Влюбился

День казался очень длинным, тяжелым, однако я уверенно могу заявить, что постарался сегодня на славу. Работа, которую я начал делать с восьми утра, была практически завершена, осталось только подкорректировать мелкие детали. Я решил оставить эту затею на завтра, ведь уже почти час, как мой рабочий день был закончен и я уже давно должен был купаться в своей ванне. Эх, только бы хватило сил дойти до дома… Умывшись, как выжитый лимон рухнул на кресло, медленно вытирая мокрые руки, которые весь день были испачканы в глине. Но неважное настроение компенсировало то, что через несколько дней я вновь увижусь с Саем, поэтому с нетерпением ждал этого дня. Вешая полотенце на место, я услышал знакомый голос, доносившийся из коридора: — Тогда в пятницу после работы я заеду за ним. Уверенные шаги затормозили напротив моей двери. — До скорого, — закончил Акасуна и в тот же миг постучался в дверь. — Я знал, что ты еще здесь, — улыбнулся мужчина, подойдя ко мне. — Вижу, ты усердно трудишься. — Да, сегодня я с этим согласен, — отреагировал на приятные слова, вешая полотенце на прежнее место. — Сасори-сан, вы что-то хотели? — Просто хотел увидеть тебя. Мое тело дрогнуло и я остановился в той же позе, пожимая плечами и отводя взгляд. Акасуна шагнул в мою сторону и между нами оставалось меньше полуметра. — Так… почему же вы не заходите сюда днем, а только после смены?.. — Чтобы нам никто не мешал, — ответил мужчина, приподнимая мою голову за подбородок. Лучезарная улыбка зомбировала меня. Дыхание было сбито. Мне не хотелось выдавать свое беспокойство, поэтому я отошел подальше, спиной врезаясь в стену. — Сасори-сан… — Да? Сказать, чтобы он больше не притрагивался ко мне, я не смог. Но больше всего мне не хотелось сейчас, чтобы эта волшебная улыбка сползла с кукольного лица. Я был поражен, ведь никогда раньше не доводилось видеть такое. Я не смел портить ее. — Что такое? — озадаченно повторил Сасори, дотрагиваясь до моих запястий. Слишком резко оборвалась ниточка моего спокойствия. Одновременно с затаившимся дыханием в голове вспыхнула картина из того самого дня… когда насильник набросился на меня сразу после того, как схватил за руки. — Не надо! — рефлекторно откинув чужие руки, я забился в угол и еле заметно задрожал, сжимая в руках свои волосы. — Дейдара… Я зажмурил глаза и вдруг понял, что представшая передо мной страшная картина из недалекого прошлого была всего лишь «неожиданным» плодом моего разыгравшегося до грани воображения. Это снова повторилось. Я снова жмурился и стирал с лица слезы. И снова перед Сасори-самой… Стало настолько хреново, что не мог понять самого себя. Я не знал, что говорить, что думать. Единственное, чем занимался, так это пытался привести дыхание в порядок, которое громко хватало воздух, будто не дышал последние пару минут. Акасуна завораженно смотрел на меня, взял за плечи и заставил посмотреть ему в ответ. С неохотой я сделал это и теперь испуганные взгляды рассматривали друг друга, не говоря ни слова последующие несколько секунд. — Что с тобой случилось? Когда-то мой начальник уже пытался добиться ответа, но я прямым текстом заявил, что ничего рассказывать не собираюсь. Я знаю, он не потерпит моего отказа. На этот раз мне не отвертеться. С другой стороны, я и сам задался вопросом, стоит ли говорить об этом… — Он меня изнасиловал, — сорвалось с моих губ, после чего я двинулся к выходу со всех ног. Мне было ужасно стыдно и… даже не знаю… Это последнее, что я рассказал бы Сасори-сану о себе, но губы сами высказали это. И я снова убегаю, скорее всего, от самого себя. Я выбежал из здания и легкий ветерок в миг пронзил мое тело прохладной свежестью, отчего стало намного легче. Глубоко дыша, я полностью насытился атмосферой, не сразу поняв, что остановился на том же самом месте, у входа. И снова шаги. Ничего не оставалось, как только прислониться к стене и ждать своей участи. Я хорошо понимал, что просто так эту проблему не оставить, тем более я сказал о ней самому Акасуне. Чего я еще ожидал? Но то, что стало с глазами Сасори-самы после моих слов, кажется, я еще долго не забуду. Его глаза наполнились ужасом, будто он услышал самую страшную новость, какую только довелось узнать. Теперь я пожалел об этом вдвойне. Я что, только что причинил ему боль?.. Входная дверь распахнулась и мужчина замер, смотря в мою сторону. А я опустил свой взгляд вниз, отпихивая мешающую челку. — Сасори-сан… — прошептал я, будто подзывая его к себе. Ни слова не сказав, он тихо сделал насколько шагов, останавливаясь напротив меня. Я видел в его правой руке свой телефон, но вместо того, чтобы забрать свою вещь, я дотянулся до черного пиджака в области правого предплечья мужчины и сжал ткань, все еще не поднимая глаз. — Вы любите меня? Резкий вдох. Он явно не ожидал. Я придвинулся и взял телефон, запихивая в карман пиджака. Это действие никак не повлияло на старшего. Он все еще продолжал молчать, испепеляя меня безумными глазами. Бледные руки потянулись ко мне, но на полупути нерешительно остановились, и в этот момент я сам двинулся вперед и обвел руки вокруг талии своего начальника. Сасори пошатнулся, но тут же мое тело погрузилось в тепло, когда он смог дотронуться до меня и прижать еще сильнее. Давно я не испытывал такого умиротворения, как сейчас. Стало легко дышать, а ноги подкосились, готовые упасть, но я сдержался, как только Сасори-сан заговорил. — Ты даже не представляешь, насколько… Я чувствовал, как он переживает. И до сих пор не может успокоиться, хотя бы на немного. Сильные удары сердца будто проходили сквозь меня, когда я уткнулся ему в плечо. И у меня самого бешено колотилось. Я не знал, почему, но с самой первой встречи этот человек вызывал во мне лишь хорошие чувства, а все «волнующее», что происходило не с ним — вовсе не касалось Акасуну. Отстранившись, я взглянул в большие серо-карие глаза и слегка улыбнулся. — Я хочу, чтобы вы знали, что я доверяю вам, но мое тело неумышленно боится прикосновений. — Потому что оно все еще помнит… — проговорил мужчина тихо, снова притягивая к себе неприлично близко. — Когда-нибудь это пройдет. Мы соприкоснулись лбами, оба смотря куда-то вниз. Нервно дрожащие пальцы, касающиеся моей спины, выдавали состояние Акасуны. Теперь был полностью убежден, что я для него — важный человек. Сай, когда узнал об этом, находился в таком же состоянии долгое время, и я ничего не мог с этим поделать. Но мне и сейчас доставляет огромную боль, что эти люди чувствуют из-за того случая. Мне ничуть не жалко себя. Я могу пережить это, но видеть и чувствовать состояние близких… кажется, еще больший ужас. — Больше ничего об этом не расскажешь? Я помотал головой, вновь ощутив, насколько сильно вымотался. — Я предпочту больше никогда не вспоминать об этом. Акасуна обреченно закивал, тут же отпустив меня. — Если бы я не трогал тебя, то ты не испытывал бы такого стресса. — Мне хорошо рядом с вами, — честно признался я. — Не смейте винить себя. Мне… просто нужно время привыкнуть к вашим прикосновениям… — Дейдара, так ты… не отвергаешь меня?.. Светлой макушкой я уткнулся ему в плечо, переплетая пальцы наших рук. Я знал, что он вернется, когда обнаружит мой телефон в кармане своего пиджака. Я остался один в собственной квартире, но мысленно находился рядом с Сасори-самой. Он полностью поглотил мои мысли, не оставив маленького места очередному пережитому мной психологическому удару. Теперь мне стало абсолютно все равно на эту ситуацию. Переодевшись в повседневную мешковатую одежду, я распустил хвост, и умывшись, зашел на кухню, начав рыться в холодильнике и выкладывать на стол что-нибудь вкусненькое. Как только вскипел чайник, в дверь позвонили. Дождался. На пороге стоял запыхавшийся Акасуна, протягивая мою забытую вещь. Он пытался мне что-то сказать, поворачиваясь в обратную сторону, но я остановил его и завел в дом, приглашая на ужин. Сасори-сама был не готов к этому, но послушно пошел за мной в сторону кухни. Я сидел рядом с красноволосым, почти соприкасаясь телами и ощущал приятное тепло. Все же, я был безумно рад, что мужчина согласился составить мне компанию, ведь когда проводил до квартиры и ушел, в один миг на душе стало не по себе, хоть и был под впечатлением из-за признания в чувствах. Мы много разговаривали. Я рассказывал ему о своей жизни, особенно школьной, ведь именно в те подростковые годы происходило все самое интересное и смешное. Последнее, показавшееся наиболее увлекательной историей, это случай, произошедший со мной, когда мне было семнадцать: маленькая второклашка подошла ко мне в школьном коридоре. У нее были шикарные каштановые вьющиеся волосы (не уступающие в красоте и роскоши волосам Дейдары, ЕСТЕСТВЕННО! куда же без моих вставочек, ахах). Она попросила сделать такую же косу, с которой я тогда ходил сам. Но дело в том, что мои волосы заплетала моя одноклассница и я понятия не имел, как сделать такую же необычную косу. Но девочка настояла: «хотя-бы попробуй!» говорит. И когда я с горем пополам сделал из ее волос нечто похожее, она обрадовалась и сказала: «я хочу дать тебе конфетку». Я наклонился и она, схватив меня за обе щеки, чмокнула в губы! Напоминаю: все это происходило в школьном коридоре, да еще и во время перемены, когда толпа молодняка слонялась вокруг меня и этой маленькой «роковой особы». Мы здорово посмеялись и тут мне почему-то взбрело в голову спросить по той теме, о которой говорить раньше я не спешил: — Данна, а как зовут вашего сына? Я уловил почти незаметное изменение в лице красноволосого. Он удивился неожиданному вопросу, но поспешно ответил: — Нагато. Ему семь лет. Семь лет… Сразу вспомнил тот момент из диалога, когда был дома у Сасори. Он рассказывал, что уже семь лет как задерживается на работе. Наверное, причина, связанная именно с семьей, ребенком, так повлияла на него. На красивом лице вновь засияла улыбка. Сасори улыбнулся, отпив глоточек чая. — Хочешь увидеть его? — Я? Конечно же! — В пятницу я заберу его на выходные. Надеюсь, ты составишь нам компанию прогуляться по парку?