Спасительница.

***

      — Паш, что у нас сегодня? Какой план? — они сидели на кухне, освещённой первыми лучами солнца.       Паша, как всегда, пил свой чёрный кофе без сахара, Тина поверяла Инстаграмм-ленту, отвечала кому-то, просматривала отметки. Орлов вдруг озадаченно выдохнул, поднимая глаза.       — Тин, мне звонила Надежда Ивановна?       — Какая? — совершенно спокойно ответила Тина, не отрываясь от телефона, но уже через мгновение на палача смотрели два ошарашенных голубых океана, — зачем, Паш?       — Помнишь, ты месяц назад потеряла свой браслет золотой?       — Ну, — протянула девушка, отбирая кофе у друга и делая маленький глоток горького напитка, тут же кривясь и морщась.       — Она нашла его вчера у себя под столом. Ты обронила наверное. Нужно поехать забрать.       — Ну поедь и забери, Паш, — сердце учащенно билось, она совершенно не понимала, как реагировать сейчас на это.       Она только успокоилась, только внушила себе, что так должно было случиться.       Что так будет лучше им обеим.       Разве для того, чтобы опять потерять себя в тех стенах?       — Тина, она очень просила, чтобы приехала ты, — по взгляду Орлова было прекрасно видно, что он совсем не одобряет происходящее, просто он патологически честный человек, который совершенно не умеет врать, даже если очень хочется.       — Паш, я… — она замялась, не зная, что говорить. Желание хотя бы одним глазком ещё раз увидеть Женю боролось с желанием никогда больше не оказаться в том месте, желательно стерев себе память при этом. Но на осуществление второго шансов у неё было мало. Очень мало. Поэтому… — ладно. Но… — она боялась и, казалось, даже физически начинала дрожать.       — Я буду рядом, — всегда умел подобрать нужные слова. Всегда знал, когда именно нужен.       Всегда чувствовал ее.       — Спасибо…       Напряженная тишина в машине поселилась вместе с тем, как в неё села Тина, и они тронулись с места.       Снова это большое серое здание с огромным количеством окон. А в одном из них каждый день сидит ее хрупкая девочка.       И обязательно верит в лучшее.       — Тиночка, добрый день, — улыбнулась Женщина, как только в кабинет заглянула Тина, — заходи, сейчас.       Тина присела возле ее рабочего стола, пока женщина искала украшение в своём столе.       — Как вы тут? — спрашивает Тина, не удержавшись, — как Женя?       Женщина тяжело выдохнула, опуская взгляд и, очевидно, пытаясь подобрать правильные слова. Казалось, ей просто не хватало воздуха, чтобы нормально дышать.       — Я рассказала ей все. Ну, я ожидала такой реакции, конечно, ей очень тяжело, Тина, сейчас. Не выходит на прогулки, уже неделю плачет. Бедная наша девочка…       Сердце Кароль обливалось кровью и покрывалось все новыми и новыми трещинами с каждым словом женщины.       Дыхание учащалось, внутри все разрывалось от щемящей боли и собственной бесполезности.       Ещё немного, и сдерживать рвущуюся наружу волну не смогут они обе.       С этим нужно что-то делать.       Тина аккуратно взяла со стола своё украшение и поднялась с места.       — Спасибо, — голос предательски дрогнул и девушка поспешила отвернуться, — я пойду наверное.       — Хорошо, спасибо, что зашла, Тина, — выдохнула женщина, а из ее глаз медленно ускользала какая-то, едва уловимая надежда.       Снова она идёт по коридору и давит в себе слёзы.       Выходит на улицу, сталкиваясь с холодным ветром, и слёзы все же срываются с длинных ресниц.       Останавливается, прикладывая ладошку к губам, пытаясь спрятать надрывный всхлип. Не знает, она снова не знает, куда идти, что делать и как прекратить эту боль, рвущую все изнутри на кусочки.       Стоит на месте и будто врастает в асфальт, не в силах сделать даже шаг.       Поднимает лицо к небу, подставляя холодному ветру и плачет, уже совершенно не сдерживая себя. Переставляет тяжеленные ноги и будто в бреду идёт к выходу.       — Тина! — тишину прорезает знакомый голос, а сердце разрывается окончательно, стоит только обернуться. Женя стояла на крыльце в одних тапочках и какой-то домашней одежде. Она тоже плакала.       Сколько они так простояли, известно только Богу или случайным свидетелям, но Женя в какой-то момент срывается с места, ломая саму себя и несётся к блондинке, врезаясь в тело Кароль и сжимая в объятиях так, будто та сейчас испарится, теперь уже точно навсегда.       Тина прижимает ее в ответ, целуя темную макушку.       Обе трясутся в жутких рыданиях, обе не в силах произнести ни слова.       Обе в этот момент чувствуют обретение…       То самое, без которого жизнь уже никогда не стала бы прежней.       — Забери меня. Забери меня, пожалуйста! Я так скучала… — шепчет в плечо Тине девочка, пряча нос в ее теплом шарфе.       — Девочка моя…- улыбается, — почему ты не позвонила мне?       — Я думала, ты не захочешь больше… Я тогда так… — ей сложно говорить из-за слез, и Тина снова притягивает Женю к себе, обнимая и покрывая макушку россыпью поцелуев.       — Глупенькая… — аккуратно берет ладошками ее лицо, стирая большими пальцами дорожки слез, — я тебя больше никогда не оставлю, слышишь? Ты больше никогда не будешь одна, — малышка кивает и снова заливается слезами, но теперь, кажется, от счастья.       Теперь только от счастья.