Кубок огня или Турнир Юных Волшебников

      Эван Эйвери       Эван проснулся после вечеринки в честь очередного задания Турнира. Но сразу какой-то запах духов или крема ударил ему в нос, давая понять, что он не в своей мужской спальне, где могло пахнуть максимум дезодорантом. Задернутый синий полог перед его глазами говорил о том, что он переспал с какой-то когтевранкой.       — Эван, вставай, — послышался женский голос.       Эйвери перевернулся и с удивлением обнаружил рядом с собой Алану. Значит, это была не когтевранка. А она разве живет не в Слизерине?       Как только его перевели в Дурмстранг в том году, он сразу же стал изгоем. Полукровки и те редко приживались в той школе, только если они обладали немыслимым талантом, как Темный Лорд, но не было ничего позорнее, если ты чистокровный, но идешь против возвышенных правил, и тебя изгоняют. Хотя Эван не был бунтарем, и уж точно не желал лишаться всех регалий по жизни.       Все началось года три назад, когда его отец стал общаться с неким Блэком. Вообще чистокровное общество было взорвано, что на самом деле самый великий и чистокровный род в мире не прервался на предателе крови Сириусе Блэке. И этот новый Блэк быстро стал для чистокровных лучом света в их притеснениях Поттером, союзником, который имел схожую цель, талантом, который сможет взять на себя предводительство.       Его отец был один из первых, кто вступил в новую группировку. И в конце пятого курса Эван получил задание. Добыть компромат на Поттера.       Разумеется, вход в Министерство, а особенно в Отдел Тайн, был закрыт для всех, кто был причастен ранее к идеям Волан-де-Морта. Но Блэк ликовал, когда узнал, что победившие в Квесте студенты получают стажировки в Министерстве, а значит и доступ к каким-то отделам. И ему нужно было попасть на эту стажировку.       Но Джеймс Поттер не был бы Джеймсом Поттером, если бы не взял свое. Вместе с предателями Малфоями. Они и забрали победу.       Эвану досталось от отца сполна. Блэк был зол и приказал исключить Эйвери из его союзников, но отец был не готов лишаться такого покровительства. Он предпочел объявить сына предателем и лишить его статуса наследника.       Эван не понимал, как отец мог так поступить со своим единственным сыном. Но совсем скоро познал не только обиду сугубо в семейных кругах, но и дискомфорт в обществе. Многие на Слизерине начали смотреть на него как на Малфоя — как на предателя.       В секунду он лишился женского внимания, уважения, да и просто карманных денег. Унижением было занимать у Розье на алкоголь, чтобы забываться. Опускаться до секса с этой грязью…       И если раньше он ненавидел Малфоя, то сейчас Поттеры стали для него главной мишенью. Хотелось принести их головы лично Блэку, чтобы он назначил его своей правой рукой, чтобы отомстить отцу. Он никогда не сможет его простить, как бы не просила мать, которая втайне от отца присылала ему немного денег и новую одежду.       В день бала ему улыбнулась удача в виде маленькой беззащитной Поттер. Припугнуть эту девчонку, и она сделает все. Но снова нарисовался этот Малфой.       Нет, он искоренит с лица земли эти два рода. Сначала отомстит Малфою. Если он выбрал Лили, значит, его дорожащая Урсула будет беззащитная.       Несмотря на то, что Малфои утверждали, что знаменитое чистокровное проклятие их не затронуло, Эван считал, что это чушь. Будь это так, то Урсулу, как одну из наследниц, тоже водили бы на приемы, да ее бы любая семья из списка забрала к себе, не желая понижать чистокровность наследников. В чистоту Урсулы верили, потому что у нее не было проблем с магией, что являлось главным показателем наличия проклятия.       Но Эван решил докопаться до сути. Ему пришлось наложить Империус на одного из работников Мунго, но спустя месяц ему удалось добыть диагноз Урсулы. Теперь он знал, каким путем пошли Малфои, значит, теперь их можно шантажировать, потому что после такого обмана их точно никто не будет терпеть, и никакая продажа темных артефактов Драко Малфоем не спасет их семью от настоящего изгнания.       Но обычный шантаж был бы слишком прост. Он хотел отомстить Скорпиусу за все. И если Скорп не дал ему поиграться с Лили из-за чувства долга святым Поттерам, то он все возьмет с его сестрички, да и будет поприятнее, все же чистокровная, чем мараться о Поттер.       Он долго наблюдал за Урсулой. Она была совсем не как многие чистокровные. С ней надо по-другому.       Эйвери вышел из тени. Он решил, что Скорпиусу будет вдвойне противнее, что его сестра дала ему по собственной воле. Раскол семьи был близок.       Они проводили с Урсулой вечера в библиотеке. Общались на всевозможные темы. Эван играл в интерес и влюбленность.       Но этот вездесущий Малфой ему вновь помешал тем вечером. И не просто помешал. А с ужасными последствиями.       Нет, Эван, конечно, представлял, что его отцу все равно на него. Но чтобы настолько… Этого он ему точно не простит.       Дурмстранг. Вот где начался настоящий ад. Место, в котором мировоззрение может изменяться за день.       Жить без денег и не получать внимания от чистокровных девушек? Эван с удовольствием выбрал бы это. Но совсем не то, что его, чистокровного во многих поколениях, считают за грязь.       Эван не хотел вспоминать всего того, что с ним делали верхи Дурмстранга. Лишь Крам пытался его защищать. И в какой-то момент Эйвери был готов сдаться, унизиться еще больше и принять его помощь, от предателя чистой крови, и Эван совсем не понимал, почему его так уважает весь Дурмстранг, но помощь пришла сама собой.       Турнир Юных Волшебников. В Хогвартсе. Дома.       Эван решил, что попадет домой любой ценой. Он был не самый глупый. И если подналечь на учебу, он войдет в двадцатку лучших.       Он больше не хотел выживать в этом замке. Внезапно он понял все, что чувствовали все люди, которых он унижал в Хогвартсе за происхождение и мировоззрение. Ему впервые в жизни захотелось извиниться перед Малфоями, да и Поттер, потому что он внезапно стал на их месте, смотрел на себя со стороны, когда Мирослав и Любомир подвергали его настоящим пыткам.       Но было все не так просто. В Дурмстранге иерархия чистокровных распространялась и на подобные честные выборы. Разумеется, Эйвери не попал в список счастливчиков.       И в день объявления результатов к нему подошел Каркаров. Эван явно не считал себя глупее этого валенка, задаваясь вопросом, каким образом он все же прошел. Но Эвана заинтересовало его предложение.       Эвану было все равно, как он узнал о его конфликте с Поттерами и Малфоями. Но он ему предложил увлекательную сделку. Возвращение в Хогвартс взамен на помощь избавиться от этих двоих.       Эван лишь усмехнулся. Когда-то он тоже хотел с ними разобраться. А сейчас презирал Каркарова за это решение.       Но в таком состоянии нельзя было думать о других. В первую очередь надо спасать себя. Выбираться из этой дыры.       И Эйвери решил согласиться на условия Каркарова. Его совсем не волновало каким образом он устроит его прохождение на программу на второй семестр. Проникнув в Хогвартс, в родную среду, ему будет легче отказаться.       Для надежности Эван хотел достать какой-нибудь компромат на Каркарова. Однако лично с ним он общался не много. Все самое важное передавалось через Алану.       И если сначала Эйвери думал, что они оба такие ненормальные, то чем больше он взаимодействовал в конце года с Аланой, а потом переписывался с ней, понимал, что девушка просто заложница ситуации.       Со временем их письма перерастали во что-то более личное. И Эван впервые в жизни смотрел через призму почерка на девушку, на чистокровную девушку, как на человека, а не способ скоротать вечерок. Ему нравилось с ней просто общаться.       С каждым письмом Эван осознавал, что она ему нравится.       Однако за целый месяц в Хогвартсе он так и не подошел к девушке и не поговорил. Да и она не горела желанием этого делать, появляясь на публике либо в одиночестве, либо в обществе Крама. Эван даже сначала ревновал, пока не узнал, что Крам встречается с Розой, значит, у них какие-то другие отношения. Эван подозревал, что это может быть связано с той самой защитой, которую Владимир предлагал и ему. Но обитая и в других кругах, Эван знал, что у Крама с недавних пор нет того влияния.       А сейчас спустя месяц молчания Эван переспал с Аланой, буквально показав ей, что она ничего для него не значит. Просто блестяще. И как теперь исправлять эту ситуацию?       Хотя ему все равно с ней ничего не светит, ведь вместо Каркарова ей подберут другого нормального чистокровного.       А ему пора возвращаться к собственному плану. Извиниться за свое поведение перед всеми людьми, которые этого заслуживают, ведь в первую очередь нужно начинать с самого себя, если хочешь что-то поменять в отношении к себе. И Эван понимал, что одних извинений здесь мало, ведь им нужна помощь, против Блэка детям Поттеров и Малфоев не выстоять.       — Да, веселая вчера была вечеринка, — сказал Эйвери, впервые в жизни чувствуя себя настолько неловко после секса. — Слушай, я…       — Эван, уходи, — повторила Алана холодным тоном, а ее голос дрожал, будто она чего-то боялась.       — Я… я что-то сделал вчера не так? — заволновался Эйвери, понимая, что в пьяном состоянии он мог учудить все, что угодно. — Прости, я не хотел, если…       Но Алана снова не дала ему договорить, кинув ему его вещи и выставляя за порог комнаты.       Раньше Эйвери только бы обрадовался, что девушка сама его выставила за дверь, и ему не нужно придумывать отговорок, почему они больше никогда в этой жизни не пересекутся, но сейчас он словно почувствовал себя этой брошенной девушкой, с которой переспали и выставили за дверь. Да, в жизни все определенно возвращается бумерангом. Эван в который раз убедился, что жизнь даёт ему такие пинки, чтобы он действовал, а он молча отсиживался в стороне, как он предпочитал делать этот месяц.       Нет, он обязан ей все объяснить…       — Алана, выслушай меня, — уверенно сказал Эван, когда дождался в коридоре девушку, выходящую через полчаса из гостиной Когтеврана.       Волчанская остановилась и взглянула на него. В ее глазах были боль и пустота. Но она кивнула ему на ближайший класс, тут же накладывая на него защитное заклинание.       — Слушай, я хотел сказать тебе спасибо, — начал мямлить Эван. — Ты столько сделала для меня. Я знаю, что это ты выполнила после смерти Каркарова уговор о моем возвращении. Я не знаю, как тебя отблагодарить…       — Не стоит, — Алана посмотрела на него.       — Если ты обижаешься на меня, что я к тебе не подошел раньше, то я… — вновь запнулся Эван. — Я слишком многое переоценил в этой жизни. Мне нужно было время, прочувствовать это возвращение, эту прежнюю жизнь, хотя я и понимаю, что все это мираж, мне здесь тоже не рады, даже бывшие друзья. Да и мне казалось, что ты меня сама избегаешь…       — Я не обижаюсь, все в порядке, — продолжала также односложно отвечать Волчанская. — Если это все, то…       — Ты мне нравишься, — выпалил Эйвери.       Алана застыла и посмотрела на него грустными глазами, в которых читалась какая-то жалость, отчего в его жилах закипала кровь.       — Я знаю, что мне с моим нынешним статусом никогда не стать конкурентноспособным, но… — затараторил Эван.       — Мы не можем быть вместе, — прошептала Алана. — Ты замечательный, но… я не могу, потому что сейчас я не могу светиться… с тобой.       — Тебя заставили присоединиться к Блэку? — вскипел Эван. — Нет, ты только скажи, я…       Алана лишь покачала головой и вышла из класса, ничего ему не сказав.       Но Эйвери совсем не устроил такой ответ девушки. И если они не смогут быть вместе, то он считал своим долгом помочь ей, услуга за услугу. Поэтому все воскресенье потратил на слежку за ней.       В Дурмстранге Эван блестяще освоил дезилюминационные чары, чтобы лишний раз в тех же коридорах его никто не видел.       Алана встречалась с Крамом. Они вдвоем ходили в Запретный лес. К сожалению, Эван не смог пойти за ними, потому что следы на снегу оставить незамеченными невозможно.       Он терялся в догадках, хотя у него и была одна версия, чем занята Алана, и она ему совсем не нравилась. То, что Крам против половины Дурмстранга было очевидно, а встречаясь с дочерью самой Грейнджер, он был уверен, что Крам из тех, кто будет помогать уничтожить Блэка. Значит, Алана может узнавать их план и сдавать его Блэку…       Эйвери хотел предупредить Крама, чтобы не верил Волчанской. Алана не была плохой. Просто Эйвери знал, как умеют давить эти люди, что начинаешь ценить свою жизнь как высшую ценность, и сделаешь для них все, лишь бы не трогали лично тебя. А ещё он боялся, чувствовал свою вину. Что, если Алане пришлось пойти к Блэку ради него, только чтобы выполнить уговор, ведь она знала, как ему нужно это возвращение домой.       Но за ним следили еще больше. Мирослав и Любомир были теми, кто делал это в открытую, а сколько народу у Блэка еще на побегушках. Тот же его лучший друг Розье несмотря на все своё показное возмущение был рад находиться под крылом у Блэка, с радостью выполнил его приказ устроить Эвану тёплый приём по случаю возвращения, однако Эйвери понимал, что это вызов ему, но не спешил его принимать, хотел начать жить нормальной жизнью.       Но что-то не сходилось. Алана может быть одной из тех, кому Блэк приказал следить за ним, почему же она хочет держаться от него подальше? Ведь если бы она правда помогала Краму, то не светилась бы с ним на публике.       Однако вечер тоже принес ему не мало сюрпризов. Алана встретилась с Сюзанной. В школе они делали вид, что друг друга не существует, хотя кто этих девчонок разберет.       — Да, спрашивал, — услышал Эван из-за двери женской спальни, когда прислушался к звукам.       — Ты понимаешь, что будет, если… — начала Сюзанна.       — Черт, — выругался Эйвери, когда услышал, как кто-то вошел в башню старост, поднимаясь по лестнице в женское крыло.       Он наложил на себя заклинание и замер в трех шагах от двери. Прежде чем открыть дверь, Роза посмотрела прямо на него, слишком изучающим взглядом, будто видела его, но такого же не могло быть. Подтверждением этому послужило заглушающее заклинание, которое Роза наложила на дверь, после чего он не смог услышать ни слова.       Эйвери направился в свою спальню. День расследования не дал ему совсем ничего, только лишь запутал. Но ему впервые в жизни нравилась девушка, поэтому он не хотел, чтобы этот Блэк снова портил ему жизнь, запудривая мозги, как остальным чистокровным, что наоборот хочет им всем помочь. Проводить время вместе можно же и тайно. Но только если она с ним будет откровенна, он сможет предложить место и время, ведь Хогвартс огромен, и Эван был уверен, что дурмстрангцы знают далеко не все потайные места замка, которые он изучил, порой таская карту Поттера.       Поэтому прежде чем пойти в гостиную Слизерина, он завернул на кухню, отправляя Алане небольшой десерт с запиской о месте и времени встречи, в надежде, что она придет, если он ей тоже не безразличен.       Отношения, а не просто секс с девушкой. Мерлин, Дурмстранг сделал из него романтика. У него было ощущение, что Алана может согласиться на секс без обязательств, а ему это было не надо.       Возвращаться в спальню не хотелось, там мог быть Малфой (ну почему так сложно делать решительные шаги, с Поттер и той наверняка будет легче поговорить и извиниться за свое поведение), поэтому Эван сел в гостиной в самый дальний угол и приманил с книжной полки первую попавшуюся книгу.       — Привет, — послышался женский голос, а в кресло напротив элегантно опустилась девушка.       Эван нехотя оторвал взгляд от книги и увидел перед собой Анабель Савар.       Тогда в первый день ему устроили показательную вечеринку, будто бы весь Слизерин рад его возвращению. Но Эван понимал, что они делают это не от чистого сердца, а по приказу Блэка. Чтобы он видел, что теряет, если не захочет идти с ним по-хорошему. Ведь вступи он к Блэку, Любомир и Мирослав станут его коллегами, а не теми, перед кем он должен отчитываться, в его жизнь вернутся деньги и уважение, Блэк это устроит, Эван не сомневался, но это неправильная жизнь, ведущая в никуда. Да и Эван чувствовал подвох, не понимал, зачем Лукорусу он нужен сейчас, когда с Поттерами может справиться любой из его команды, кто сейчас в Хогвартсе. Эйвери не исключал тот факт, что Блэк может повесить любое правонарушение своих зверят на него, ведь Эван действительно имел неосторожность ввязаться с ними в серьёзные конфликты, что все бы поверили сразу в его причастность. Его ведь больше некому защищать.       И тому доказательством было полученное на следующий день задание от дурмстрангских загонщиков, а Эван проклинал себя за те пьяные разговоры с Савар, что ему больше не интересны Поттеры и Малфои, ведь ему сразу напомнили, за какую работу его вернули в Хогвартс. Его словно перенесли в прошлое, где он должен был докладывать все о Малфоях и Поттерах. А дальше, если он так и останется на побегушках, Эван был уверен, что ему достанется грязная работа — месть за Каркарова. И, кажется, у Савар было похожее задание, ведь ему нужно было приглядывать и за ней, как она справляется с этим (кажется, Лукорус надеялся, что они добудут в два раза больше информации если будут выспрашивать по одиночке, а подобным образом составлял конкуренцию, кто первый принесет ему все на блюдечке), и ее брак с предателями Малфоями это глубоко продуманный ход ее семьи — выслуживаться перед Блэком. Возможно, как и Краму, Малфою нужно об этом знать. Только вот духу подойти и поговорить с Малфоем не было, хотя во время их стычки тогда ночью в коридоре он и попытался ему намекнуть о том, что Савар не так уж и проста, и к кому на деле она причастна.       — Здравствуй, — сдержанно ответил Эйвери. — Где же твой жених?       — Занимается своими делами, — пожала плечами Анабель. — Он не моя собственность, как и я не его.       — Возможно, — хмыкнул Эван.       Интересно, она догадывается о Поттер? При их прошлом разговоре Эван имел в виду прошлое Малфоя, но никак не думал, что за год отношения Малфоя и Поттер преобразились настолько. Тогда, сидя в шкафу, он увидел их зажимания, и не поверил своим глазам. Впрочем, это все же не его дело. Для чистокровных это нормально использовать для брака друг друга, а сердце отдавать другим людям. Да и не был уверен, что Скорпиус отдаёт Лили свое сердце. Скорее, нашёл себе очередную игрушку, ведь чистую кровь из Малфоев никто не убирал, а статус предателя крови это лишь удобные слова для того, чтобы убрать сильного соперника.       — Ты что-то хотела? — спросил Эван, когда молчание затянулось.       — В прошлый раз, когда мы с тобой… общались, ты кое-что сказал о Поттерах, в том числе, что они тебе больше не интересны, но в прошлом… — замялась Анабель. — Может, расскажешь, что ты о них знаешь?       — Если я сказал, что мне это не интересно, то не интересно во всех смыслах, — ответил Эван, вставая и удаляясь в свою спальню.        И если помогать Малфоям и Поттерам было пока для него слишком, все же если бы их не существовало, он не знал бы этих проблем, то хотя бы не давать никому лишних поводов и информации, чтобы те, кому это в почет, как было и ему раньше, не навредили им еще больше.       Эйвери зашел в спальню, которая была пуста. Да, если Савар одна, то Малфой точно проводит время с Поттер. Хотя он тоже сейчас с удовольствием бы проводил время с Аланой, а не в гордом одиночестве со своими мыслями.       Он даже не удивился, что шляпа его отправила в его же спальню. Потому что видела по его мыслям, что он готов идти на примирение. Но делать это при Сойере, которого из-за предпочтений иностранцев переселили на место Ала, отправившегося в башню старост, было невозможно, ведь он был его лучшим другом все эти годы в Хогвартсе, и точно бы не понял перемену его отношения к Скорпиусу, явно предпочитая сторону Блэка, хоть тогда и поддержал, когда все отвернулись от него после лишения статуса.       — Привет, — как по заказу Сойер вошел в комнату, нарушая тишину. — И где ты сегодня ночевал?       — А где по-твоему заканчиваются все вечеринки? — усмехнулся Эйвери. — В постели с красивыми девушками.       — Я это и имел в виду, — закатил глаза Сойер. — Я видел, как ты на Волчанскую смотрел.       Эван бросил взгляд на друга. Да, тот был не из списка, чтобы интересовать Блэка, и вряд ли знал что-то об Алане, кроме совпадающих мастер-классов. Да, определенно Алана не хотела с ним светиться, потому что Блэк ему не доверял (а Эван не сомневался, что перестал доверять после его разговора с Савар на вечеринке, о котором ему, несомненно, уже доложили, и как исправлять собственное положение и не обрекать свою жизнь на ад теперь и в Хогвартсе, Эван пока не знал), иначе не приставлял бы вместо Каркарова Любомира и Мирослава, которые его буквально заставляли следить за Поттерами и всеми к ним причастными, а ей нужно было доверие Блэка, потому что она с ним заодно, пусть и недобровольно, а возможно поверила в его сладкие речи о прекрасном будущем для чистокровных, которому не бывать, Эван знал, что Блэк проиграет эту войну (или же просто очень хотел в это верить).       — Я не смотрел на нее, — спокойным тоном сказал Эйвери. — Просто в Дурмстранге мы иногда общались, вот и все.       — А, я понял, — у Сойера загорелись глаза. — Савар. Ты хочешь у Малфоя невесту увести? Я вообще не понимаю, зачем такой уважаемый род согласился на помолвку с этими…       — Нет, с Савар… у меня общее дело, — уклончиво ответил Эван. — И это точно не твое дело.       Сойер пожал плечами и, взяв полотенце, направился в душ. Прозвенел колокол, оповещающий об отбое, и в спальню вошел Малфой. Эван уже было открыл рот, чтобы все сказать Скорпу, но быстро передумал, лишь отгораживаясь пологом, а в голову пришла мысль, что, если Савар вхожа в поместье Блэков, значит, она может рассказывать ему и что-то об Алане, да и вообще лучше все же держать ее поближе к себе, ведь ему для собственной защиты не помешает информация с любой стороны.              На следующее утро Алана так и не явилась в место по его записке. Эвана все это начинало даже злить. Если она ответила ему на вечеринке, где их заметил даже Сойер, почему отказалась поговорить с ним в, действительно, тайном месте?       Наверное, поэтому утренние занятия от Дурмстранга неожиданно стали его любимыми. Ведь их преподаватели были не такие, как в Хогвартсе, и какое у тебя состояние никого не волновало, на занятии все обязаны были присутствовать. А Эйвери любовался Аланой.       Хотя сегодня он больше ревновал. Почему ее окружают одни парни? Владимир, Дамьян, Новак, Мирослав, Любомир…       — А Волчанская нам продемонстрирует, — сказал Джерсон, вызывая Алану к доске.       Эван c восхищением наблюдал, как Алана создает проклятие, запирая его в шкатулке. Все-таки в Темной магии было что-то особенное, своя красота, свой шарм. Либо же дело было в самой Алане, насколько она вкладывается в создание заклинания.       Однако и после уроков поговорить с девушкой ему не удалось. Алана со звонком первая выбежала из класса. Эван не увидел ее и на обеде.       Поэтому к началу мастер-класса по Ликвидации проклятий Эван вновь был совсем без настроения.       — Сегодня мы приступим к практике, — сразу же начал преподаватель, входя в класс, а Урсула рядом заерзала от нетерпения на стуле.       Он поставил на стол ту самую шкатулку, от которой Эйвери не мог отвести взгляда.       — Профессор Джерсон мне с удовольствием предоставил для нашего с вами занятия одно любопытное проклятие, — продолжил Купер. — Ваша задача, любым способом — заклинания, руны, все, что душа пожелает, определить хотя бы вид и класс, а если у кого-то получится даже ликвидировать, то поставлю сразу промежуточную аттестацию.       — Что? — послышался сзади обеспокоенный голос. — Настоящее проклятие?       — Не волнуйтесь, с вами ничего серьезного не случится, — заверил их американец. — Проклятие создавалось учеником, поэтому не без изъянов, опытных волшебников нам еще рано с вами брать, но тем не менее, хитрить и открывать шкатулку я не советую.       Каждой паре шкатулка давалась для исследования на пять минут. И если Малфой выбрала рунный метод, начиная тут же что-то чертить на своем пергаменте, то Эйвери решил посмотреть с помощью заклинания, что же Алана вложила в свое проклятие. Он принялся водить палочкой, сканируя содержимое. И вновь он поражался, как тонко с помощью Темной магии можно передавать импульсы. Как Темная магия зависит от волшебника, ведь он чувствовал Алану через этот маленький сгусток, ее переживания, оборванное счастье, страх, свободу, желание.       Он сразу понял, что проклятие ментальное. Что же она в него вложила… Эван попытался капнуть чуть глубже, и был готов поклясться, что почувствовал собственную энергию.       Алана сделала проклятие для него?       — Время вышло, — скомандовал Купер. — Прошу каждого высказаться, что же здесь прячется за проклятие.       Да, ликвидаторы из них никакие. Что не версия, то диаметрально противоположная предыдущей. Какую-то француженку даже не смутил тот факт, что проклятие создал ученик, и она сказала, что там смерть.       — А я бы сказала, что там что-то очень емкое, — начала Урсула, когда до нее дошла очередь. — Будто предназначенное для конкретного человека. В основе один и тот же рунный код. Поэтому я могу сделать вывод, что составитель проклятия слишком хорошо знает свою жертву.       Эван напрягся. На рунах им рассказывали, что руны человека самые сильные в том случае, если объединяется душа и тело. В письмах Алана получала его душу, а позавчера еще и информацию о его теле, поэтому совсем не удивительно, что она знала его код, будучи очень талантливой девушкой.       — Неплохо, — одобрил Купер и повернулся к нему. — Мистер Эйвери, что скажете?       — Там какое-то ментальное заклинание, — пожал плечами Эван. — Больше ничего не могу сказать, потому что я не понял его природу.       — Что ж, мисс Малфой и мистер Эйвери были наиболее близки к истине, а если бы сложили свои версии воедино, может быть, и пришли бы к правильной, — объявил преподаватель. — Здесь, действительно, ментальное проклятие, а именно разновидность заклятия Забвения. И Вы правы, мисс Малфой, что оно сделано на конкретного человека, и даже на конкретное событие, приоткрой этот человек шкатулку, оно бы сработало незамедлительно. Урок окончен, домашнее задание — теперь зная, что там было, постарайтесь записать формулу этого проклятия в письменном виде.       Ученики быстро покидали класс, а Эван не двинулся с места, продолжая смотреть на шкатулку. Алана хотела, чтобы он забыл ту их ночь и на уроке это была репетиция? Неужели не легче объяснить ему, что происходит, чем… А, может, это ее задание от Блэка или его отца? Что, если ей нельзя появляться рядом с ним, потому что в противном случае ей будет невозможно скрыть то, что у нее не было шансов проклясть его?       — Кто же тебя из ваших так ненавидит? — голос Урсулы вернул его в кабинет, а он заметил, что они остались вдвоем.       — Они не мои, — заметил Эйвери. — И с чего ты решила, что меня?       — Просто это твой код, — сказала Урсула совсем обыденным тоном. — Не смотри на меня так, я… тебя немного знаю, чтобы соотнести полученное на бумаге с реальностью.       Урсула направилась на выход, а Эйвери схватил свои вещи и догнал ее в коридоре.       — Ты умеешь считывать коды? — пораженно и восхищенно спросил он.       — Да, и это намного легче, чем создавать не очень чистокровным, а у меня и такой опыт имеется, — Урсула посмотрела ему в глаза.       — Покажешь? — заинтересованно спросил Эйвери.       Урсула долго думала, но потом достала из своей сумки пергамент, начертив там три руны.       — Для чистокровного волшебника хватает тела и души, потому что код дальше сам переплетается с родом, — она указала на две первые руны. — А тем, кто не привязан к роду магической связью, ее нужно создавать. Здесь человек очень светлый, поэтому была взята руна заклятия света. Мне тогда повезло, потому что это был защитный код, который я вносила в какой-никакой, но родовой амулет, и он не отверг, значит…       Код Поттер. Алана рассказывала ему о браслете. А Малфой не промах, запряг свою сестру, только если код Поттер попадет в руки не тем людям, они смогут обернуть его против Лили.       — Как-то так, — закончила Урсула. — Извини, мне пора, сейчас следующий урок…       Эван кивнул, смотря вслед Урсуле.       — Мистер Эйвери, задержитесь на пару минут, пожалуйста, — за стихшими шагами Урсулы в коридоре послышался голос МакГонагалл.       — Да, профессор, — удивленно посмотрел на бывшего директора Эйвери.       — Эван, как у Вас дела? — спросила МакГонагалл, вызывая у него очередную порцию удивления.       — Спасибо, профессор, все хорошо, — откашлялся Эван. — Если Вы переживаете о том, как мы живем с Малфоем, то все нормально, мы… просто игнорируем друг друга.       — Ну, хорошо, — чуть улыбнулась ему директриса. — Если будут какие-то проблемы, помните, что в этих стенах Вы всегда найдете поддержку.       МакГонагалл удалилась, оставив его в замешательстве. Она с Дамблдором переобщалась? Или же что-то знает?       Урок уже начался, а Эван не спешил на него, потому что прекрасно знал, что Патронус у него никогда не получится создать, можно даже не пытаться. Все еще думая о том, что хотела ему подобным жестом сказать МакГонагалл, Эйвери подошел к окну, смотря, как на лужайке Хагрид проводит урок для иностранцев. Но его привлекла одна знакомая фигура, которая медленно пятилась все ближе к воротам, а потом и вовсе скрылась за ними.       Эван бросился следом.       Савар явно спешила, потому что совсем не заботилась о том, что оставляет за собой на снегу следы. За что Эван ей был безумно благодарен. Найти ее не составило никакого труда.       Эйвери выглянул из-за угла, замечая Савар и Розье.       — Он больше не общается с Поттерами… доверительно, — сказала француженка.       — А это не мои проблемы, — кричал Розье. — Делай что-то сама, войди в доверие девчонке Поттер в конце концов.       — Хорошо, я постараюсь, — ответила Савар, уходя прочь.       Ну разве можно понять этих женщин? Алана спит с ним, а потом прямо на глазах у преподавателя создает ему проклятие. Савар ему всем видом показывает, что ей нужна информация о Поттерах, но Розье все преподносит таким тоном, словно она и не собирается ничего этого делать.       — Эван? — окликнул его Розье, а Эйвери только сейчас сообразил, что стоит посреди улицы. — Ты чего тут делаешь?       — Да так, решил развеяться, — соврал Эван.       — Отлично, тогда составишь мне компанию? — похлопал друга по плечу Райт.       Они зашли в вип кабинку в «Трех метлах», и Розье тут же начал жаловаться на родителей, на дочь Блэка, и даже проговорился насчет того, что ему нравится Анабель.       — Дрянная девчонка, — выругался Райт. — Возится с этим Малфоем, а толку чуть, все равно о Поттерах ничего не узнала. Я ее прикрываю перед Блэком, все шишки мне. Лукорус отправил меня дать ей задание напасть на Поттер, чтобы ее папочка обосрался и вместо доченьки свои секретики выдал, но я даже не стал озвучивать, все равно не сделает, а Диаш говорил, что Паулина его предупреждала, что она проблемная, только Блэк в нее свято верит.       — Я могу, — с уверенностью сказал Эван, у которого созрел план. — У меня с девчонкой Поттер личные счеты, и я хочу доказать Блэку, что они не в прошлом.       — И что ты хочешь взамен? — прищурился Райт.       — Доступ в штаб, — сказал Эйвери, понимая, что таким образом он будет иметь больше информации о происходящем, а также об Алане. — Чтобы Любомир и Мирослав больше не обращались со мной как с самым последним дерьмом на свете.       — По рукам, я договорюсь с Блэком, — расплылся в улыбке Розье.       Эйвери возвращался в замок, думая, как ему не вызвать подозрения со своей стороны, но и не навредить Поттер по-настоящему, однако показать, что все заходит слишком далеко. И почему он думал, что в Хогвартсе будет проще, когда его родной замок стал эпицентром сбора нечисти. Не у МакГонагалл же в самом деле просить помощи.       — Где ты был? — в Вестибюле на него накинулся Сойер. — Ты не представляешь, что Дюпон учудил на Чарах…       Вполуха слушая, что было у друга на мастер-классах, Эйвери осматривал Большой зал. Поттера он не видел в нем с первых дней возвращения в школу, поэтому Савар могла не врать, что его не достать. Лили же сидела как обычно за Гриффиндорским столом рядом со своей подругой и кузеном, кажется, Долгопупс тоже примкнул к этой компании. Малфой со своим женским гаремом сидел неподалеку от них с Сойером. И стоило ему бросить взгляд на Урсулу, его тут же осенило, как можно провернуть дельце, которое он пообещал Райту. Бросив взгляд на Алану, сидящую в одиночестве, Эван принялся восстанавливать личный код Поттер по памяти, хотя руны были не самой сильной его стороной, чтобы так с ходу и одного взгляда запомнить ее код.       Он буквально чувствовал на себе взгляд. Любомир и Мирослав… Нет, хватит, ему надоело быть грушей для битья.       Ему нужны гарантии. Эван тихо взял свою палочку и под столом произнес невербально манящие чары. Из сумки Урсулы, которая лежала под столом вылетел клочок пергамента, попадая ему прямо в руку — отлично, дело сделано, а создавать проклятия его научили.       Правда, личных проклятий он никогда не создавал. Ему бы сейчас очень не помешала помощь Аланы. Но только вот она от него снова убежит, как от огня.       Ладно, он готов потратить пару дней на то, чтобы потом быть на равных с этими ублюдками, чья кровь намного менее ценна, чем его, ведь он только на бумажках ничего не значит для чистокровного общества, а его настоящую магию рода никто никогда не отберет.       — Привет, — послышался женский голос у него над ухом.       Хоть где-то в этом замке есть покой? Могут его хотя бы в библиотеке не трогать? Почему все, но только не она?       — Мэйв, — выдохнул Эван. — Я думал, что ты понимаешь, что тот раз был просто…       — А я думала, что ты тоже понимаешь, почему тогда переспала с тобой, — фыркнула девушка. — Представляешь, не только ты мог снизойти до полукровки, но и тебя могли гадко использовать.       — Я не нуждаюсь в повторе, — покачал головой Эван, вновь опуская глаза в код Поттер.       — Можно кое-что устроить и без секса, — тихим голосом сказала слизеринка, присаживаясь к нему ближе. — Думаю, тебя все еще интересует месть Малфою, ведь ты из-за него лишился всего.       — Допустим, — усмехнулся Эйвери ее неверному толкованию.       — Я же живу с его невестой в одной комнате, — начала тараторить девушка. — Не хочешь отбить ее у Малфоя, а я потом ему расскажу кое-что о его ненаглядной, только вот узнаю, что она в своей тумбочке прячет…       — Боюсь, мне не только Савар придётся отбивать, у него ещё кое-кто есть, — ответил Эван, лишь бы Мэйв от него отстала.       Впрочем, такой вариант был неплох. Однако уводить Савар нужно не ему (она в его сторону и не посмотрит), а Розье, тем более, что там замешаны какие-то чувства (если он вообще умеет что-то чувствовать). Ведь чем ближе она к Малфою, тем действительно, если ее прижмут, она сможет больше узнать о Поттерах, тем ближе к победе будет Блэк, а у него обратная задача.       Зря он тогда отказал Савар в помощи. Быть союзником всегда полезнее, чем врагом. Нужно исправлять ситуацию.       Поэтому Эван решил начать с прощупывания почвы и отношения Савар к Малфоям.              Провозившись всю ночь с проклятием, наутро Эван был доволен результатом и надеялся, что сработает, осталось только…       И жизнь ему предоставила шанс. Поттер справилась со своим завтраком быстрее всех и в одиночестве поспешила на выход. Эван бросил взгляд на Малфоя, убеждаясь, что он поглощен своей невестой, отправился следом.       Поттер куда-то целенаправленно шла, все выше и выше, где совсем не было народу, словно специально заводила себя в ловушку.       — Поттер, — разнесся его голос по пустому коридору.       Лили остановилась, медленно оборачиваясь, смотря на него и начиная пятиться назад.       — Чего тебе? — дрожащим голосом спросила она, сама вжимаясь в стену.       — Я… я хотел бы извиниться, — Эйвери улыбнулся, подходя к ней и смотря в ее испуганные карие глаза, которые теперь выражали еще и удивление с непониманием. — В тот раз я был пьян и… В общем, я многое осознал. Ни в коем случае не напрашиваюсь тебе в друзья и не жду твоего прощения, но ты можешь больше меня не шарахаться, я не подчиняюсь никому, да и насиловать девушек больше не входит в мои планы.       — И почему я должна тебе поверить? — сказала Лили, сжимая волшебную палочку.       Эван достал из кармана мантии яблоко, и протянул Поттер.       — Потому что теперь я знаю, каково это быть беспомощно прижатым к стене, — бросил Эйвери, направляясь дальше по коридору.       Эван и не надеялся, что его план сработает с первой попытки, но больше бездействовать он не собирался. Ведь семестр закончится, и ему придется еще на два года вернуться в Дурмстранг. Сбежать, конечно, тоже выход, но не пока Блэк может найти его, ежели того захочет отец.       — Кто отсутствует? — в класс вошел Драгаров, тут же осматривая всех дурмстранговцев.       — Волчанская, — сказала Сюзанна, которая сидела за ним. — Она в Больничном крыле.       — Да, слышал, — хмуро сказал преподаватель. — Начнем наш урок артефактологии…       Но Эван не слушал, что говорит преподаватель. Алана в Больничном крыле. Что с ней?       Поэтому, как только их отпустили на перерыв, Эван побежал в Больничное крыло. Неужели это из-за него? Или же она все-таки двойной агент, и Блэк узнал, что она с Крамом не по его приказу?       Эван вбежал в Больничное крыло. На одной из коек лежала Алана, у которой была замотана бинтом левая рука, а на тумбочке рядом с ней стояло какое-то растение, которое изучали Невилл и мадам Помфри. А вот на другой койке сидела Поттер, держась за голову, и рядом с ней мельтешила ее подруга и Виктуар.       — Мистер Эйвери, у вас что-то случилось? — обратилась к нему Люпин.       Сработало. Лили съела его яблоко, но не помнит, что он дал ей его. Главное, она в Больничном крыле и с проклятием, которое через пару дней само спадет, но его уже признают одним из них.       — Я узнал, что моя однокурсница в Больничном крыле и решил проведать, — сказал Эйвери, переводя взгляд на Алану, которая на него и не взглянула.       Мадам Помфри разрешила ему подойти к Алане.       — Что с тобой? — спросил Эван.       — Уйди, — еле-еле слышно сказала девушка.       — У нее сильный ожог руки, кто-то подарил ей Дельфиниум, — ответил за Алану Невилл. — Еще очень вовремя удалось остановить распространение.       Неужели она думает, что это он?       — … то же, что и все, — послышался слабый голос Лили.       — А потом еще и яблоко, — воскликнула Алиса. — Ты уходила с завтрака без него, где ты его взяла?       — Алиса, я ничего не помню, — всхлипнула Лили.       Интересно, зачем все это нужно Блэку?       Прозвенел звонок, и Эвану пришлось вернуться в класс, однако вновь вся информация от преподавателя шла мимо него.       Ему определенно нужно больше союзников, чтобы знать, кто это сделал с Аланой, и отомстить.       — И вновь ты без жениха, — вечером Эван увидел в библиотеке Савар, действительно, корпящую над какой-то массивной книгой.       — Тебе-то что? — француженка посмотрела на него серыми глазами. — Он с Альбусом пошел навестить Поттер, не думаю, что мне там место.       — А по-моему идеальная возможность втереться малышке Лили в доверие, как приказано, — улыбнулся Эван. — Я хочу сказать, что я передумал, и готов рассказать тебе главный секрет Поттер, а могу еще и много интересного про твоего жениха. Мне эта информация больше не нужна. А вот тебе… Но только у меня условие. Я могу рассказать только о ком-то одном, поэтому выбирать тебе.       — И что же за долгие годы ненависти ты нарыл на Скорпа? — фыркнула девушка, а Эван убедился, что сближаться с Поттерами она не спешит, и в этом есть свой резон, ведь если ты что-то знаешь, от Блэка это не скрыть, даже если ты решишь промолчать.       — Ты хоть знаешь, какая ты у него по счету? — спросил Эйвери, доставая из кармана список девушек Малфоя, в котором на удивление все заканчивалось некой Рейчел, а вот Поттер он туда не вписал или ещё не успел, так как обычно он записывал туда имена тех, с кем окончательно расстался. — Рискуешь своей жизнью ради того, для кого ты очередная?       Савар пробежалась взглядом по пергаменту, чуть расслабляясь, очевидно, не найдя того, кого искала (неужели подозревает Поттер?).       — Ты слишком хорошего мнения о девушках, если считаешь, что половина из них мне не пыталась строить козни, — сказала Анабель, возвращаясь к чтению.       — Значит, Малфой тебе нужен для других целей? — поинтересовался Эван. — Почему ты хочешь, чтобы я его не трогал?       — Нет, просто это не мои методы, — Анабель закрыла свои записи, складывая их в сумку. — Я не убираю конкуренток, а делаю себя вне конкуренции.       Анабель ушла, оставляя его в полном непонимании, что стало для него совершенно обычным состоянием, когда он пытался разобраться в людях, особенно если они были женского пола.       Идти в гостиную совсем не хотелось, поэтому Эван решил еще раз отправиться в Больничное крыло. Видимо, Малфои и многочисленное семейство Уизли уже ушли оттуда, потому что кроме двух девушек там никого не было. Как же глупо он себя чувствовал.       Что Лили, что Алана на него недобро смотрели.       — Поттер, как ты? — постарался изобразить вежливость Эван. — Я слышал сегодня мельком, что тебя отравили... яблоком?       — Мы же виделись с тобой сегодня? — изучающе посмотрела на него Лили, пропустив мимо ушей его легкую насмешку над способом ее отравления.       — Да, — кивнул Эван. — Перед первым уроком. Ты была одна и куда-то очень спешила. Только я у тебя наоборот просил прощение за прошлое, не логично было тебя травить.       На его удивление Лили кивнула, а он сел рядом с Аланой. Девушка быстро задвинула полог вокруг своей кровати, и наложила оглушающее заклинание. Эван напрягся.       — Я думала, что ты другой, что ты хочешь другой жизни, помогала тебе, — разочаровано сказала Алана.       — Слушай, это не я тебе подарил эти цветы, — тут же начал оправдываться Эван. — Я, наоборот, хочу помочь тебе…       — Прокляв Поттер? — покачала она головой. — Чтобы войти туда и быть самому тем, кто раздает приказы и следит за выполнением? Думаешь, я не узнала собственный почерк в этом яблоке? Не надо, больше не приходи ко мне, та ночь была ошибкой, не тешь себя иллюзиями, что у нас что-то получится.       Наверное, Алана права. Чувства чистокровных никогда не приводили к счастью, лишь к страданиям. Он определенно доведет задуманное до конца и освободит Алану из этих оков, в ответ на ее благородные действия по отношению к нему, просто чтобы она жила обычной жизнью, но и сам там ни за что не останется, сделает все, чтобы найти выход из этого тонущего корабля, в надежде, что он затонет вместе с его отцом.       Эван вошел в спальню после отбоя, когда все его соседи уже спали.       Он начал лениво снимать с себя мантию, как взгляд упал на конверт, лежащий на его тумбочке.              Сделал все, как и обещал, в принципе, как и ты.       Завтра, 31 января в 21:00 состоится общее собрание, на котором будут все, кто хочет поменять свою жизнь к лучшему и выйти из-под Поттеровского режима.       Блэк готов дать тебе шанс.       Поместье Талбут, Блэкпул-Норт, Ланкшир, Англия; пароль — чистая кровь.       Р.Р.