Страда фон Заровича, разве что громада замка на холме теперь была чёрной и холодной, не было видно едва заметного зарева и света в окнах башен.       – Пройдёт много лет, прежде чем земля исцелится от его влияния окончательно, –Эсмеральда – связная вистани, встала неподалёку от Иши.       Она смутно помнила, как выбралась из замка и дотащила измученное тело до ворот, а дальше – полная темнота. Очнулась лишь в таборе, в пропахшей травами и маслами палатке. Возле неё сидела Эсмеральда, тут же став осматривать своими тёмными глазами.       – Не жалеешь, что теперь останешься здесь навсегда? – спросила эльфка. – Ведь, как оказалось, жертва была напрасной.       – Нет, – тряхнула та головой, убирая непослушные пышные волосы назад. – Если бы мы не увели Ирину, он бы был спокоен и вряд ли проиграл. Малая плата за смерть этой твари. Мне сказали, что жрецы Селуны помогут восстановить дом Латандера, для людей давно потерявших надежду это уже немало.       – Ты выполнила мою просьбу? – спросила её Иша.       – Да, я сказала, что все ушедшие в Ревенлофт там и остались. Но ты же понимаешь, что как только туда придут…       – Меня уже тут не будет, – отрезала она. – Я ухожу со следующим вашим караваном, на этом моя служба окончена.       – Это жестоко.       – Ты говоришь это мне? – усмехнулась Иша, на что Эсмеральда понимающе кивнула и пошла по своим делам.       Караван быстро собирался, чтобы покинуть эти земли, эльфка думала заскочить в Невервинтер и забрать некоторые вещи, но решила этого не делать. Раз она мертва, то ничего не должно противоречить этой легенде, на Побережье Мечей ещё много мест, куда можно податься.              – Напасть на Страда ночью в его логове, – тихо прошептал он. – Рискованно, страшно и абсолютно безумно. Значит, вот как ты расплатилась за свою свободу.       – Он назначил свою цену, – голос дрогнул от всплывших перед глазами образов убитых друзей. – И я ему заплатила, хотела я того или нет. Когда в твоей жизни идёт череда побед, начинаешь забывать о смерти, в ту ночь мы поплатились за свою беспечность и самоуверенность.       – Я рад, – он прогладил её по волосам, пропуская сквозь пальцы мягкие пряди. – Что иголок на твоём панцире становится меньше.       – Прекрасно, – она сбросила с себя его руки, не желая и дальше проявлять хоть толику слабости, и так слишком многое сказала. – А теперь выйди, мне надо переодеться.       – Выстави меня, – он нахально сел в широкое мягкое кресло, закинул ногу на ногу и сцепил пальцы. – Между нами говоря, меня так взбудоражило, когда ты схватила меня за волосы и откинула голову.       – Знаешь, а я тебе тоже поражаюсь, ты был рабом, не желаешь возвращаться под гнёт хозяина, и при этом тебе так нравятся игры в подчинение?       – Что поделать? Двести лет пыток накладывают свой отпечаток. Ну, так что? Ты выставишь меня сама? Потому что я никуда добровольно не уйду, моя прелесть. Предложение остаётся в силе.       Иша прищурилась, вспоминая его предложение, они всю дорогу играли в эту странную игру, состоящую из провокационных слов, жестов, прикосновений. Будто каждый из них одновременно и мотылёк и огонь в одном лице, и постоянно они превращались то в одну, то в другую ипостась.       – Раз так, – она подошла ближе и спросила: – Хочешь снять это платье?       – Хочу,– он тут же потянулся к ней.       Иша сделала шаг назад и с удовольствием протянула:       – Скажи «пожалуйста».       Вампир замер испытующе глядя на неё, видимо, думал, что она шутит.       – Ну же, одно слово, что тебе стоит?       – Пожалуйста, – улыбнулся он при этом натянуто, будто ожидая удара.       – Хороший мальчик.       Больше ничего не сказав, она повернулась к нему спиной, глядя в окно. Астарион понял намёк правильно, неслышно приблизился, положил руку на бедро и стал медленно и ловко расстёгивать платье. Иша чувствовала холодные пальцы на коже, сейчас обжигающие прикосновением и может именно это ощущение контраста всё ещё не давало полностью забыться.       Укус был неожиданным, но заставил вытянуться струной, откинуть голову, одобрительно запустить руку в его мягкие белые волосы. Слишком многое она ему уже позволила, но останавливать его не хотелось, вдруг и на этот раз он не сдержится, даст волю эмоциям и убьёт её. Сейчас она этому будет только рада. Но нет, он выпил столько, сколько необходимо, аккуратно отстранился, слизал выступившие маленькие капли.       – Интересно, Лолт смотрит? – спросил он, отцепляя последние застёжки и оголяя ей спину.       – Конечно, смотрит и не одобряет, – прошептала эльфка, поскольку удушающая воля богини только усилилась.       Ей не нравился выбор жрицы, её раздражал кровосос, которому Иша слишком многое позволяла и позволит ещё больше.       – Даже интересно испытать её терпение.       Она мягко развернулась к нему и поцеловала, привкус собственной крови на его губах вызвал очередную порцию дрожи и желания. Она тоже была жадной до острых ощущений, и в первую очередь хотелось подразнить Лолт, узнать, насколько ей нужна сбежавшая ученица, как долго она будет терпеть её выходки прежде, чем брезгливо отворотит свой взор.       Да, Иша была слишком похожа на Астариона, вот только сейчас об этом не хотелось думать. Слабость пришла не сразу, в долгом поцелуе сбилось дыхание, сердце стучало в бешеном темпе, и из маленьких ран побежали две мелкие капли по ключицам и груди.       Вампир улыбался, когда ослабленная, но не желающая так просто сдаваться в его руки эльфка толкнула его обратно в кресло и медленно сняла платье. Астарион низко зарычал, не желая оставаться в роли зрителя, и просто схватил её, усаживая себе на бёдра. Заскрипела кожа куртки, зазвенела застёжка ремня. Холод кожи снова обжёг, пробивая до костей, ещё одна капля прочертила дорожку от раны на шее до груди.       Ощущая звенящее недовольство Лолт и пожирающий взгляд Астариона, Иша мягко качнулась навстречу ему. Ей понравилось, как он прикрыл глаза, как они потемнели от страсти в этот момент. Вампир тут же схватил её, двинулся навстречу, сбивая дыхание, вырывая едва слышный стон. С жадностью зверя он ловил её вздохи, до боли сжимал бёдра, но почему-то не решался перехватить инициативу, хотя эльфка видела по голодному взгляду, что ему этого очень хотелось.       Впрочем, паучья сука не собиралась просто так оставлять такое оскорбление. Её незримое присутствием отдалось в костях, в опалённом страстью разуме. И чтобы не потерять связь с реальностью, вырваться из этой паутины, Иша вцепилась в плечи Астариона, запустила руки под расстёгнутую куртку, ощутив на гладкой коже застарелые рубцы шрамов. Она не знала, как он почувствовал что творится неладное, но второй укус не заставил себя ждать. Вспышка боли, смешалась с удовольствием и эльфка вздрогнула, замерла, вонзилась ногтями ему в спину, оцарапав до крови. И в этот момент больше не чувствуя злого взгляда Лолт.       Астарион тут же отстранился не выпив ни капли, только пустив кровь из слегка заживших ран, заглянул ей в глаза.       – Пусть запомнит эта тварь, – зло зашипел он, немного отдышавшись. – Я своё тоже никому не отдам, кто бы это ни был.       – Она тебе не простит, – тихо выдохнула ему Иша, пытаясь отдышаться.       – И пусть. Надеюсь, наши компаньоны поймут, почему нас так долго нет.       Эльфка улыбнулась ему, всё оглаживая рубцы на спине, отчего Астарион мелко вздрагивал. Но эту историю она узнает потом.