Глава 1. Ад
24 января 2021 г. в 17:53
Длинный, нескончаемый проспект. Обволакивающая разум и душу тьма — пугающая, непроницаемая, укутывающая в свои роковые объятия, словно в саван. Казалось, будто она намеренно поглощала каждую затерявшуюся частичку света, каждый освещенный фонарем проблеск на камешке брусчатой мостовой. Такая ревнивая и ненасытная, старающаяся изо всех сил перекрыть своей темной желчью любой существующий источник света. Она ненавидела и презирала. Но разве мы можем винить ее? Разве с наступлением дня есть на земле хоть один несчастный кусочек поверхности, на котором она была бы равноправной хозяйкой? Почему же при наступлении ночи все зажигают фонари, включают лампы и разводят огонь, а посреди дня никто намеренно не отгораживается от ослепляющего света? Вероятнее всего, в этом виноваты различные ритмы человеческих биологических процессов, но нам стоит оставить эту извечную тему на растерзание рассудительных мыслителей.
На уже представленном нам сквозном проспекте в окружении наступившей тишины глубокого отчаяния стали отчетливо слышны быстрые тяжелые шаги. Взмыленный и негодующий, элегантно одетый, в парадном бархатном фраке, человек несся по дороге с устремленным бешеным взором. Направляясь на жуткую неосвещенную улицу, он заметил, что смог оторваться от преследователей.
Поникнув и небрежно опершись о холодную стену в попытках отдышаться, он вдруг завопил отрывистым, запыхавшимся голосом:
— Черт бы побрал эти путешествия! Выкрали документы, мой билет на обратную дорогу и кошелек! Да еще и носятся за мной по всем переулкам! Сволочи! Твари! У нас вот нет такого! Ух, я бы вас всех!.. Только отдышусь...
После пары минут непрерывных ругательств уставший турист, понуждаемый непреодолимым напором странной, влекущей волны, объявшим его страхом, а также помраченным рассудком, которому все происходившее казалось каким-то зловещим и ужасным сном, решил продолжить свой путь по дороге и увидел, как ему показалось, весьма странную картину: посреди улицы, как раз на том месте, где должны располагаться величавые стройные деревья и запыленные от близлежащей дороги кустарники, стоял изрубленный кол с прибитой к нему табличкой Inferos, а дословно — «Ад». Это зрелище заставило вздрогнуть блуждающего гостя.
Пройдя дальше, по прямой, в никуда, он начал наблюдать, что здания с двух выросли до трех, а то и четырех этажей, глухие заборы исчезли, зато снова появилась брусчатая мостовая и железные потухшие фонари. Заблудший не терял надежды отыскать хоть одну живую душу. Но, к его сожалению, ни людей, ни лавок, ни даже домов с включенным светом он не нашел.
— Неужели забрел на периферию?
Странный, какой-то особо запущенный, неприглядный вид серых кирпичных домов был в этой старой части города. В воздухе стоял доносимый ветром запах гниющих отходов, нечистот и густого табачного дыма, стелющегося, казалось, по всему району, и даже за его пределами.
«Тошно», — промелькнуло в голове мужчины — и голова начала кружиться.
Турист достиг конца скверной улицы. Она выходила на обширную площадь, где в кромешной тьме на домах висели две слабоосвещенные вывески, на одной из которых была выцарапана надпись «Fuge, late, tace», а на второй расположена пара выцветших от палящего солнца крест-накрест нарисованных ножей.
«Fuge, late, tace... Беги, таись, молчи, — тут же перевел он про себя. — Довольно сомнительный слоган. Что же это может быть за заведение?»
По центру площади красовался большой каменный фонтан. В его композицию входили скульптуры мужчины и женщины, взявшихся за руки, но, что примечательно, головы у обоих были снесены.
Перед глазами заблудшего возникла пара силуэтов, стоящих приблизительно в ста шагах, прямо под одной из подсвеченных вывесок. Несчастный стремительно помчался к ним, даже не представляя, какая участь ждет его в их безжалостных руках. Фигуры, заметив бегущего, стали приближаться, и он смог разглядеть черты их лиц. Силуэты оказались мужчинами лет сорока и были невысокого роста. Посмотрев в их обезображенные физиономии с насмешливым и тупым взглядом, он опешил.
— Откуда у нас такие симпатяги взявись, неусто с города блел? — с нескрываемым любопытством произнес первый. Рот его был разрезан поперек, опухшее веко темно-синего цвета наполовину скрывало заплывший мутный глаз, а несколько передних зубов были выбиты, отчего речь становилась невнятной и даже смешной.
— Какой костюмчик! Сапоги! Еще и деньги есть явно. Ишь, какой франт забрел! Вот подвалило так подвалило, — восторженно произнес второй, чья голова была гладко выбрита, а глаза смотрели в разные стороны, будто опасаясь чего-то и чутко наблюдая за территорией в двух направлениях сразу.
Оба мошенника были облачены в жалкие лохмотья, лица их были худы и бескровны, во взоре читалась дерзость и нахальство.
— Господа, позвольте узнать, где я нахожусь и как можно пройти в город. Мне срочно нужно вернуться домой. Я турист, у меня выкрали все деньги и документы, — тихо, запинаясь и проглатывая некоторые буквы от страха, произнес иностранец.
— Ха-ха-ха-ха! — закатился лысый, смотря куда-то в сторону. — Где ты, говоришь? В Аду, свинота ты денежная, — сказал он, замахнувшись и резко ударив чужеземца в живот, а после продолжил: — Ты там, куда ни одна псина больная не забежит, потому что сразу же сдохнет. Вот хохма! Ну ты погляди! Ладно, тащим его к Босяре.
— Да, тсолько сними одеску с нево, пводадим.
Татуированный бандит пнул туриста и приказал раздеться, а после взял за оставшуюся майку, которую велел не снимать, и поволок в неизвестном направлении.
Только тут до несчастного дошло, и он начал припоминать, как местные предупреждали франта всячески избегать не то что этого самого «Ада», но и любых упоминаний о нем. Лицо его вмиг побледнело, он оглянулся вокруг. И в самом деле, злополучный путник очутился в том страшном Аду, который так эмоционально описывали все здешние, — куда в такой поздний час никогда не заглядывал ни один порядочный и здравомыслящий человек. В том месте, где бесследно пропадали стражи порядка, женщины, дети и вообще каждый, осмелившийся туда проникнуть, — в квартале воров, бандитов, грабителей и насильников, откуда ежедневно вливался выступающий из берегов столичных улиц разлагающийся поток пороков, нищенства и бродяжничества. Словом, во всех существующих смыслах он действительно очутился в Аду...
Дальнейшая судьба его осталась неизвестна.