Мой Король

— Ну как, док? — Микото вошел в комнату. Сметвик с подчиненными уже почти шесть часов колдовали над Драко. Малфой лежал все в том же состоянии, как и тогда, когда Микото принес его в поместье. Король отказался отпускать Малфоя из своего поместья пока он хотя бы не придет в себя. Бледный, худой, с этим ужасным шрамом... И эти судорожные хриплые вздохи, ему так трудно дышать, черт возьми, сделайте уже что-нибудь! — Хуже некуда. Большинство шрамов невозможно свести. Они нанесены темными тварями, в данном случае оборотнями, благо не в полнолуние. Множество переломов, ушибов, порезов, порваны мышцы, симптомы длительного и частого применения на пациенте проклятья Круциатус. Сломано четыре ребра, повреждено одно легкое, он вообще жив только благодаря магии. Про ментальное состояние не могу ничего даже сказать. Мальчик столько пережил, что весьма вероятно, что он мог сойти с ума. Но даже если он будет вменяем возможны панические атаки, депрессии, попытки суицида. Но это при условии, что он выживет, что крайне маловероятно. Ему необходима операция и не одна. Ему нужно в Мунго, Гарри, — ответил Сметвик. Мужчина обеспокоенно смотрел на красноволосого юношу, который еще недавно был забавным ребенком, а уже Лорд и Король. Кейл Сметвик, единственный внук Гиппократа уже давно стал частью Красного Клана. А сам Целитель относился к Гарри весьма благосклонно. Мунго во всем будет поддерживать юного Лорда. Именно поэтому Сметвику казалось странным то, что Гарри не доверяет юного Малфоя больнице. — Он может не пережить перемещение в больницу. Делай операцию здесь. Составь мне список и я достану все необходимое, — Микото был непоколебим.

***

Первое, что почувствовал Драко, когда начал приходить в себя - это боль. Везде. Но это было настолько привычное чувство, что он даже не обратил внимание. Хах, разве можно привыкнуть к боли? Как оказалось можно. Рядом с ним кто-то вздохнул. Он уже умер, а это Ад? Иначе откуда бы взялась боль? Перед смертью Малфой точно помнил, что видел Гарри. Была ли это галлюцинация или же Поттер действительно там был, сейчас уже не важно. Раз уж он мертв, то это более не должно его волновать. Правда когда он открыл глаза, то засомневался, что он умер. Он находился в комнате. В весьма роскошной комнате. Рядом в кресле сидела мама. Она опустила голову, поэтому и не видела, что ее сын открыл глаза. Леди Малфой выглядела совершенно разбитой. Казалось она была близка к тому, чтобы лишиться чувств. Видеть ее такой было дико. — Ма...ма... — из горла вырвался глухой неприятный сип. Говорить было больно, но он все равно попытался ее позвать. Нарцисса вздрогнула и поспешно подняла голову, чтобы встретиться с тусклыми серыми глазами сына. Раньше эти глаза сверкали озорством, лукавством, весельем, злостью... Сейчас же... Такие глаза Нарцисса видела у своего отца, который побывал на войне с Гриндевальдом. Пустой безжизненный взгляд. И это ее напугало, настолько, что она отшатнулась. Драко горько усмехнулся. Движение мышцами лица тоже отозвались болью. Он рефлекторно коснулся лица и нащупал там шрам. Так вот от чего она так шарахнулась. — Зеркало... — едва выдавил он. Нарцисса снова вздрогнула от этого голоса, и может быть она и хотела бы отказать, но не посмела. Как она могла ему сейчас сказать нет? Она понимала, что это скорее всего очень расстроит его, но для нее он все еще самый красивый мальчик. Она достала палочку и наколдовала прямо перед ним зеркало. Малфой смотрел на свое обезображенное лицо и растягивал губы в еще более широкой улыбке. От чего одна сторона его лица становилась еще более безобразной, чем была... — Не волнуйся, мы сможем это скрыть... Магия, все спрячет... — видимо Нарцисса таким образом хотела его подбодрить. Вот только ее слова сделали только хуже. Скрыть? Она считает его лицо настолько безобразным, что хочет скрыть его маской? Это заставило его отвернуться от нее и прикрыть глаза. От чего-то его сердце все еще болело. Ему все еще могли причинить боль... Хотя он думал, что уже прошел, через все. Что более боль не сможет как-то взволновать его. Но вот, сейчас, слова той кто подарила ему жизнь задели за живое. — Драко?... — Нарцисса растерялась, глядя на поведение своего ребенка. Она сделала что-то не так? Малфой младший полностью проигнорировал ее. На него снова навалилась усталость и очень скоро он уснул. Во сне ему снилось, что он снова в лагере оборотней. Что за ним никто не пришел, что он никому не нужен... Действительно, зачем отцу безобразный, глупый мальчишка? Во сне ему снилась кривая насмешка Сивого. Этого садистского ублюдка. Поэтому, когда он снова открыл глаза, то не сразу понял где он. Рядом уже никого не было. Это снова вызвало улыбку. От которой на кончике языка остается горький привкус. Ему хотелось выть и кричать, хотелось рыдать, но он смог выдавить из себя только эту безобразную улыбку. Все это было бессмысленно... Зачем его спасли? Тогда... Он был уже почти на грани. Еще немного и все бы закончилось. Он больше не доставлял бы проблем. Ни родителям, ни крестному, ни Гарри... Гарри... Сейчас... Такой он совсем не нужен будет Поттеру. Действительно, вокруг него столько красивых людей. Все они были намного лучше, чем Малфой. Не то, чтобы он на что-то рассчитывал после того бала, но если раньше и существовала хотя бы одна миллиардная возможность, то сейчас не было и ее... Это... Все... Так... Бессмысленно... Зачем он здесь? Наверное у Гарри было какое-то дело с оборотнями и он спас его из жалости... Гриффиндорец, что еще сказать. Драко считал, что он не должен был этого делать... Разве такой человек, как он, не должен был поскорее умереть? Дверь тихо открылась и в комнату кто-то вошел. Драко вздрогнул, увидев вошедшего. Поттер. Он был все тем же... Все таким же красивым и холодным. И эти прекрасные янтарные глаза... Они смотрели на него с жалостью? Презрением? Драко все никак не мог разобрать выражение его глаз, этот взгляд был слишком странным. Это подло, Поттер. Ты не можешь на него так смотреть. Что если надежда, которая была убита тобой таким жестоким образом, воскреснет? Разве мало Драко натерпелся, чтобы испытывать как под ногами уходит почва, снова? Пожалуйста, не будь таким жестоким... Просто не смотри... И не приходи... Пожалуйста... У него недостаточно сил, чтобы выдержать это. — Я рад, что ты очнулся... — Микото не знал о чем с ним говорить. Он видел этот несчастный взгляд серых глаз, он был намного более несчастный, чем тогда на балу. Словно Драко вопрошал его, за что он так с ним? Почему бы тебе просто не убить его, чтобы не мучился. И от этого взгляда Поттер хотел плюнуть на свою обиду, про которую, к слову, не вспоминал уже долгое время, и обнять своего мальчика. Драко приоткрыл рот, словно хотел, что-то сказать, но потом снова сомкнул губы и отвернулся. Маленький Малфой, который верил в чудеса, внутри него уже умер. А решимости Блэка хватило лишь для того, чтобы отвернуться от этого человека. Тогда Гарри правильно сказал. Он не тот человек, который должен быть рядом с ним. Драко вообще не должно существовать. Он просто хотел исчезнуть. Потому что его существование просто не имело смысла... Микото приходил каждый день. Но они не говорили. Драко либо спал, либо отворачивался в противоположную от него сторону. И возможно лед бы тронулся, если бы именно в это время не был назначен суд с Дамблдором, на котором парень планировал хорошенько продергать бороденку директора. Он ему и василиска, и Турнир, и денежные списания с его счета припомнит. А так злоупотребление занимаемой должности, чтобы в своих корыстных целях диктовать законы и безосновательно судить полноценного Лорда Древнейшего и Благороднейшего рода Поттер. Этот суд и так отложили на год из-за чертового турнира. И Микото честно и не думал, что за те несколько дней пока его нет в Англии, может случиться что-то что-то непоправимое. Драко перевезли обратно в Малфой-мэнор. Сейчас изящный и элегантный дом казался неуютным. Слишком светлым. Слишком просторным. Слишком ненадежным. Даже собственная комната больше не была приятна глазу. Поэтому, как только он приехал приказал домовикам сменить балдахин и цвет стен. Черный и золотой. Сейчас эти цвета доминировали в когда-то светлой уютной комнате. Нарциссе это напоминало дом Благороднейшего и Древнейшего семейства Блэк, от чего она чувствовала себя в этой комнате неуютно, поэтому ее визиты становились все короче и реже. Люциус погряз в работе и делах насущных. А Драко Малфой отказывался принимать пищу и лекарства. С каждым днем его состояние все ухудшалось, пока снова не привело на порог смерти. Но даже тогда, он отказывался принимать по своей воле еду или пить зелья. Воздействовать на Драко Магией сейчас было опасно из-за внезапных изменений его магического ядра. Поэтому единственное что они могли это лишить блондина подвижности, привязав к кровати и использовать самую обычную магловскую капельницу с питательными веществами. Нарцисса молила свое дитя одуматься. Но Драко никого не слушал. Все это сейчас казалось бессмысленным и глупым. Даже родители... Они связали его. Лишили свободы и колят руки иглами. Воспаленный мозг не воспринимал это как помощь, скорее как угрозу и враждебные действия. Но ему было все равно. Они так и не смогли споить ему лечебные зелья, которые было попросту опасно вводить напрямую, через кровь. Поэтому даже с этим искусственным питанием сильно лучше не стало. Драко Малфой с каждым днем, словно свеча, таял. Еще немного и его силы окончательно закончатся. А после смерти... После смерти ему уже будет все равно. Когда Поттер вернулся в Англию, то тем же вечером на его пороге снова оказалась Нарцисса. У парня дернулся глаз, от чувства дежавю. Что-то ему подсказывало, что она не "Спасибо" ему пришла сказать. В конце концов она притащила его в Малфой-мэнор. Если бы дело не касалось одного конкретного блондина, то он бы никогда не пошел в такое место. Выражение "мой дом - моя крепость" появилась не на пустом месте. Даже ему на чужой территории могли причинить вред. Из всех слов Леди Малфой он только и понял, что Драко отказывается есть и находится едва ли не на пороге смерти. Что за проблемный мальчишка? Комната была в темных тонах и чем-то напоминала общую обстановку особняка Блэков. Драко был привязан к кровати, он лежал с закрытыми глазами и слегка улыбался. Выглядел же мягко говоря паршиво. Глубокие синяки под глазами и сероватый оттенок кожи говорил, что мальчику не помешал бы солнечный свет. Но тяжелые темные шторы были закрыты наглухо. Микото недовольно зыркнул на Нарциссу, которая, кстати, осталась у входа в комнату. Как он тут должен был выздоравливать если его ПРИВЯЗАЛИ К СПИНКЕ КРОВАТИ В ПОЛУСИДЯЧЕМ ПОЛОЖЕНИИ? Они точно не пытались его добить таким зверским образом? Длинные ресницы дрогнули и Малфой-младший открыл мутные серые глаза. Микото вообще не был уверен видит ли парень его, настолько расфокусированный был его взгляд. Король никогда не отличался особенной жалостливостью. Его всегда называли жестоким монстром, но сейчас его сердце болезненно сжалось от жалости к этому слабому мальчику. Такому усталому, измученному ребенку, которому только недавно исполнилось шестнадцать лет. Как-то за всей этой кутерьмой Микото и забыл, что все они еще школьники. Что мальчик от которого он так много хотел, все еще глупый ребенок. Избалованный, запутавшийся, не знающий жестокости жизни ребенок. Точнее не знавший. Он уже хлебнул всего с излишком. — Зачем ты пришел? — его голос все еще был хриплым и тихим. А еще каким-то странно-спокойным. Какое-то пугающее обречннное безразличие. — Хотел увидеть тебя, Драко, — ответил Микото, а мальчик дернулся словно, тот зарядил ему пощечину. Эта легкая улыбка, за которой скрывались боль и отчаяние, дрогнула, но не пропала. Раньше Драко не скрывал эмоций. — Зачем? — Соскучился? — прозвучало вопросительно. Но именно из-за этого взгляд серых глаз, казалось, немного прояснился. — Ложь. Зачем ты пришел? — Драко не верил. Не хотел верить. Пожалуйста, хватит. Он виноват. Он знает это. Но он готов был молить о снисхождении. Пожалуйста оставь его. Не люби его. Не дари ему эту надежду, чтобы потом он снова не разбился на тысячу осколков. Чтобы не собирать себя по кускам, которые так и норовили распасться вновь. Пожалуйста, не заставляй его цепляться за эту жизнь. Он виноват, он знал это, он должен быть наказан, возможно кто-то считал, что он недостаточно пережил, за свой проступок, но у него больше не было сил. Сейчас он хотел как последний трус спрятаться. Пожалейте его бедное сердце. Кажется, что больше оно просто не выдержит. Было бы куда милосерднее просто вырвать его из груди. Да, Драко жалел себя. Он больше не хотел боли. Ему и самому от всего этого противно. От своей слабости, от того, что он так просто сдался, но это ничего не меняло. Ситуация только усугублялась. Он ничего не мог сделать с этим безразличием. Эта пустота внутри убивала. Люди думали, что испытывать страх или ненависть хуже всего. Они ошибались. Нет ничего хуже этой пустоты. Словно он бездна, на дне которой есть только боль от отвергнутой любви. Он надеялся, что эти чувства пройдут. О каких серьезных чувствах можно говорить в 16 лет? Но они не проходили. Поэтому не надо. Не нужно ему этого. Не нужна ему надежда. И эта чертова любовь ему тоже больше не нужна. Просто оставьте в покое. — Ко мне пришла твоя мать. Просила поговорить с тобой... — ответил Поттер и присел на стул рядом с кроватью. — Скажи ей, что ты ничего не можешь сделать и уходи. Не думаю, что она ждет от тебя многого. — Но все же... Почему? — Бессмысленно, — этого одного слова было достаточно чтобы Микото все понял. Сметвик его предупреждал о возможной депрессии и деформации личности. — Ты не хочешь жить? — все же Микото всегда был излишне прямолинеен. — Нет причин. — Ты серьезно? У тебя есть любящая семья. Твоя мать все глаза выплакала, уже не знает как повлиять на тебя. Ты Наследник богатого благородного рода. Да большинство готовы душу продать, чтобы жить твоей жизнью! — попытался вразумить его Микото. Блондин только еще шире растянул губы в улыбке. Любящая семья? Именно поэтому мать шарахается от него? А отец даже не смотрит в его сторону? Наследник? Да подавитесь этим титулом. Что в нем хорошего? Только ответственность. Вечное "должен", "обязан", "надо"... Но он не сказал этого вслух. Он еще не настолько пал, чтобы жаловаться вслух. Да и не поможет его нытье. Оно вообще редко когда помогает. Проверено временем. Раньше то он часто ныл. Везде приплетал авторитет отца... Но только в лапах оборотней понял, что по сути все это ничто. Все эти титулы, богатство, нытье, все это не имело значения. — Тогда пусть в следующей жизни родятся Малфоями, — спокойно ответил Драко. — Если всех этих причин для тебя мало... — янтарные глаза окрасились розовым. Так устрашающе красиво. Драко засмотрелся. Даже если совсем не долго, но любовь этого человека принадлежала ему. Разве может он о чем-то жалеть? У него было настоящее сокровище. А он променял его на гальку. Поттер казалось, что-то решил и протянул ему руку, которую окружало лиловое горячее пламя. — Если всех тех причин тебе мало, живи ради меня. Живи для меня. Отблески пламени блеснули в мутных серых глазах, а этот мальчишка так бесстрашно потянулся к нему. Но белые ленты, которыми он был привязан к кровати не дали ему завершить действие. На изуродованном, но все еще таком притягательном лице отразилось чувство досады. Микото щелкнул пальцами и ленты опали на кровать, словно никогда и не сковывали движения Наследника Древнего и Благородного рода. Стоило блондинку освободиться как он сразу же протянул руку Поттеру, чтобы пожать ее. Его взгляд был совершенно безумный. Даже если он сгорит заживо, разве это имело бы значение, если он сможет прикоснуться к нему. Но он не почувствовал боли. Наоборот, казалось это пламя проникло внутрь, обдавая истерзанное тело приятным жаром и наполняя его силой. А потом появилась связь. Он почувствовал связь с Гарри. И тот был подобен монолиту. Такой надежный, сильный, нерушимый, величественный... Король. А также слабые ниточки связи с другими людьми. Эти нити связи были такими тонкими, что он едва ли чувствовал их. Но они были. На фоне той пустоты, что он чувствовал раньше, все это было слишком ярко. Все идеально прощупывалось. Их так много. Он чувствовал нити разной толщины, тех кто сильнее, тех кто слабее. Связь была нестабильной, он едва ли мог все это прощупать. Только с Гарри связь была идеально-ощутимой. Его сила, его настрой... — Вот и хорошо... — гриффиндорец тепло ему улыбнулся и убрал волосы, которые закрывали часть его лица. — Добро пожаловать в Клан, Драко.