Параллели

Мир системы Альфа — Омега — 06. Мир людей. Агентство «Devil may cry» — Ваша пицца, мистер Данте! — прогремел на весь офис подростковый баритон прыщавого мальчишки в униформе разносчика ближайшей пиццерии. Он уже ни раз бывал в этом заведении и каждый раз его душа холодела при виде многочисленного холодного оружия, некоторое из которого имело не только причудливую форму, но и весьма устрашающий вид. Хозяин явно был увлеченным собирателем разного вида штук типа тех, что украшали стены заведения. Да и сама атмосфера несла в себе какую-то тяжелую, не свойственную типичной среде ауру. Каждый раз хотелось улизнуть отсюда как можно быстрее не смотря на раздирающее любопытство прикоснуться хотя бы к одному из местных коллекционных предметов. — Положи на стол и возьми двадцатку! — послышался голос владельца откуда-то из глубины офиса. Мальчишка подошел к массивному столу и водрузив на него еще теплую коробку с пиццей, взял оставленную для него купюру. — Сдачу можешь оставить себе! — вновь послышался голос хозяина из помещения за дверью с лева от стола. — Спасибо мистер Данте, но вы должны еще пять баксов! — чувствуя какую-то непонятную неловкость отозвался мальчишка. — Тогда тебе придется подождать, пока я закончу! — Вот твоя пятерка и можешь идти, — неожиданно послышался за спиной мальчишки спокойный, но леденящий душу голос. Юный разносчик вздрогнул от неожиданности и обернулся на голос. Перед ним стоял высоченный мужчина в тёмно-синем плаще, отдаленно напоминавший некое подобие мундира с золотой расшивкой, напоминающей что-то, сродни сколопендре или упрощенной вариации изображения восточного дракона. Мальчишка взял из протянутой ему руки купюру и бочком выскользнул из заведения. Дверь в помещение позади офиса открылась и в проеме появилась столь же высокая, полуобнаженная фигура владельца с влажным полотенцем на шее. — С каких пор ты стал разносить пиццу, братец? — изобразив наигранное удивление, вопросил Данте остановившись в дверном проеме. — Очень смешно, Данте, — холодно заметил Верджил и тут же про себя сделал отметку о том, что тот по-прежнему выглядит как бродяга чье лицо и голова давно не видели принадлежностей цирюльни, но на этот раз он хотя бы был чистым и скорее всего даже в меру трезвым. — У тебя опять проблема с финансами? — поинтересовался Верджил. — У меня проблема с непониманием, — вздохнув начал Данте и бухнулся на стул. — Зачем сливать кучу бабла на брендовое шмотье и при этом продолжать ходить в одном и том же? — Может ей нравиться сам процесс? — с усмешкой предположил Верджил, поняв о ком именно идет речь. — Да, я тоже уже начинаю это подозревать, — вновь вздохнув, согласился хозяин конторы. Со второго этажа здания, где располагались жилые комнаты, послышался женский смех принадлежавший партнерше, во всех отношениях, хозяина конторы. — Слышал? — поднял Данте указательный палец вверх. — Так звучит очередная кома моего кошелька. — С грустной усмешкой заметил мужчина. — С каких пор, ты стал скрягой? — усмехнулся Верджил продолжая стоять на месте. — С каких пор ты стал добрым самаритянином? — вопросом на вопрос усмехнулся Данте. — Кстати, у тебя что проблема с порталами? — тут же поинтересовался он. На лице старшего брата возникло непонимание. — Твоя вторая половина уже третий день крутит тут своим…., — Данте решил не заканчивать мысль акцентируя внимание на филейной части жены брата. — Где она? — только хотел было спросить Верджил, но брат опередил его предугадав его мысли. — Она наверху. Что-то не так? — Данте проницательно посмотрел на старшего. Он не припоминал чтобы за последние лет двадцать эти двое являлись порознь.       На лестнице послышался отчетливый стук каблучков. Верджил повернул голову на звук и увидел свою жену. Лиль на мгновение замерла на месте, при этом сделав вид, что его появление стало для нее полной неожиданностью, хотя, тайком удрав из своего мира, она прекрасно знала, что он непременно последует за ней и возможно даже попытается уговорить вернуться. Но сейчас ей было нужно ни это, так что, горделиво вскинув голову, бросив на него взгляд полный холодного безразличия, она ускорила шаг и выскользнула из помещения. Супруг не показал вида, но это поведение девушки явно задело его. — Так ты по делам или так? — Вернул Данте внимание брата. — Нужно, кое с кем встретиться, — отозвался Верджил. — Мое присутствие обязательно? — Нет, — лаконично отрезал старший. — Ну вот и прекрасно, — довольно отозвался Данте и раскрыв коробку с пиццей, приступил к трапезе. — Ты еще не засрал комнату девочек? — Поинтересовался Верджил направляясь в сторону лестницы на второй этаж, имея в виду комнату, в которой, во время их прошлых визитов, проживали его дочери. От прозвучавшего вопроса, направляемый кусок пиццы в рот Данте, остановился на полпути. С одной стороны желание брата занять отдельную комнату несколько удивило хозяина конторы, но с другой дало очевидную подсказку, что дело далеко не в порталах. Так и не дождавшись ответа, Верджил стал не спеша подниматься по лестнице. На его пути возникла блондинка, при каждом появлении которой он неосознанно начинал чувствовать некую неловкость, то ли от ее всегда сурового взора обращенного на него, она всем своим видом давала понять насколько он неприятен ей, то ли от того, что она так пугающе была похожа на его мать, хотя по существу, это его мать была ее копией, но это было не единственным, что связывало этих двух женщин. — Здравствуй Патриция, — тихо произнес мужчина, отведя взгляд в нежелании смотреть ей в лицо. — Приветствую, — холодно бросила та, проходя мимо. Одна из причин по которой она недолюбливала старшего отпрыска своего младшего брата — достаточно говнистое прошлое Верджила. Девушка не знала о его существовании до того момента, пока однажды Данте не спросил у нее относительно одной личности, носимой имя Нело Анжело. Это имя ей было хорошо знакомо, ведь они оба служили одному и тому же хозяину. Триш никогда не встречалась с ним лично, но была немало наслышана о его «подвигах». И даже несмотря на то, что он больше не является тем чудовищем, а стал тем, кто смог избавить угнетаемый мир от власти тирана-узурпатора, не изменило ее мнение в лучшую сторону. Она была убеждена, что к этому он пришел только благодаря ее сестре, ее одержимости властью, неистовым желанием заполучить престол своей матери. Все, чего хотел этот безумец — это сила, способная все контролировать и подчинять, и он получил ее, принеся себя в жертву этому одержимому существу — ее сестре. Но не все было так плохо в Лиль и Триш любила сестру не смотря на многие противоречия и по сему все же старалась быть терпимой к Верджилу, ведь в конечном итоге и он ей далеко не чужой.       Проходя мимо комнаты, в которой обосновалась Лиль, мужчина остановился и решительно вошел прекрасно зная, что сейчас ее там нет. Первое что бросилось в его глаза, это куча раскиданных новых вещей на постели. «Похоже Данте зря беспокоится о своем бумажнике» — промелькнуло в мыслях Верджила. Но стоило ли ему начинать беспокоиться о своей репутации? На его лице промелькнула одобрительная мина довольная вкусом хозяйки нижнего белья. Оглядев комнату, прозрачно-голубые глаза вцепились в роскошный букет алых лилий на краю туалетного столика. Решительно подойдя к букету, он взял визитную карточку, словно специально, выставленную на показ. «Есть шип у розы для врага. А у барашка есть рога. Но Лилия чиста и безоружна. Кроме любви, ей ничего не нужно» — гласили строки написанные красивым, но довольно мелким подчерком. Они заставили мужчину улыбнуться от мысли, что Лиль вела себя словно девочка подросток, которая пытается спровоцировать своего ухажера на ревность. Эта попытка явно провалилась по мнению Верджила. Он прекрасно знал, что многие поговаривали за его спиной, только у Данте хватало бестактности, а в месте с тем и храбрости сказать ему в лицо, что он подкаблучник. Но это было далеко не так, он был в этом уверен и мнение стороны его не интересовало. Он старался быть надежным союзником, хорошим мужем и примерным отцом и это было таковым. Со стороны общественного взора его отношения с женой, могли показаться весьма отчужденными даже излишне сдержанными, но ведь счастье двоих больше всего не терпит показушной мишуры, оно предпочитает тишину. Это потаенное, святое единство. Встав у окна, мужчина окинул взглядом всю серую не респектабельность вида и прикрыв глаза сосредоточился на одном единственном образе. Крепкая ментальная связь со своей второй половиной не только позволяла ему проникать в ее мысли, но и узреть ее в любой точке мира. Однако с неожиданностью для себя он обнаружил, что эта связь оборвана. Не было ни единого намека на то, что она блокирует ее намеренно и это не могло не насторожить его.

***

Поздний вечер того же дня.       Тусклый свет ночника возле дивана, освещал желтым светом лишь маленький островок всего помещения, утонувшего во мраке ночи. Закинув ногу на ногу, белокурая Дива, предпочитавшая откликаться на имя Триш, чуть налегая телом на широкий подлокотник дивана, была увлечена чтением романа викторианской эпохи в котором благозвучно переплеталась атмосфера готики и аллюзий на тему английских сказок. Вытянувшись на том же диване во весь рост, свесив ноги с противоположного подлокотника, хозяин конторы устроился головой на правом бедре девушки прибывая в блаженной дремоте от таких приятных и убаюкивающих манипуляций тонких пальчиков подруги проникших под его рубашку. Данте уже почти погрузился в сон от сладостного умиротворения накрывшего его, как послышавшийся звук шагов со стороны лестницы, вернул его в реальность. Мужчина резко открыл глаза и повернул голову на звук. Блондинка, слышавшая те же шаги в темноте, лишь на мгновение оторвала взгляд от текста и заметив плотный сгусток тьмы во мраке, имевший очертания подобные человеческой фигуре, ловко перевернула острым ноготком страницу и вновь погрузилась в роман. Данте проследил взглядом за фигурой брата, проследовавшей через весь офис в направлении бара. Даже со стороны он ощущал то колоссальное напряжение, которое тот источал, пытаясь подавить в себе захлестнувшие его эмоции и в том, кто тому был причиной можно было не сомневаться. Над барной стойкой вспыхнуло несколько ламп осветив фигуру старшего. Его невозмутимое выражение лица, с которым он принялся за поиски подходящего данной ситуации алкогольного напитка, до отвращение резонировало с тем внутренним эмоциональным фоном, что бушевал в нем подобно грозовому шторму. Чувства поедавшие Верджила изнутри, заглушили на какое-то время его прежние терзания. Это была не ревность, в нем яростно полыхало ущемленное чувство собственничества. Сперва эта женщина осмелилась выставить его за дверь, потом решила, что может поступать как ей вздумается и затеяла эту нелепую игру в кошки мышки. Своим поведением она бросила вызов его Гордыни оказавшейся неспособной утолить ее Похоть. Верджил испытывал подавленность от ощущения потери прежнего контроля над ситуацией. Как он мог быть воплощением полноты силы и могущества, будучи Властелином своего мира, если уже был не в состоянии держать в рамках дозволенности собственную жену? Это еще больше заставляло его чувствовать себя ничтожным и незначимым ничего. — Что ты там делаешь? — прозвучал с дивана голос Данте, на громыхающий звук стеклянной посуды со стороны бара, вынудивший его приподняться. — Мне нужно выпить, — сухо отозвался Верджил, пытаясь отыскать среди хлама пустой тары хоть одну бутылку с заветным алкоголем, так словно он мог стать решением всех его проблем. В конечном итоге старшему все же улыбнулась удача и он смог отыскать ополовиненную бутылку молодого коньяка с трех летней выдержкой. Достав из-под стойки стакан, Верджил налил себе порцию. — Похоже медовый месяц закончился намного раньше, чем ожидалось, братец? — предположил Данте с весьма очевидной язвительной насмешкой в голосе. — Избавь меня от своих нелепых комментариев, Данте, — отозвался Верджил и сделал внушительный глоток обжигающей, пряной жидкости. — Если не хочешь нарваться на очередные неприятности, — добавил он с предупредительной нотой. — Я? — откровенно рассмеялся младший брат. — Не думаю, что стоит тратить время на бесполезное занятие, в котором ты в лучшем случае одержишь ничью. Даже мне это уже наскучило. Верджил глянул в сторону брата и молча налил себе еще порцию коньяка. Он не мог не согласиться, это была бы бесполезная затея, которая не дала бы ему желанного чувства самоудовлетворения. — Мне кажется, — сжимая в руке стакан с алкоголем, начал Верджил. — я столкнулся с тем, чего не в состоянии постичь. — Если ты относительно того, чего хотят женщины, то лучше выкинь это из головы, — вновь усмехнулся Данте. — В этом сражении даже я претерпеваю бесконечное поражение, — безнадежно махнул он рукой и вновь рухнул головой на бедро подруги. — Мне не нужно знать, чего хотят все женщины, — отозвался Верджил, проглотив порцию коньяка. — Я хочу знать, чего хочет моя женщина. — Уточнил он немного осипшим голосом от воздействия алкогольных паров. — Желаю удачи, — насмешливо отозвалась Триш не отрываясь от книги. «Ты знаешь, чего я хочу» прозвучал ответ голосом Лиль в его голове. Он тут же бросил взгляд в сторону входной двери. В открытом проеме, подсвеченная светом уличного фонаря, четко вырисовалась женская фигура. «Где ты была?» прозвучал строгий, требующий немедленного ответа, голос мужа теперь в голове девушки. Ничего не ответив Лиль шагнула через порог и закрыв за собой дверь слилась с темнотой. Тьма так надежно скрадывала ее и только стук каблучков, поднимающихся по лестнице, выдавал ее присутствие в той тьме. «Чертовка» безмолвно выругался Верджил, понимая, что на большее он не был способен и она нещадно пользовалась этим.

***

Спустя час       Встав перед зеркалом, Лиль скинула с себя купальный халатик, и довольная видом своего отражения в зеркале прошлась ладонями по своему телу, оглядев себя со всех сторон. — Хороша чертовка, — прошептала девушка, довольно подмигнув собственному отражению, вытаскивая из прически шпильки. Копна волнистых волос, огненной лавой обрушилась на ее плечи, скрыв под собой плавные изгибы талии. Взяв с туалетного столика расческу, она принялась аккуратно, не спеша расчесывать их. Огненные пряди волос ожили и начали плавно вздыматься в верх выскальзывая из-под зубьев расчески извиваясь подобно многочисленным змейкам. «Весь туалет ее из кос» поэтично прозвучало в голове Лиль, и она тут же ощутила, как пронзительный взгляд, проникая сквозь стену комнаты, устремлен ей в спину. «Остерегись ее волос. Она ни одного подростка, сгубила этою прической» беззвучно заключил Верджил, выразив свои мысли обращенные к девушке словами классика, наблюдая за ее действиями. Стена, разделявшая комнаты, сейчас не являлась для него преградой, которая могла бы ее укрыть от него, куда значительнее была та стена, которую возводила эта особа, ментально отгораживаясь от него, словно пытаясь что-то скрыть. «Но Тьма парой рисует тени, которых нет на самом деле» с возникшей на бледном лице ухмылкой подумал мужчина. Его жена любила наводить тень на плетень ввергая наивных простаков в сомнения, попавших под ее влияние. Лиль улыбнулась на слова немецкого классика и отложив расческу легонько коснулась кончиками пальцев лепестков лилий, стоявших в вазе на столике. Они не принадлежали этому миру и от того до сих пор сохраняли свою первозданность, словно застыв во времени. — Это уже смешно, — прозвучал голос Верджила в ее голове. — Что именно, родной? — Все с той же улыбкой вопросила Лиль. — Эти цветы, — уточнил мужчина. — Ты подарила их сама себе, — насмешливо заключил он. — Точно ли так? — словно пытаясь подвергнуть сомнениям уверенность мужа, лукаво спросила девушка. — Тот, кто мог подарить тебе лилии больше не в состоянии этого сделать, а его сын никогда не пойдет на это, — уверенно заявил Верджил. — И на этом ты построил свои предположения? Будут еще вопросы? — вновь усмехнулась девушка. Обернувшись на стену, она уставилась на нее не моргающим взором, будто стараясь прямо и открыто смотреть в глаза тому, кто находился за стеной. — Где ты была? — с угрозой в голосе за ее неповиновение, вопрошал Верджил резко приблизившись к черте, разделявшей их. Девушка вновь тихо посмеялась и решила приблизиться к той же черте. — Ну если ты так уверен в том, что я опустилась до того, чтобы самой дарить себе цветы в жалкой попытке вызвать в тебе хоть какую-то страсть по отношению ко мне, то уж о том, где я была тебе должно быть доподлинно известно. Но ты не знаешь. Ее слова прозвучали для мужчины, как издевка. Он ненавидел эти игры. Она изо всех сил пыталась посеять в нем сомнения подрывая его уверенность в ней. — Зачем ты это делаешь Лиль? Чего ты хочешь этим добиться? — Пытаясь скрыть раздражительность, спросил Верджил. — Чтобы ты наконец услышал меня. Взял себя в руки и дал мне то, в чем я нуждаюсь, — Отозвалась девушка, забираясь в постель. — Зачем тебе это? Что ты будешь с этим делать? — уже с откровенной раздражительностью спросил Верджил. Лиль грустно улыбнулась, в очередной раз убедившись в том, что он по-прежнему не слышит ее. — Всем, рано или поздно требуется самоутверждение, — с ноткой иронии ответила она. — Я не нуждаюсь в самоутверждении, — категорично отрезал мужчина. — Ну, вот, — вздохнула Лиль усмехнувшись все с той же иронией. — И мы опять на первой базе. Отрицание. Не желание признавать очевидных вещей. Ты болен Верджил и эта болезнь корень всех наших проблем, — с печалью заключила она. — Это не имеет никакого отношения к тому что… Я просто слишком устаю в последнее время, — он по прежнему не желал признавать реальное положение вещей. — Не нужно глупых отговорок Верджил. Своим нежеланием совладать с собственными демонами, ты разрушаешь себя, а вместе с тем ты разрушаешь и меня. Но я не собираюсь быть жертвой. Ты давно не ребенок и в состоянии сделать решающий выбор, — с назидательной строгостью отозвалась девушка. — Какой еще выбор? — все еще не желал признавать ее правоту мужчина. — Что для тебя важнее? Я, наши дети, твой мир, все чего ты достиг или же это больное желание выпендриться перед младшим братом и доказать то, что не имеет никакого значения ни для кого, кроме твоего честолюбивого эго? — Категорично высказалась Лиль. — Это звучит как ультиматум, — недовольно заметил Верджил. — Понимай это как хочешь родной. Но в отличие от тебя, у меня выбора нет. — Значит домой ты не вернешься? — Спросил Верджил, хотя это прозвучало скорее, как осознанный вывод. — До тех пор, пока ты не возьмешь себя в руки и не будешь в состоянии дать мне то, в чем я нуждаюсь, я буду делать то, что мне хочется, — уверенно заявила девушка. — Это может повлечь за собой определенные последствия, — заметил мужчина. — Не вынуждай меня делать то, чего мне не хотелось бы. — Предупредил он. — До тех пор, пока мои действия не влекут за собой нарушение конвенции трех, я могу делать все, что моей душе угодно и ты это знаешь. — У тебя кто-то появился? — Посеянное семя сомнения дало плоды. — Достаточно, — резко оборвала девушка дав понять, что разговор окончен. Верджил с досадой сжал кулаки. Он знал, что на первый взгляд Лиль могла казаться самой наивностью, но в реальности этот Дьявол был не так глуп. Она не зря упомянула о конвенции трех. Единственная очевидная причина по которой он не мог знать о том, где она была сегодня до глубокой ночи навела его на мысль о том, что Лиль ускользает в другие альтернативные параллели и чем она там промышляет неведомо никому и даже если она решиться на предательскую супружескую измену, он не сможет уличить ее в этом, чтобы предать наказанию даже по законам собственного мира.