Кубок огня или Турнир Юных Волшебников

      Анабель Савар       Анабель прислушалась к звенящей тишине их комнаты. Девочки уже спали, даже Мэйв ночевала сегодня у себя, что случалось достаточно редко. Вот только Савар не спала уже которую ночь после возвращения с каникул.       Последние дни в ее жизни, точнее, вокруг ее жизни происходило слишком многое, но все оно меркло по сравнению с главным страхом.       Сейчас ей было все равно на то, как отец вел себя с ней на каникулах. Он всегда относился к ней… если не с любовью, то хорошо, не поднимал на нее руку, заботился и обучал. По рассказам других чистокровных девочек Анабель понимала, что ей повезло, но оказалось, что это просто она была идеальной. Как только хорошая девочка превратилась в непослушную, отец превратился в монстра. Несмотря на все отказы отца ее просьб разорвать помолвку с Малфоями, несмотря на эту острую необходимость, о которой она знала, которая была в том числе и для ее блага, она верила, что отец не враг ей, но все оказалось не так.       Мама была на его стороне. Конечно, она относилась к ней намного мягче, поясняла действия отца словами, но легче от этого не становилось. Учитывая, что один раз отец вышел из себя, подняв на нее палочку, что ее плечо задело заклинанием.       С детства у нее была эта особенность, но ее никогда не осматривали целители, кроме одного, который потом куда-то пропал, а отец твердил, что никто не должен знать их секрет. Девочка, обладающая магическими способностями, но совершенно неустойчивая к магии. Обида на отца была тем больше, что он знал, как на нее действуют магические наказания, и все равно применил его к ней, чего никогда не случалось ранее.       Именно тогда Анабель поняла, что ее семья больше не ее союзники, да и никогда не были ими. Но в этом мире был человек, который и правда любил ее, который заботился бы о ней. Теперь она точно знала после всех проверок, что Скорпиус ей не врал о своих чувствах.       Анабель ненавидела идти против себя и своих чувств. В первый день после каникул, когда она вернулась в замок, то увидела подарок Скорпиуса. Рейна уже успела изучить этот цветок, сказав, что слышала о таком во время своего путешествия в Японию. Вот только и тут особенность ее организма дала сбой. Волшебство цветка на нее не подействовало, отчего она видела перед собой все того же Скорпиуса, который предал ее чувства.       Очередным вопросом для самой себя стало — а были ли чувства? Ей с девяти лет говорили о том, что ее ждет брак по контракту. Мать внушала ей, что это будет самый лучший и достойный человек. Именно с этими мыслями она и подошла к помолвке, когда увидела его впервые. Разумеется, он ей понравился, а как может не понравиться парень, про которого все твердили, что он ее судьба, многие годы?       Анабель не могла отделаться от мысли, что она придумала себе чувства, придумала и эти страдания, и обиду. Но все же пока они общались со Скорпиусом тот период, когда она даже решилась на секс с ним, она узнавала его. Что-то могло быть настоящим в ней.       Путал ее мысли и Розье. Казалось бы, он ее изнасиловал, пусть и заботясь о ее комфорте и удовольствии, но все же она не хотела секса с ним. Или все же хотела? Анабель читала, что существуют различные зелья похоти, какие-то исходят из твоих чувств, да и вообще, могло ли оно на нее воздействовать с ее резистентным к магии организму? Но отчего-то ее тянуло к этому парню. Желание вырваться из клетки и пойти против устоев семьи? Она ловила себя на мысли, что скучала по нему после его поимки, ждала каждый вечер сообщение от него по их внутренней связи, но все было тщетно. Но в тот вечер, когда приглашение на встречу от него все же появилось, ей снова стало страшно и противно. Однако Анабель пошла.       Оттого ей было все больше стыдно смотреть Скорпиусу в глаза. Она поступала с ним также, как он поступал с ней, пусть сейчас они были не в отношениях, она не предавала его чувства. Но то, что ей пришлось сделать, было ужасно.       Она использовала Скорпиуса, использовала его чувства, потому что другого выхода больше не видела.       В ту ночь, когда ей пришло письмо от отца о встрече в Мэноре… Ей еще никогда не было так плохо. Казалось, что ее недуг и правда начинал прогрессировать. Ей было настолько больно, что она была готова согласиться с отцом и делать все, чтобы помириться с Малфоем. В ту ночь она как никогда поняла, зачем им нужен этот брак.       Идти в Больничное крыло не имело смысла. Эти зелья и магические таблетки ей не помогут. Существовал только один способ прекратить это, и тот, не факт, что сработает.       Утром, когда ей стало легче, Анабель, ненавидя себя, подошла к Скорпиусу. Он ей и правда был нужен, жизненно необходим. Если она наладит с ним отношения, попросит отменить помолвку, по-хорошему, то он без всякого брака сможет дать ей то, зачем ее отец и устраивает весь этот спектакль со свадьбой с Малфоями.       Но вот чего она не ожидала, что он знает о Лили…       Это была еще одна вещь, за которую Анабель себя ненавидела, но отступать уже было поздно. Впрочем, все давно уже вышло из-под контроля. Ее тактика была аккуратно подбираться к Скорпиусу, как делала она с ним. Но после того, как отец пульнул в нее заклинанием… В тот же вечер Анабель усилила связь, заставив Лили поцеловать Малфоя. Ей казалось, что она все испортила, потому что первые дни в школе Поттер избегала Скорпиуса, все же пытаясь бороться с ее приказами. Савар решила взять перерыв и для себя. Такое управление сознанием другого человека и ей давалось не просто.       Но на днях все в очередной раз вышло из-под контроля. В ночь, когда выпустили Розье… Жуткий и дикий страх. В тот момент ей захотелось спрятаться, перестать быть собой. Кажется, ее сознание слишком передалось Лили.       Анабель понятия не имела, что такое возможно, и как так вышло. Она сидела в спальне с девочками. В тот момент ей как раз и пришло сообщение от Розье с просьбой встретиться. Паника, и она вдруг совсем перестала ощущать себя. Она чувствовала себя… Лили. Позже Рейна ей рассказала, что она очень испугалась, ведь Анабель не реагировала на свое имя. А у нее в тот момент были все мысли Лили, которая испугалась быть в слизеринских спальнях, поэтому Савар подскочила и убежала вон из подземелий. Отпустило ее также внезапно в одном из коридоров.       Сердце бешено колотилось. Она понимала, что эти эксперименты становятся опасными и для нее, ведь именно в эту ночь ее состояние ухудшилось. Анабель почувствовала, как необходима эта встреча с Розье, понять, только ли Скорпиус на ее стороне. Или все же у нее есть выбор. Она куда с большим удовольствием поигралась бы с чувствами Розье, чем с Малфоем.       Однако в «Трех метлах» Розье произвел на нее куда более благоприятное впечатление. Кажется, заключение ему пошло на пользу. Он не лез к ней с грязными намеками, просто рассказывал ей о том, что ему пришлось пережить, начиная с того момента, как Малфой доставил его в Министерство до вынесения приговора о его невиновности.       Анабель боялась, что Скорпиус узнает о ее встрече с Розье, но куда больше ее поразило, что он знает о Лили. Сам он не мог догадаться, даже если замечал за Лили странности. Ему определенно рассказали.       Только один человек знал о том, что она делает. Эван. Сперва Анабель хотела пойти к нему и устроить скандал, он же ей обещал ничего не говорить Скорпиусу. Но она сдержала себя. В конце концов, Эван ей очень помогает с Блэком, защищает от него, что ей не пришлось за все это время контактировать с ним напрямую, поэтому простила ему эту выходку.       Впрочем, к еще большему ее удивлению, Скорпиус даже не злился. Так выглядит любовь? Тебе готовы прощать любые, даже самые отвратительные поступки?       Пусть не таким способом, как она планировала изначально, но ей все же удалось добиться нужного эффекта. Малфой согласился оттягивать свадьбу. Правда, договор был ей помехой.       Лили ей была нужна для еще одной ее ошибки. Порошок. Она нашла информацию, что секс с другим объектом способен убрать влечение, так как считается в некотором роде предательством чувств.       Наверное, она бы чувствовала себя отвратительно, что подкладывает Лили под Малфоя ради своей выгоды, но тот момент, когда она стала Лили на несколько минут, отчетливо дал ей понять, какие чувства к Скорпиусу она испытывает без ее влияния. Малфой был ей симпатичен. Все равно Лили в своей голове строила надежды, что однажды у них может что-то получиться.       Идея пришла сама собой. Оборотное зелье, Мэнор, Лили. Потом она снимет все с Поттер, та сыграла свою роль в ее маленьком спектакле, который назывался «Не выйти замуж и выжить любой ценой».       В ее сумке на всякий случай было особое перо. Она не соврала Скорпиусу, что оно сделано на заказ и мастером, который привносит частички магловского мира в волшебный. Но не упомянула, что поддается воле своего хозяина. Ее подпись на этом договоре была недействительна, ей было не обязательно выполнять свое условие, магия бы ее не заставила. Поттер она и так отпустит, она ей больше не нужна, но только когда убедится, что в Мэноре у них дойдет дело до секса.       Скорпиус же в свою очередь будет и правда делать все возможное, чтобы отменить свадьбу. Ей этого было достаточно. Ведь она не знала, захочет ли он доверительно общаться с ней после того, как увидит в своей постели Лили.       Впрочем, за весь этот день, что Скорпиус вернулся, он так к ней и не подошел. Анабель и сама от него бегала, но, казалось, статья о Джеймсе Поттере интересовала его куда больше, чем ее выходка, о которой можно поговорить позднее, тем более, что все условия выполнены. Лили свободна, Скорпиус больше не под влиянием порошка, да и Блэк пока что перестал быть для нее проблемой.       Так и вышло, что сегодняшней ночью для нее существовала только одна ее проблема. Отец, Скорпиус, Розье, Лили, свадьба. Все ушло на второй план.       В который раз убедившись, что девочки спят, Анабель накинула на себя мантию и покинула спальню. В гостиной было тихо, лишь догорал камин. Оставалось беспрепятственно добраться до Астрономической башни.       — Ну где ты, — Анабель переминалась с одной ноги на другую.       Несмотря на ясную весеннюю ночь, ветер на такой высоте был пронизывающим. Наконец, она заметила в небе то, зачем пришла сюда, то, что ждала больше недели. То, что подтвердит все ее догадки.       Сова приближалась к ней. Она специально попросила отправить своего знакомого магла, который ей когда-то помог найти Холли, доставку в ночь. Открывать эту посылку, да даже получать ее, перед всем замком ей не хотелось.       Сова села ей на плечо, протягивая на лапке небольшую коробочку. Савар погладила птичку, угостив ее печеньем. Она вновь скрылась в темноте ночного неба, а Анабель вертела в руках полученную посылку.       — Ладно, — выдохнула она, разорвав упаковку.       Из упаковки на ее ладонь легла маленькая коробочка. Анабель открыла ее, доставая оттуда три тоненьких полосочки. Она впервые в жизни видела магловский тест на беременность.       Да, именно эта мысль не давала ей покоя последние пару недель. Она была так занята своими заботами касательно попыток разрыва помолвки, что не сразу заметила, что у нее задержка. Сначала Анабель подумала, что такое бывает, слишком много магии и переживаний свалилось на нее, но что-то ей подсказывало, что это не так.       Магия. На нее не действуют чары заживления, так какова вероятность, что и противозачаточные чары тоже? Если Розье тогда не кончил в нее, то вот Малфой делал это постоянно, считая, что заклинание их обезопасит.       Не работали и чары определения беременности. Сколько Анабель не пыталась, они ничего не показывали. Оставался единственный вариант — магловский тест на беременность, он-то точно должен сработать.       И вот он у нее в руках. Совсем чуть-чуть времени осталось до того, чтобы подтвердить самые страшные догадки. Однако она боялась видеть это подтверждение, ведь тогда все ее попытки отменить свадьбу станут просто невозможными.       — Для более точного результата использовать утром… — Анабель читала инструкцию на коробочке.       Кажется, жизнь над ней издевалась. Ждать утра? Она и так уже две недели сама не своя. А главное, она не могла ни с кем поделиться, даже со своими подружками. Потому что до сих пор не знала, какие последствия может повлечь такая внезапная беременность. Почему отец не предупредил ее после того, как разрешил изменить контракт? Надеялся, что она как раз забеременеет?       Остаток ночи она так и не смогла уснуть. Да еще и с утра ей пришлось ждать, пока все соседки уйдут на завтрак и на уроки. Плевать, что она пропустит свои, жизнь рушится, она должна остаться наедине.       Наконец, комната оказалась пуста, и Анабель направилась в ванную, закрываясь на замок, а заодно и накладывая заклинание. За ночь она выучила инструкцию по применению. Все оказалось не так сложно.       — Чертовы пять минут… — она раскачивалась, сидя на унитазе, смотря за созданным палочкой таймером.       Наконец, пять минут, длившиеся вечность, прошли. Анабель трясущимися руками потянулась за тоненькой беленькой полосочкой. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от страха.       — Нет, — судорожно выдохнула она, а из глаз полились слезы.       Две полоски. Судя по инструкции, они обозначали только одно. Беременность.       Тест полетел на пол, а лицо опустилось в ладони. У нее начиналась настоящая истерика. Нет, это чья-то злая шутка.       Почему она не подумала об этом заранее? Как могла допустить такую оплошность, зная, как ее организм реагирует на заклинания? Хотя, с другой стороны, как бы она объяснила Скорпиусу, что хочет использовать методы магловской контрацепции?       — Нет, этого не может быть, это просто ошибка, — Анабель вскочила с крышки унитаза, дрожащими руками доставая оставшиеся два теста.       Вот только и они показали такой же результат. Жизнь, казалось, оборвалась. Она своими руками приблизила свадьбу.       Она не знала, сколько просидела в комнате. Впрочем, ее никто и не искал. Даже Малфой, который больше не чувствует к ней острой привязанности, не искал ее.       А ей нужно его искать? Говорить ему или своим родителям? Идти к мадам Помфри? Сразу вспомнилась Милана и ее беременность, обрекающая ее на несчастливую жизнь. Она не хотела так жить.       Не хотелось ничего. Ей было плохо. Поэтому Анабель поспешила во внутренний двор на свежий воздух.       Она села за большим дубом прямо на землю, подтягивая к себе коленки и утыкаясь в них лбом. Вдруг за ней послышались какие-то шаги, а потом и голоса. Незваные гости явно сели, как и она, только с другой стороны дерева.       — Роуз, сосредоточься, нам нужен список фамилий, которые наиболее вероятны из учеников, — послышался голос Крама. — Джеймса ищут мракоборцы. Вообще я не уверен, что он пропал. Возможно, ему нужна видимость…       Роза ничего не ответила, послышалось лишь шелестение каких-то бумаг. Джеймс Поттер пропал? Да, кажется, она вчера за завтраком слышала что-то такое от Тильды или Рейны…       — Так, начнем с наименее вероятных, — сказала Роза. — Из Шармбаттона я совсем не доверяю только Гонтье.       — Кхм, — кашлянул Крам. — Я понимаю, что это он завел меня в ловушку, но… Он, конечно, не извинялся, но и не предпринимал других попыток. Во всяком случае ночует он всегда в спальне.       — Но он близок к Блэку, почти его… зять, — настаивала Роза. — Он ему явно доверяет, поэтому он вполне мог быть проводником его людей. Не думаю, что школьникам доверили раскурочить гробницу. Не удивлюсь, если Джеймс их увидел, и они его…       — Все, хватит, — строго, даже немного грубо сказал Крам. — Девушек, думаю, не стоит даже рассматривать, он им едва ли что доверит, даже свою дочь за человека не считает.       — Мне вчера Скорпиус говорил про Савар, — Роза начала говорить тише, а Анабель замерла. — Сказал, чтобы мы были с ней осторожнее.       Она была готова истерически рассмеяться. Когда казалось, что теперь ей без Скорпиуса жизни не светит, кажется, и он был готов исполнить их договор до конца. Она виновата во всем сама, лишилась человека, который был готов ее защищать. Но по-другому было нельзя. Жить все время под усилением чувств…       — С японцами тоже очевидно, там только Такахаси был замечен, — продолжила Роза.       — Согласен, других вариантов у меня нет, — поддержал ее версию Владимир.       — Бразильцы, — сказала Роза. — Думаю, что ученики не задействованы, а вот Диаш… У него и с Джеймсом были конфликты. Я поговорю с Паулиной, был ли он с ней той ночью.       — Я бы не исключал и Диего, — хмыкнул Крам.       — Ты опять начинаешь? — Роза злилась. — Доминик постоянно с ним, она бы заметила…       — Нельзя исключать, — настаивал Крам. — Ты недооцениваешь гены оборотня.       — Владимир, мы не о том сейчас говорим, — цокнула языком Роза.       Снова молчание.       — Ладно, американцы, — продолжила Роза.       — Ну там претендент очевидный, — усмехнулся Крам. — Единственный чистокровный из них Трэверс. Кажется, Милана тоже о нем отзывалась двусмысленно. Да и ты говорила, что застала его за отправлением какого-то зелья.       — Но мы же потом выяснили, что это было, — Роза, казалось, защищала парня. — Зелье, которым Милана собиралась делать аборт.       — А потом она ему сказала, что если Нотт что-то узнает о ней и Джеймсе, то она поймет, на кого думать, — настаивал Крам. — Так может пропажа Джеймса его рук дело?       — Слишком много времени прошло, — ответила Роза.       — Готовил план, — продолжал Крам.       — Его родители слишком высокие шишки, чтобы прогнуться под Блэка, — говорила Роза. — Но ладно, запишу, вариантов у нас все равно не много.       Анабель не слушала их дальше. Конечно, Милана варила зелье аборта. Она его не применила, значит, уничтожила. Да даже если бы и оставила, подходить к Милане и просить его слишком рискованно, она бы не поверила, что ей просто интересно. А вот с Трэверсом она и правда могла бы договориться.       Ну почему Крам и Роза так долго все это обсуждают? Она не может дать обнаружить себя. Но после этой информации она будто ожила, у нее появился шанс вновь избежать ненавистной участи.        Пока Роза и Крам составляли куда более длинные списки учеников Дурмстранга и слизеринцев из Хогвартса, Анабель думала, что ей говорить Энтони. Шантажировать или нормально попросить? Наконец, Роза и Крам засобирались.       — Мне нужно на урок, — сказала Роза, а потом послышался звук поцелуя. — Я бы хотела пойти с тобой…       — Все в порядке, — ответил Крам. — Больница — не то место, куда бы я хотел отправиться с тобой.       — Мне жаль, что тебе приходится все это проживать, — сказала Роза.       Наконец, эта сладкая парочка разошлась, а Анабель стукнула себя по лбу. Кажется, из-за беременности все тупеют. Можно же начать с поисков в его комнате, ведь если он сохранил какую-то часть зелья, то она у него в комнате.       Кажется, настало время обеда, потому что толпа, которую она встретила в коридоре, направлялась в Большой зал. Анабель пробиралась сквозь людей наверх, в башню Когтеврана. Она не была там с тех пор, как перестала общаться с Бриттани.       Коридор седьмого этажа был пуст, поэтому Анабель подошла к орлу, стукнув по нему молоточком.       — Влияет ли имя на судьбу человека? — задал вопрос орел.       Анабель замерла. Не мог же он… Нет, это невозможно.       — Я считаю, что влияет, — тихо проговорила Анабель, но потом добавила, — однако все же мы сами творцы своей судьбы.       Проход открылся. Когда она раньше ходила к Бриттани, орел задавал ей обычные философские вопросы. Этот же вопрос будто… описывал всю ее жизнь.       В гостиной было несколько человек, в основном с младших курсов. Ребята бросили на нее взгляд, но быстро вернулись к своим делам. Хорошо, когда до тебя никому нет дела.       Оставалось надеяться, что нужная ей спальня мальчиков сейчас пустует. Наконец, она нашла нужную дверь. Здесь были фамилии двух когтевранцев, но и двух иностранцев. Анабель и не знала, что Такахаси и Энтони живут вместе. Впрочем, сейчас все остальное ее совсем не волновало.       — Акцио зелье Миланы, — произнесла Анабель, желая закончить побыстрее с этим делом.       Ничего не произошло. Либо на колбочку наложены специальные чары, либо же у него ничего не осталось. После пятнадцатиминутных поисков Анабель убедилась, что во всяком случае в комнате он точно не хранит улики. Оставлять ребенка не выход… Значит, придется спрашивать.       — … они обычно ходят в библиотеку, поэтому не придут, — послышался приближающийся голос, поэтому Анабель юркнула в ванную.       Она не успела закрыть дверь, прибрать беспорядок за собой, но видела, как в комнату вошли Энтони, Такахаси и… Диаш.       — Ну и бардак у вас, — рассмеялся Криштиан.       — Видимо, что-то искали, — сказал Такахаси.       — Это не наши соседи, — насторожено проговорил Энтони. — Смотри, кофта лежит на том же месте на кровати, они не были в комнате, искали что-то в моих вещах.       — У вас тут проходной двор, — недовольно сказал Диаш. — Этот орел любого пропускает, какую бы ты чушь ему не сказал.       — Вроде, ничего не пропало… — задумчиво сказал Энтони. — Ладно, потом разберусь.       Кажется, Энтони немного прибрал беспорядок, пока парни не начали говорить снова.       — Что там по Поттеру? — спросил Такахаси с явным японским акцентом.       — Думаю, что это он, — проговорил Диаш. — Блэк был в бешенстве, что появилась эта статья. Ему было не выгодно, чтобы знали о Бузинной палочке. Разумеется, сейчас у него уже появился новый план, как выйти из этой ситуации. Им нужен был повод обыска поместий. Упустив Розье, они хотят поймать любого другого, кто подтвердит.       — Я за ним не заметил ничего… странного, — подал голос Энтони. — Он в воскресенье был здесь, приехал исключительно на тренировку, и все.       — Что в очередной раз доказывает, что времени появляться тут у него нет, — сказал Тецуро. — Да и наши не идиоты, Блэк сам назначил группу, которая вскрывала гробницу, только они могли рассказать. Лукорус их всех проверил, это не они. Значит, либо кто-то просто видел в замке, либо это сам Поттер.       — Если это сам Поттер… — задумчиво проговорил Диаш. — То в таком случае его нельзя убивать, он может сделать для нас куда больше живым, но нужны точные доказательства, что это он.       Кажется, парни что-то обдумывали. Анабель тоже терялась в догадках. Наверное, надо было все же уделить внимание той статье.       — По школе начнутся проверки, но они им ничего не дадут, мракоборцы об этом знают, — продолжал рассуждать Диаш. — Возможно, упоминание школьников в статье было отвлекающим маневром. Я узнавал у Нотта, Поттер и правда в Косом переулке сцепился с Селвином, видимо, было сделано специально, чтобы потом применить это как обвинение, что наши устроили ему второй акт. В статье использован ход открытого финала, каждый волен трактовать как ему вздумается, украли ли Поттера или он сам присоединился, но мракоборцы возьмут ту версию, которая им нужна.       — Я слышал от Гонтье, что у них с палочкой были проблемы, — встрял в разговор Такахаси. — Она обожгла всех, но только не этого типа. Блэк ее взял, его магия, очевидно, сильнее всех наших. Но что, если это какой-то придуманный ход, и ему разрешили взять ее? Заметьте, в статье никакой паники о том, что украли Дар Смерти. Лишь о пропаже Поттера.       — В общем, цель ясна, — подытожил Энтони. — Нужно как можно скорее узнать, кого Нотт взял себе в помощники…       Парни ушли из комнаты, так как скоро начинались уроки по мастер-классам, а Анабель судорожно соображала. Разговор Розы и Крама, что Поттер мог и не пропасть, а сам все подстроить. Она снова сыграет в двойную игру.       — Трэверс, — нагнала в коридоре это трио Савар.       — Какие люди, — расплылся в улыбке Диаш. — Давно не виделись, куколка, решила почтить нас своим вниманием?       — Мне нужно поговорить с Энтони, — не обращала внимания на масляные взгляды бразильца Анабель.       — Поговаривают, что ты в доме Малфоев давала всякие наводки, а еще в мозги Поттер проникать можешь? — прищурился Криш. — Способ не новый, но действенный, рад, что ты воспользовалась моими советами, Блэк тобой последнее время очень доволен.       — Идите, я вас догоню, — сказал Энтони, отходя с Анабель в сторону.       Анабель нервно сглотнула. Откуда Диаш узнал о проникновении к Лили? Она говорила об этом только Скорпиусу…       — О чем ты хотела поговорить? — спросил Энтони. — Школа полнится слухами о вашем примирении с Малфоем, не думаю, что тебя теперь интересует расторжение помолвки, тем более, что у твоего отца договоренности с Блэком…       — Я по другому вопросу, — покачала головой Анабель, которая не хотела трогать эту тему. — Мне нужно знать, сохранился ли у тебя тот образец, который готовила Милана.       — Откуда ты… — поразился Энтони.       — Не важно, — покачала головой Савар. — Просто скажи, есть или нет?       — Но это был яд… — настороженно посмотрел на нее Трэверс. — Кого ты собралась… убить?       Кажется, Трэверс не до конца разгадал, что же на деле это за зелье.       — Никого я не собралась убивать, — закатила глаза Анабель. — Просто мне нужно кое-что… уточнить.       — У меня нет, но есть у того, кому я отправлял, такие образцы не уничтожают, — хмыкнул Энтони. — Только… Подожди. Это ты рылась сегодня в моей комнате?       — Предлагаю сделку, — Савар тут же начала выдвигать условия. — Ты даешь мне зелье, а я узнаю, был ли это Поттер и что с Бузинной палочкой.       Энтони удивленно заморгал. Да, предложение неожиданное, да и еще слишком уверенное. А главное, на руку и ему, ведь Блэк начнет уважать его еще больше, если он принесет такую важную информацию.       — Ладно, — согласился Трэверс. — Завтра утром зелье будет у тебя, если твоя информация мне пригодится.       Анабель кивнула и направилась на мастер-класс по защите. Скорпиус и Альбус стояли возле окна, что-то обсуждая. Не сложно было догадаться, что именно, наверное, как и Роза, переживали за Джеймса.       — Альбус, можно тебя на минутку? — попросила Анабель.       Малфой и Поттер удивленно переглянулись. Она чувствовала недобрый взгляд Поттера на себе, да и Малфой больше не смотрел на нее так, как было под порошком. Наверняка, Альбус знает, что она делала с Лили.       — Эм, ладно, — согласился Поттер.       Они зашли в подсобное помещение, на которое вдвоем наложили заклинания.       — Ты знаешь, где Джеймс? — спросила Анабель.       — Если ты читаешь газеты, то никто не знает, — скептически произнес Альбус, хотя в его голосе она не слышала того волнения за брата, что было у Уизли.       — Ладно, тогда что ты знаешь о Бузинной палочке? — решила зайти с другой стороны Савар. — Я не поверю, что твой отец не накладывал на нее особых защитных чар.       — Ты серьезно считаешь, что я буду говорить это тебе? — повысил голос Альбус. — Тебе, которая чуть не сделала из моей сестры сумасшедшую, заставляя ее…       — Если Скорпиус тебе все рассказал, то вини и его, просто так я бы ничего не сделала, если бы он не изменял мне или хотя бы просто и сразу согласился бы на разрыв помолвки, — сверкнула глазами Анабель. — Ситуация с Лили уже в прошлом, с ней все будет нормально, чего не скажешь о твоем брате, если ты сейчас не отбросишь свои эмоции.       Альбус, нахмурившись, смотрел на нее. Анабель надеялась, что рациональность возьмет над ним верх. Во всяком случае, палочка уже украдена, и это скорее всего сделал сам Джеймс, а вот дальнейшие его планы могут пойти не так гладко.       — Ладно, — выдохнул Альбус. — Как ты понимаешь, сказка оказалась реальностью. Братья и правда существовали. Вот только самый младший из них, у которого была мантия, обзавелся потомством. Не только мантия принадлежит роду Поттеров. Мы владельцы всех трех даров. Когда у отца родилось трое детей… Предметы перестали принадлежать одному наследнику. Да, каждый из нас может ими пользоваться, но магически к Джеймсу привязана палочка, ко мне камень, а мантия — Лили. Поскольку в этом всем есть чистокровный замысел, я предполагаю, что их магия наследования подчиняется общим законам. Отец и правда накладывал на палочку особые чары, чтобы ее никто не мог взять. Но Джеймс… Скажем так, он вступил на путь наследования. Думаю, что пока он не стал прямым наследником, они с отцом делят возможность владения палочкой. Меня бы она тоже послушалась, но меньше. Мы говорили об этом со Скорпиусом только что. Джеймс и правда взял палочку. Вопрос только, каким образом он оказался там с этими людьми.       — Я отвечу тебе на этот вопрос, — кивнула Анабель. — Я только что слышала, как что-то подобное обсуждали люди, принадлежащие Блэку. Они говорили, что никто из той группы, которая делала это, не смог прикоснуться к палочке, кроме одного. Все думают на Джеймса. Уверена, он не исчез, это был его план. Вот только они теперь о нем знают, и игра уже в их руках, а твой брат может оказаться в ловушке. Я не знаю, как с ним связаться. Но, думаю, что ты найдешь способ ему передать, что его игру надо останавливать.       — Я… — опешил Альбус. — Спасибо за информацию.       Они с Альбусом вышли из подсобки, замечая, что коридор уже пуст, значит, начался урок.       — Опаздываете, молодые люди, — сказал им Люпин. — Присаживайтесь за первую парту и будете первые демонстрировать, как хорошо вы усвоили беспалочковую магию.       Весь урок они пытались демонстрировать усвоенное дома. Признаться честно, Анабель ничего и не практиковала. Ей было совсем не до этого. Но все же беспалочковая магия относилась к уровню сильной ментальной магии. Значит, у нее было все шансы освоить эту ступень. В будущем. Сейчас ей нужно было придумать, как с наибольшей выгодой все преподать Трэверсу, что палочка принадлежит Гарри, но распространяет свои права и на Джеймса, конечно, всю историю она передавать не собиралась.       — Одна? — хмыкнула Мэйв, когда зашла вечером в комнату.       Анабель и правда сидела в своей спальне одна, читая магловский роман. Идти на ужин не хотелось. Она просто ждала завтрашнего утра, чтобы наконец-то решить свою проблему. Она долго думала над своим решением и поняла, что не испытывает никаких угрызений совести. Этот ребенок не нужен ни ей, ни Малфою, так будет лучше для всех.       — Это хорошо, — Мэйв начала мерить комнату шагами, а Анабель отложила книгу, подняв на нее взгляд.       — Ты что-то хотела? — спросила Савар, понимая, что девушка ведет к чему-то.       — Значит, ты помирилась с Малфоем, да? — прищурилась слизеринка.       — Твое какое дело? — Анабель стойко выдерживала этот взгляд. — Мой жених, хочу мирюсь, хочу ссорюсь с ним.       — Я же сказала тебе, когда ты только тут появилась, что мне не надо переходить дорогу, — недобро улыбнулась Мэйв.       Анабель не сдержалась и рассмеялась. Она продержалась с Блэком. Что ей какая-то девчонка?       — Я не шутила, — покачала головой Мэйв, беря в руки палочку.       — Что ты мне сделаешь? — с интересом спросила Анабель. — Вызовешь на дуэль?       — Дуэль будет бесполезна, — отмахнулась Мэйв. — Тебя научили ставить очень хорошие защитные блоки. Без них твой маленький секретик бы уже давно все узнали. Если бы ты не умела отражать нападения на себя, ты бы… умерла от потери крови.       Анабель застыла лишь на секунду. Откуда она знает? Разговор со Скорпиусом… Мэйв его слышала. Она использует против нее эту информацию сейчас наедине или разнесет среди чистокровных, чтобы к ним появились вопросы, тогда помолвка станет под угрозой, а о ее внушении Лили она уже успела растрепать, отсюда Диаш и знает…       Этой секунды хватило на то, чтобы Мэйв достала из кармана своей мантии нож и бросилась с ним на нее. Вот она уже нависает над ней, подставив нож к ее горлу. Анабель закричала, схватилась руками за ее руку, пытаясь отвести от себя холодное оружие, но была слабее.       Вся жизнь начала проноситься перед глазами, как дверь в комнату отворилась.       — Мэйв, уйди от нее, — Скорпиус подбежал к ее кровати, начиная оттаскивать слизеринку, но та не поддавалась.       Нож больше не прижимался к ее горлу, Анабель стала помогать Скорпиусу спихнуть с себя эту чокнутую, как резкая боль поразила левое предплечье, а затем Скорпиус сумел оттащить от нее слизеринку.       Савар закричала от боли, а из глаз полились слезы. На руке был разрез длинною сантиметров в десять, достаточно глубокий. Из него начинала хлестать кровь, пачкая одежду и простыни.       Кровь, которую здесь, в этой школе, не остановят.       — Что здесь… — в комнату вошла Тильда, замерев и наблюдая за этой картиной. — Мерлин, это что, кровь?       — Зови сюда Слизнорта, быстрее, — рявкнул на нее Скорпиус, пытаясь удерживать Мэйв, а та в свою очередь хотела вырваться, чтобы добавить либо ей, либо Малфою.       — Да, сейчас… — Тильда тут же кивнула и убежала.       Началась какая-то суматоха. В комнату сбегались все больше слизеринцев. Несколько парней сменили Скорпиуса, едва удерживая слизеринку, а он подошел к ней.       — Тихо, все будет хорошо, — прошептал Малфой, поглаживая ее по голове. — Сейчас тебя доставят в Больничное крыло…       — Нет, только не туда, ты же знаешь, мне не поможет, я не хочу, чтобы кто-то знал… — затараторила Анабель, а боль в руке только лишь усиливалась, а она чувствовала, что от потери крови начинает кружиться голова. — Не нужно, это пустяки, пройдет…       — Мадам Помфри никому ничего не скажет, если тебе это важно, — заверил ее Скорпиус, а глаза закрылись, больше не видя эту суматоху.       Анабель очнулась на следующее утро, обнаружив себя в Больничном крыле. Вспомнив, что было вчера, она тут же посмотрела на свою руку. На ней был обычный бинт, немного в крови, но уже не было той боли.       — Проснулась? — заботливо спросила мадам Помфри. — Как ты себя чувствуешь?       — Нормально, — поморщилась Анабель. — Но как?..       — Думаешь, что у нас мало видов лекарств? — усмехнулась целительница, делая ей перевязку. — На всякий случай есть и магловские препараты — вон, целый шкаф. Признаться честно, я сталкиваюсь с таким впервые за всю свою практику. Но как зашить рану все еще помню.       Только рана на плече зажила, как теперь новая. Впрочем, от этой не было так обидно. Мэйв совсем чокнулась со своим Малфоем…       — О, ты очнулась, — к ней заглянула Тильда, когда мадам Помфри подала ей завтрак. — Мы так все испугались за тебя…       — Уже разнеслось по всей школе? — грустно хмыкнула Анабель.       — Нуу, да, — поджала губы Тильда. — Но скорее из-за Мэйв. А мы тебя предупреждали, что она может такое выкинуть. Видимо, слухи о том, что вы со Скорпиусом помирились довели ее.       Что ж… Может, все обойдется? Мэйв после такого точно должны отчислить. Вряд ли кто-то будет думать, что нож, а не заклинание был специальным атрибутом. Решат, что просто так сложилось. В любом случае, как поняла Анабель, все внимание приковано к Мэйв и мотивам поступка. Скорпиус сдержал обещание, что о ее особенности никто не узнал, да и мадам Помфри вряд ли вчера запустила сюда всю эту толпу.       — Надеюсь, я не пожалею о том, что делаю? — на первой перемене к ней зашел Энтони, в руках которого была колбочка с зельем. — Это же не для… Мэйв?       — Нет, спасибо, все нормально, — улыбнулась Савар. — Мне правда, для личного изучения.       — Ну, давай свою информацию, — сложил руки на груди Энтони.       Энтони был доволен обменом. Впрочем, Анабель надеялась, что Альбус уже связался с Джеймсом. Главное, что теперь у нее было нужное зелье.       Зелья на нее действовали лучше, чем заклинания. Правда, нужна была большая дозировка. Именно поэтому Анабель задавалась вопросом о том сексе с Розье. Она сама или огромная доза? Энтони решил, что это яд, впрочем, так оно и было, только вот на ребенка волшебника он подействует и убьет, а ей с ее особенностью организма не будет ничего.       Утром, когда ее обещали отпустить, она примет это зелье, тем более, что уже сложила в свою сумку различные магловские и магические препараты из того шкафчика, куда показала мадам Помфри, она справится.       — Привет, — во время обеда к ней зашел Скорпиус. — Как ты?       Анабель неопределенно пожала плечами. Обоим было странно смотреть друг на друга. Наверное, если бы не вчерашняя ситуация, они бы так и не поговорили, хотя… Малфой же очутился в ее комнате вчера, вряд ли из своей спальни прибежал на ее крик так скоро.       — Что с Мэйв? — спросила Анабель.       — Будут отчислять, — поджал губы Малфой. — Все видели, как она хотела продолжать нападать на тебя. Рейна подтвердила все ее мотивы, что это только из-за ревности, что ты моя невеста. В общем, не волнуйся, я все уладил.       — Спасибо, — виновато опустила глаза Анабель. — Я думала, что ты меня ненавидишь.       Скорпиус шумно выдохнул. Она чувствовала на себе его взгляд. Но не решалась поднять свой.       — Я тебя просто не совсем понимаю, — сказал Малфой. — Мы заключили договор, я согласился на… твою позицию, зачем надо было устраивать это представление? Ты испугалась, что я позвал тебя на свидание? Неужели ты думаешь, что я бы приставал к тебе, если бы ты не захотела?       Анабель рассказала Скорпиусу все про порошок, который она распылила на эмоциях и о том, что это был единственный способ снять его действие.       — Мда, — усмехнулся Скорпиус. — В итоге получается, что я снова во всем виноват…       Они снова замолчали, а Анабель заметила, что Скорпиус чуть поглаживает ее ладонь.       — До чего мы дошли, Скорп? — тихо спросила Савар. — Что нам делать дальше?       — Ждать? — поднял одну бровь Скорпиус. — Разговоры о свадьбе отложены до осени. Время есть. Просто посмотрим, куда приведет нас жизнь. Давай возьмем паузу и… перемирие. Не будем ходить и целоваться у всех на виду, но и не будем игнорировать совсем друг друга. Будем просто… иногда общаться. Наверное, это единственный выход.       — Я согласна, — чуть улыбнулась Анабель.       Скорпиус ее простил. Они по-прежнему смогут быть союзниками. Вот только если Малфой больше не чувствовал к ней зависимость, так и она больше не смотрела на него как раньше. Анабель простила его. Но только потому, что осознала, что никогда и не любила.       Больше к ней никто не заходил, а она умирала от скуки. И ведь выпишут ее не раньше завтрашнего утра, и то, если шов не будет кровить. Черт.       Она смотрела на баночку с зельем. Выпить сейчас? Все равно мадам Помфри не обратит процесс. Но о таком точно расскажет ее отцу. Нет, надо самой.       — Долли, — позвала в пустоту Анабель, когда целительница объявила отбой и ушла в свою комнату.       Раздался хлопок, и эльфийка из дома Малфоев уже стояла перед ней в поклоне.       — Мисс Савар, — пролепетала Долли. — Чего изволите?       — Принеси мне из Мэнора свод правил чистокровных, — попросила Анабель.       — Будет исполнено, — поклонилась Долли.       Уже через пару секунд она положила себе на коленки увесистую книгу, начав листать.       На лице даже появилась ностальгическая улыбка. Она помнила, как в девять лет учила все это наизусть и сдавала экзамен отцу. Кажется, она помнит все до сих пор слово в слово.       Вот только теперь она выросла и ее это не восхищает.       — Какая чушь, — выдохнула Анабель, смотря на очередное глупое правило, в которое все чистокровные свято верят. — Вот вам и запреты разбавлять кровь маглорожденными, что пошли сплошные вырождения.       Данные правила датировались тринадцатым веком. Многое изменилось с того времени. Чистокровный проклял чистокровных…       Но на деле Анабель интересовали не совсем общие правила, которые она до сих пор помнила слово в слово (правда, на французском).       Она открыла оглавление, пробежавшись взглядом по нему, и перешла на раздел по наследованию.       Савар зацепилась за слова Альбуса, что Бузинная палочка сейчас принадлежит обоим, но не совсем в полной мере. Слишком непонятно. Она надеялась узнать ответы.       Мудрая книга быстро ей дала ответ на запрос.       — Подобное возможно, когда наследник зародился, но еще не родился… — шепотом прочитала Анабель. — Выходит… Оу… Значит, Милана…       Теперь все сходилось в единую картину. Вот почему Милана не использовала зелье, которое варила. Она узнала, что ребенок от Джеймса, а не Нотта.       Анабель снова задумалась над своей ситуацией. Она знала, что ее ребенок от Скорпиуса. Но это не останавливало ее мечтать о том дне, когда ей удастся выпить зелье. Значит, она не любит Малфоя, раз ставит свои желания и цели выше. Ей не нужен этот ребенок и эта жизнь.       А если бы она была уверена, что ребенок от Розье? Нет, даже тогда нет. Ей нравились их игры с Розье, но снова не та чистокровная жизнь в будущем.       — Привет, — днем к ней неожиданно пришла Алана.       Мадам Помфри хоть была довольна своей работой и быстротой заживания раны, но все же на воскресенье решила оставить ее в Больничном крыле, пообещав, что завтра на завтрак она уже пойдет со всеми остальными. Снова заходили Тильда с Рейной и Скорпиус. Но Волчанскую она не ожидала увидеть здесь.       — Как ты? — спросила Алана, беря стул и пододвигаясь к ней. — Я слышала, что на тебя… напали?       — Спасибо, все в порядке, — отстраненно ответила Анабель. — Я не хочу об этом говорить, поэтому если ты пришла по какому-то делу, то давай сразу к нему.       — Как скажешь, — улыбнулась Алана. — Так даже проще.       Вот только девушка замолчала. Анабель напрягала эта ситуация. Она становилась все более уязвимой в этом замке.       — В общем, до меня дошли слухи, что… на тебе нет чар неразглашения, которыми всех одарил Блэк, — тихо проговорила Алана.       — Ты верно сказала, что это слухи, — закрылась тут же Анабель. — С чего бы ему делать мне исключения?       — Я к тебе пришла не с претензией, почему у тебя лучше условия, а с просьбой о помощи, — Алана говорила с ней мягко. — Когда-то в мае планируется большое общее собрание. Я знаю, что ты давно не бывала в его доме, но… Я прошу тебя прийти. Во-первых, кое-что будет планироваться в этот день и нам надо… отвлечение. А во-вторых… Если ты правда вспомнишь, что было на собрании, если мы соединим все наши пазлы…       — С чего ты взяла, что я на вашей стороне? — прищурилась Анабель. — Я у Блэка и…       — Отзывы о тебе были хорошие, — усмехнулась Алана, вставая. — От людей, которым доверяю я. Да и ты понимаешь, что ситуация у нас незавидная. Мы решили пойти ва-банк, поэтому подумай.       Анабель кивнула. Во-первых, нужно было понять, в чем ее выгода здесь, и кое-что уже вырисовывалось. Во-вторых, как-то напроситься на собрание. Ведь ее и правда не звали на прошлые, чему она радовалась, хотя ей и казалось это странным. Впрочем, Блэк сейчас и правда ей доволен, да и отец тоже, хотя просить его она не хотела, но был один человек, кто мог бы передать Блэку ее желание.       — Ну все, почти зажило, — в понедельник утром мадам Помфри осмотрела ее руку. — Можешь быть свободна, но только если будет болеть или не дай Мерлин разойдутся швы — сразу иди ко мне.       Анабель кивнула, быстро собирая все свои вещи. На завтрак идти не хотелось. Она и так уже затянула со своей беременностью, надо решить все сейчас.       Она вбежала в свою комнату, где уже не было ее соседок, и направилась в ванную, прихватив с собой пузырек с зельем. Она надеялась, что этого хватит, чтобы убить ребенка, но не повредить ничего себе. Впрочем, хуже уже точно не будет.       Анабель поставила зелье на раковину, а сама посмотрела на свое отражение.       — Не вини себя, ты все делаешь правильно, — сказала француженка сама себе. — Это не твоя жизнь и такого не должно было быть, ты не обязана идти на такие жертвы…       Анабель открыла пузырек, поднося его ко рту. Отвратительный запах. Но больше не позволяя своей голове думать, в три глотка она осушила содержимое.       Рвотные позывы скрутили все тело, отчего она согнулась над раковиной, тяжело дыша и хватаясь за нее. Колба полетела на пол, разбиваясь вдребезги. Но она не давала зелью выйти обратно, оно должно сработать!       Постепенно ее начало отпускать, хотя во рту был отвратительный привкус, из-за чего Савар почистила зубы три раза. Она понятия не имела, как все будет происходить. Она вообще заметит, что ребенка больше не будет?       — Соберись, — Анабель утерла слезы со своих щек, которые выступали от противного вкуса зелья, а не из-за чувства вины касательно своих действий. — Никто ничего не должен заметить.       Состояние было нормальным, поэтому Анабель собрала свою сумку и пошла на утренние занятия, которые были совместными для всех шармбаттонцев. Она не хотела, чтобы к ней возникали вопросы, почему из-за какого-то пореза она так долго провалялась в Больничном крыле. Благо голубая мантия закрывала все ее бинты на руке, поэтому вопросов касательно этой части возникнуть не должно.       — Анабель, тебя выписали! — к ней подошла Камилла, одна из ее однокурсниц. — Мы так за тебя все испугались. Но не навещали, потому что ты не любишь… Все нормально, ты какая-то бледная?       Савар лишь улыбнулась, проговаривая, что все хорошо. Интересно, почему она бледная? Действие зелья или же просто ее страх, что кто-то что-то узнает…       Впрочем, с каждым часом ей и правда становилось хуже. Если на Заклинаниях она смогла выполнить все задания от Дюпона, то на защите у нее была слабость, что палочка едва держалась в ее руке. Голова начинала кружиться, что все одноклассники на перемене начали плыть перед глазами.       Нет, Трансфигурацию она не выдержит, а позориться перед всеми и рождать слухи, что обычный нож так поразил ее магию она не станет.       — Профессор Дюпон, — на второй перемене Савар подошла к преподавателю, который вел у них все практические предметы. — Я не очень хорошо себя чувствую, можно мне в Больничное крыло?       — Я слышал, что с Вами случилось, отвратительное поведение со стороны местной девушки, я лично голосовал за ее отчисление! — возмутился Дюпон. — Мисс Савар, Вы и правда не очень хорошо выглядите, Вас проводить?       — Нет, спасибо, я дойду сама, — Анабель тут же начала собирать свои учебники в сумку. — Спасибо.       Когда прозвенел колокол на третий урок, и французы начали заходить в класс, Анабель пулей вылетела из него, ловя на себе вопросительные взгляды.       Школа была пуста. Даже те, у кого редкий свободный урок наверняка сидят в библиотеке, а не шастают по коридорам. Поэтому ей удавалось идти медленно по стенке, чтобы не упасть.       Кажется, ей было необходимо выпить что-то из тех лекарств для маглов, которые она украла из шкафчика в Больничном крыле. Однако расфокусированное зрение и дикое сердцебиение ей не позволяли даже прочитать этикетку, зачем нужно то или иное лекарство. Зря она не поела, потому что живот начинало крутить все больше, а желудок сжимался.       Ей нужна Тильда. Она маглорожденная, она поймет ее, она знает об этих лекарствах. А еще она точно никому не расскажет ее секрет.       Вот только она не знала, в какой части замка сейчас находится слизеринка, а силы все больше покидали ее. Анабель доковыляла до ближайшего туалета. Может, холодная вода ей поможет немного прийти в себя?       — Анабель? — вдруг послышался голос за ней.       Савар отлипла от раковины, резко разворачиваясь, о чем тут же пожалела. Голова закружилась еще больше, все снова плыло перед глазами. В мутном силуэте она узнала Бриттани. Хоть девушка была все еще зла на когтевранку, что тогда не проявила к ней сочувствие, сейчас было совсем не время для обид, ей нужна помощь. Тем более Симпсон ходит на курсы целителей, это то, что нужно сейчас ей.       — Все нормально? — нахмурилась она. — Ты… бледная.       — Все хорошо, — соврала Анабель, ругая себя, что не может довериться. — Просто не позавтракала, вот живот и болит.       — Это ты зря, — начала поучать ее Бриттани. — Особенно после Больничного крыла, потеря крови это…       Слова начали сливаться воедино, превращаясь в какой-то шум. Это эхо в туалете или в ее голове? Как же ей плохо…       — …отсюда и выходит, что сбалансированность питания… — продолжала Бриттани, пока вдруг не воскликнула, — Мерлин, Анабель, ты вся в крови!       Крик, в отличие от монотонной речи, чуть отрезвил ее. Анабель из последних сил сфокусировала взгляд, опустив его вниз. Голубая мантия была в красных пятнах, а по ее ногам словно водопадом сочилась кровь, вызывая неприятные спазмы внизу живота, от которых хотелось выть.       — Это же… — Бриттани, не будь целительницей, явно догадывалась, что это не просто так. — Ты что, беременна?! Мерлин, у тебя выкидыш! Тебе срочно надо…       — Бриттани, пожалуйста, умоляю, не говори никому, не надо в Больничное крыло, не надо спасать этот… плод, — Анабель попыталась сжать за руку когтевранку. — Все и должно так быть. В смысле событий. В плане боли я не знаю…       — Анабель, черт возьми, это не шутки! — ругалась на нее Бриттани, трансфигурируя какие-то полотенца из своих пергаментов. — Ты сама что-то приняла? Как ты вызвала это? У волшебниц выкидыш — это…       — В моей сумке есть какие-то лекарства, может, что-то подойдет… — прохрипела Анабель. — Я… маглорожденная, на меня не действуют магические лекарства, только не говори никому, пожалуйста…       — Что? — послышалось удивление в голосе Бриттани, но Анабель уже не смогла ей ответить, проваливаясь в темноту.              Анабель очнулась и увидела синий полог. Она не в Больничном крыле… Адской боли больше не было.       — Как ты себя чувствуешь? — спросила Бриттани, которая сидела в позе лотоса на другом конце кровати и читала журнал.       — Нормально, — поморщилась Анабель. — Что… было.       — У тебя случился выкидыш, — констатировала факт когтевранка, приманивая палочкой какой-то сверток и вручая ей. — Я все сделала, что нужно, сейчас действует обезболивающее, но я требую объяснений.       Анабель развернула маленькое полотенце, замирая, а в горле тут же появился ком. Маленький красный комок размеров в двадцать миллиметров лежал на белой ткани. Его было еле-еле видно невооруженным глазом, но Анабель так четко видела только-только зарождающиеся ручки, ножки, глазки…       — Сколько сейчас времени? — Анабель оглядела пустую спальню, отодвинув полог, чтобы пустить свежий воздух.       — Первый мастер-класс, — сказала Бриттани. — Времени достаточно все рассказать до того, как сюда кто-то вернется. Я не сказала ничего ни мадам Помфри, ни Виктуар. Я имею право знать!       — Да, конечно, — поджала губы Анабель. — Тем более, это же целительская клятва и ты никому ничего не расскажешь?       Бриттани кивнула. Анабель направила палочку на эмбрион, не оставляя от него ни следа. Магия слушается. Оставалось не давать себе расплакаться. Зачем Бриттани ей это показала?       — Ну что тут говорить, — сухо начала Анабель. — Я залетела, а рожать сейчас от Малфоя не входило в мои планы.       — Вы же помирились, — прищурилась Бриттани. — Вся школа только об этом и говорит.       — Ну школа может говорить, что угодно… — уклончиво сказала Анабель. — Скажем так, у нас перемирие. Но это не значит, что я хочу за него выходить после всего. Ребенок только бы ускорил свадьбу, а оно мне не надо. Да и какой ребенок? Мне еще семнадцати нет.       Бриттани кивнула. Впрочем, эта часть была самая понятная и вызывала меньше всего вопросов. Не хочешь ребенка — уничтожаешь его.       — Что ты использовала? — кажется, в Бриттани проснулся целительский интерес. — Я так понимаю, это не случайность.       — Милана варила зелье, чтобы сделать тоже самое, но потом передумала, — нехотя сказала Анабель. — Его взяла я.       — Мерлин, ты что, идиотка? — ужаснулась Бриттани. — Использовать самодельное чужое изобретение…       Она могла понять Бриттани, но оправдывала и себя. Симпсон не понять, что такое жить не свою жизнь. Порой пойдешь играть даже в игры со смертью, лишь бы не жить всю оставшуюся жизнь в аду.       — Ты помнишь, что ты несла перед отключкой? — осторожно спросила Бриттани.       Да, ей тогда казалось, что она умрет. Было совсем не до тайн. Слишком шокирующая информация для Бриттани, чтобы ее не запомнить.       — Да, это правда, я маглорожденная, — поджала губы Савар, смотря на Бриттани и наблюдая за ее реакцией.       Что ж, рано или поздно это бы узнали или ей пришлось, или придется рассказать Скорпиусу. Сейчас у нее есть шанс посмотреть на реакцию стороннего человека на эту историю. Тогда можно будет спрогнозировать хоть что-то относительно Малфоя…       — Я ничего не понимаю, — покачала головой Бриттани. — Ты же наследница древнего французского рода…       — До девяти лет я жила в обычном магловском детском доме, — Анабель опустила глаза, начиная свой рассказ, а на губах появилась даже какая-то ностальгическая улыбка. — Видимо, мои родители меня бросили, потому что воспитательница сказала, что в одно утро меня нашли на пороге дома, мне и месяца не было. Я ничего этого не помню. Только детский дом. Я жила там с другими ребятами, мы дружили, играли вместе, ходили в школу. К нам даже один раз приходили режиссеры и отбирали девочек для каких-то съемок. Я рекламировала одежду. Конечно, как и все дети там, я мечтала, что меня заберут. Но я становилась старше, и никто не хотел брать меня. Потому что… Я была странной. Сейчас я понимаю, что это проявлялась моя магия. В общем, воспитатели настоятельно рекомендовали меня не брать, якобы я проблемный ребенок, хотя я всегда хорошо себя вела и училась. Я отчаялась. Хотя не переставала мечтать. Что я вырасту, пойду учиться…       — Обалдеть, — только выговорила Бриттани. — Но тебя взяли Савары?       — Да, — кивнула Анабель.       — Зачем им это надо? — Симпсон не терпелось дослушать эту историю до конца.       Анабель не спешила продолжать, снова задумываясь. Она давно не вспоминала детский дом и свое прошлое, чтобы эти мысли никогда не появлялись на поверхности. Отец учил ее защищать их.       — Когда мне было девять, а мои выбросы становились все сильнее, и правда пришли к нам в детский дом мужчина и женщина и сказали, что хотят меня, — сглотнула Анабель. — Воспитатели снова начали говорить, что я странная… Но они стояли на своем. Наверное, Конфундус, никого из детей не забирали настолько быстро, но я уехала в новый дом уже тем же вечером.       — Они тебе рассказали сразу? — прищурилась Бриттани.       — Они поступили грамотно, давая мне информацию порционно, чтобы я не сошла с ума, — усмехнулась Анабель. — Сначала я узнала, что я волшебница. Я долго не могла поверить. Но в том замке, который у нас во Франции, сложно было не чувствовать себя волшебницей или принцессой. Мне объяснили, откуда появились мои странности. Буквально через три дня ко мне уже ходил преподаватель, и мы развивали мою магию.       — Ну, мне понятно, почему взяли именно тебя — волшебница, как-то узнали и нашли, — строила догадки Бриттани. — Видимо, у них не было детей из-за этого проклятия, они хотели это скрыть…       — Почти угадала, — кивнула Анабель. — Первое, что мне сделали, это поменяли имя. В детском доме меня звали Изабель. Воспитатели говорили, что только это было написано в записке, прикрепленной ко мне. Мать сказала, что это не волшебное имя, поэтому его нужно поменять. В целом, я тогда не задалась вопросом. Меня продолжали называть Бель, но перед походом на первый курс я узнала, что же за тайну скрывает моя семья. У них были наследники. Дочь. Но когда ей было девять, она умерла. Убила себя собственным выбросом. Ее звали Анабель. Савары, чтобы не вызывать скандал общественности, скрыли это, взяв меня. Видимо, никому не показывали Анабель до этого.       Бриттани была в шоке. Как и она когда-то. Она уже привыкла к тому, что она Анабель, вот только последнее время она хотела выбить из себя эту привычку, стать снова Изабель.       — Отец и мать со мной поговорили как со взрослой перед походом в школу, объяснили почему важно говорить все так, как мы учили, вести себя по этикету, — продолжила Анабель. — Я была рада, что все так складывается. Во-первых, они спасли мне жизнь. В детском доме я старалась подавлять свои магические выбросы. Я могла стать обскуром. Они позволили мне жить мою жизнь. Они любили меня. Я, правда, чувствовала себя в семье, я воспринимаю их своими родителями. Более того… Кем бы я стала после своего детского дома? Сводила бы концы с концами, учась днем и работая ночью, чтобы выжить. А тут… Я наследница древнего рода, волшебница! Все, что мне нужно, это выйти замуж за богатого чистокровного парня и наслаждаться жизнью. Я, правда, считала, что это ничтожная цена.       — Но все изменилось, когда ты столкнулась с этим в реальности, — хмыкнула Бриттани.       — Да, — кивнула Анабель. — Это случилось совсем недавно. Потому что первые годы учебы… Со мной все хотели дружить, я рассказывала всем историю своей семьи, к третьему курсу уже и правда не вспоминая, что я бедная маглорожденная детдомовская девочка. И Скорпиус мне понравился. Но вот как только с ним начались проблемы, мои очки стали падать. Вместе с падением моих очков, менялся и мой отец. Я всегда думала, что меня любили. Но нет. Они любили ту свою Анабель. Меня просто… сделали под себя. Впрочем, ко мне относились и правда хорошо. До этих каникул. Когда отец поднял на меня палочку. Зная о моих проблемах! Я осознала, что я для них не дочь и даже не человек, а просто… средство достижения целей. Причем ладно я, неродная детдомовская девочка. Но когда к родным детям относятся вот так… Я не понимаю этого. Когда я узнала о беременности… Я окончательно поняла, что живу судьбу Анабель, но не свою. Я не Анабель. Я не должна этого делать и не буду.       — Но при этом ты не хочешь все рассказывать Скорпиусу и разрывать помолвку, — вставила Бриттани. — Раз устроила перемирие…       — Прости, но причины такого моего поступка я оставлю при себе, во всяком случае пока, — покачала головой Савар.       Кажется, Бриттани все это переваривала. А Анабель стало легче. Она чувствовала возвращение своей жизни, свободной, без подчинения Саварам.       — Подожди, — первой подала голос Бриттани. — Но даже если ты маглорожденная, ты же все равно волшебница. Почему на тебя не действуют лекарства? Это так не работает.       — В смысле? — не поняла Анабель. — Мне… отец говорил, что на всех маглорожденных не действуют магические препараты, поэтому я не должна влезать в конфликты…       — Наверное, это была его очередная манипуляция, — с сожалением посмотрела на нее Бриттани. — Да, возможно, чуть разные дозировки, но противозачаточные чары и Костеросты действуют безотказно.       А вот тут она сама зашла в тупик. Да, отец мог ей наплести эту чушь специально, чтобы она лишний раз не высовывалась, но… Факт оставался фактом. Заживляющие заклинания на ней не действовали. Даже если отец мог устроить спектакль на каникулах во Франции, вызывав магловского врача, то мадам Помфри пыталась. Противозачаточное заклинание Скорпиуса тоже не сработало. Именно на ней, а не на сотне его бывших? Не может быть таких совпадений.       — Слушай, я изучала магловскую медицину немного, все же я полукровка, и могу тебе с уверенностью сказать, что у маглорожденных не может быть таких сбоев, — нахмурилась Бриттани. — Нет, конечно, может быть все, но будто бы это магическое нарушение в генах…       Они проговорили так долго, что, кажется, уже закончились мастер-классы, да и первые счастливчики возвращались с ужина, потому что в комнату зашла одна из соседок Бриттани.       — Ладно, я пойду, спасибо за… все, — процедила Анабель.       Она возвращалась в спальню, надеясь, что все сказанное останется только между ней и Бриттани. А если нет… Тогда ее изгонит чистокровное общество, и если ей удастся сбежать от отца, она скроется в магловском мире, переждет, пока все это кончится, начнет свою жизнь, а не ту, что была уготовлена умершей Анабель.       — Привет, — поздоровалась с соседками Анабель.       Утром ей было не до этого, но сейчас она заметила, что кровать и тумбочка Мэйв пуста. Казалось, дышать в комнате стало легче. Сейчас она понимала чувства Урсулы, когда из ее спальни выгнали ненавистную для нее Паркинсон.       — Привет, как ты? — спросила у нее Тильда. — Я слышала, ты уходила со своих уроков…       — Да нет, все нормально, я притворилась, что мне плохо, на деле нужно было кое-что сделать, — отмахнулась Анабель. — Ваш день как прошел?       — Рейне… пришло письмо из дома, — неуверенно начала Тильда, словно не зная, может ли раскрывать тайну подруги. — Ей нашли жениха, летом будет… помолвка.       Анабель снова начинала брать злость. Она знала, что Рейне нравится Эван. Пусть он был с Урсулой, но все же ее сердце занято, как так можно…       — Ай, — вдруг воскликнула Тильда, которая для своих уроков по Травологии выращивала какой-то кактус. — Опять меня уколол!       — Держи пластырь, — Рейна открыла свою тумбочку, взяла оттуда магический пластырь и бросила его Тильде.       — Спасибо, — сказала девушка, помещая на место укола, а кровь перестала идти.       Бриттани права. На маглорожденных волшебные примочки тоже работают. На маглах — возможно нет. Но она же не магл! Она умеет колдовать! Что с ней? Отец снова не все рассказал ей о состоянии ее здоровья, потому что ему это не выгодно?       Их вечер на удивление прошел непривычно тихо. Рейна, кажется, ни с кем не хотела говорить из-за полученного письма, Тильда делала уроки, а Анабель просто устала и хотела спать, поэтому быстро отгородилась пологом.       Вот только сон не шел. Она снова думала о своей жизни, которая была не ее. Об отце. О предложении Аланы. Об этом маленьком замершем зародыше на белоснежном полотенце, которого больше не существовало.       — Анабель, — вдруг завибрировал ее кулон, с помощью которого Розье передавал ей сообщения. — Через час жду тебя в «Трех метлах».       Савар вздрогнула. Идти ей никуда не хотелось. Хотелось лишь одного — забыться сном. Но какая-то другая ее часть хотела увидеть Розье, просто поговорить с ним, как было в прошлый раз. Тем более, что ей нужно попроситься на собрание, все же если она поможет Алане и ее компании, то помолвку со Скорпиусом расторгнуть будет намного больше шансов, ей это выгодно.       — Ты куда? — спросила у нее Тильда, которая продолжала тихо что-то писать, а Рейна тоже отгородилась пологом.       — Я не ела ничего весь день, да и ужин пропустила, — сказала Анабель. — Пойду на кухню, что-нибудь возьму.       — Осторожней, — предупредила ее Тильда.       Анабель кивнула и выскользнула из спальни. В гостиной никого не было, ей удалось выйти в коридор незаметно. Впрочем, даже если бы ее кто-то увидел, она бы не боялась.       Савар тихо кралась по подземельям к ближайшему потайному проходу, который позволит ей без центральной лестницы пробраться в основное крыло замка, откуда ей нужно дойти до прохода в «Сладкое Королевство».       Без препятствий в виде старост или противного Филча, ей удалось добраться до коридора.       Здесь тоже нельзя было расслабляться. Казалось, об этих тайных проходах знают все. Встречаться с сомнительными личностями в ее планы сегодняшней ночью точно не входило.       Наконец, она вышла в коридор третьего этажа. Факелы тут же загорелись, освещая ей путь, а также сигнализируя, что здесь кто-то есть. Из ближайшего кабинета послышались шаги, Анабель на секунду замерла, но быстро сообразила, куда можно спрятаться, нырнув в небольшую нишу в стене за доспехами.       — В общем, я передал это Гарри, он обещал пока что не давать ход делу, не до этого, но компромат полежит какое-то время, — послышался голос Люпина. — Спасибо, Скорпиус, за бдительность.       Анабель сглотнула, пытаясь бесшумно развернуться в этом небольшом закутке, чтобы понаблюдать за собеседниками.       — Я не хочу, чтобы с Миланой что-то случилось, особенно по вине этого монстра, — тяжело вздохнул Скорпиус.       — Главное, чтобы он не понял, что она не носит это ожерелье, — ответил Тед. — Они имеют право забрать ее из школы, под личный присмотр.       — Не думаю, что она нужна ему в доме, — покачал головой Малфой. — В любом случае, они скоро точно перейдут в открытое наступление. Учебный год подходит к концу. У Блэка не будет второго шанса, чтобы покончить со всеми в одном месте и в одно время.       Они замолчали, каждый думая о своем. Анабель знала, что Блэк ведет активную борьбу, но не думала, что и против него существуют подобные собрания, что читают его ходы. Может, Алана права и стоит им помочь, раз она может это сделать, да и хранить больше секрет «своей» семьи у нее будто бы и нет желания.       — А что по поводу Савар? — вдруг спросил Люпин, а она замерла, стараясь даже не дышать.       — Не знаю, — выдохнул Скорпиус. — Все слишком… сложно, непонятно и нелогично. Вроде бы и да, а вроде бы и нет. Роза сказала, что они этим займутся, что я все же заинтересованное лицо.       — Я тоже не верю, что она может быть причастна к ним, но с такими способностями… — пожал губы Люпин. — Она может быть опасна.       — Время покажет, во всяком случае я должен сейчас думать об Урсуле, я не смогу смотреть в глаза отцу, если с ней что-то случится, — уверенно сказал Скорпиус. — Я пойду, спокойной ночи и еще раз спасибо.       — Подожди, я дам тебе записку, если наткнешься на патруль, — кивнул Тедди.       Тед еще постоял в коридоре, наблюдая за тем, как удаляется Скорпиус. Как только стихли его шаги, он осмотрел коридор. Ей показалось, что Люпин заметил ее в нише.       — Тед, ну чего ты так долго? — вдруг в дверном проеме появилась его жена, поглаживая свой живот.       Савар сглотнула и часто заморгала, пытаясь сбить непрошенные слезы. Снова образ этого маленького плода на белом полотенце. Ну почему Симпсон не владеет чарами Забвения, чтобы забыть все это как страшный сон.       — Извини, родная, были нерешенные вопросы, — улыбнулся он, обнимая ее сзади и кладя руки на живот. — Все хорошо, ты не волнуйся, мы просто разговаривали с учеником об одних чарах.       С той болью в душе возникала еще одна, но которая говорила, что она поступила правильно. У них со Скорпиусом так никогда бы не было, и дело не в ней, в Лили или еще ком-то. Ведь сам Малфой говорил и признавался ей, что дети и семья не для него, он бы так о ней не заботился.       — Со Скорпиусом? — допытывалась Виктуар. — Я слышала его голос.       — Да, родная, с ним, — поцеловал ее в щеку Люпин, продолжая водить руками по животу.       — И как всегда ты мне ничего не скажешь, — она надула свои пухлые губы, а Тед снова ее поцеловал.       Сказав, что нечего стоять в коридоре и им пора спать, Люпин повел свою жену обратно в класс, где, видимо, и была его личная комната, а до Анабель лишь донеслось начало фразы от целительницы.       — Не нравится мне Лили, — проговорила она, пока закрывалась дверь. — То такие сильные боли, то как рукой все сняло…       Анабель выбралась из своего укрытия и скорее побежала к лестнице, ведущей на этаж выше, к проходу. Бриттани не владеет никакими ментальными техниками, а вот миссис Люпин да, кажется, она слышала то ли от Скорпиуса, то ли от Миланы в начале года, что она обучала Ала для Турнира окклюменции. Может, ей стоит обратиться к ней, раз Люпин не посвящает ее в происходящее, и у Виктуар нет и не может быть никакого негатива к ней в связи с последними событиями.       Она думала над словами Малфоя. Он больше не доверяет ей. Хоть сам он умыл руки и не будет говорить что-то против нее, то вот Роза была опасна, а ей совсем не нужна была слежка за ее персоной.       Добежав до прохода Одноглазой ведьмы, Анабель вошла туда и тут же в кого-то врезалась, закричав от испуга. Кажется, незваный гость тоже испугался и не ожидал здесь кого-то увидеть. Они одновременно зажгли огоньки на палочках и уставились друг на друга.       — Эван, — выдохнула Савар. — Ты чего здесь делаешь?       — Могу задать тебе тот же вопрос, — прищурился Эйвери.       — Я первая спросила, — по-детски сказала Анабель, хмурясь.       Эйвери даже рассмеялся от такой ее выходки.       — Были дела, в Хогсмиде, — не очень-то желал распространяться он. — Смею предположить, что ты туда же. Даже можно сказать уверен, что знаю, к кому ты идешь. Предлагаю сделать вид, что мы не встречались, вот и все.       Эйвери не стал дожидаться ее ответа и без всяких опасений быть пойманным, уверенно вышел в коридор и зашагал по нему. В целом, Анабель устраивало подобное решение тоже. Хоть Скорпиус уже все знал про нее и Розье (она специально через Лили рассказала ему все, знала, что не сможет сама глаза в глаза признаться), так открыто встречаться с другим парнем по ночам на глазах у пока что своего жениха она не хотела, тем более, что они с Малфоем договорились о… взаимном уважении друг к другу, и сейчас она идет к Розье по делу Аланы.       За пятнадцать минут она преодолела проход, также незаметно выбираясь из подвала магазина и выходя на улицу.       Было свежо, но ночь была ясной. Укутавшись в мантию, Анабель направилась к «Трем метлам». После своего освобождения Розье будто и не хотел скрывать их встречи, да и в прошлый раз они не обсуждали ничего… дельного.       — Несовершеннолетним вход воспрещен, — захохотали какие-то головы на ниточках.       Анабель их проигнорировала, входя в заведение. Несмотря на ночь, здесь были компании мужчин, которые выпивали. Посмотрев на тот столик в углу, где они сидели с Райтом в прошлый раз, Савар заметила его и какую-то женщину.       Явно чистокровная. Осанка, бледная кожа, дорогое платье и мантия. Анабель почувствовала, как что-то в душе кольнуло. Ревность? Да нет, не может ничего быть у Розье с женщиной, которая ему в матери годится, пусть и такой красивой.       Стоять и наблюдать за этим со стороны ей не хотелось, в конце концов Розье пригласил ее сюда сам, а не она бесцеремонно пришла и сорвала ему встречу. Хотя она дошла раньше, чем за час, возможно, у него здесь встречи не только с ней. Однако Савар все же направилась к этой парочке.       — Кхм, — кашлянула она, обращая на себя внимание.       — В общем, я надеюсь, Райт, что я могу на тебя рассчитывать, — женщина тут же засобиралась, поднимаясь со стула. — Поговори с ним, ладно? Тебя он послушает. Я не хочу, чтобы он… наделал глупостей.       — Конечно, миссис Эйвери, я поговорю с Эваном, — кивнул ей Райт.       Миссис Эйвери? Мать Эвана. Вот с кем встречался Эван здесь. Но причем тут Розье? От чего он должен отговорить Эйвери?       — Кхм, — повторил ее кашель Райт, возвращая ее из своих мыслей. — Присядешь?       — Это мать Эвана? — задала очевидный вопрос Анабель. — Что ей от тебя нужно?       — Думаю, что это не твое дело, — снисходительно улыбнулся Райт.       Анабель поджала губы, прищурившись. Ладно, она сама узнает. У Эвана перед ней должок за свой болтливый язык.       — Зачем ты меня звал? — спросила Анабель.       — Хотел увидеть, — расплылся в улыбке Райт.       — Хотел увидеть, — повторила Анабель, но в душе что-то наполнилось теплом.       Она не знала, что чувствует к ней Розье, но если что-то чувствует… Это надо было использовать. Встреча выгодна ей.       — Ну раз ты позвал меня сюда просто поболтать, то, думаю, ты не будешь против, если я задам тебе вопрос, — взяла беседу в свои руки Савар.       — Ну, попробуй, — усмехнулся Райт, водя своим стаканом с огневиски по столу.       — Какие у тебя отношения с… Блэком, — тихо проговорила Анабель. — После всего.       Райт резко помрачнел. Да, ему эта тема явно неприятна. Но ей нужно было узнать, состоит ли Розье все еще в этой организации.       — Я все еще с ним, — Розье посмотрел ей в глаза. — Вот только больше не твой куратор.       — Вот именно как к куратору у меня к тебе есть вопрос, — кивнула Анабель. — Я хочу поприсутствовать на следующем большом собрании, поэтому прошу передать мою просьбу Блэку.       — Вот как, — Райт удивленно поднял брови, проводя по ней сканирующим взглядом. — Что ж, ладно, я передам ему твое желание, но только ты тоже выполнишь одно небольшое мое желание.       — Какое? — напряглась Анабель, надеясь, что это не секс, ее организм не был готов к интиму после произошедшего.       — Честно ответишь мне на вопрос, зачем тебе нужен Малфой, — немного победно улыбнулся Розье. — Ты же его не любишь.       — С чего такая информация? — сделала безразличное лицо Анабель.       — Вижу, — ответил Райт. — Да и если бы ты любила его, ты бы не набросилась тогда так на меня.       — Ты сейчас серьезно? — разозлилась Анабель. — Ты подлил мне зелье похоти…       — Я этого не делал, — торжествующе сказал Райт. — Это… Моя личная разработка. Это зелье больше ментальное, чем физическое, оно… пробуждает скрытые желания. Мне было интересно, ты, правда, меня не хочешь или прикидываешься. Ответ превзошел все мои ожидания. Ты, правда, думала, что я опустился бы до зелья похоти? Я не прыщавый полукровка с пятого курса, которому не дают и ему плевать, хочет ли его девушка или нет.       Да, она была права. Зелье похоти на ней бы не сработало (хотя после разговора с Бриттани снова вставал этот вопрос, а почему, ведь на маглорожденных точно бы сработало), а вот ментальное, убирающее блоки на нежелательные чувства. Черт, неужели она и правда влюблена в Розье?       — Так что там с Малфоем? — повторил вопрос Райт.       — Да, хорошо, я его не люблю, — начала Анабель, пожалев, что с Райтом все же приходится объясняться ей, а не Лили в ее облике, так было проще. — Нам просто, как и всем чистокровным всегда, выгодна помолвка. Это был приказ моего отца — играть с ним в любовь. Он считает, что исключительно на выгоде далеко не уедешь, всегда можно найти более выгодное предложение, нужен якорь в виде… чувств.       — Но почему именно Малфои? — кажется, весь месяц в камере Розье только и думал над этой загадкой.       — Я могу сказать лишь то, что у их семьи есть… некоторый артефакт, который нужен моему отцу, — уклончиво сказала Анабель. — Вот и весь секрет — голая выгода.       — Вот как, — задумался Розье. — Ладно.       Анабель не знала, зачем она ему это рассказала. В целом, все было так, и ни для кого не было секретом. Но Райт не Бриттани, он опаснее.       — Райт, прости, но мне нужно идти, — Анабель посмотрела на часы. — Соседки видели, как я уходила… До Хогсмида слишком долго добираться, а сейчас еще и обратно. Я не могу так рисковать, встречаясь с тобой.       — Я дам тебе знать о решении Блэка в ближайшие дни, — кивнул он.       — Пока, — прошептала Анабель.       Розье подошел и поцеловал ее в щеку. Слишком нежно, что сердце забилось так громко и сильно, что Анабель боялась, что он услышит. Не сказав больше ни слова, она выбежала из заведения, желая поскорее оказаться на свежем воздухе.              Снова очередная и бессонная ночь. Только в этот раз уже не незапланированная беременность занимала ее мысли. Стараясь не думать о Розье и его прикосновениях, Анабель думала о болезнях. Почему она, правда, раньше никогда не интересовалась своей особенностью, приняв ее как данность? Хотелось тут же это исправить.       Перед завтраком Анабель направилась в библиотеку к самому ее открытию. В такой час она была там одна. Это ей было только на руку. Она запросила у мадам Пинс все имеющиеся справочники с болезнями чистокровных, исследованиями отличий магии чистокровных и маглороженных, брошюры с информацией об опасных вирусных болезнях. Все будто кричало ей, что Бриттани права, да и на Тильде с пластырем она в этом убедилась. Но, кажется, пока она не найдет, где прямым текстом будет написано, что такой болезни, как у нее, у маглорожденных не бывает, она просто не поверит.       Отложив все книги, Анабель направилась на завтрак, а проходя мимо третьего этажа встретилась и с миссис Люпин, которая выходила из комнаты, очевидно, тоже направляясь перекусить.       — Миссис Люпин, доброе утро, — улыбнулась Анабель. — Как Вы себя чувствуете?       — Хорошо, спасибо, — ответно улыбнулась ей целительница, а Анабель убедилась, что Тедди ничего ей не рассказал о ее экспериментах с Лили. — Ты что-то хотела у меня спросить?       — Вообще-то да, — кивнула Анабель, а они остановились.       Черт, как бы ей задать этот вопрос…       — Я слушаю, — повторила Люпин.       — Скажите, а вы в своей практике встречали маглорожденных, которые умели колдовать, но при этом… их тела были невосприимчивы к магии, в том числе и к медицинскому лечению? — собравшись силами, задала вопрос Анабель.       — Нет, не встречала, хотя и всякое может быть, но в этом есть какое-то противоречие, — нахмурилась Люпин. — Подобное «барахление» магии скорее свойственно слишком чистокровным, иначе говоря, которые переходят к сквибам. Маглорожденные — это скорее новая, очищенная кровь, в которой проступила магия, и ей как раз ничего не мешает. Более того, маглорожденных волшебников лечат в Мунго, даже не в специальных отделениях, а вот сквибов, к сожалению, нам приходится направлять в магловские клиники, на них ничего не действует.       Все звучало так, будто она сквиб. Но это же не так! Она колдует, у нее даже у первой из всего класса получился Патронус! Она сильная волшебница. Почему так происходит?       — Что-то еще? — удивилась Виктуар, когда Анабель не спешила уходить.       — Скажите, а Вы владеете заклинанием Забвения? — снова силой воли задала вопрос Савар.       — Допустим, — поджала губы Вик. — Но его использование без медицинской необходимости карается законом едва ли легче, чем применение Непростительных.       — Мне… ради интереса, — невинно заморгала Анабель. — Интересно узнать, можно ли наложить его на конкретное воспоминание.       — В таких случаях пользуются Обливиэйтом, — пояснила Виктуар.       Анабель поблагодарила целительницу за ответы на ее вопросы и пошла вперед. Обливиэйт ей не подходил, как и самовнушение. Она не хотела давать воспоминаниям ни малейшего шанса вернуться, а с помощью этих техник это было возможно.       — Все нормально? — спросила Тильда, когда Анабель присоединилась к подружкам за завтраком. Рейна все еще была в плохом настроении и лишь вяло ей кивнула.       — Да, — сказала Анабель.       — Я вчера тебя не дождалась, да и с утра тебя не было, — тихо сказала Тильда, наклоняясь к ней. — Где ты была всю ночь?       Анабель неопределенно пожала плечами, что-то говоря о том, что ей не спалось.       В зал вошла миссис Люпин, которая, видимо, решила прогуляться перед завтраком, вряд ли она смогла обогнать ее настолько, и подошла к Лили, протягивая ей какой-то пузырек. Поттер его поспешно спрятала и активно закивала. Кажется, ее друзья тоже обо всем знают, потому что она почувствовала на себе убивающий взгляд Алисы.       Анабель не была и не хотела быть монстром. Лили и правда просто ей подвернулась под руку, да и сама хотела быть с Малфоем. Но Анабель все же чувствовала свою вину, отчего и хотела лично извиниться за свои игры с ее сознанием, поэтому написала ей записку.              Нужно поговорить.       Через пятнадцать минут в туалете Миртл.       Анабель Савар              Птичка взлетела в воздух, смешиваясь с десятками других, но полетела напрямую к своему адресату.       Анабель наблюдала, как Лили удивленно смотрит на упавший перед ней клочок пергамента, осматривается по сторонам, но все же разворачивает его.       Секунда, и поднимает взгляд на нее.       — Увидимся вечером, — попрощалась с соседками Анабель, вставая, словно показывала Лили пример, что она ее будет ждать.       Савар и правда направилась прямиком к нужному туалету. Она не знала, придет ли Лили, это будет ее выбор, она со своей стороны сделала этот шаг. Лили появилась через десять минут.       — Чего хотела? — грубо спросила Поттер.       Анабель была уверена, что это не Скорпиус все рассказал ей. Наверное, он рассказал Розе или кому-то другому из родственников, а тот рассказал ей (не исключено, если даже сам Альбус). В любом случае, Лили все знала и злилась.       — Извиниться, — просто сказала Анабель.       — Извиниться?! — завизжала Поттер, выхватывая палочку. — Извиниться?!       — Да, — все также спокойно говорила Анабель. — И… объяснить.       — Ты серьезно думаешь, что это можно понять? — из Поттер теперь полез какой-то истерический смех. — Ты… Да ты вообще думала, что ты делаешь? Я чудом осталась вменяемым человеком. Ты… играла чувствами двоих людей!       — Я не играла вашими чувствами, — покачала головой Савар. — Наоборот. Я думала, что вы любите друг друга, поэтому… выбрала тебя. Вот только я не учла, что ты любишь, а Скорпиус нет.       Лили окатили словно холодной водой. Она тут же успокоилась, но продолжала злобно смотреть на нее. Наверное, если до этого у нее оставались какие-то мечты и надежды, то слышать подобное от нее, которая копалась в чужих мозгах, звучит как истина, будто Анабель и правда знала, о чем говорит.       — Ты хочешь со мной поговорить о Малфое? — спросила Анабель. — Я не жду, что ты меня простишь. Просто я хотела тебе лично сказать, что я жалею о своем поступке. Я это сделала на эмоциях, не подумала о последствиях.       Лили выглядела и правда неважно, хотя и… слишком собой. Анабель была уверена, что Вик ее выходит, даже если есть какие-то последствия. У Поттер точно все будет хорошо, а вот у нее…       — Чего о нем разговаривать? — сложила руки на груди Лили, убирая палочку в карман своей мантии. — Мне он… не нужен.       — Думаю, что ему тоже никто из нас не нужен, — кивнула Анабель. — Через год он ушел бы и от меня, после свадьбы.       — Возможно, — холодно сказала Лили. — Хотя я уверена, что тебя он любил.       Анабель лишь пожала плечами. Она не хотела говорить Лили, что она его не любила. Она сказала ей все, что хотела, дальше их дороги никак не будут пересекаться.       — Знаешь, мне тебя даже жалко, — вдруг сказала Лили. — Да и его тоже. Благодаря тебе я знаю, каково это жить не своей жизнью. Вам это предстоит. Всю жизнь. Жить вместе со всем, что было. Ненавидеть друг друга. Ненавидеть собственных детей.       Что-то резко кольнуло ее. Поттер смогла задеть, куда больнее, чем она ее в тот день, когда напала на Лили в Хогсмиде. Сама того не зная, Лили и правда ударила ее в самое больное место.       — Думаю, тебе и не нужно мое прощение, — Лили направилась к выходу. — Все равно тебе с этим жить всю жизнь.       Хотелось плакать. Обиднее всего было, что это и не должна была быть ее жизнь. Вновь в этих мыслях она направилась на урок.       На уроках, особенно практических, Анабель старалась использовать свою магию во всю силу. Все преподаватели были ей очень довольны. Разве похоже, что она сквиб?       Когда до последнего урока (который был теоретическим, и они просто записывали лекцию) оставалось десять минут, Анабель почувствовала вибрацию в кулоне.              Жду тебя в самых нижних подземельях в третьем классе справа во время обеда. Р.Р.              Что? Розье? Он в школе? Как он сюда попал? Нет, конечно, многие из группировки сюда проникали, но… Неужели он послушал вчера ее жалобу, что ей все сложнее незаметно сбегать к нему в Хогсмид? Они виделись только вчера, что случилось, что он пришел с новостями аж в замок?       — Привет, — поздоровалась Анабель, когда пришла в обозначенное место, а Райт ее там уже ждал.       Он чуть улыбнулся ей, осматривая ее голубую форму, а Анабель поежилась, хотя по телу от его взгляда пробежали приятные мурашки.       — Хорошие воспоминания у меня с этим классом, — он отвернулся от нее и стал осматривать пыльные столы и лавки.       Анабель же не смотрела на Райта. Ее внимание привлекла небольшая шкатулка, которая стояла на одной из парт. Она не была пыльной, да и слишком вычурной для Хогвартса, видимо, ее принес Райт.       — Я поговорил с Блэком, — сказал Розье, отвлекая ее внимание от шкатулки. — Он согласен, чтобы ты присутствовала на собрании. Последнее время он был тобой доволен. Тебе сообщат о дате и способе транспортировки в штаб ближе к назначенной дате и кто-то из учеников школы.       Анабель кивнула. Она была благодарна, что Райт выполнил ее просьбу, хотя был и страх. Знает ли Блэк о ее «болезни»? Поэтому не накладывал чары неразглашения? Хотя в прошлое свое большое собрание она не смогла вспомнить все, урывками и спустя какое-то время. После Блэк ее не допускал. Савар думала, что из-за ее бездействия. Но что, если, он как-то понял, что она глядя на Алану вспомнила и ее, да и разговор Нотта с Диашем… В любом случае чары, которые использовал Блэк, были ментальными в большинстве случаев, изредка зелья. Ментальные на нее подействуют. Нет, он не мог понять, что она что-то вспомнила, что-то, что было не предназначено ей. Значит и правда есть шанс, что он не усилит дозу, и она сможет помочь.       — Что это? — не выдержала любопытства Анабель, кивая на шкатулку.       Губы Райта дрогнули в попытке улыбнуться. Кажется, он только и ждал ее вопроса. Нагонял пафоса.       — Открой ее, — шепнул он. — Не бойся, там нет проклятия.       Оно ее и не возьмет… Он так и не догадался тогда о причинах, почему она не носит родовые амулеты. Две тайны, которые переплетаются в одну и путают людей. Болезнь и грязная кровь. С амулетами была вторая причина.       Анабель подошла, беря шкатулку в руки и открывая ее, уже готовая увидеть очередное украшение, которые Райт любил ей дарить, и в отличие от подарков Скорпиуса, их она бережно хранила и даже носила.       На этот раз там лежала небольшая диадема.       — Ты мне предлагаешь ее носить вместе с этой формой? — фыркнула Анабель, поднимая взгляд на Райта.       — Это… не подарок тебе, — стушевался он. — И это необычная диадема.       — Ну да, очевидно, семейная реликвия, — хмыкнула Анабель.       Райт подошел, осторожно беря диадему с подушечки и осматривая ее.       — Один мой много раз прадед Корвус Лестрейндж подарил ее моей прабабке Минетт Розье, — начал рассказ Райт. — Она отказывалась выйти за него замуж, и он подарил ей диадему в желании доказать, что она всегда будет с ним счастлива. В этой диадеме содержатся чары, которые очень схожи с зельем Феликса Фелициса. Каждая женщина из рода Розье, кто наденет ее, весь этот период будет самым счастливым человеком и ей будет все удаваться.       Вот это артефакт! Анабель даже открыла рот от удивления. Она знала, что Феликс достаточно токсичное зелье, его нельзя пить ежедневно, здесь же такого эффекта не было.       — В итоге Минетт вышла замуж за него и правда была счастлива, что эту диадему после брака и не носила, подарив своей сестре, — закончил легенду Райт. — Так как она работает только на девушках рода Розье, то все женщины нашего рода, когда переходили в род мужа, оставляли кому-то из женского пола. Последней ее владелицей была Друэлла, которая стала потом Блэк. Так она досталась непосредственно моей линии рода и хозяйкой сейчас считается моя мать. Она работает не только на урожденных девочках Розье, но и на принятых в род. Предвосхищая твой вопрос — она, правда, работает. Как только я женюсь, она перейдет моей жене.       Интересная история. А главное и правда редкая, обычно как раз далеко не все артефакты рода работают на новоиспеченных его членах, обычно исключительно на кровных. Кажется, этот Корвус и правда любил Минетт, раз сделал такой щедрый подарок.       — Зачем ты мне это рассказал? — спросила Анабель, смотря за тем, как Райт бережно убирает диадему в шкатулку и захлопывает ее.       — Не только Малфои обладают уникальными артефактами, — прищурился Розье изучающе смотря на нее.       — Ты… — начала Анабель, но Райт быстро подошел к ней, толкая к стене и зажимая.       Он начал целовать ее, вызывая возбуждение. Черт, она, правда, хочет его без всех зелий. С губ сорвался легкий стон. Но в этот раз ей может так не повезти, он кончит в нее и… Вспомнилось то состояние, кровь по ногам, кровавый плод на белом полотенце…       — Райт, нет… — вскрикнула Анабель, отталкивая его.       Розье пошатнулся, удивленно смотря на нее.       — Я… сегодня не могу, — уклончиво сказала Анабель.       — Ладно, — выдохнул Розье. — Тогда… можно я тебя просто поцелую?       — Раньше ты не спрашивал, — усмехнулась Савар.       Райт снова подошел к ней ближе, только уже не с таким напором, нежно накрывая ее губы своими. Из нее вырывались легкие стоны, внутри все бурлило, сводя ее с ума. Розье захватывал ее губы, нежно посасывая их, порой проникая языком в рот. Хотелось, чтобы это длилось вечно, Анабель и правда потеряла счет времени, ей так нравилось стоять тут в этом пыльном классе и целоваться с этим человеком, она чувствовала себя живой, не думая в этот момент ни о чем, хотя как только он исчезнет, ее снова начнут съедать ее внутренние демоны. Наконец, Райт закончил поцелуй, но в этот раз не отошел от нее, продолжая прижиматься к ней лбом.       — Зачем это все? — прошептала Анабель, стараясь привести свое дыхание в норму. — У нас тоже много родовых артефактов, не думаю, что отцу важен любой, скорее всего именно тот, что у Малфоев, да и у тебя есть невеста…       — У меня нет невесты, — отрезал Райт.       — А Блэк? — удивилась Анабель.       — Ей подобрали более перспективного жениха, чем я, ну и слава Мерлину, — отмахнулся Райт. — Родители были в бешенстве, что Блэк меня отправил на подобное задание… В общем, они мне позволили выбрать невесту самому, сказали, что никого не будут навязывать, но при этом просят поторопиться и, конечно, чтобы она была чистокровная. Я подумал, что раз мы с тобой…       — Ты никогда не женишься на мне, Райт, — всхлипнула Анабель, выбегая из класса.       Она знала, что Розье за ней не пойдет. Она бежала из подземелий все выше в школу, но силы покидали ее. Она забежала в очередной пустой класс, скатываясь по стене и начиная реветь.       Почему у нее такая ужасная жизнь? Почему если она чистокровная, то ей придется выйти замуж за того, кого она не любит? Но когда это чистокровность так нужна, чтобы быть с любимым человеком, ее и нет.       Прозвенел колокол, оповещающий о начале мастер-классов, но сил у нее подняться не было. Она завалит все экзамены с таким количеством пропусков. Но сейчас она не могла думать об учебе, ей еще никогда не было так морально плохо, даже в детском доме, когда она начинала думать, что родители ее просто бросили и никогда не хотели.       Коридоры опустели от студентов, а она немного стала приходить в себя. Нет, все же на мастер-класс нужно. Сейчас у нее было драконоведение, Хагрид простит ей опоздание.       Она поднялась с пола и хотела выйти из класса, как услышала голоса.       — У меня вообще-то урок, — послышался голос Диаша.       — Видела я твои уроки, — кажется, это была Паулина. — Девок трахать.       — Ты опять начинаешь? — Диаш явно злился.       Они замолчали, но и остановились, прямо возле открытой двери, где стояла она, вжавшись в стену и не дыша.       — Ладно, прости, я не хотела, — выдохнула Паулина. — Просто я правда очень хочу тебе помочь и… спасти.       — Ты правда этого хочешь? — голос Диаша поменялся, стал не таким язвительным, Анабель даже показалось, что это какой-то другой человек.       — Да, я тебе сказала еще два месяца назад, — прошептала Паулина.       Снова молчание. Кажется, она сейчас услышит что-то важное. Куда важнее, чем на каком-нибудь собрании.       — У Нотта есть знакомый, который создает волшебные палочки, — сказал Криштиан. — Он может сделать им.       — Так попроси его! — воскликнула Паулина.       — Нельзя, — выдохнул Диаш. — Нотт сейчас… В очень уязвимом положении и держится у Блэка только благодаря слишком звучной английской фамилии. Он слишком накосячил с Поттером. Я ему в свое время не помог с ним, в общем, у нас напряженные отношения. Да и даже если бы были нормальные, в той ситуации, в которой он находится сейчас, чтобы вернуть себе доверие Блэка, он бы тут же сдал меня со своим заказом.       — Ты хочешь, чтобы заказ сделала я? — догадалась Паулина.       — Если ты правда этого хочешь, — ответил Криштиан. — Придумай что-то, приплети Америку, вряд ли он будет слишком углубляться в твою просьбу, учитывая, что он знает, что мы не близки, едва ли будет подозревать, что это я тебя к нему направил, информацию о его друге ты могла услышать от любого, это не секрет.       Очень интересно, но слишком непонятно. Зачем им нужны палочки в большом количестве? Кому они хотят их дать?       — Пойду отправлю Нотту письмо с просьбой о встрече, — холодно сказала Паулина. — Удачного урока, не надорвись.       Каблуки Паулины начали стихать вдалеке коридора.       — Моя девочка, — казалось, Диаш облизнулся, а зачем послышались и его удаляющиеся шаги.       Анабель терялась в догадках. Это он так подставил свою невесту, пихнув ее в лапы Нотта и в какую-то опасную ситуацию, чтобы избавиться? Или все же Диаш не настолько тварь, какой кажется на первый взгляд? Она помнила, как в начале года он пытался спрашивать у нее про Доминик. А потом ее чуть не загрызли оборотни, и она по итогу превратилась в… птицу.       Как она и предполагала, Хагрид нисколько не разозлился на нее за опоздание. Да и на уроке она едва ли слушала, как правильно кормить новорожденного дракона. Она смотрела на опушку перед замком, где был Диаш в компании кучи девушек, которые, кажется, и не планировали брать метлу в руки.       На этом мастер-классе их всего было трое, поэтому Хагрид отпускал их пораньше, что случилось и сейчас. Диаш тоже отпустил своих девушек и направился куда-то в сторону выхода из замка. Какой же был большой соблазн пойти за ним, она вновь вспомнила о своих пропусках, поэтому заставила пойти себя к Люпину, тем более, что на его уроках и правда было интересно, она до этого никогда не пыталась применять беспалочковую магию. Впрочем, время до урока еще оставалось и Анабель решила заглянуть на кухню, чтобы перекусить. Обед из-за Розье она пропустила.       — Осторожней, — крикнула она незнакомому парню в гриффиндорском галстуке, который чуть не сшиб ее на выходе из кухни.       Парень не извинился перед ней, продолжая что-то бурчать, как ей показалось на ирландском, а не на английском, поэтому она ничего не разобрала, услышав лишь фамилию Поттер.       — Чего желает наша гостья? — домовики тут же подбежали к ней, заставляя забыть о незнакомце и вспомнить о своем голоде.       Она сделала заказ в виде томатного крем-супа и пошла в зону со столиками, с удивлением обнаруживая там Бриттани, которая вяло ковырялась вилкой в рисе.       — Бриттани? — спросила Анабель, присаживаясь к ней. — Ты чего тут делаешь?       — Ковыряюсь вилкой в еде, — невесело фыркнула она. — До этого была на свидании.       — Чего? — брови Анабель поползли вверх. — С этим сумасшедшим гриффиндорцем?       Домовики принесли ей суп, который она стала есть под рассказ Бриттани, что она пытается забыть Ала, ходить на свидания с другими парнями, но упорно в каждом хочет видеть именно Поттера.       — Ты тогда не послушала моего совета? — спросила Анабель, с жалостью гляда на вновь обретенную подругу, вспоминая свой совет ей незадолго до их ссоры. — Поговорить с Алом по душам.       — Послушала, — кивнула когтевранка. — Он даже почти сработал. В плане мы стали общаться, он разговаривает со мной, успокаивал меня после смерти отца, доверил одно… личное дело. Но ты тогда была права, что он не случайно ходил с этой японкой в Хогсмид, только слепой не видел их поцелуи и совместные завтраки за слизеринским столом.       — Пыталась переключиться на других, но не вышло? — понимающе спросила Савар.       Симпсон кивнула. Еще одно доказательство того, что она не любила Скорпиуса. Розье же она больше не отталкивает и не ищет в нем Малфоя, наоборот, наслаждается тем, что он другой.       — Как ты себя чувствуешь? — Бриттани поспешила перевести тему, очевидно, не особо желая разговаривать. — Не было никаких… побочных эффектов?       Анабель покачала головой, но рассказала девушке, что ее слова подтвердились многими, что подобной болезни, как у нее, у маглорожденных просто не может быть.       — Кажется, я знаю, как нам разобраться с этим, — Бриттани аж подскочила со стула. — Я дам тебе знать.       Симпсон унеслась с той же скоростью, как и ее несостоявшийся парень, а Анабель доела свой суп и направилась к кабинету Люпина, где уже толпились ученики, ожидая начала занятий.       — Что, Савар, выбираешь себе новую жертву? — за ней послышался голос.       Анабель отвела взгляд от Скорпиуса и Альбуса, которые снова о чем-то шептались, и посмотрела на нарушительницу своего спокойствия. Это была Алиса. Ее снова пробила дрожь, вызывав воспоминания, с кого все началось, чтобы наложить на Поттер чары и исполнить приказ Блэка.       — Не понимаю, о чем ты, — гордо сказала Анабель, поднимая голову.       — Ты сама созналась в том, что сделала с Лили, и я знаю, чьими руками ты на нее напала, — Алиса прожигала ее взглядом. — Пусть доказательств у меня нет, но поверь, я их найду. Хотя ты сядешь уже за то, что сделала с Лили, можешь не сомневаться, тебя ждет правосудие. Я знаю все твои секретики, Савар.       — Ты ничего не знаешь, — сглотнула Анабель, но не теряя своего шарма.       — Поверь, знаю, — Алиса наклонилась и почти шепнула ей на ухо. — Я знаю каждое помещение в этом замке, куда ступает твоя нога.       — Алиса, — послышался звонкий голос Поттер.       Джонсон отпрыгнула от нее, и они обе уставились на Лили, которая подозрительно на них смотрела.       — Чего ты так долго? — ответно начала выдавать претензии подруге Алиса.       — Мы с Тедом составляли расписание последнего блока моей подготовки к СОВ, — пояснила Лили. — Учитывая, что мне сейчас… лучше, я хочу немного усилить тренировки.       — О, Лили, хорошо, что я тебя встретила, — к ним подошла еще и Малфой. — Ты же в библиотеку? Возьми мне, пожалуйста, эту книгу. Она должна быть в обычной секции, поэтому проблем не будет.       Анабель чувствовала напряжение между этой троицей. Такое ощущение, что они были по двойкам, и каждый раз, кто оставался третьим лишним по какому-то из разделений, слишком не одобрял причину этого сходства между остальными двумя. Впрочем, Анабель тут была совсем лишней, поэтому бросив взгляд на каждую, она отошла из этой компании, становясь ближе к Скорпу и Алу, к которым присоединилась и Милана.       Разговаривать с Поттером и Малфоем ей было не о чем. Всю необходимую информацию об опасности Джеймсу она передала Альбусу еще тогда, и несмотря на то, что в разговоре Паулины и Диаша она снова чувствовала эту угрозу от Нотта Поттеру, никакой новой информации не было. Да и вряд ли стоит говорить подобное при Милане, учитывая, что теперь она знает, что слизеринка носит ребенка Джеймса.       Она и правда стала лучше выглядеть. Впрочем, болезни, проклятия и последствия беременностей других девушек ее не волновали. Нужно разобраться со своими.       — Заходим, — из кабинета вышел Тед, приглашая их войти.       Альбус сел с Миланой, с которой он продолжали что-то обсуждать, а к ней подсел Скорпиус, чуть улыбаясь уголком губ.       — Все нормально? — поинтересовался он.       Анабель кивнула.       Хотя все было далеко не нормально. Она пару часов назад целовалась с Розье, а сейчас сидит со своим женихом. Мерлин, даже он не позволяет себе после всего целоваться с Поттер или любой другой.       Теперь она понимала, почему отец заставлял ее забывать о своей прошлой жизни. Раздвоение личности никому не идет на пользу. До этого момента она хотя бы была Анабель Савар, а сейчас кто она?       — Так, вторую половину нашего занятия мы посвятим беспалочковой магии, а сейчас подготовимся к экзамену немного, — объявил Люпин.       Класс недовольно загудел.       — Тише, — призвал Люпин. — Не мне вам рассказывать, что экзамены совсем скоро.              Вечером в их комнате снова было тихо. Будто раньше они все дружили против Мэйв, а сейчас им резко не о чем стало говорить. Они втроем делали уроки. Впрочем, не удивительно, Люпин прав, что экзамены уже очень близко. Лично у нее голова шла кругом от сложных трансфигурационных формул. Хотелось лечь в кровать и просто почитать книжку. А еще лучше поспать. Оставалось надеяться, что хоть сегодня она сумеет выспаться. Но бумажная птичка быстро нарушила ее планы. Записка была от Бриттани.              Сегодня в час ночи встречаемся возле механизма часов.              Наверное, ее план удался, и она нашла, каким образом можно что-то узнать про ее особенность организма.       — Слышала сегодня от Миртл, что какие-то пуффендуйки с седьмого курса обсуждали возможный залет одной из их однокурсниц, — вдруг сказала Тильда, видимо, для нее эта тишина тоже была угнетающей.       Анабель вздрогнула. Жизнь будто издевалась над ней. Почему даже подруги обсуждают… незапланированные беременности.       — Думать головой потому что надо, — буркнула Рейна. — Впрочем, вряд ли для них это проблема. Либо аборт, либо счастливые бабушки и дедушки будут помогать, свадьба по любви. А на Забини страшно смотреть. Беременность от нелюбимого человека все силы забирает. Я даже не представляю, как она экзамены будет сдавать, я так поняла, что наши целительницы запретили ей использовать магию, да и испарения от зелий вредны.       — Сейчас она стала выглядеть лучше, — неуверенно сказала Тильда. — В целом беременность, а особенно магическая, это непростое дело.       — Одно дело запланированная и желанная, а другое дело… насильная, что ребенка своего ненавидеть будешь, — выдохнула Рейна.       Речь перешла на обсуждение экзаменов, потому что беременности для нее и Рейны были больным местом, как вдруг в комнате с хлопком появился домовик.       — Мисс Савар, — поклонился он. — Вам подарок.       Он протянул ей одну красную гвоздику, на стебельке которой был прикреплен продолговатый пергамент.              Спокойной ночи, С.М.              Малфой? Нет, в теории, он мог подарить… Перерыв в отношениях не означает, что он этого не может делать. В конце концов, он сегодня спрашивал, как у нее дела. Его чувства не сойдут совсем на нет так быстро.       — Кто там? — тут же поинтересовалась Тильда.       — Скорпиус, — ответила правду Анабель, все еще ошарашенная таким внезапным подарком.       — Это так мило, — улыбнулась Тильда. — Рада, что вы помирились, вы красивая пара.       Ладно, она поговорит об этом жесте Скорпиуса с ним завтра. Анабель снова вернулась к своему эссе, стараясь сосредоточиться на нем. Вот только ровно через час в их комнате появился домовик с еще одной красной гвоздикой.              Спокойной ночи, Р.Р.              Дыхание перехватило. Этот подарок было получить намного приятнее. Но полностью насладиться жестом внимания от Розье он не могла.       Нет, конечно, могло быть такое совпадение. Но две одинаковые гвоздики с разницей ровно в час… Да еще и одинаковым текстом.       Анабель начинала чувствовать какой-то подвох. Голова начала рисовать картинки, как эти двое сидят сейчас вместе, обсуждая этот план, и смеются над ней. Она опасливо отложила цветок на тумбочку к первой, отчего их теперь стало два, и они больше не напоминали романтические или просто милые жесты, два цветка словно были предвестником смерти. Тем более красные гвоздики. Она от кого-то слышала, что в некоторых странах они считаются похоронными цветами.       — Опять Малфой? — удивилась Тильда, смотря на две гвоздики, отчего напряглась уже и Рейна, с недоверием поглядывая на цветы.       — Ага, — хриплым голосом проговорила Анабель, вновь стараясь сосредоточиться на эссе.       — Это… немного странно, но все же мило, — попыталась найти оправдания всему Тильда. — Сюрпризы каждый час. Я вообще заметила, что чистокровные порой странно ухаживают. Вот Сойер мне вчера…       Тильда пустилась в рассказ их очередного свидания, а Анабель перебирала сотни вариантов в голове, что это может быть, как еще через час снова появился домовик с гвоздикой, в поклоне протягивая ее ей.              Спокойной ночи, А.Д.              Кто такой А.Д.? Анабель судорожно пыталась перебирать знакомых с такими инициалами, но как назло никто не приходил в голову. Что это за шутки? Теперь она была уверена, что ни Райт, ни Скорпиус не имеют к этим цветам никакого отношения. Она не боялась, что они были прокляты и она их трогала, дело было далеко не в самих гвоздиках, хотя она была уверена, что антураж похоронных цветов был выбран не случайно, а в этих записках с пожеланием спокойной ночи.       — Нет, это правда мило, — снова проговорила Тильда. — Можно было просто подарить сразу три цветка и все, а тут… приятности каждый час.       Может, ей не стоит идти сегодня к Бриттани? Может, это не Бриттани вовсе ей написала? Но эта загадка точно не даст ей сегодня спать спокойно, поэтому полпервого ночи, когда соседки уснули, Анабель вышла из своей комнаты, наткнувшись на Эвана, который также тайком выходил из спальни пятикурсниц.       — Эван? — напряглась Анабель.       Парень посмотрел на нее пустым взглядом и, ничего не сказав, направился прочь из женского крыла, убирая руки в карманы мантии.       Это было… странно. Вчера они тоже с ним столкнулись неожиданно, но они перекинулись парой фраз. А сейчас этот пустой взгляд…       Наверное, они с Урсулой еще встречаются, да и делают это вполне открыто, но не когда в комнате ее соседки. Конечно, существуют заглушающие заклинания, но… Она не представляла, что Малфой может быть такой бесстрашной и раскрепощенной в этом плане.       Она заглянула в комнату. Там было темно. Все девочки спали.       Что Эван делал в их спальне? Оставлял подарок Малфой на утро? Но можно же попросить домовиков. Да и ей мог бы ответить. Пустой взгляд…       Анабель вспомнила, что совсем недавно в их комнате был пожар. Но нет, Эван не мог его устроить, зачем ему? А вот кто-то его руками, как она с Алисой…       Выходить из гостиной этой ночью хотелось все меньше. Но чертов интерес ее когда-нибудь погубит. Если два цветка, которые час лежали на ее тумбочке не предвестники смерти, и она выживет к утру, то она попытается выяснить, что творилось сегодня ночью в этих чертовых подземельях.       — Я тебе говорила, что это не сработает, надо что-то еще, — в коридорах послышались голоса.       Анабель снова юркнула в одну нишу, радуясь своей худобе, замечая Алану и еще одного парня из Дурмстранга, кажется, она его раньше не видела.       — Но попробовать было нужно, — настаивал парень, пока они проходили мимо нее.       — Дамьян, у нас не так много времени, — цокнула языком Алана. — Он может назначить это собрание хоть завтра.       — Мы все успеем, успокойся, — с некоторым раздражением проговорил он, и парочка скрылась из коридора.       Анабель вылезла из ниши. Она чувствовала себя безоружной в открытом поле, откуда с двух сторон в нее летят заклинания. Она не была ни на чьей из сторон в этой войне, но оказалась в самом ее пекле, ведь обе стороны, казалось, перешли в совсем активное наступление.       — Мисс Савар, какая радость, что я встретила Вас, — за ней послышался незнакомый голос.       Она резко развернулась, боясь, что это преподаватель, а может и сам Блэк. Хотя было не лучше. Это была еще одна Уизли. Роксана шла по коридору, будто ее совсем не смущало, что времени почти час ночи, а за ней летели ее блокноты и перо. Девушка будто поджидала ее. До этого она видела Роксану только на официальных мероприятиях и как комментатора на матчах по квиддичу, но статьи о школе и ее новостях, интервью с различными учениками выходили ежедневно в специальной колонке. Роксана была словно призрак, незамеченной, но умудряющейся собирать материал. Неужели она и правда настолько талантлива в этом деле, что способна взять интервью даже у стен?       — Что Вам нужно? — напряглась Анабель.       — Всего лишь ответы на пару вопросов, — улыбнулась Роксана, а Савар видела в этой улыбке что-то дьявольское, будто у нее есть компромат на всех, а ее молчание зависит от цены.       — Не думаю, что моя персона Вам и Вашим читателям будет интересной, — сказала Анабель.       — Ну почему же, — Уизли продолжала улыбаться. — Тот, кто ходит ночью после отбоя, едва ли имеет скучную и непримечательную жизнь.       — Я иду в Больничное крыло, потому что у меня бессонница, — закатила глаза Анабель. — Это достаточная сенсация для статьи?       Перо начало строчить, но Роксана махнула ему рукой, отчего строчки вычеркнулись.       — Почему же у Вас бессонница, мисс Савар? — прищурилась Рокси. — Может, кто-то проникает в Ваше сознание?       Ну да, издевки от семейки Уизли, чего она ожидала, скоро и правда начнет их бояться.       — А, может, Вы спешите к любовнику? — продолжала вопросы Роксана.       — Какому еще любовнику, — Анабель не понимала, почему она все еще стоит здесь, а не ушла, ведь ее путь и правда в сторону Больничного крыла, а любовница Бриттани не так уж будет интересна.       — Который приходит навещать Вас в замок во время обеда, — смаковала каждое слово Роксана. — Некий Райт Розье. А Малфой знает о распущенном поведении своей невесты? Кажется, у него сейчас никого нет… Или это месть? Что ты чувствуешь, изменяя своему жениху, зная, что он также изменял тебе?       Анабель сглотнула. Их кто-то видел? Наверное, такое могло быть. В конце концов, где-то в том районе были и Диаш с Паулиной. Отчего-то вспомнилась угроза Алисы, что она видит каждое помещение, в которое она ступает.       — А он знает Вашу маленькую особенность? — наслаждалась своими знаниями Роксана.       — Какую особенность? — Анабель чувствовала, как дрожит голос, ей правда становилось страшно.       — Такую, что простейшее заклинание может стать для Вас смертельным, мисс Савар, если рядом не будет магловских ниток и иголок, — Роксана била словами, каждая ее фраза была пощечиной, от которой горели щеки.       Нет, она не может знать… Скорпиус бы не стал рассказывать. Мадам Помфри тоже. Виктуар? Да, она у нее спросила напрямую про маглорожденных, но вряд ли та побежала бы к младшей кузине что-то докладывать. Бриттани… Один раз она уже разнесла по всей школе, что ей и было нужно, но только не сейчас…       — А может поделитесь впечатлениями о красивых красных гвоздиках? — очередной удар от Уизли.       Анабель замерла как вкопанная. Этого Бриттани не знала. Только если она их и отсылала. Но зачем ей? И кто такой А.Д.? Ее соседки? Они спят, точно не виделись с Роксаной. Откуда она знает? Неужели у этих стен и правда есть уши?       — Думаю, мисс Савар, Вы убедились, что Вы очень интересная личность, — подмигнула ей Рокси, щелкая пальцами, и перо моментально сложилось, закрывая блокнот. — Буду рада поболтать с Вами о Ваших секретиках.       Роксана удалилась, а Анабель все еще стояла в шоке. Она не поняла совсем, что сейчас произошло. Роксана ей дала понять, что она все о ней знает, но при этом пока что будет хранить ее секрет? Почему? Испытательный срок, в который она должна доказать Алане, что она хорошая? Но если Роксана знает все о ней, почему не может рассказать все и про остальных? Почему этим обеспокоены все, но не она?       — Извини, я опоздала, — отрешенно сказала Анабель, когда подошла к механизму с часами и заметила, что уже час пятнадцать. — Хвост был.       — Ничего, понимаю, не критично, — улыбнулась Бриттани. — Я придумала, как окончательно убедить тебя в своей правоте.       — Что я делала, когда мы с тобой познакомились? — спросила Анабель.       — Что, прости? — нахмурилась Бриттани.       — Что я делала, когда мы с тобой познакомились? — повторила вопрос Анабель.       — Смотрела на расписание слизеринцев, желая найти Урсулу, — ответила Бриттани.       — Прости, сумасшедший вечер, мне нужно было убедиться, что это ты, — поджала губы Анабель.       Кажется, Бриттани не удивил такой способ проверки, она кивнула, но ее проверять не стала.       — Пошли, только тихо, — сказала она, направляясь к дверям Больничного крыла.       Приложив что-то, похожее на монету, к замку, она отворила двери. Больничное крыло было без постояльцев, лишь горел камин, чуть потрескивая. Бриттани кинула заглушающее заклятие на комнату мадам Помфри.       — Держи, — протянула она ей летучего пороха. — Просто скажи Мунго, только постарайся приземлиться как можно тише.       Бриттани отправилась первой, а за ней и Анабель, стараясь балансировать до последнего, чтобы не вывалиться из камина. Она оказалась в какой-то пустой комнате с диванами. Наверное, это была комната отдыха для целителей.       — Надень, — Бриттани протянула ей лимонного цвета манию, в которую Анабель послушно облачилась.       Они вышли из комнатки и пошли по этажам и лестницам, наконец, входя в одно из отделений, которое предназначалось для беременных и рожающих волшебниц. Что такое? Она хочет проверить ее здоровье после этого аборта?       Они шли по коридору. В каждой палате были стекла в том числе и в коридор. Анабель видела, как спят мамы со своими новорожденными детьми.       Снова стало неуютно.       — Проходи, — Бриттани опять отворила какую-то дверь.       Они оказались в какой-то комнате со множеством люлек и какими-то приборчиками. Наверное, здесь осматривают детей после рождения. Но что они тут забыли?       — Вижу немой вопрос в твоих глазах, — усмехнулась она. — Да, это комната, в которой осматривают детей. С помощью вот этого прибора, например, проверяют степень активности магии, правильно ли она отделилась от матери и тому подобное. Здесь измеряют рост и вес, здесь проецируется диаграмма работы всех внутренних органов. Но нам это не интересно. А вот это…       Она с грохотом начала двигать большой прибор с экраном и каким-то странным содержимым.       — Этот аппарат определяет чистоту крови, — пояснила Бриттани. — Относительно новое изобретение. С помощью чего-то похожего, но более мощного делают ваши чистокровные проверки. А это… формальность, чтобы оформить выписку.       Кажется, она стала понимать, к чему ведет Бриттани. Этот аппарат подтвердит или опровергнет, что она маглорожденная. Неужели она сейчас получит ответ на свой вопрос, который волновал ее последние пару дней?       — Давай, — Анабель протянула руку.       Она вставила указательный палец в какой-то колпачок. Машина зашумела, а она почувствовала укол в пальце. Неприятно, но терпимо.       — Убирай, — сказала Бриттани, протягивая ей ватку.       Анабель послушалась. Нужно было подождать несколько секунд для определения. Снова такие долгие в ее жизни…              Статус: подтвержден       Чистота крови: чистая       Степень: более семи колен              Бриттани улыбнулась, радуясь своей правоте, а Анабель смотрела в этот экранчик и не могла поверить. Как такое возможно? Она рассчитывала получить ответ на свой вопрос, но получила лишь больше вопросов. Она чистокровная. Но чьему роду она принадлежит?