Параллели

«Мир системы Альфа — Омега 05» «За два дня до появления Ви в конторе Данте» «Еще чуть-чуть. Еще совсем немного» — он повторял это как заклинание, делая каждый новый шаг с таким трудом словно на его поникших плечах возлежала вся тяжесть этого бренного мира. Каждое движение отдавалось дикой болью. Истерзанное в бесконечных сражениях за собственное существование, пройдя все круги Ада, оно исчерпало себя и теперь буквально разваливалось на части. «Сила, мне нужно больше силы!» — повторяло распадающееся на двое сознание отказывающееся признать свое поражение в бесконечной борьбе за собственную жизнь. У него еще оставался шанс, единственный шанс заполучить вожделенную силу. Но желание, обернувшееся одержимостью, всего лишь стремление у которого была конкретная цель, которая не давала покоя и умиротворения его изнеможенной душе. Только заполучив желаемое, он смог бы положить конец своим мукам и поставить точку. Но прежде он должен был избавиться от того, что считал причиной своих прошлых поражений, от того, что призирал в самом себе более чем что-либо. От того, что перестало иметь хоть какое-то значение с того момента как все началось. Это началось здесь, здесь это и закончится. Сделав еще один шаг, превозмогая себя, фигура в черном, остановилась и всем своим грузом навалилась на зачехленный в черную саю клинок. По прошествии стольких лет, он наконец смог вернуть его себе. Возможно, ему стоило бы задуматься над тем, каким образом этот дьявольский клинок из самого сердца Ада оказался в руках и стал частью этого доверчивого Фортунийского паренька, но у него не было на это времени. Да и какое это могло иметь значение? Переведя сбившееся дыхание, сокрытый под потасканной черной мантией, поднял взгляд на возвышающееся перед ним строение. Заброшенный дом, как гигантский сгусток тьмы вырисовывался контуром в свете полной луны. Мертвый остов, словно затаив дыхание безмолвно взирал на приблизившегося к нему пустыми глазницами окон. Что-то зловещее таилось в его недрах. Подобно терпеливому охотнику, Тьма, притаившаяся в стенах старого особняка, выжидающе наблюдала за столь долгожданной добычей. У Тьмы были живые глаза способные зреть в самую глубину души. Тьма была исполнена призрением к этому существу, рожденному в этом мире. Человек, рожденный от демона. Демон, рожденный от человека — как злая насмешка над самой природой как тех, так и других. Но вместе с призрением, безотрывно наблюдавший за визитером, испытывал и некоторое сочувствие к этому существу. Когда-то и он сам блуждал в тех же лабиринтах отчаянно не желая признавать то, что являлось его неотъемлемой частью. Та же страсть, та же одержимая жажда. То же отчаянье ведущее в никуда. Кто знает как бы завершилась его собственная жизнь, если бы в свое время он не сделал иной выбор. Наверняка и этому бедолаге в свое время судьба предоставила подобную возможность. Затаившегося во тьме охотника не особо интересовала судьба своей жертвы, имело значение лишь то, что он мог извлечь для себя из сложившейся ситуации, ведь в конечном итоге его вторая половина будет довольна получив то, чего она так хотела.       Тяжелая дубовая дверь со скрипом открылась и луч лунного света широкой полосой рассек кромешную тьму на двое. На запыленном паркете отчетливо вырисовывалась человекообразная тень. Тяжелые, шаркающие шаги нарушили тишину дома.       Остановившись в центре холла, вошедший устремил взгляд на висевший на против семейный портрет владельцев особняка. Чувство отверженности накатило удушливой волной, при виде выступающих из темноты белесых ликов, запечатленных на портрете, оживляя прежние страхи, порождающие ярость в угасающей душе. Ненависть и озлобленность за прошлое. В глазах матери читался очевидный презрительный упрек, а на лице младшего брата ему чудилась язвительная насмешка. — Данте, — стиснув зубы прошептал пришедший, демонстративно повернувшись спиной к изображению тех, кого он когда-то считал своей семьей, но семья отвернулась от него, оставила одного на растерзание этим безмозглым адским животным. Но он смог преодолеть тогда ту нечеловеческую боль и страх лишь благодаря той природе, что досталась ему от отца. Природа не человека, единственное что помогло ему выжить и помогало всегда. Он не хотел быть жестоким, не хотел причинять никому боль и страдания, но ему пришлось, потому что Сильные не признают слабости. Ему пришлось сделать этот выбор. Он ненавидел брата-близнеца искренне считая его причиной всего, что довелось испытать на своем жизненном пути. Если бы в тот день он оказался на его месте, если бы… — Лучше бы ты никогда не родился, — извлекая из саи клинок произнес визитер, полный решимости покончить со всем. Лютая ненависть к собственной крови переполняла его, желая вырваться наружу и отомстить за все. Он был уверен, что принеся в жертву те последние остатки человеческой сущности вплетенные в его демоническую природу иронией проклятой судьбы и навсегда избавившись от той слабости, которую она несла в себе он, наконец, сможет обрести упокоение, став обладателем той Силы, что даст ему возможность совершить возмездие, стерев навсегда из этого мира своего брата- близнеца. «Данте должен умереть». Отшвырнув саю, он взялся обеими руками за рукоять клинка и вытянув руки вперед попытался упереться острием себе в живот. Это было чертовски не удобно. Размер клинка не позволял совершить задуманное. «Что за идиот?» — Тьма, затаившаяся в углу холла, навалившись плечом на старый шкаф и тихо наблюдающая за происходящим безмолвно посмеялась в кулак над попыткой. Тьма была уверена, что план этого безумца обречен на провал, но ей было любопытно узреть его отчаянье. Ее это забавляло.       Крепко стиснув тело клинка ниже рукояти, тот, кто некогда носил имя Вергилий, а ныне утратил его, вычеркнув из своей памяти, как и многое другое, вонзил в свое тело клинок, совершив задуманное. «Ямато» — клинок, наделенный способностью стирать границы между миром людей и миром демонов, выполнил свою задачу в полной мере.       Бровь на лице затаившегося во тьме охотника вздернулась в легком удивлении, когда он увидел, как от пронзенного насквозь существа отделился сгусток энергии и в ту же секунду обретя конкретную физическую форму человека, рухнул всей массой на паркет. Он перевел взгляд на пронзенного насквозь клинком. Рухнувшее на колени тело моментально окутало багровым туманом делая очертания расплывчатыми. Его тело менялось, приобретая зловещие очертания, но это все еще имело человеческую форму. На какое-то мгновение оно замерло в неподвижности, словно пытаясь осознать нового себя. Вместе с этой выжигающей нутро болью вдруг пришла небывалая ясность, лишившая этой невыносимой раздвоенности в сознании. Он даже почувствовал приток новых сил, будто скинул наконец с себя так тяготившие его оковы. Но это был всего лишь обман, еще одна злая шутка судьбы. Реальность тяжелым грузом обрушилась на него, вырвав не человеческий вопль из его груди исполненный невероятным отчаяньем и яростью. «Законы биофизики еще никто не отменял, тупица» — насмешливо подумал наблюдавший, отлично понимая чем могла быть вызвана подобная реакция и его даже в некоторой степени разочаровал тот факт, что в собранном досье, с которым он ознакомился прежде, умственные способности его собственной альтернативной версии, явно были преувеличены.       Новоиспеченное существо, стоявшее на коленях в луже собственной крови все еще пронзенное дьявольским клинком, с отвращением и отчаяньем в глазах таращилось на свои окровавленные ладони. Рассеченная человеческая плоть демонических лап продолжала кровоточить. Он вовсе ни этого ожидал результата. Он был уверен, что «Ямато» поможет ему избавиться от остатков человеческой природы, позволив стать тем, кем он и должен быть, но этого не случилось, а значит все было напрасным. Это было готово привести в бешенство, но отливающий сталью, саркастически усмехающийся голос прозвучавший из темноты с права, загасил зарождающуюся вспышку ярости. — Ну и ну, вот так курьез, Вергилий. Этот голос показался Вергилию до боли знакомым, даже интонация и слова, но он не мог вспомнить кому они принадлежали. Но это отлично помнило то голое, безымянное существо, распластанное на грязном полу и с ужасом взирающее на происходящее. «Ну и ну, вот так курьез, Вергилий» — так обычно говорил ему отец, когда он совершал что-то весьма неожиданное или не обдуманное и лишь интонация голоса говорила о том, был ли он приятно удивлен или недоволен произошедшим. Но это не мог быть он. Произнесший фразу вышел на широкую полоску света, поблескивая золотом узоров на мундире и встал прямо перед павшим на колени. Сжав ладони в кулаки, существо некогда носившее столь величественное имя, подняло взгляд на незнакомца с такими узнаваемыми чертами лица, пытаясь осознать происходящее. — Значит вот так все просто, — с тем же сарказмом продолжил неизвестный. — Лишил паренька руки, завладел клинком способным отделять Свет от Тьмы, плохое от хорошего, чего нельзя сказать о тебе, и вот ты на полпути к вершине, страстно жаждущий завладеть тем, чем обладать тебе не дано. Неизвестный склонился и бесцеремонно вырвал клинок из тела существа. Отступив назад, он уперся острием клинка в горло своей жертве приподняв ее подбородок принуждая смотреть на себя. — Ну и кто ты теперь, чертов полудурок? — не скрывая своего отвращения поинтересовался неизвестный, глядя в искореженное преображением лицо существа, в котором явно читалась принадлежность к человеческой расе. — Демон с немощью человека, которую ты всегда так призирал? Или всего лишь извращенная и прогнившая человеческая душонка, одетая в плоть демона, которым так хотел быть? Животное. — Неизвестный с пренебрежением бросил клинок на пол. — Я ожидал от тебя большего. Его слова и действия зародили в душе искалеченного существа прилив яростной злобы. Никто, никто не смел обращаться к нему подобным образом, тем более эта неизвестная выскочка, обладающая его собственным лицом. Превозмогая себя, он поднялся с колен вытянувшись во весь рост всем своим видом давая понять, что более не намерен терпеть его. Уже было не важно, что все пошло не по плану, у него еще были силы для того, чтобы поквитаться с ним. Чуть выставив вперед руку, он уверенно раскрыл ладонь, направленную в пол и рукоять его клинка, тут же оказалась в его руке. Атака была молниеносной, но неизвестный будто ждал ее все это время и с легкостью ушел из-под удара, не оставив эту дерзкую попытку безнаказанной ответив мощным энергетическим ударом, что подобно ослепительному лучу бледно-голубоватого света вырвался из его правой ладони и ударившись в грудь противника, отшвырнул того в сторону. Ударившись о стену, осыпая грунтовку, тело полудемона получеловека тряпичной куклой свалилось на пол. Он еще не успел прийти в себя, как незнакомец, вновь оказавшись рядом с ним, ухватил рукой его за горло и с легкостью поставил на ноги крепко притиснув к стене. — Если бы ты не был мне нужен, — приблизившись своим лицом к своей жертве почти вплотную, сквозь зубы, холодно процедил он, — эта выходка была бы последней твоей глупостью совершенной в твоей никчемной жизни. — Ты обладаешь не человеческой силой, — сдавлено прохрипел полудемон получеловек. — Кто… — Силой? — скривилось лицо неизвестного в усмешке. — Я не обладаю силой, — уверено отрезал он. — Я и есть сама Сила! Считай, что тебе наконец-то повезло, — ослабив хватку смягчился незнакомец. — Что тебе нужно? — спросил полудемон чувствуя, что снова может дышать свободно. — Дело не в том, что нужно мне, тупица, — казалось подобное обращение к своей жертве доставляет удовольствие неизвестному и он буквально смаковал каждое оскорбление. — Важно то, что нужно нам и мы это получим. У тебя есть то, что нужно мне, у меня то, чего ты так желал. Идеальный альянс. Так пусть это начнется.       Испытывая безумный страх, нагое существо, отвергнутое своей второй половиной, спрятавшись за спинкой прогнившего дивана, тайком взирало на происходящее. Оно видело, как неизвестный накрыл ладонью несуразный лик того, кто отверг его и все пространство вокруг заполнилось голубоватым свечением таким ослепительно ярким, что смотреть в него было нестерпимо больно. Но этот свет не освещал тьму, царившую вокруг. Заполняя собой пространство, он скорее вытеснял ее, нещадно давил к полу, лоскутами стаскивал со стен подчиняя себе. Тьма, павшая под его подавляющим натиском, растекалась под ногами, ластилась полутонами и вновь набирала силы, как только свет стал угасать, прячась в теле полудемонического существа найдя в нем новое пристанище по велению своего хозяина. Избитое, ослабленное тело, захваченное в плен неизвестным, забилось в конвульсиях, когда отданная ему колоссальная энергия окончательно проникла в него. Сила, завладевшая тем, кто так мечтал о ней, напитала каждую клеточку, разлилась по венам потоком живительной эссенции переродив в исполина. Тяжело дыша, продолжая источать приглушенное свечение подавляющей ауры, едва рожденное новое существо, все еще стоя на коленях, выжидающе посмотрело на своего истинного хозяина, который отлучив его, дал свободу на время. — Иди и возьми то, что она хочет, — стараясь звучать убедительно и властно, произнес хозяин. Повинуясь его приказу, исполинское существо поднялось с колен и направилось прочь без разбору круша все на своем пути. Оказавшись за пределами особняка, оно полоснуло когтистой дланью воздух перед собой рассекая само пространство и исчезло в раскрывшемся портале. — Надеюсь оно того стоит, — пробормотал неизвестный и прижался спиной к стене испытывая невероятную слабость во всем теле. Он уже давно не испытывал такого колоссального опустошения, вернее еще никогда с тех пор, как стал полноправным хозяином своего мира. Но без той Силы, что он только что выпустил на свободу, он больше никто.       Тихое шебаршение в темноте привлекло его внимание, и он вспомнил о том существе, чье место теперь заняла большая часть его самого. Новоиспеченный гомункул сжался в комок заслышав приближающиеся в его сторону шаги. Вцепившись тощими руками в голые колени, подтянутые к груди, он прятался все за тем же прогнившим укрытием. — Ты испытываешь страх, — помолчав с полминуты, глядя на паренька, утвердительно произнес подошедший к нему незнакомец. Дрожащий как осиновый лист, тот поднял на него растерянный взгляд. — Это хорошо, — вновь помолчав, вынес следующее заключение стоявший перед ним. — Значит хочешь жить. — Кто ты? — осмелился спросить гомункул. — Я? — на секунду задумался неизвестный. — Теперь я как и ты, всего лишь тень самого себя, — с ироничной усмешкой нашел он определение им обоим.       Что-то тяжело упало на пол и с глухим звуком покатилось по паркетному полу. Это привлекло внимание неизвестного, и он опустил взгляд, когда тяжелый предмет ударился о его сапог прекратив свое движение. Он определенно стал хуже видеть в темноте, и попытка разглядеть предмет была его роковой ошибкой. В следующую секунду что-то с оглушительной болью вонзилось в его грудную клетку откинув назад и все его тело охватил приступ конвульсий. То, что только что было мундиром в миг обратилось в кисельную субстанцию, расползающуюся во все стороны. Искрясь голубоватыми огоньками, она словно испарялась, выставляя на показ нагое изуродованное многочисленными шрамами тело. Чувствуя как из него молниеносно утекает оставшаяся жизненно важная энергия, неизвестный, превозмогая конвульсии крепко ухватился рукой за торчавший из его груди предмет, пронзивший его подобно стреле и с криком дикой боли вырвав его отшвырнул от себя. Кровь потоком хлынула из раны. Зажав рану ладонью, неизвестный с опаской уставился на приближающуюся к нему темную фигуру со смертельным для любого Нейтрийца оружием в руках. Он явно был настроен завершить начатое. «Ты не исправим Верджил» — в голове раненого и находящегося теперь на грани собственного небытия, всплыл посмеивающийся голос его второй половины. «Всегда найдется то, чего ты не смог предусмотреть». Голос женщины звучал мягко и шутливо, но в нем была заключена истина и сейчас он не мог не признать этого. Нащупав пальцами правой руки золотой медальон на тонкой цепочке напоминающий карманные часы, единственное, что осталось на нем, мужчина сорвал его с шеи. Поврежденный прибор издавал глухое потрескивание и выплевывал из под треснувшего корпуса мелкие искорки. Но, не смотря на это, прежде, чем приближающийся к своей жертве убийца смог завершить свое дело, мужчина крепко зажал прибор в руке и судорожно нажал большим пальцем кнопку возврата.

***

«Мир системы Альфа — Омега 06»       Открыв глаза, Лиль отпустила руку мужа и поднялась. Исполненная задумчивости она прошлась по комнате и остановилась напротив туалетного столика. В отражение большого зеркала была отчетлива видна кровать позади нее и тускло освещенное тело того чье будущее теперь всецело зависело от нее. «Ты Альфа мой, мой бесконечный Свет. Я Тьма твоя, твоя Омега. Ты впереди — я за тобой всегда и до скончания всего. Люкс дуцит Фэра.» Такова была ее клятва данная ему. — Опасную авантюру ты затеял, родной, — тихо произнесла Лиль. — Но, если этот плод окажется в наших руках, жертвы не будут напрасны, а риск будет оправдан.       Девушка опустила ресницы погрузившись во тьму внутри себя и все в комнате заволокла та же тьма, словно проглотив пространство позади нее. «Калфа!» — мысленно призвала она и эта мысль прорвавшись сквозь пространство, громогласным призывом, жаждущим немедленного повиновения, пронеслась по залам красного крыла Гедеса. Не прошло и минуты, как за спиной девушки, откуда-то из далека, прорываясь сквозь тьму и завесу другого мира, послышались уверенные приближающиеся шаги.       Лиль открыла глаза и обернулась, величественно глядя на возникшую перед ней особу, облаченную в черные одеяния. Личная и преданная прислужница Божественной Матрон Мадре Инфернум Инсулэнсэм, гроза всей многочисленной армии служанок красного Гедеса, чьи судьбы она была в праве вершить с легкостью высшего Божества и не только. Ни у кого не вызывало сомнений, что в руках Черной Калфы власти было куда больше, чем у любого министра в административном аппарате Адских глубин. Безжизненно бледное лицо женщины не выражало на себе никаких эмоций и скорее напоминало фарфоровую маску. Женщина слегка склонила голову выразив тем самым почтение своей хозяйке. — Это нужно доставить по назначению. Немедля, — в руке Лиль возник конверт и она протянула его Калфе. — Поручить это Ниберию? —  принимая конверт уточнила прислужница. — Займись лично, — Ответила Лиль. — Никто не должен знать об этом. — Значит слухи не лгут? — позволила себе предположить Калфа. — Слухи? — деланно удивилась Лиль. — Глава администрации и действующий исполнитель наивысшей власти обеспокоен зародившимися слухами в Верхнем Стиксе… — Верхний Стикс, — оборвала Лиль прислужницу, — испокон времен был колыбелью слухов и всевозможных сплетен, а равно и их могилой, — Заключила она. — Опытному генералу стоит проявлять больше выдержки, — заметила Лиль. — Ступай. — она повернулась спиной к прислужнице.       «Слухи» Лиль прекрасно осознавала с чьей подачи зародились слухи и какой смысл они в себе несли, так же точно, как и то, кто осмелился на столь подлое посягательство. Она с величайшим удовольствием отдала бы приказ посадить на цепь и вырвать трепливый язык каждому, кто осмелился открыть рот и усомниться. Но это было бы преждевременно и скорее придало значимости этим слухам, нежели избавило от них. Не важно чем проводит свою политику удостоившийся этой великой чести, раскаленным кнутом или хлебосольным пряником, всегда будут те, кто чем-то недоволен. — Подлый же ты гаденыш, — выругалась девушка.