***
По пустому коридору раздавался глухой звук тяжёлых шагов. Держа руки за спиной, Мехмед медленно направлялся в покои отца. Встав ни свет не заря, шехзаде решил навестить своего брата, ведь очень сильно беспокоился о его состоянии. К сожалению, никаких изменений не наблюдалось. Досадливо вздохнув, наследник принял решение наведаться к отцу и узнать как проходят его дела. После всех печальных событий виделись они намного реже. Под данный расклад мыслей Мехмед подошёл к дверям султанских покоев. Стражники, стоящие подле, отворили их и юноша прошёл внутрь. В глаза тут же бросился лежащий на полу отец. На мгновение Мехмед замер в непонимании. Однако быстро встрепенулся и молнией подлетел к Султану. Шехзаде опустился рядом на колени и принялся тормошить Сулеймана в панике крича: — Отец! Что с вами?! Очнитесь! Отец! Падишах оставался бездвижным. Мехмед повернул голову в сторону дверей и, что есть мочи прокричал: — Лекаря! Скорее!***
Вдалеке виднелся величественный купол Топкапы. Неподалёку возвышались минареты, крыши разных сооружений. Перед глазами маячили спешащие, сонные люди. Слышались крики детей, шум волн моря, от которого они ещё недостаточно удалились. Солнце ослепляло своим ярким светом. В Стамбуле жизнь шла размеренно, как и прежде. Ибрагим и Хюррем вышагивали по каменистым дорожкам счастливо друг другу улыбаясь. Теперь они на родной земле, что не могло не радовать. — Неужели это свершилось! Мы дома! По скорее бы добраться до Топкапы! — навеселе с некой мечтательностью проговорила Хюррем. — Осталось немного. Ибрагим посмотрел на лучезарно улыбающуюся госпожу и струны его души задела лёгкая грусть. После того как они переступят порог дворца, от прежнего расклада не останется ни следа. Паргалы больше не сможет к ней прикоснуться. Он попросту будет сгорать от дурманящего влечения к хасеки. Ибрагим резко остановился и неожиданно для Хюррем схватил её за руку, притягивая к себе. Взгляд тёмных, затуманенных глаз опустился на губы, к которым в тот же миг прильнул. Хюррем обвела руками шею мужчины, без колебания полностью отдаваясь моменту. Плевали на мимо проходящих людей, которые бросали на них укоризненные взгляды, плевали на мнение, которое у незнакомцев теперь сложится, плевали на рамки приличия. Целовались, отдаваясь друг другу полностью. Ведь каждый из нх понимал, что возможно, это последний их поцелуй. — Нам пора, — Хюррем нашла в себе силы отстраниться. Дыхание сбито. Госпожа прерывисто дышала паше в губы. — Согласен, — голос визиря теперь ниже прежнего. Хасеки отошла от Ибрагима, борясь с желанием повторить всё вновь. Паргалы выпрямился и двинулся с места. Шли по замороченным улочкам молча, всё ещё приходя в себя.***
Через некоторое время перед ними раскинулся городской базар. Вокруг стоял жуткий гул. Торговцы кричали во всю глотку, привлекая внимание прохожих к своему товару, некоторые из них спорили друг с другом о чём-то непонятном, люди толпами собирались у заинтересовавших их лавок, рассматривая предложения. Хюррем натянула капюшон потрепавшегося бурнуса и слегка опустила голову. Ибрагим сощурил глаза, пристально смотря вдаль. Паша приметил знакомую фигуру и решил удостовериться в своей догадке. Визирь без лишних слов взял госпожу за руку и целенаправленно направился вперёд, протискиваясь через сборище народа. Чем ближе они подходили, тем он больше убеждался. У одной из торговых лавок с тканями, стоял его верный друг Матракчи, весело разговаривая с мужчиной средних лет напротив. Губы паши растянулись в улыбке от предвкушения реакции Насуха на его появление. — Куда мы идём? — шепнула Хюррем вопрос, при этом дёрнув мужчину за руку. Ибрагим немного склонил голову к ней и ответил: — Уже пришли. Визирь мягко убрал руку и жестом "сказал" хасеки остаться на месте. На удивление Хюррем беспрекословно послушалась. Да и перечить совсем не хотелось. Сам же Ибрагим преодолел небольшое расстояние, разделявшее его с эфенди и не сильно хлопнул того по спине. Матракчи достаточно заметно дёрнулся и повернулся, кажется мгновенно побледнев. Глаза расширились от удивления и приоткрылся рот. Слова застыли. Насух не верил тому, что видел. Перед ним стоял сам Ибрагим паша, который вместе с Хюррем Султан пропал без вести чуть больше месяца назад! Невольно взгляд метнулся за спину визиря и Матракчи качнулся назад, видя вдобавок саму хасеки Султана. Теперь его глаза бегали от госпожи к паше и обратно. — Не ожидал? — поинтересовался Ибрагим. Эфенди помотал головой несколько раз. Эффект неожиданности спал, и теперь он верил в происходящее. Насух расплылся в улыбке, заключая Ибрагима в объятия. — Паша, как же я рад! Признаться честно вас уже давно считают мёртвым! Что же случилось?! Мужчины отстранились друг от друга. Посмотрев по сторонам, Ибрагим ответил в пол голоса: — История достаточно долгая и не подлежит рассказу здесь. Но я обязательно тебе её поведаю. Сейчас меня волнует другое. Где мои дети и от чего умерла Хатидже? Былое счастье стёрлось с лица художника. — Ваши дети теперь во дворце Топкапы. За ними хорошо присматривают. А госпожа..., — выдержал паузу. — Ещё до конца неизвестна точная причина её смерти. После пропажи вас она ничего не ела и не спала. Возможно, это стало причиной. — Понятно. Теперь его душа относительно спокойна. Безусловно ему было горько от потери Хатидже, но уже не как когда-то любимой женщины, а как матери его детей. Осман, Хуриджихан, как же они всё это пережили? Каково им сейчас? В груди появилось щемящее чувство. Его не было рядом с ними, его считают мёртвым... — Кхем, кхем! — Хюррем подошла к мужчинам и подала знак о своём присутствии. Матракчи, быстро среагировав, слегка поклонился, чтобы не привлечь внимания. Паша откинул мысли и частично сосредоточился на реальности. — Может продолжим наш путь? — спросила хасеки. — Да, да. Матракчи, мы направляемся во дворец. — Я как раз тоже туда направлялся!***
В покоях Сулеймана творился сплошной кавардак. Образовалось столпотворение из лекарей, их помощников, слуг и членов султанской семьи. Сам же повелитель находился в постели в бессознательном состоянии. Лекари суетились вокруг него, отдавая наказы подчинённым. Михримах металась из стороны в сторону, наматывая на палец прядь тёмно-русых волос. Мехмед стоял ровно, внимательно наблюдая за происходящим. Афифе-хатун и Сюмбюль ага стояли в стороне временами переговариваясь. Случившееся заставило волноваться каждого. Лекари судорожно выясняли причину состояния Султана, при этом, пытаясь, привести его в чувство. — Я так с ума сойду! Михримах остановилась рядом с братом, положив руки на пояс. — Будь стойкой! Повелитель обязательно поправится! — подбодрил сестру шехзаде. Он не допускал ни единой мысли о плохом исходе. Госпожа лишь вздохнула. Волнующая буря внутри не унималась. Невольно её взгляд зацепился за знакомую фигуру в паре метров. Михримах поддалась вперёд как бы выглядывая из-за брата и её охватила нешуточная ярость. В покоях находилась Фирузе! Девушка, после раскрывшейся тайны, испытывала к фаворитке отца ненависть и неприязнь, поэтому её нахождение здесь сильно возмутило. Юная госпожа выпрямилась и вальяжной походкой подошла к хатун. Заметив дочь Султана, Фирузе склонилась, чувствуя нутром негатив исходящий от Михримах. — Ты что здесь делаешь? — отчеканила вопрос девушка. — Госпожа, я, так же как и вы, волнуюсь о нашем повелителе! Я не смогла находиться в своей комнате, зная о его состоянии! — размеренно ответила фаворитка, скрывая истинное намерение. Ей лишь нужно убедиться в том, что Сулейман не откроет глаз. Михримах подошла к Фирузе ближе. — Ты не имела никакого права приходить сюда без приглашения! Что это за самовольность такая? — Госпожа, — вмешалась Афифе-хатун, приметив начинающуюся ссору. Хазнедар приобняла девушку за плечи. — Не стоит. — перевела строгий взгляд на Фирузе. — Отправляйся к себе и жди новостей. Как бы ей не хотелось, но пришлось отступить. Хатун поклонилась и медленно отправилась к выходу, однако остановилась, услышав голос лекаря обратившегося к Михримах Султан и шехзаде Мехмеду. — Госпожа, шехзаде, повелителя отравили сильным ядом! Мы постараемся сделать всё возможное, но шансов очень мало! — Что?! — одновременно вскликнули брат и сестра. Михримах, поражённая услышанным, начала оседать вниз. Девушку вовремя успели подхватить Мехмед и Сюмбюль ага. Держа под руки, наследник и евнух повели её к выходу из покоев.***
Пока Ибрагим и Насух-эфенди беседовали о чём-то своём, Хюррем вертелась по сторонам, будто видела стены дворца впервые. По длинному коридору они направлялись в покои правителя. Внутри не ощущались какие-либо чувства от предстоящей встречи с мужем. Ей хотелось увидеть лишь детей и крепко обнять, чтобы материнское сердце наконец успокоилось. По дороге до Топкапы Матракчи так же успел поведать о произошедшем с шехзаде Мустафой. Хюррем благодарила Аллаха за то, что на месте главного наследника не оказался её сын. Частично ей было жаль шехзаде и в то же время она сочувствовала Махидевран, даже мысленно пожелала той терпения и сил, удивляясь самой себе. — О, Аллах, что случилось? Тихий голос Насуха-эфенди заставил госпожу вернуться из мира своих мыслей. Впереди для неё открылась ужасная картина. Из покоев Султана под руки вывели её дочь в не лучшем состоянии! Хюррем без лишних раздумий ринулась к ней. Мужчины последовали за ней. — Михримах! Что с тобой?! О, Аллах! Михримах не до конца понимала кто сейчас приблизился к ней, однако слышала до боли знакомый голос. Слёзная пелена затуманила её взор, из-за чего видимость для неё была не чёткой. Чьи-то тёплые ладони коснулись её щёк. — Михримах! — последнее, что она услышала перед тем как провалиться в тёмную бездну