Кубок огня или Турнир Юных Волшебников

      Джеймс Поттер       С тех пор, как Джеймс впервые проследил за Миланой, он стал это делать каждый раз, когда она собиралась в Лаборатории. Он получал какое-то эстетическое удовольствие, наблюдать за ней. Ему даже нравились ее аристократические манеры.       Да и наблюдение за ней было не только приятным, но и необходимым занятием. Он не мог проиграть Скорпиусу спор. Джеймс Поттер добьется любой девушки, даже если это такая недотрога Забини.       Хотя стоит признать, что с каждым днем и новых порций гадости в свою сторону, Джеймс начал терять надежду. Он вдруг осознал, что ему ни разу в жизни не приходилось добиваться девушку вот столько. А главное, что его слежка за ней и расспросы о том, что ей нравится (кроме того, что она танцует, как когда-то проговорился Малфой) не приводили ни к чему. Альбус как верный друг или же вредный брат молчал, а Роза не особо была с ней знакома. Но Джеймс не собирался сдаваться и выбрал новую тактику завоевания.       Он пытался вызывать ревность с помощью совершенно разных девушек, но это все играло против него. Он из-за поцелуя чуть не испортил свою дружбу с Клэр, наивно полагая, что Милана с ней подружилась, чтобы как раз узнать больше о нем. Но ревновать приходилось в основном только ему.       Джеймс не думал, что он мог по-настоящему в нее влюбиться. Да, она была красивая, загадочная и очень интересная. Но без его подкатов наедине с собой она была какая-то слишком правильная.       Но так Джеймс думал до поры до времени.       Пока она не дала ему его же зелье.       Джеймс сразу понял, что это она, потому что он попросил дядю Джорджа приготовить это «прыщавое» зелье специально и в единственном экземпляре. И вместо того, чтобы разозлиться, восхитился ей. Ему нравилась эта их игра. Ведь до этого все девушки боялись даже лишнюю букву при нем сказать. А тут такая смелость и неприступность.       Но Джим не смог отказать себе в удовольствии и припугнуть ее. И ему показалось, что у него получилось. В тот момент, в подземельях, между ним и стеной, она была как никогда собой. И такой послушной. Хотя Джим, конечно, не планировал заставлять исполнять ее никакие свои желания.       Пока не понял, что на самом деле варит и так старательно прячет Забини в лабораториях.       Хоть в зельях он был полный ноль и первым делом отказался от них после СОВ, он все свое свободное время проводил в библиотеке, читая и стараясь понять, что в котле у Забини, над которым она так старательно трудится. И пришел к выводу, что это яд. Ее собственного изобретения, потому что ничего похожего в справочнике ядов не нашел. И тут стало страшно ему. Что, если Забини и правда готова кого-то отравить. Она как-никак была дочерью пожирателя. И он не знал, что можно от нее ожидать. Но такая одержимость стала его пугать. Иногда она отвлекалась на другое зелье, более светлое и прозрачное. Но, казалось, оно ее почти не интересует. Или же должно настаиваться. Джеймс не знал. Ведь это снова была ее разработка. Он хотел и пытался заглянуть в ее записи, но подходить слишком близко к ней под мантией было опасно.       Он стал бояться за нее. Поэтому при первой же возможности сказал, что знает, что она готовит. И надеялся, что его угрозы заставят ее прекратить заниматься незаконными делами в стенах школы, почти на глазах у Слизнорта, который чересчур ей доверял.       Пока не случилось первое нападение на Малфой.       Как только Альбус сказал, что Урсулу отравили неизвестным ядом, картинка в голове Джеймса тут же сошлась. И как только он успокоил Лили, тут же направился искать Забини. Тем более, что у Миланы и Урсулы был конфликт.       — Поттер, — взвизгнула Забини, когда вышла из Слизеринской гостиной и наткнулась на него.       — И зачем ты это сделала? — Джеймс всматривался в ее синие глаза.       — Что сделала? — нахмурилась Милана.       — Это же ты отравила Малфой, — почти шепотом сказал Джеймс, внимательно наблюдая за ее реакцией.       — Что? — на лице Миланы отразился искренний ужас.       — Урсула Малфой находится в данный момент в Больничном крыле с отравлением неизвестным ядом, — пояснил Джеймс и приблизился к ее уху, шепнув, — полагаю, твоим? Из-за вашего с ней конфликта.       — Джеймс, — тоже прошептала Милана.       Джеймс замер. Она назвала его по имени. И так проникновенно…       — Я не делала этого, — со слезами на глазах сказала Забини.       — Ты меня при любой шутке в твою сторону грозишься отравить, варишь этот яд, — хмыкнул Джеймс. — Решила на Урсуле посмотреть, как он сработает?       Забини с какой-то болью в глазах посмотрела на него еще пару секунд и, задев его, поспешила вон из подземелий.       Да, она не знала. И правда испугалась. Вряд ли это сделала она.       Да и разговор с Тедом подтвердил невиновность Миланы. Тедди на нее не думал, и более того решил, что яд мог предназначаться и Лили. Значит, кто-то еще кроме него в курсе, что готовит Забини в Лабораториях. Но только вот кто? Кому нужны либо Лили, либо Урсула? А, может, кто-то хочет подставить Забини? Джеймс решил при возможности это выяснить, наблюдая за обстановкой в школе.       И праздник школ был идеальным местом. Он был уверен, что отравление Урсулы не разнеслось еще по замку. И если кто-то из иностранцев будет это обсуждать, то замешан в этом.       Но весь его план потерпел крах, стоило ему увидеть Милану в этом платье. Змея, не иначе. Он чувствовал, как его бросило в пот, а сердце забилось чаще, заставляя кровь носиться по всему телу, а во рту пересохнуть.       Да что с ним происходит?       Но когда произошло второе нападение и Джеймс увидел еще больше страха в глазах Забини, то окончательно убедился, что это не она. С этой американкой у нее точно не было никаких личных счетов. И вообще, Джеймс стал не на шутку волноваться за нее, опасаясь, что на нее правда могут повесить все это, доказав, что зелье принадлежит ей, не разбираясь.       В тот же вечер он проник в Лабораторию и уничтожил содержимое котла с ядом. А вот второе зелье, на которое Милана реже обращала свое внимание, он не обнаружил. Видимо, решив, что ее зелья могут воровать даже под защитными заклинаниями, второе она спрятала надежнее вне лабораторий.       Джеймс не знал, насколько эта девчонка авантюрная. Тренеры приравнивались к преподавателям, поэтому их тоже посвящали во все события более глубоко. И когда Джеймс услышал от Слизнорта, что будет вестись уголовное расследование, специально сказал это Алу при Милане, чтобы она не думала начинать варить все это заново, гадая, зачем ей вообще все это понадобилось, ведь ответ «просто научный интерес» его совсем не устраивал.       Но поведение Миланы с каждым днем его все больше напрягало. Она стала так тесно общаться с Клэр, что Джеймс просто терялся в догадках и не мог понять, что у нее в голове. Да и Клэр тоже внезапно стала для него проблемой.       Он был не слепой и давно знал, что нравится девушке. Но она ему была лишь хорошей подругой. Более того, он старался, чтобы его личная жизнь никогда не пересекалась с квиддичем и не мешала ему.       Но настойчивости Клэр он поражался и восхищался. Да и настолько устал от холода и непробиваемости Миланы, что позволил себе напиться во время похода в Хогсмид. Тогда-то и случился их поцелуй с Клэр, а Джим был рад, что сдержался и это не зашло куда-то совсем далеко.       Джеймс винил себя в своей слабости. На следующий же день он сказал гриффиндорке, что это было ошибкой. К его счастью, Клэр вела себя с ним как обычно, и Джеймса эта ситуация отпустила.       Но все больше усиливающийся холод со стороны Миланы почему-то подталкивал его снова к Клэр. Девушки будто договорились о чем-то. Когда Милана его отвергала, тут же возникала Клэр, которая говорила ему нужные слова.       Но жизнь будто не хотела играть по правилам девушек, выставляя все так, чтобы он наконец признался себе, что влюбился в Милану по уши.       Когда он увидел ее почти бездыханное тело на руках у Скорпиуса, ему захотелось убить того, кто на нее напал. Он был уверен, что это из-за ее ядов. Он знал, что единственный знает ее секрет, и ей просто необходима его защита.       Он так за нее волновался, что всю ночь не отходил от нее и Виктуар, спрашивая, все ли с ней будет хорошо. Ему стоило неимоверных усилий уговорить кузину не докладывать обо всем этом. Поэтому сам сочинил историю для мадам Помфри.       Ему было необходимо, чтобы Милана его услышала. Каша, которую она заварила, стала опасна не только для окружающих, но и для нее самой. И Джим решил, что, если он к ней придет без подколов, шантажа и серьезным, она его услышит.       Более того, ему впервые хотелось сделать для девушки что-то приятное, то, чего никогда не делал, то, до чего никогда не доходило, потому что ни одна девушка до такого этапа и не доходила. Завтрак. И ему хотелось приготовить его самому. Поттер видел по ее глазам, что ему наконец-то удалось произвести хорошее впечатление. Поэтому до матча больше не подходил к ней и не выводил на этот ураган эмоций.       А когда Забини пришла на матч, Джеймс с удовольствием отмечал, что она иногда смотрит на его трибуну, а не только наблюдает за ходом игры.       И он надеялся, что лед тронулся, пока не услышал, что на самом деле связывает Милану и Клэр. Хоть он обещал Розе не делать больно Клэр, но больше не хотел, чтобы так игрались с ним и его чувствами. Если Забини сделала этот дом свиданий специально, он сыграет в эту игру.              Джеймс сидел в гостиной в башне капитанов и составлял план тренировок.       — Добрый вечер, Джули, — подмигнул девушке Джеймс. — Как тренировка?       — Спасибо, очень даже неплохо, — приветливо улыбнулась французский капитан. — Предвижу твои пошлые вопросы, поэтому сразу отвечу, сил ни на что не осталось.       — Как всегда, — тяжело вздохнул Джеймс.       — А ты чего поздним вечером тут сидишь? — усмехнулась девушка. — Неужели ни одна больше не клюет на твое обаяние?       — Как раз одна то и не клюет, — печально вдохнул Джеймс.       — Что я слышу, — удивленно посмотрела на него француженка. — И в кого же ты влюбился?       — Слишком громкое слово, — поморщился Джеймс. — А у меня к тебе тоже вопрос имеется. Что это ты не рассказываешь, что у тебя сестра есть?       — Джеймс, — ахнула Джулия. — Ей пятнадцать.       — Да я не в этом смысле, — закатил глаза Джим. — Почему ты о ней никогда не упоминала? У вас разные фамилии.       — Да, у нас разные отцы, — кивнула француженка, всем своим видом показывая, что эта тема ей неприятна. — И не хочу, чтобы думали, что я как-то ей помогла. Хорошо, что она в квиддич не играет. А то шептались бы как про тебя с братом.       — Ал доказал, что достоин места в команде, — гордо сказал Джеймс, несмотря на то, что вставил брату за два пропущенных мяча в игре с японцами.       — Честно говоря, я вообще не знаю, за какие заслуги моя сестра очутилась в этой двадцатке, — поджала губы Джули.       Джеймс немного успокоился. Если они не общаются с сестрой и той квиддич и вовсе не интересен, то, наверное, Альбус был прав, и к Скорпу у нее просто обычная симпатия. Хотя вскоре пришлось поволноваться по другому поводу.       — О, Джим, не ожидал тебя застать в такой час, — из мужских спален спустился дурмстранговец.       — Вы что, сговорились? — откинул голову назад Джеймс, чуть завыв.       — Репутация дело такое, — улыбнулась Джули.       — Слушай, я хотел у тебя спросить, — Мартин сел рядом, а Джим быстро скрыл от него тактики. — Я часто вижу одну девушку рядом с твоим братом и его другом. Ты не знаешь, она свободна? Мы просто сегодня разговаривали, она такая глубокая, не вешается на шею, мечтает чего-то добиться в зельях, жизни…       — Нет, не свободна, — отрезал Джеймс, чувствуя, как сжимаются кулаки.       — Жаль, — вздохнул Кристев. — Красивая девчонка. Джули, конечно, с тобой никто не сравнится.       — Ну-ну, — хмыкнула девушка. — А все на ужине были? Никто не хочет на кухню?       — У меня тактики, — покачал головой Джеймс.       — Мартин? — вопросительно посмотрела на болгарина француженка.       — А что мне за это будет? — усмехнулся парень.       — Прогулка под луной, пошли, — кивнула француженка на выход, и они ушли.       Джеймс снова принялся за тактики, но в голове снова была одна Забини. Почему она так с ним? Почему она даже не дает ему шанса, ведь она его совсем не знает.       — Джим, — в башню ввалились Альбус и Скорпиус, пытаясь отдышаться.       — Вы чего тут делаете? — удивился Джеймс. — Забыли, что после отбоя ходить по школе ученикам нельзя?       — Вопрос жизни и смерти, — выдохнул Альбус, садясь.       — Что ты натворил? — напрягся Джеймс.       — Не он, а Милана, — печально сказал Скорпиус. — Ее могут завтра посадить в Азкабан.       — Она опять свои яды делала? — ужаснулся Джеймс.       — А ты откуда знаешь? — подозрительно посмотрел на него Альбус.       Скорпиус рассказал, что Милана на самом деле хотела сделать противоядие. Хотя Джеймсу легче от этого не стало. Он не представлял, что делать с тем, что ее засекли опознавательные чары.       — А от меня вы что хотите? — посмотрел на парней Джеймс.       — Ты же можешь покидать замок, — умоляюще посмотрел на него Альбус. — Поговори с папой, расскажи ему вне протокола все. Она же не убивала. А просто создавать, ну для этого лаборатория и создана. Они ищут не того… По замку убийца настоящий продолжит ходить…       — И кого вы подозреваете? — спросил Джеймс, понимая, что сам не продвинулся совсем в этом расследовании.       — Сато.       — Каркаров.       Джеймс поднял брови, а Альбус и Скорпиус переглянулись. Ладно, об этом он подумает после. Сейчас нужно спасать Забини.       — Ладно, — Джеймс поднялся. — Идите к себе и носу чтобы не показывали из своей башни.       Джеймс трансгрессировал домой.       — Сынок, — Джинни обняла и поцеловала сына. — Ты чего не предупредил, что придешь сегодня? Я бы чего-нибудь вкусненького приготовила.       — Так получилось, — улыбнулся Джеймс. — А папа где?       — Еще не приходил, — взъерошила его волосы мама, а на улице послышался хлопок трансгрессии. — А вот и он.       Семья Поттеров села за стол. Джеймс знал, что отец не любит обсуждать работу дома. Но сегодня нужно было его разговорить.       — Пап, а ты чего так поздно? — спросил Джеймс. — Какие-то проблемы на работе?       — Да, — коротко ответил Гарри. — А у тебя как дела? Как Ал, Лили?       — Да все нормально, — кивнул Джим. — Матч выиграли, активно готовимся к следующему. Нужно кое-какие тактики забрать. В общем, работаем.       За ужином Гарри не сказал ни слова по теме. Но Джеймс подготовился. Поэтому пожелав спокойной ночи родителям, Джеймс снабдил гостиную удлинителем ушей Ала, и стал слушать.       — Гарри, так что все-таки случилось? — обеспокоенно спросила Джинни.       — Не хотел при Джеймсе говорить, — вздохнул отец. — Кажется, мы нашли того, кто за этим стоит в Хогвартсе. Милана Забини.       — Как? — ужаснулась Джинни. — Она же дружит с Альбусом… Но как, зачем?       — Опознавательные чары зафиксировали только ее, — сказал Гарри. — МакГонагалл опросила ее соседок, они подтвердили, что ее не было ночью. Ничего вразумительного в свое оправдание она не сказала. Ну и Слизнорт сказал, что появился яд за эту ночь. Доказательств того, что она его варила нет. Но больше никого из студентов не зафиксировали. Не преподаватель же по Алхимии решил развлечься.       — А ты сам веришь в это? — спросила Джинни.       — Нет, — ответил отец. — Вернее, может она и готовила… Но не думаю, что сама. Хочу узнать, может кто ее заставил. Чем шантажировал. Ну, а если найдется алиби и будет не она… То у нас большие проблемы. Кто-то умеет вскрывать коды на защиту. Конечно, талантливых юных волшебников там много, но… Надо будет изучить списки всех, а не только Алхимиков. Посмотрим, в чем завтра Милана сознается и где была.              Джеймс вернулся в Хогвартс на час раньше прибытия Гарри. Он хотел поговорить с Тедди. То, что отец не нацелен в поспешном обвинении Миланы он убедился, но ему было необходимо знать, что думает по этому поводу педагогический коллектив.       — Тед, я знаю, что происходит, — тихо сказал Джеймс. — Ты, надеюсь, не думаешь, что это Милана?       — Джим, все факты говорят сами за себя, — поджал губы Тед. — Слизнорт сказал, что она очень талантлива в ядах и вполне могла такое приготовить.       — Приготовить, не травить, — не выдержал Джеймс. — Да она сама пострадала. На нее напали! Виктуар ее еле-еле откачала.       — Почему я не знаю? — напрягся Тед.       — Потому что это было в Хогсмиде, — виновато сказал Джеймс. — Там был Ал, американцы… Потом я ушел, Забини осталась со Скорпом. И на нее напали. Если бы она травила, была бы третьей жертвой?       — Джеймс, что вы творите, — покачал головой Тедди.       — Я хотел посоветоваться с тобой, — тихо сказал Джеймс. — Наверное, ночной побег в Хогсмид не будет светить сроком в Азкабане и исключением из школы…       Джеймс решил прийти не сразу к началу слушания, чтобы это выглядело, будто он случайно узнал обо всем. Поэтому сидел в коридоре, думая, как убедить преподавательский состав, что взломать защитный код лаборатории возможно. Ведь алиби Миланы на ту ночь он уже детально продумал.       Тут в коридоре появилась девушка Альбуса.       — Привет, а ты чего не на уроке? — удивился Джеймс.       — Готовлюсь ко второму испытанию, — пожала плечами Холли.       — Расскажешь, как ты так быстро прошла испытание? — подозрительно посмотрел на американку Джеймс. — Откуда ты знала, что тебя ждет?       — Повезло, — отвела взгляд Смит.       — Я не Альбус, — хмыкнул Джеймс. — Рядом с тобой голову не теряю. Нисколько не умаляю твоих талантов, но…       — Не парься, Альбус знает, что я знала об испытаниях заранее, — посмотрела Холли ему в глаза. — Правда, не знает как…       — Доверишь мне свой секрет? — поднял одну бровь Джеймс. — Ведь если бы не мой совет, так бы наш нерешительный мальчик и бегал от тебя. Должок. Обещаю, я никому не скажу, но ты пообещаешь впредь проходить испытания честно.       — Вот, — Холли достала из кармана значок старосты. — Я однажды стащила его у Ала и сделала точную копию. С сохранением всех преимуществ. Понимаешь, о чем я?       — Нет, — покачал головой Джим.       — Старосты приравниваются к преподавателям, а, значит, имеют проходы везде в замке, — пояснила Смит. — Я была в Лабиринте до того, как его увидели все остальные. Я сама прошла все шесть троп, проработала каждое задание. Только чуть раньше остальных.       — А ты можешь мне его отдать? — воодушевился Джеймс.       — Бери, — хмыкнула Холли, протянув ему значок. — Я себе еще сделаю. Ты прав, Ал часто не подмечает деталей вокруг себя.       Да, а эта американка не промах. Хитростью точно в слизеринцев. Только одна вот уже попалась.       — Слушай, Холли, — окликнул ее вновь Джеймс. — Я, надеюсь, у тебя хотя бы с Алом все серьезно? Он слишком ранимый на самом деле… Он не выдержит второе предательство от девушки, которую любит.       Холли лишь улыбнулась и пошла дальше. Джеймсу все это не нравилось, он видел, что американка не так проста. Могла ли она воровать зелья Миланы из лаборатории? Зачем она здесь? Джеймс знал, что нужно это будет при случае обсудить с Альбусом.       Джеймс стоял под дверью и ждал момента, чтобы войти.       — … Вас, как единственную посетительницу…       Джеймс резко открыл дверь и вошел в кабинет директора.       — Не единственную, — уверенно заявил Джеймс, осматривая всех преподавателей.       — Джеймс? — удивился отец. — Кхм… Мистер Поттер, что Вы имеете в виду?       — Да, действительно, Милана Забини зашла вечером в Лабораторию, — Джеймс вальяжно сел на стул. — По счастливой случайности я проходил мимо и услышал, что кто-то в лабораториях в такой поздний час. Я зашел. Насколько я понимаю, опознавательные чары на меня не работают и я, к сожалению, не могу никак это доказать. Я заставил мисс Забини покинуть Лабораторию. И она провела ночь со мной.       Милана закашлялась, а преподаватели уставились на него.       — Не в этом смысле, — закатил глаза Джеймс, которого это понятие преследовало последние сутки. — У меня травма запястья и я интересовался, может есть какие-то особые настойки. В общем, мы разговорились и не заметили, как начало светать.       — Мисс Забини, почему Вы нам этого не рассказали? — спросил Гарри.       — Ведь ходить ночью по школе тоже запрещено, — опустила взгляд Милана.       — Но, тогда как объяснить появление зелья за эту ночь? — удивленно спросил Флитвик. — Ведь больше чары не зафиксировали учеников, не преподаватели же это.       — У меня есть объяснение и на этот счет, — Джеймс протянул отцу значок, который ему отдала Холли. — Это значок старосты. Насколько я понимаю, старостам разрешен доступ наравне с преподавателями, а, значит, их чары тоже не читали. Я нашел вот это вчера вечером. Думал, что Альбус потерял. Хотел отдать ему, но его значок был на месте. И он признался, что однажды терял его, а потом нашел в своей сумке. Видимо, кто-то сделал точную копию с сохранением свойств, и подкинул обратно. И если сделана такая талантливая копия значка, очевидно, что и пройти опознавательные чары или сделать непознаваемым себя для этого человека не проблема.       — Это оправдывает мисс Забини, — сказал Тедди, одним взглядом давая все Джиму понять, что он о нем думает.       — Мне нужно досье на всех учеников, — сказал Гарри, вставая. — Мисс Забини, основные обвинения с Вас сняты.              — Джеймс, ну что? — накинулись на него Альбус, Скорпиус и Урсула, как только он вышел из кабинета. — Получилось?       — У меня когда-то чего-то не получалось? — довольно хмыкнул Джеймс.       — Ее оправдали?       — Ее не посадят?       — Как тебе это удалось?       Но Джеймс не успел ответить, как на винтовой лестнице, ведущей из кабинета директора, появилась Милана и быстрым шагом направилась к ним. Джеймс чуть улыбнулся, в который раз отмечая, что она очень красивая. Он надеялся, что сама судьба ему помогает добиться ее расположения, подкидывая такие спасательные операции.       — Ты что им наплел? — крикнула Забини, а в ее глазах появились слезы. — Что я провела с тобой ночь?!       — Эй, я же сказал, что не в этом смысле, — пытался оправдаться Джеймс. — За нарушение школьного режима тебе максимум светит месяц наказаний, но ты останешься в школе и не попадешь в Азкабан. Разве не…       — Поттер, ты все испортил, — слезы хлынули из ее глаз.       — Милана, — раздался за ними голос ее отца. — Здравствуй, Скорпиус. Пошли, нам надо с тобой поговорить. Извините нас, молодые люди.       Ее отец испепеляющим взглядом посмотрел на Джеймса и немного грубо взяв дочь за руку, повел вниз по лестнице.       — Это что сейчас было? — уставился на Малфоя Джеймс. — Вот это благодарность? Я ради этого убил всю ночь?       — Джеймс, понимаешь, ее семья… — начал Скорпиус.       — Да пошли вы, — покачал головой Джеймс, направляясь прочь.       Лучшим лекарством всегда была метла и воздух. Джеймс выпустил снитч на волю, начав с бешеной скоростью гоняться за ним. Однако, кисть все еще болела, поэтому золотой мячик буквально выскальзывал из его рук. Как Забини. Всегда, когда казалось, что вот еще немного, он ее почти поймал, она вырывалась и становилась еще дальше.       — Джеймс, — рядом с ним в воздухе оказалась Джули. — У тебя все нормально? Ты какой-то… Грустный.       — Вот скажи мне, Джулс, — Поттер приземлился на трибуну, откидывая метлу и опуская лицо в руки. — Стоит ли добиваться девушку, которая только и делает, что дает тебе понять, что ты ей безразличен? Стоит ли ради нее делать какие-то шаги, если тебе за это не скажут даже спасибо, а только наоборот, обвинят во всех грехах? Можно ли не нравиться настолько, что ты предпочтешь Азкабан, чем этого человека.       — Джим, бывают разные ситуации, — девушка села рядом с ним. — Она может быть к тебе безразлична, потому что не знает тебя настоящего. До сегодняшнего дня я бы тоже сказала, что ты умеешь только выпендриваться и баб снимать. Но на данный момент в тебе столько искренности и… тебя.       Джеймс посмотрел девушке в глаза, в которых было понимание.       — А, может быть, ей мешают какие-то внешние обстоятельства, — продолжала француженка. — Это может быть от банального стеснения проявления своих чувств при всех до того, что родители наругают, что она вместо учебы начнет крутить романы.       Джеймс не верил ни в какие страхи у Забини, потому что провести с ним вечер наедине явно не так страшно, как варить запрещенные зелья.       Нет. Все. Пора с этим заканчивать. Джеймс Поттер никогда не будет страдать по девушке. Сегодняшняя ситуация расставила все на свои места, осталось ему выполнить последний пункт ее игры, вылечить запястье как можно быстрее, вернуться в свою команду, появляясь в Хогвартсе лишь на тренировках и матчах.       — Идешь на обед? — спросил Джеймс, вставая со скамьи.       — Да, пойдем, — кивнула Джули. — Тебе точно надо подкрепиться, а то как вечером своих гонять будешь?       — Это им надо подкрепиться, — усмехнулся Джеймс, радуясь, что на тренировке сможет выпустить весь свой пар, а потом и ночью, с какой-нибудь горяченькой бразильянкой.       Но едва они успели войти в замок, в Вестибюле его ждала Милана. Завидев их, девушка направилась к ним. А Джеймс отметил, что ничего больше к ней не чувствует.       — Джеймс, я… — начала Милана.       Но Джим не дал ей договорить. Он повернулся к Джули и поцеловал ее прямо на глазах у Забини. Оторвавшись от француженки, Джеймс, не взглянув на Милану и взяв Джули за руку, направился в Большой зал.       — Так вот кем она занята, — усмехнулась Джул, поглядывая на Джеймса. — А то Мартин вчера гадал…       — Заткнись, — грубо ответил Джеймс, но потом чуть смягчился и добавил, — спасибо.       — За что? — удивленно подняла брови француженка.       — За понимание, — уверенно сказал Джеймс.       За обедом было удивительно легко не смотреть на Слизеринский стол. Зачем он попустил свои принципы? Ведь с первого курса прекрасно знал, что со слизеринками связываться нельзя, а свои настоящие чувства лучше ни одной девушке не доверять.       Быстро покончив с обедом, Джеймс решил поговорить с Алом на тему его американки, которая волновала его с самого утра. Но с каждым шагом ближе к их троице, в Джеймсе все больше просыпалось желание сделать Забини еще больнее. И он знал, что ее взбесит больше всего, после чего она точно не захочет иметь с ним никаких дел.       — Ал, нам надо поговорить, — серьезно сказал Джеймс, вновь не обращая никакого внимания на Забини.       — Прямо сейчас? — с набитым ртом спросил Альбус. — Это не ждет тренировки?       — Нет, — сказал Джеймс, наблюдая, как Альбус недовольно встает из-за стола. — Ах, да, Скорп, держи.       Джеймс достал из кармана пару кнатов.       — Это что? — удивился Скорпиус, явно стараясь припомнить какие-то долги от Джеймса.       — Ты выиграл спор, — безразлично пожал плечами Джеймс. — Ты был прав, что я ее не добьюсь. Ты выиграл спор. Извини, что так мало, но я считаю, что она больше не стоит.       Джеймс взглянул на Милану. Казалось, она снова сейчас расплачется, чего было совсем ей не свойственно. Но Джеймсу было все равно.       — Ал, что ты знаешь о Холли? — начал разговор Джеймс, как только они вошли в пустой класс. — Зачем она здесь? Ты знаешь, что она сделала с твоим значком. Ты не думаешь, что это она могла делать?       — Джим, нет, это точно не она, — быстро заверил его Альбус. — У нее проблемы с семьей. Она тут, потому что сбежала от родительского контроля. Она хочет выиграть Турнир, чтобы получить деньги и больше не зависеть от матери и ее правил. Ей все равно тут на всех присутствующих. И я знаю, что она нечестно прошла испытание, я принял это.       — А не являешься ли ты запасным вариантом? — пытался чуть вразумить брата Джеймс. — Твоя семья тоже мешок денег. Ты влюблен. И можешь не замечать некоторых вещей.       — Джим, если у тебя не складывается личная жизнь, то это не значит, что все остальные… — начал Альбус, но осекся. — Прости.       — Мое дело предупредить, — махнул Джеймс, направившись на выход.       — Джеймс, Милана, она… — предпринял попытку что-то сказать Альбус.       — Увидимся на тренировке, — Джеймс вышел из класса, громко хлопнув дверью.       До тренировки было еще три часа, у всех дополнительные занятия. Замок был пустой, но Джеймсу хотелось еще больше уединения. Поэтому он отправился на Астрономическую башню.       Это место для него было особенным. Он прекрасно помнил, как отец рассказывал ему о нем, перед его первой поездкой в Хогвартс. Насколько оно для него было особенным.       — Джеймс, — со стороны входа послышался голос Забини.       — Как ты меня нашла? — спросил Джеймс, продолжая смотреть лишь на пейзажи Хогвартса.       — Карта, — ответила Милана, видимо, тоже не сдвинувшись с места.       — Вообще-то идут уроки, — небрежно бросил Джеймс.       — Ну, а я здесь, — тихо сказала слизеринка.       — Ясно, — съязвил Джеймс. — Выбрала другой способ вылететь из школы. Что ж, не буду больше мешать. Прости, что испортил твою затею.       — Прости меня, — сказала Милана, подойдя к краю и становясь рядом с ним. — Я не должна была срываться на тебя с утра. Просто твоя фраза… решила одну проблему, но спровоцировала другую. Спасибо тебе, это мои проблемы, и они тебя, конечно, никак не касаются. Я правда благодарна тебе, что я осталась в школе. Азкабан явно был не моей мечтой.       — Я рад за тебя, — кивнул Джеймс, все еще не смотря на нее. — Можешь больше не волноваться, я к тебе не подойду. Мне очень жаль, что я в тебе ошибся. А еще жаль, что спор Скорпиусу я все-таки проиграл, но обошлось не дорого.       — Как ты узнал, что я готовила зелья? — спросила она. — Еще в самом начале.       — Не твое дело, — отрезал Джеймс.       — Я тебя тогда услышала, — продолжала говорить Милана. — Но ты не знаешь ничего о моей жизни. И я считала, что это единственный выход из ситуации. Поверь, я, правда, не планировала никому причинять вреда, наоборот, после Рейчел я поняла, как сделать противоядие, чтобы никогда ни один яд никого больше не убил.       — Извини, мне нужно до тренировки доработать схемы, — Джеймс развернулся.       — Я никогда не смогу быть с тобой, — услышал Джеймс всхлип, но не обернулся и ушел, совершенно не желая думать об этом, что бы это не значило.       Да, ему было определенно приятно, что она к нему подошла. Что она не обратила внимание на то, как он унизил ее за обедом, хотя, возможно, Скорпиусу досталось. Но он не верил в ее искренность, прекрасная зная, что за план с Клэр они придумали.       Джим настолько загрузил себя схемами, чтобы не думать о Милане, что даже опоздал на десять минут на тренировку.       — Джеймс, — аккуратно начал Альбус.       — Уже пятнадцать минут прошло, какого хрена вы тут в раздевалке штаны просиживаете, а еще не на метлах? — Джеймс рявкнул на свою команду с такой злостью, что все в ту же секунду бросились на поле, а Альбус и Скорпиус переглянулись, явно понимая, что их ждет сложная тренировка.       Хотя Джеймс собирался гонять свою команду за дело, а не из-за личных проблем. Японцы играли неплохо, но на одном хорошем охотнике сложно далеко уехать. С Дурмстрангом такая расхлябанность не прокатит.       Джеймс решил, что нужно для начала довести до автоматизма самые простейшие действия.       Его совсем не устроило то, как взаимодействовали охотники. Поэтому Джеймс раздал задание трем основным, и трем запасным охотникам, отрабатывать передачи, чтобы ни один квоффл не упал на землю, при этом укрываться от бладжеров загонщиков, которых тоже было трое (один на защите, двое на нападении). Джеймс думал, что на игру с Дурмстрангом все же стоит выпустить обоих когтевранцев.       На Альбусе Джеймс решил отрабатывать самое сложное для вратарей — пенальти. Спустя полчаса ему стало даже жалко брата, который с бешеной скоростью метался от кольца к кольцу, отчаянно пытаясь угадать замыслы шести разных охотников. Но чтобы читать игру незнакомых охотников, Алу нужно хотя бы научиться чувствовать игру своих. Это был уже профессиональный уровень, пенальти в школьном чемпионате встречались очень редко.       Сам Джим, чтобы не терять время, посматривая одним глазом за Алом, начал учить Дина выполнять финт Вронского. Он был на сто процентов уверен, что Крам в идеале владеет этой техникой с детства. Он сам учился у Крама старшего этому.       Спустя три часа Джеймс отпустил выдохшихся и мокрых ребят, так как под конец началась настоящая гроза, несмотря на то, что ночами уже иногда были заморозки. В целом, он был даже доволен тренировкой. Три раза в неделю таких нагрузок, и победа за ними.       Джеймс сидел в капитанской комнате. Впервые квиддич ему не помог забыться. Все равно на душе было очень паршиво.       — Можно к тебе? — раздался стук в дверь и в капитанской комнате появилась Клэр.       Джеймс равнодушно пожал плечами, но кивнул.       — Поделишься? — спросила девушка, присаживаясь рядом с ним.       Странно, Забини еще ей не рассказала? У Клэр сейчас все шансы, чтобы поддержать его, в который раз сказать нужные слова в нужное время. Только в этот раз он будет прекрасно знать, что это снова обман, да и только.       Хотя, о таком Забини вряд ли бы рассказала, в первую очередь, чтобы не подставлять себя, ведь о ее делах было известно до недавнего времени только ему, она даже не доверилась своим лучшим друзьям.       — Нет, — буркнул в ответ Джеймс.       — Ну, значит и не надо, — улыбнулась Клэр. — Иногда важно, чтобы просто кто-то был рядом. Знать, что человеку на тебя не все равно. Нужны люди, с которыми было бы комфортно молчать.       Да, определенно, Клэр была одним из таких людей. С ней было интересно говорить, но и комфортно молчать. И Джим ей сейчас действительно был очень благодарен.       — Хочешь, пойдем еще полетаем, — предложила Клэр, прекрасно зная, как обычно его это успокаивает.       — А может ко мне и напьемся? — Джеймс посмотрел на девушку.       То ли Клэр сама была не против, то ли у него был вид, как у побитой собаки, но она кивнула.       Спустя полчаса Джеймс уже был пьяный, а боль на душе даже как-то приглушилась.       — Я тебе правда нравлюсь? — спросил Джеймс.       — Да, — тихо ответила девушка.       — А зачем тогда весь этот спектакль с Забини? — почти прорычал Джеймс.       Клэр явно растерялась.       — Откуда ты узнал? — спросила девушка, стыдливо опустив глаза.       — В коридорах меньше обсуждать такие вещи надо, — буркнул Джеймс, делая еще один глоток алкоголя.       — Джим, я правда, не хотела тебя как-то обидеть или посмеяться, — начала оправдываться гриффиндорка. — Ты мне всегда очень нравился. Но ты не обращал никакого внимания на меня. И Забини сама ни с того, ни с сего предложила такой план, и это была моя последняя надежда. Ты ей не нужен. Вот мы и хотели, чтобы всем было хорошо.       — А мне было бы хорошо? — задал вопрос Джеймс.       Но вместе ответа Клэр приблизилась и поцеловала его. Джеймс повалил девушку на кровать, руками забираясь под футболку. От Клэр исходило что-то родное, гриффиндорское, понятное.       — А так хорошо? — Клэр разорвала поцелуй, и посмотрела ему прямо в глаза.       Теперь Джеймс ничего не ответил, тут же начав стягивать с нее футболку и спортивные штаны. То ли алкоголь, то ли события этих бесконечных суток повлияли на него. Но он хотел жестче, чем всегда, впервые не для девушки, а для себя.       Ограничившись парой поцелуев, Джеймс перевернул девушку на живот, почти в приказном тоне попросив ее встать на колени, и резко сзади вошел в нее.       Он грубо хватал ее за волосы, оставлял болезненные засосы на ее теле, все глубже входя в нее, под едва слышные всхлипы.       Как только все закончилось, Клэр резко встала с его кровати и принялась тут же одеваться.       — Клэр, прости, если я… — начал Джеймс, только сейчас осознавая, что все это больше было похоже на изнасилование.       — Все нормально, — быстро ответила гриффиндорка, хотя Джеймс видел, как она попыталась незаметно для него смахнуть слезу.       — Ты можешь остаться… — Джеймс предпринял еще одну попытку сгладить ситуацию.       — Нет, извини, мне еще надо писать эссе для МакГонагалл, — ответила Клэр, со скоростью Молнии вылетая из его комнаты.       Джеймс тяжело вздохнув, откинулся на подушку и уставился в потолок.       Этой ночью он почти не спал. Он не знал, как теперь смотреть в глаза Клэр, что будет с командой. Как он мог все так испортить?       — Клэр, прости меня за вчера, я не должен был… — начал Джеймс, поймав девушку с утра перед завтраком.       — Нет, Джеймс, это я не должна была, — помотала головой гриффиндорка. — Любовь не завоевать обманом.       — Нет, все не так, — с ужасом сказал Джеймс, поняв, о чем она думала. — Это ни в коем случае не была месть тебе. Ты мне, правда, нравишься и всегда нравилась. Просто… У меня никогда не было нормальных отношений. И я не знаю, смогу ли я, умею ли я так, надо ли мне. Если окажется, что нет, то что тогда будет с тобой?       — Я не могу тебе ответить на этот вопрос, если мы не попробуем, — пожала плечами девушка.       — Ну, если ты после всего готова, то я согласен, — выдохнул Джеймс.       Клэр улыбнулась, поцеловала его в щеку и зашла в зал. Но не успел Джеймс тоже войти внутрь, как из подземелий показалась Милана. И девушка вновь направилась к нему.       — Джеймс, послушай меня, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты думал, что я не оценила твоей помощи мне, — начала Забини.       — Нет, Милана, это ты меня послушай, — строго сказал Джеймс. — Я помогал не тебе. Я помогал своему брату. Потому что он меня попросил помочь своей подруге. Может, убивать ты никого и не хотела. Но ты игралась с чувствами двоих людей. Продолжай дальше никого не подпускать к себе. Может, ты права, и тогда никто не сделает тебе больно.       — Джеймс, пожалуйста, — на ее глазах вновь появились слезы, и она взяла его за руку.       — Поздравляю, твой план удался, — вырвал свою руку Джеймс. — Я теперь встречаюсь с Клэр. Ты же этого хотела? Я тебя больше не побеспокою.       Джеймс вошел в Большой зал, стараясь не думать о том, какая у нее нежная кожа и красивый взгляд.