Аккорд Em

За окном снегопад, тучи заволокли небо, и, что комично, погода ушла в плюс. Высокое давление ртутного столба и отсутствие давления со стороны взрослых сделали своё дело. Пятеро человек расположилось прямо на полу перед камином. Сяо ломался пару секунд, прежде чем поддаться на уговоры Итэра и сесть вместе со всеми на пыльный ковёр, чтобы посмотреть какой-то нелепый фильм на ноутбуке, который привез Кейа. Почему легендарной музыкальной группе не сиделось на диване — никто не знал. Возможно, дело было в какой-то особой романтике ковра, камина или момента. Мимолётного, но такого уютного момента. — Что у тебя скачано? — интересуется Венти. За пару дней совместных попоек с Кейей ему стало казаться, что у его собутыльника хороший вкус, ведь как иначе могло бы быть, если Альбериху нравится всё, что вино, и не нравится всё, что не вино. — Все сезоны «Отчаянные домохозяйки», «Секс в большом городе», — начинает перечислять скрипач, загибая пальцы, — и ещё есть «Санта-Барбара»… — Я и представить себе не мог, что у нас с тобой так похожи предпочтения! — восторженно выдаёт Тарталья. Кейа как-то странно на него косится, кокетливая улыбка посещает его лицо. — Чайльд, это не мой ноутбук. Я и представить себе не мог, что ты такое смотришь, — нарочито смущённо выдаёт держатель черного, дорогого как почка, предмета техники. Он буквально всей своей интонацией кричит о том, что это кино для домохозяек и для него недостаточно пафосно. Тарталья краснеет и отводит взгляд. — Тогда чей же это компьютер? — задаёт логичный вопрос Итэр. — Дилюка, конечно. — Я и представить себе не мог, что он такое смотрит, — дразнит Венти и выбирает какую-то бразильскую мелодраму, которую остальные посмотреть не против. Кейа усмехается, ведь никто и никогда не узнает, что от скачанных Дилюком фильмов здесь разве что только трилогия «Пила», которая хранится в другой папке. В его папке, а не в той, которую открыл им Кейа (ведь эта принадлежит ему). Лицемерно, как и всегда. Этим вечером парни смотрят далеко не один фильм. Кейа и Тарталья буквально приклеены к экрану и даже не замечают окружающих, Сяо, кажется, тоже заинтересован, а Итэр искренне пытается проникнуться картинкой на компьютере. Парни пытаются разгадать кому понадобилось отравить дворецкого и почему главная героиня, служанка в поместье, приходится местному барону дочерью. Венти просто смотрит сквозь изображение. Ему хорошо. Даже очень. Жаль только вот, что сюжет до боли избит. Буквально изнасилован. Но им вроде как весело, а это главное. Итэр, который сидит рядом с ним, много смеется над редкими колкими замечаниями Сяо, и это тоже вроде как искренне. Огонь, что горит в глазах светловолосого мальчишки, кажется всего на секунду настоящим. Близнецы очень часто улыбались из вежливости, а не от искренности чувств. Венти никогда не порицал их желание нравиться людям, просто Итэр был менее честным с окружающими, когда дело доходило до его собственных переживаний и эмоций. У близких это вызывало много беспокойства. Люмин всегда была единственной, кто мог подобрать к своему брату нужный ключик вне зависимости от ситуации. Венти любил веселье, любил приключения и смех, любил свободу и дуновение ветра. Он был рядом с Итэром и Люмин всё это время, просто потому что с ними было легко, радостно и беззаботно, а ещё очень светло. Даже так, чем дольше он был рядом с ними, тем больше находил камней преткновения, чем больше изломанностей обнаруживал под гладкой поверхностью, тем больше очаровывался их силой продолжать идти, несмотря ни на что. Смех замолкает постепенно, и Венти поворачивает голову в бок: Итэр больше не реагирует на кино, потому что спит на плече у Сяо. Вот так вот просто. Бард сдерживает рвущийся наружу смешок и подмечает про себя, что, кажется, живая подушка его друга больше не дышит: ещё чуть-чуть и она задохнётся. Если Сяо умрет, то отпуск закончится преждевременно. — Давай-ка уложим его в кроватку, — шёпотом предлагает юноша. Сяо согласно кивает. На часах уже начало нового дня. Нет ничего удивительного в том, что их товарищ просто выпал из реальности. Единственное, что немного беспокоит — это то, что Венти наполовину раздел Итэра, но тот всё ещё крепко спит. — Не смотри на него так, — в полумраке глаза Сяо горят обеспокоенным светом, — он не мертв. — Он слишком резко уснул. Когда какая-то незатейливая мелодия раздаётся из кармана ранее отброшенного обихода одежды, Итэр тут же размыкает глаза и принимает сидячее положение. — Видимо, потому что по ночам не высыпается, — Венти очень хочет пошутить про условный рефлекс, но вовремя себя останавливает и даже любезно подаёт желтую толстовку, бывшую сегодня на Итэре весь день. — Да, Люмин, — отвечает юноша, с трудом находясь в состоянии бодрствования, — конечно я сейчас не занят. Конечно я не устал… не извиняйся, я же знаю, что ты не можешь позвонить раньше. — Дай-ка мне обмолвиться с нашей путешественницей парой слов, — просит бард, после чего забирает телефон и прислоняет к уху, — почему бы тебе в пять утра просто не поспать? Под будничный треп Венти выходит из спальни, оставляя парней наедине. Каникулы быстро подошли к концу. Сяо печальным взглядом проводил исчезнувший из поля зрения домик на заснеженной равнине в окно такси. Он никогда себе не признается, но эти дни были лучшими в его жизни. Ещё юноша понимает, что мир не всегда бьёт до потери пульса. Иногда он милостиво предлагает оазис в виде маленького съёмного жилья, пыльного ковра и никому не известного бразильского фильма. Теперь Сяо пытается смотреть на вещи иначе, и получается, что, в общем-то, последние несколько лет его жизнь была наполнена будничной рутиной. Больше не было насилия, голода, холода и того одиночества, которое может испытать лишь маленький ребёнок, брошенный и отвергаемый всеми. Но он всё ещё не знает, почему его оставили со стенанием боли утраты и с тяжелым бременем в детстве. Он всё ещё пытается понять, где совершил ошибку. (?) На автовокзале компания прощается, и каждый расходится по разным сторонам, только Венти остаётся на остановке в ожидании маршрутки. Сяо и Тарталья тоже не спешат: Чжун Ли должен приехать за ними. Не проходит и часа, как к остановке подъезжает древняя, как само мироздание, раритетная машина. Венти не удерживается и присвистывает. — Эта ваша? Сяо неопределенно хмыкает, а Тарталья начинает неловко рассказывать о том, как помешан учитель литературы на раритетных вещах лучшего качества и что вот это авто является одним из таких вещей. — Нам в одну сторону, — говорит молодой человек, прежде чем сесть на переднее сидение подъехавшей машины. — Тебя практически прямым текстом пригласили подвезти! — поясняет Чайльд, утягивая музыканта с остановки на заднее сидение авто. В машине тесно: она маленькая и не имеет багажа. Все сумки на заднем сидении вместе с людьми. — Добрый день, Венти, — как всегда учтиво здоровается учитель литературы, — как вы провели ваш отдых? Надеюсь, мой класс сделал домашнее задание. — О да, конечно. Они занимались им целыми днями! Домашнее задание. Тарталья натянуто улыбается, пытаясь вспомнить, как хотя бы звучало это самое домашнее задание, а Сяо слишком тих даже для своего обычного состояния, но Чжун Ли это, кажется, определенно не останавливает. Он начинает обсуждать какую-то книгу из списка чтения, которую задал двенадцатому классу на эти зимние каникулы, а Венти каким-то чудом, не зная даже названия этой самой книги, успешно поддерживает монолог.