Влюбился

Я оделся теплее. Впервые за прожитые месяцы в этой квартире почувствовал неприятную прохладу. Наверное, я все же заболел. Вдобавок, меня стало что-то тревожить внутри. Мы сидели на кухне, а телефон Сасори, что тот оставил в прихожей на тумбочке, зазвенел. Старшему пришлось оставить меня и ответить на звонок. Потеряв его из поля зрения, я вдруг почувствовал некое опустошение, будто находиться без этого человека мне дискомфортно. Что-то внутри не хотело отпускать его, но я понимал, что скоро придется. Мы решили продолжить разговор о моем довольно интересном прожитом. Воспоминания просто затопили мое сознание и я хотел рассказать как можно больше, чтобы Акасуна знал, какой я и что я из себя представляю. Потащив мужчину в свою комнату, я посадил его за свой рабочий стол и стал показывать различные фотографии, которые перевез с собой, так же дневники, записи, рисунки. В основном все это было детское, но я любил эти нелепые картинки и кривой почерк. Любил, потому что, наверное, любил самого себя, свою жизнь и своих близких, фотографии которых хранились вместе с моими старыми, где я еще так мал. — Моя мама всегда говорила, что моим минусом были излишняя доверчивость и легкомысленность, — вспоминал я. — По правде говоря, ничего не изменилось. — Это правда, — пробормотал в ответ Сасори, с интересом разглядывая одну из моих детских фотографий, на которой изображен я, пытавшийся забросить мяч в кольцо. Его лицо вдруг исказилось в странном выражении, когда увидел фотографию, где я в полный рост: маленький шестилетний мальчуган с лицом, измазанным в глине, стоял и пытался вылепить какую-то тарелку. Казалось бы, что здесь удивительного? Я вопросительно глянул на старшего. — Твои волосы… они что, в детстве до пола длинными были? — Да, почти. Но когда пошел в школу, уже носил длину до логтей, а в старшей школе… как сейчас, до пояса. Не знаю, зачем они мне такие длинные. Хотел раньше обстричь, но мамины слова… Я засмеялся, вспоминая свои лихие подростковые годы. — «Ты больше не будешь моим сыном!» — заявила она, когда я спрашивал ее о стрижке, — пояснил, мечтательно улыбаясь, глядя куда-то в сторону. А Сасори-сан лишь слегка улыбнулся, таким же взглядом смотря на меня. За последние минуты он редко говорил, полностью поглащаясь моими рассказами. Это мне напомнило тот день в клубе, когда красноволосый молча сидел рядом со мной и продолжал наблюдать. Ситуация повторяется, но теперь, хоть и чувствовал пристальный взгляд, было гораздо спокойнее. — Я сегодня болтушка. Наверное, вы устали меня слушать. — Ты рассказал самую малость. Ответ Акасуны поразил меня. Я не помню, сколько времени рассказываю, о себе, но оказалось мало? Шоку не было предела. — Что вы имеете ввиду? — был всерьез озадачен. — Твой голос завораживает, — ответил Данна. — Мне мало его. Пятисекундное молчание. Приятная дрожь обошла все мое тело, а сердечко забилось быстрее. — Как насчет твоего внутреннего состояния? Может быть, у тебя есть планы на ближайшее будущее? Откинувшись на спинку стула, я потуже завязал резинку на волосах и вздохнул, почти без остановки глядя по сторонам. Было по-прежнему волнительно. Прямолинейный Сасори сводит с ума. Я все никак не мог сообразить и сформулировать хоть что-то в своей не свежей голове. — Все, что мне нужно, у меня сейчас есть, — выдавил я, поджав губы и пряча кисти рук под своим свитером, пережив новую волну мурашек, настигнувшую мое тело. Это уже касалось, наверное, состояния квартиры. Мне было прохладно. — Больше я ни о чем не мечтаю. Раньше были стремления… конечно, это закончить школу, институт, получить работу и жить отдельно. А друзья и близкие люди всегда со мной. Этого более, чем достаточно для меня. Прекрасно. Так еще и горло немного заболело, пока говорил. Я достал из прикроватной тумбочки нужные таблетки и подготовил стаканчик с водой. — У тебя вся полка — аптечка? — да, я до сих пор не перестаю удивлять моего гостя. — Куча медикаментов… — проговорил я себе под нос. — Это просто Сай привез. Лечил меня. Слова оборвались очень быстро и я вдвойне пожалел, что вообще заикнулся об этом. — Что-то серьезное? — уточняющие слова разожгли огонь где-то внутри моей груди и стало гораздо теплее. И это очередной урок, научивший меня говорить поменьше. Чем больше времени проводил сегодня с Акасуной, тем отчетливее понимал, что не хочу его отпускать. Обычно в одиннадцать, как уже показывало на часах, я ложусь спать, но… Черт! Я невольно зевнул по усталому зову организма и услышал тихий смешок. — Кому-то уже пора спать, — сказал Сасори, подходя к двери. — Да… пора спать, — с неким отчаянием пробормотал я в ответ, направившись в ту же сторону. — Данна, я хотел сказать… — проговорил так медленно и глупо, прямо как в каких-то сопливых сериалах. В этот момент я потянулся к выключателю и комната погрузилась во тьму, лишь свет из чуть приоткрытой Акасуной двери дал мне увидеть в темноте задумчивое бледное лицо. Он повернулся ко мне, не понимая. Да я и сам себя не понимал. Я как-будто действовал инстинктивно и совсем не включал мозги. Легким движением руки я стянул резинку с волос, привычно взъерошив ими. Затем принялся снимать верхнюю одежду, решительно вглядываясь в наполняющиеся удивлением глаза. Завораженно, будто не верил в то, что видел, Сасори-сама разглядывал меня всего. — Я хотел бы видеться с вами чаще. Ладонь, находившаяся на дверной ручке, резко отдернула и раскрыла дверь наполовину, когда тот приблизился ко мне. И в этот момент красноволосый разглядел выражение моего лица и замер на какой-то миг. Я был обеспокоен. Губы тряслись. Я покусывал их, чтобы как-то успокоиться. — Вы… пожалуйста, заглядывайте ко мне днем, хорошо? — нервно, сквозь стиснутые зубы, отбросив кофту на рядом стоящую спинку стула. Улыбка. Она была столь же ослепляющей, как всегда. Мне вновь захотелось любоваться ею n-ное количество времени, но предательски загоревшиеся щеки заставили опустить взгляд, закрываясь от чужих глаз упавшей на лицо длинной челкой. — Хорошо. Мужчина сделал шаг в мою сторону и обнял, опуская голову к моему плечу. Я ощущал его губы на своей шее, которые легонько касались ее. Щекотно. Он уже хотел отстраниться, но я обвел руки вокруг его тела в ответ, нерешительно прижимаясь еще ближе. Хотелось зарыться в эту неописуемо-потрясающую ласку и комфортное тепло. Еще чуть-чуть, и объятия смогли бы усыпить меня. — Что это ты делаешь? — Привыкаю, — ответ не заставил себя долго ждать. Я не хотел еще когда-нибудь испытать неприятный казус, когда Сасори будет рядом, когда коснется меня. Я хочу ощущать рядом с ним только спокойствие и доверие. Звучит ванильно, но хоть изредка, я все же мечтаю и хочу этого. Мне казалось, что Акасуна сделал это с трудом, когда отпустил меня. Его лицо все же было так близко ко мне, и глаза напротив вглядывались в голубые радужки. Рука погладила мою румяную щеку, которая, скорее всего, впоследствии станет еще краснее. Затем, взяв меня за руку, вывел из комнаты. — Данна, куда вы меня ведете? В ответ молчание, но я терпеливо ждал. Подойдя к входной двери, Сасори посмотрел на меня и еще раз обвел руки вокруг моего тела. — Запри за мной, — сказал ровно до того момента, как входная дверь захлопнулась. Беспричинное странное состояние преследовало меня. Очень сильно хочу спать, но глаза через каждые несколько секунд приоткрываются, будто ожидая чьего-то прибытия. Какие-то маленькие огоньки мелькают перед глазами, оставляя после своего исчезновения мутноватые желтые круги. Присмотревшись, младший из Акацуки увидел множество свечей, расставленных около кровати, на которой лежало его обессиленное тельце. Поблескивающие каменные стены напомнили о разрушенном логове, который был для него, хоть и не долгое время, но все же домом. Тихие шаги где-то недалеко приближались к тихой комнате. Вошедшими оказались двое мужчин, относящиеся к той же организации, что и длинноволосый блондин. — Ты сделал водяной раствор, о котором говорил кукольник? Этот голос заставил Дейдару невольно вздрогнуть, однако тело было настолько слабым, что он едва заметно шевельнул пальцами. — Да, все готово. Человек, что подошел к третьему еще ближе, взглянул на Тсукури, поправляя растрепавшиеся светлые волосы. — Лекарства действуют. Он уже начинает потихоньку двигаться. — Что, правда? — обрадовался Хошигаки. — Я уж думал, что подрывник давно мертв. Как-никак несколько недель прошло! «Этот человек… Итачи… Что ему нужно от меня? Почему он здесь?» Я резко открыл глаза и принял положение сидя, отчего резко заболела голова. Мне снился сон все о тех же людях в странных черных плащах. Среди них я увидел «его»… Последнее, что помню, так это красный блеск в глазах брюнета. Он пугал и одновременно с этим капилась моя ненависть к нему. Но это был сон. А сейчас, как оказалось, я проснулся за двадцать минут до будильника.

***

Рабочий день стремительно близился к концу, чему я был очень рад, ведь появились планы на сегодняшний вечер. Я договорился встретиться с новым знакомым Наруто, которого неожиданно встретил сегодня по дороге на работу. Он не видел меня с того самого дня, как я пропал. Естественно, я не отвертелся от этой темы, поэтому «тактично съехал», сказав, что могу рассказать все позже. Таким образом, мы договорились встретиться сегодня вечером в кафе и почирикать. Вошедшая в мою мастерскую Конан-сама объявила о поставке новой партии глины, поэтому с энтузиазмом я бросил все дела и, помыв руки, отправился получать глину. В начале коридора, недалеко от моего рабочего места, находился главный вход. Я мельком заметил двух людей, стоявших у двери. Один из них — Сасори-сан, а второй была молодая девушка, которая сразу привлекла внимание своим необычным цветом волос — розовым. Она о чем-то говорила с моим начальником, затем помохала кому-то рукой и вышла из здания. И зачем я смотрю на это? Нужно идти. Сказать, работа у скульптора, мягко говоря, не сахар. Вместе с другим напарником, тоже скульптором, мы занесли все необходимое в наши комнатки и теперь я наконец-то смогу продолжить создавать форму новой работе. На этот раз я мастерю пса-лабрадора, который в будущем будет окрашен в черный цвет, за исключением белых лапок и пятнистых ушей. Ничего не предвищало беды. Ну, мне так казалось. Есть такая странность, что когда мастерю различных животных, я полностью погружаюсь в скульптурирование «любимки». С детства обожаю животных. Помню, часами играл с мальчиком Кибой и его песиком Акамару. Интересно, насколько вырос тот игривый беленыш? — Ух, ты! Это что, собака? — откуда-то за спиной раздался детский голос. Кокоро почти перестало работать. Я завис, как старый DVD, затем медленно посмотрел влева, уловив что-то красное у своего плеча. Это были волосы, принадлежащие Сасори-сану. Но! — А это вы лепите животных для моего папы? Низенький, маленький ребенок подошел и встал сбоку от меня, рассматривая волосы, спадающие с моей спины. Глаза, кожа… несомненно, рядом стоял никто иной, как маленькая копия Акасуны, точнее, сам Акасуна-младший. До меня это дошло не сразу, ведь не ожидаешь увидеть человека, настолько похожего на кого-то еще. Я будто еще раз гляжу на те домашние старые видеоролики с участием Сасори. Он был в точ таким же! Прическа, голос, взгляд… — Нагато? — спросил я для полной достоверности. Может, мне это снится? Ну не может быть! Я ожидал увидеть кого угодно, но не настолько… нет… — Ага, — откликнулся тот. — А вас как зовут? — Вот ты где! — в дверях показался запыхавшийся начальник. — Всего три минуты, а я уже упустил тебя… Я невольно встретился взглядом с Сасори-саном, затем посмотрел на мальчика, потом снова на старшего. Это что, шутка такая? Это грим, да? — Дейдара, извини, я… — Так вас Дейдара зовут! — воскликнул ребенок, погладив меня по голове. — Какие длинные волосы! А они точно не нарощенные, как у маминой подруги?