***
«Они зайдут, подойдут к стеклу и посмотрят вниз. И я столкну их. Последним, что они услышат, будут мои насмехающиеся возгласы, которые врежутся в их память навсегда. За все, что случилось со мной и близкими мне людьми.» Эсми стояла в темном углу за коробками, пытаясь как можно сильнее вжаться в стену, чтобы её не было видно. Пистолет в её дрожащих руках был направлен вверх. Дверь, находящаяся слева от девушки, наконец распахнулась. Дженсон и двое охранников влетели в помещение, оглядываясь во все стороны. Когда они встали на краю разбитого окна и поняли, что их «друзья» уже внизу, темноволосая сглотнула комок в горле. «Сейчас. Ни секунды больше.» В один момент Эсми очутилась за спиной Дженсона и двоих мужчин. Вкладывая все старания в свои руки, она со всей силы толкнула охранников в пустоту. Их глухие, еле слышные крики становились все тише и тише. Однако в низ летели только они. Дженсон удеражался на ногах прямо на краю бортиков. Как только его равновесие пришло в норму, мужчина тут же накинулся на оторопевшую Эсми. Она не успела вовремя среагировать и оказалась в хватке сильных рук. Тем не менее, девушке хватило пары секунд на то, чтобы нажать на курок пистолета и совершить два точных выстрела в оставшихся охранников в коридоре. Теперь остались только Эсми, Дженсон и огромная дыра позади них. Темноволосая легко уворачивалась от ударов Дженсона, однако последний по виску она отразить не смогла. В голове сразу отдало ужасное ощущение, которое она чувствовала при «допросе» почти год назад. Эсми смогла удеражаться на ногах, но теперь она была настроена серьезнее. Дженсон насмехающе смотрел на нее. — Знаешь, если говорить о личном и профессиональном, то тебе следует подумать, ибо мне очень не нравятся твои выходки. Эсми налетела на него, схватив за воротник. Дженсон, в свою очередь, попытался столкнуть её в окно, но девушка вовремя развернулась в противоположную сторону. Они переместились к большому стеклянному стенду в правом углу помещения. Дженсон умело оттолкнул девушку именно туда, после чего все полки разбились и повалились на пол вместе с ней. Внезапно в левом боку Эсми почувствовала дикую боль, голова буквально раскалывалась на сотни частей. Дженсон победно ухмыльнулся и достал пистолет. — Ну все, хватит. — Он перезарядил его и направил на лежащую девушку. — Пора уже закончить с этим. Эсми посмотрела по сторонам, надеясь отыскать что-нибудь подходящее. Ей на глаза попалась небольшая, но довольно внушительная тумба. — Не дождешься. На ходу придумывая план, она ногой толкнула тумбу, после чего Дженсон согнулся пополам от удара твёрдым предметом. Темноволосая поднялась на ноги и, быстро среагировав, поразила Дженсона ударом пистолета в висок. Тот окончательно повалился на пол, не успев ничего предпринять. Эсми отошла на пару шагов назад, убедившись в отключке противника. Наконец дав себе отдохнуть, она снова почувствовала ужасную боль в боку. Немного согнувшись, темноволосая заметила причину своих недомоганий — аккурат на уровне пояса с левой стороны была большая рана. От неё отходили вздувшиеся синие вены. Она заражена. Выбора нет — нужно уходить. Перед тем, как придумать план действий, девушка подошла к окну. Внизу стояли четыре парня, ждавших чего-то. Она сразу узнала друзей, которые несколько минут назад вышли в окно, и Галли, присоединившегося к ним. Внезапно Минхо поднял голову и заметил подругу. Он что-то сказал остальным, после чего они все посмотрели наверх. Эсми не сдержала слез вследствие убеждения в том, что её друзья живы, все до одного. — Эсми, быстрее прыгай. С тобой все хорошо? — Томас кричал не так громко, но его можно было услышать. — Быстрее, нам нужно уходить. Темноволосая смотрела на них, как в тумане. Одинокие слезы текли по ее щекам, падая далеко вниз к подножью здания. Рана давала о себе знать, но Эсми боролась. Она боролась с прогрессирующим вирусом. Это еще не конец, и прыжок не решит всех проблем. Последний раз взглянув на ребят, Эсми тихо прошептала одно слово. — Простите. Затем она встала на ноги и, бросив ещё один взгляд на Дженсона, покинула помещение.***
Выстрел. Ещё выстрел. Крики, и опять выстрел. Эсми шла по коридору, то и дело сворачивая в разные стороны. Она двигалась по ситуации, скрываясь от постоянно преследовавших охранников. Однако девушка легко расправлялась с ними, перезаряжая оружие после каждого выстрела. — Тереза! Ей было сложно поверить, что сейчас она идет по коридору под нескончаемой стрельбой в поисках девушки, которую терпеть не могла на протяжении долгого времени. Эсми не знала, правильно ли поступает, но сейчас не время для того, чтобы жалеть о сделанном. Все эти мучительные месяцы рядом с девушкой всегда была именно Тереза. Она неоднократно пыталась поговорить, на что всегда получала убийственный взгляд и огромное количество нецензурной лексики. Однако им приходилось работать рука об руку, пересекаться почти на каждом углу и обсуждать что-то. Эсми привыкла к «подруге», и сейчас она понимала, что пора бы забыть все, что было раньше и отыскать её. Все имеют право на жизнь. Внезапно где-то впереди раздался взрыв, после чего здание задрожало, орудия начали стремительно разрушать его. С одной стороны, это было ужасно: не будет этого строения — не будет и Эсми. Но с другой стороны, теперь сотрудники ПОРОКа больше обращают внимание на дыру в здании и людей, которые пытаются его уничтожить, чем на темноволосую. Нужно действовать. Эсми повернула в новый коридор, заглядывая во все помещения. Боль в боку усиливалась, но сдаваться на полу пути было глупо и не свойственно девушке. Вдруг впереди снова раздался взрыв, и здание затряслось ещё сильнее. Эсми не успела сделать и шагу, как перед ней упало что-то похожее на бомбу. Из-за безвыходности ей пришлось зайти в первую попавшуюся дверь, чтобы не быть подорванной гранатой. С силой захлопнув её, она прижилась к двери спиной и отдышалась. И лишь потом до неё дошло, что нужно понять, где вообще находится. Эсми подняла глаза и увидела стоящую возле рабочего стола Терезу с пробирками в руках. Ее удивленный взгляд был устремлен прямо на темноволосую и на её окровавленный бок. Придя в себя, Эсми кое-как поднялась с места и подошла к Терезе. Опираясь на стол, она выдохнула. — Так, сейчас ты бросаешь все свои склянки и микроскопы, и мы идем вниз, где нас ждут Томас и остальные. И не смей возражать, или я уйду отсюда в эту же секунду. — Эсми, ты… Ты заражена… — Да что ты говоришь, дорогая, — девушка понимала, что ей нужна помощь, но она готова еще потерпеть, — я ещё справляюсь. Сейчас меня волнует, что здание вот-вот рухнет, а мы до сих пор стоим и мило беседуем. Эсми укоризненно посмотрела на Терезу, а та лишь растерянно переводила взгляд с неё на рану, а с раны на рабочий стол. Вдруг буквально за дверью раздался очередной взрыв, части потолка немного отпадали, а люди продолжали бегать из стороны в сторону. — Минуту. — Тереза знала, что времени нет, но дело нужно было довести до конца. — Одну минуту, пожалуйста. Эсми закатила глаза, но согласилась на эту столь важную минуту. Она облокатилась на ближайшую тумбу, приводя дыхание в порядок. Вирус распространялся все быстрее и быстрее, разумно мыслить было тяжелее. Она посмотрела затуманенным взглядом в окно и увидела, какой ужас творится снаружи. Повсюду были машины, люди с оружием и мертвые тела. Горели дома, уничтожались строения. — Все готово. — Тереза подняла над головой пробирку с голубой жидкостью. Эсми сразу поняла, над чем она работала все это время. — Держи пока это, я вколю сыворотку. Девушка взяла из её руки маленький сосуд и, повертев в руках, посмотрела на Терезу. Затем она встала на ноги и, секунду помедлив, выпрямилась. — Хорошо, только быстрее. Внезапно дверь справа от них открылась и на пороге появился Дженсон. На его голове была большая рана, оставленная Эсми, а в его окровавленных руках был пистолет. — Не в этот раз. Он спустил курок, и целый ряд выстрелов пронесся над вовремя увернувшимися девушками. Обменявшись кивками, они направились в разные стороны. Эсми схватила со стола пистолет вскочила на ноги, попутно отпуская несколько пуль в Дженсона. Затем она пригнулась за стеллажом и перевела дыхание. — Не глупи, Эсмеральда. Ты слишком умна и хитра для того, чтобы пытаться всадить в меня пулю. — Ты так думаешь? — Эсми медленно поднялась с пола, направляя оружие на Дженсона. — Я, может, умна и хитра, но прикончить тебя — в моих приоритетах. Вдруг позади мужчины темноволосая заметила Терезу. Она держала в руках большой сосуд, явно собираясь нанести удар. Предугадав действия подруги, Эсми продолжила диалог с Дженсоном. — Напрасно, Эсмеральда. Тебе никогда не удастся прыгнуть выше своей головы. Не трать времени понапрасну. — Не считаю, что я трачу время понапрасну. — Темноволосая увидела, что Тереза уже достаточно близка. — Ведь пока я заговариваю тебе зубы, ты и не замечаешь беды позади себя. Дженсон недоуменно наклонил голову, после чего об неё разбилась стеклянная ваза. Он упал на колени, державшись за больное место вследствие действий Терезы. — Поторопись. — Эсми быстро срегировала и выбежала из помещения. Когда они обе были в коридоре, по всем сторонам уже не было ни людей, ни чего-то похожего на прежнее здание ПОРОКа. Слева во всю пылал огонь, поэтому девушки направились к главному коридору. Услышав очередные выстрелы, они свернули в ближайшую лабораторию. Проникнув в неё, Эсми осела на пол за столом, а Тереза скрылась за другим рядом. Как только стало тихо, в помещение вошёл Дженсон. С побитыми конечностями он последовал между рабочими местами, высматривая свою цель. Эсми старалась быть в сознании. Рукой она придерживала рану и учащенно дышала. Ей нужно было срочно придумать новый план, или погибнет не только она, но и остальные. — Скажу честно, вы меня одурачили. — Дженсон медленно подходил к месту, где находилась Тереза. — Я восхищен. Однако, я не вижу ни одной причины оставить вас в живых. Тереза выглядывала из-за угла, стараясь убедиться, что путь свободен, и она может перебежать к Эсми. Однако, когда она приготовилась бежать, ей навстречу вышел Дженсон. Девушка начала отползать назад, но он сокращал расстояние. — Вот ты и попалась. Итак, где она? — Ты так уверен, что я скажу тебе? Дженсон злорадно ухмыльнулся. Эсми немного выглядывала из-за угла, чтобы видеть его. — А тебе то что до неё? Ты думаешь, она особенная? Все это время она была лишь подопытной крысой, и не более. — Зато за это время она создала то, чего вы не могли добиться так давно. Дженсон замолчал. Он направлял пистолет на Терезу, не отводившую от него взгляда. — А ты что скажешь, Эсмеральда? Не многовато ли крови из-за тебя пролито? Ты не убила её, а я убью. Эсми зажмурилась и на ходу продумала свои дальнейшие действия. Её силы пока позвояли ей держаться на ногах. Она схватила лежащий под рукой сосуд и встала на ноги. — Дженсон. Девушка замахнулась и кинула предмет прямо в стекло, за которым обитали шизы. Тереза успела встать на ноги, пока Дженсон ухмылялся в лицо Эсми. — Промазала. — Ты так думаешь? Мужчина непонимающе наклонил голову, пытаясь догадаться, что же задумала его «коллега». Внезапно сзади него послышался треск стекла, а затем звуки чьего-то стука в панорамное окно. Эсми усмехнулась, а Дженсон медленно повернулся назад. И тогда он заметил, что девушка вовсе не промахнулась. Звук разбившегося стекла раздался во всем помещении. Растерявшийся Дженсон не успел сделать ни шагу, как на него набросились несколько обезумевших шизов. Последним, что девушки смогли разглядеть, были отчаянные попытки мужчины отбиться от напавших на него инфицированных. — Эсми! — Тереза пришла в себя и подхватила еле стоявшую на ногах подругу. — Эсми, нам нужно идти, ну же, потерпи немного. Вдвоём они вышли из помещения и направились к лестнице. Открыв тяжелую дверь, они обнаружили, что путь вниз закрыт — повсюду полыхал огонь. Выход был один — подняться на крышу. Эсми чувствовала, как вирус поглощает ее. Она тяжело кашляла, из её рта выходила чёрная жидкость. Вены начинали заметно вздуваться, осознание происходящего покидало девушку. Тереза старалась говорить с ней, приводить в чувства, однако она понимала, что если никто не заберет их отсюда сейчас же, то Эсми не сможет больше бороться со Вспышкой. Они толкнули дверь на крышу. Здесь так же, как и во всем здании, повсюду было пламя. Тереза пораскинула мозгами и решила, что лучше будет спуститься вниз, но когда они развернулись, дверь позади с шумом взорвалась. Выбора не осталось. Девушки прошли пару метров к краю крыши, но Эсми наконец не выдержала и повалилась на спину. Она очень тяжело дышала, вены были глубокого синего цвета. Темноволосая снова откашлялась и опрокинула голову назад. — Нет, нет, нет, нет. Эсми, нет. — Тереза присела возле неё и потрясла за плечи. — Пожалуйста, потерпи ещё немного. У Бренды же есть сыворотка, так? Ты же сильная, ты самая сильная девушка из всех, кого я знала. Потерпи, они вот-вот будут здесь. — Они не прилетят. — В глазах Эсми проступали слезы, смешанные с легким безумием, которое она так сдерживала внутри. — Они не успеют. — Нет, Эсми. Они успеют, вот увидишь. Ты только борись, ты же самая стойкая из нас, ты должна выдержать. Руки Терезы дрожали, да так сильно, что Эсми чувствовала эту дрожь на своих плечах. Девушке было сложно осознавать, что за ними могут не прилететь, что у Бренды не будет сыворотки, или что её подруга не выдержит нападка вируса и обезумеет. За время работы в ПОРОКе им обеим было сложно: Тереза старалась объясниться, наладить контакт, а Эсми не принимала этого, хотя так нуждалась в дружеской поддержке. Поэтому темноволосой пришлось забыть об этих чувствах и абстрагироваться ото всех, чтобы сконцентрироваться на работе. Но сейчас они обе понимают, что в этом была вина каждой из них.***
Воспоминания. Самые яркие моменты — до слез печальные и до слез смешные. Те, которые хочется помнить ещё долго-долго, и те, которые хочется поскорее забыть. Они проносятся в памяти так мимолетно, но так детально, что можно расслышать даже дрожь голоса, увидеть даже складочки на одежде. Желание уцепиться хотя-бы за одно из этих воспоминаний переполняет, но только пытаешься схватить его, крепко сжать в руке, как оно ускользает, исчезает далеко-далеко. Эсми видит перед собой только бесконечную темноту, которая тянется до самого космоса. Нет ничего, кроме неё, кроме мыслей в её голове, разрывающихся наружу. Перед глазами возникает плывущая картинка. Девушка пытается разглядеть хоть что-нибудь. И у неё получается. Она видит себя, беспомощно разглядывающую недоуменных парней по сторонам. Это её первый день пребывания в Глэйде. Картинка сменяется. Перед ней появляется Ньют, такой жизнерадостный, ещё в своей поношенной рубашке с лохматыми пшеничными волосами. Он улыбается, говорит что-то, что-то хорошее. Эсми слышит в его словах имена глэйдеров, что-то о лабиринте, о кураторах. Картинка снова исчезает, заменяясь другой. Улыбающийся во все зубы Томас поднимает бокал с напитком Галли, с гордостью смотря темноволосой в глаза. Остальные парни тоже здесь, они все поддерживают Эсми, обнимают её, улыбаются. Все вокруг танцуют, пьют и веселятся. Снова перемена. Чак, лежащий на руках у Томаса, произносит свои последние слова. Брюнет выкрикивает его имя, просит остаться с ними, слезы текут из его глаз. Оставшиеся глэйдеры не сдерживают эмоции при смерти самого младшего из них. Появляется другая картинка. Эсми и Томас лежат на кровати в обнимку, мечтая о будущем. Они тихо смеются, чтобы не разбудить остальных. Парень шепчет ей на ухо какие-то приятные слова, а девушка кутается в одеяло, сильнее прижимаясь к его груди. Последний кадр. Суета, повсюду ужасная суета и спешка. Глэйдеры подбегают к открывающейся двери, когда один из них останавливается. Двое мужчин держат Эсми за руки, не давая ей сделать ни шагу. Томас пытается достигнуть девушки, но остальные парни не дают ему этого сделать. Они последний раз смотрят друг другу в глаза, говорят последние слова, и их пути расходятся. Темнота. Слезы поступают с глазам темноволосой. Она пытается кричать, но у неё не выходит. Её тело бьется в конвульсиях, голова раскалывается на сотни частей.***
«Это девчонка? Какого нам прислали девчонку?» «Я Эсми! Моя имя — Эсми!» «Меня зовут Томас. Я помогу тебе справиться со всем этим беспорядком в твоей голове. Расскажи, что тебя гложет — я на твоей стороне.» «Ты прав. Нельзя не бегунам находится в лабиринте. Тогда пусть это будет официально — теперь Эсми — бегун.» «За Эсми! За девушку, которая раскрасила наш серый мир всеми цветами радуги! За девушку, которая выведет нас отсюда!» «Томас, я всегда поддержу тебя. И что бы то ни было, я всегда останусь на твоей стороне, поверь мне. Если я когда-то и была сильной, то это потому, что ты стоял за моей спиной. Теперь пришло время сделать все наоборот.» «Мы справимся с этим. Чак хотел бы, чтобы мы помнили его и нашли свой дом, свою новую жизнь, я ведь права?» «Когда ты улыбаешься, ты похожа на солнышко, не замечала?» «Помню, как не раз, когда мне было сложно, ты, не бросаясь словами, сжимал мне руку. Давал понять, что ты рядом. Помню, как мы долго молчали, не из-за того, что не о чем было говорить… Так хорошо понимали состояния друг друга, что не могли передать их словами.» «Эсми, пожалуйста. Нам нужно уходить отсюда, это все ПОРОК, и всегда был ПОРОК. Доверься мне, я разве когда-то тебя подводил?» «Прости, Томас. Найдите выход, найдите свой дом. Не беспокойтесь за меня. Ты большой молодец, всё у тебя получится, а теперь давай иди, увидимся ещё, и не забывай: всё будет очень хорошо. Но не сразу. «Эсми, я вернусь за тобой!»***
Звуки двигателя приводят её в себя. Эсми все так же лежит на крыше возле почти плачущей Терезы. Обе девушки замечают прилетевший за ними берг, люк которого открывается. Из него показываются все парни, Бренда и Фрайпан. Ближе всех к краю находится Томас. Он замечает ее. Эсми, его Эсми, лежащую на крыше, почти пораженную вирусом. Она смотрит на него своими почерневшими глазами, из которых катятся одинокие слезы. При виде её он сначала улыбается, но эта мимолетная улыбка быстро уходит с его лица, когда он видит, как она шевелит своими черными губами, пытаясь что-то сказать. — Эсми! — Томас кричит, кричит диким голосом. — Эсми, терпи. Не уходи, пожалуйста. Тереза вскакивает с ног, устремляясь к бергу. Она останавливается возле края крыши, смотрит на ребят виноватыми и просящими помощи глазами. — Она не выдержит больше минуты. Срочно дайте мне лекарство и шприц, если вы хотите увидеть её живой. Однако стало слишком поздно. Не успели они и протянуть Терезе руку со всеми нужными предметами, как Ньют тряхнул Томаса за плечо. Пальцем он указал куда-то позади Терезы. То, что раньше было их родной Эсми, встало на ноги. Не по-человечески. Их подруга, стоявшая к бергу спиной, медленно развернулась. Её лицо не выражало ничего, кроме безумия. Глаза полностью залились чернотой, как и её душа. А другая душа, та, которая разрывалась от боли, принадлежала Томасу. Ноги стали ватными при виде его любимой девушки, но не той девушки, которую он любил, а той, которая не управляла своим разумом. Сердце пропустило удар, как и у всех глэйдеров, когда Эсми с нечеловеческими криками бросилась на Терезу. Та устремилась в противоположную сторону, стараясь увернуться от обезумевшей подруги, которая совсем потеряла рассудок. Внезапно Тереза, споткнувшись обо что-то, повалилась на поверхность крыши, перевернулась на спину. На нее тут же навалилась Эсми, пытаясь укусить её, но девушка удерживала её руками, не давая подруге ничего сделать с ней. Тереза, собрав все свои силы, скинула её с себя и устремилась в сторону берга за лекарством. Эсми, не теряя ни секунды, последовала за ней. В голове темноволосой творилось что-то невероятное. Оставшаяся частичка разумного мышления пыталась одолеть поражённый мозг, но пока безуспешно. Безумие нарастало, поглощало каждый сантиметр разума. Где-то слева раздался взрыв, затем ещё один, более сильный. Одно из соседних зданий с грохотом рухнуло вниз. Тереза подбежала к бергу, где находились все ребята. Лишь одно движение — протянутая Бренде рука для сыворотки — могла бы завершить этот ужасный спектакль счастливым концом, но такое бывает только в театрах. Эсми настигла подругу и, в попытке схватить за плечо, толкнула в пропасть. Однако девушка удержалась за край берга, и ребята смогли поднять её на борт. Все кончено. Эсми в одиночестве стоит на краю крыши, пустыми глазами смотря на друзей и пытаясь отдышаться. Её грудь вздувается, чёрная жидкость течёт из её рта. Глэйдеры стоят на борту берга, не зная что делать. Их переполняли разные эмоции. Страх, растерянность, вина, беспокойство. Томас пусто смотрел на темноволосую, теряя равновесие. Ноги не держали его, он не мог поверить, что выхода нет. Ведь выход есть всегда.***
Туман перед глазами. И чьи-то неразборчевые голоса. Все вокруг плыло, изображение перед глазами то уменьшалось, то увеличивалось. Волна безумства то улетучивалась, будто её никогда и не было, то опять с накатом разливалась по мозгу. Эсми менялась в лице, принимая выражение полного отсутствия, а затем какого-то осознания. Внезапно агрессия отступила, голова раскалывалась. Девушка смотрела на мир трезво, частично приходя в себя. Она проморгалась, чтобы туман перед глазами хотя бы немного рассеялся. Дышать было тяжело, в горле стоял ком ужасно липкой жидкости, которая переполняла легкие. Перед глазами возникли смутные очертания нескольких людей, таких разных сейчас. Все они переживали разные эмоции, но эти эмоции выливались в одно горе. То, что Эсми достаточно осознанно разглядывает их компанию, не укрылось ни от кого. Вот он — выход. Темноволосая, не двигаясь ни на шаг, оставалась на том же самом месте, пока глэйдеры умоляли её подойти ближе и дать вколоть ей лекарство от смерти. Однако Эсми будто не слышала их, хотя сейчас её почти полностью поражённый мозг мог производить какие-либо действия и отдавать команды. Она думала. Она размышляла. Она осознавала. Она принимала, принимала судьбу такой, какая она есть. Её глаза наполнялись слезами, пока глаза напротив пытались докричаться, проникнуть в её сознание и изменить решение. Томас знал девушку, знал так хорошо, что мог догадываться о её дальнейших действиях. И, к сожалению, они все сводились не к тому результату, который им так нужен. Который так нужен ему, им обоим. Эсми подняла свои ужасно темные глаза, справляясь с вирусом. Здание слева подорвалось очередным взрывом и медленно разрушалось. Томас, распластавшийся на краю берга, отчаянно протягивал темноволосой руку. Он не знал, да и не узнает никогда, как она хотела положить свою ладонь в его, прижаться к груди и забыть все как страшный сон. Но Эсми не могла. Она не могла поставить под угрозу здоровье своих друзей, жизнь которых только начинается. Она выполнила свою миссию — она помогла им, им всем — значит теперь она поставит точку. Они смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Так виновато и так разочарованно. — Я люблю тебя. Спасибо, что был рядом со мной. Я никогда не перестану наблюдать за тобой, но только оттуда, сверху. Еще встретимся, по крайней мере в раю. Последние слова, которые она успела произнести до окончательной и финальной волны безумства, были сказаны. Пути назад нет, она сделала свой выбор. Несколько ранее разрушавшееся здание стремительно падало на крышу, где стояла Эсми. Её глаза вновь стали пустыми, не выражая ни единой эмоции. Лишь еще не успевшие упасть вниз слезы могли доказать, что еще пару секунд назад девушка чувствовала что-то. Однако сейчас она абсолютно пуста, как бы ей не хотелось заполнить эту пустоту чем-то живым. Наконец падающее здание достигло своей цели — оно обрушилось на крышу, вызывая и его разрушение. Обломки стен и прочего полетели вниз, не оставляя под ногами Эсми ничего. Томас смотрел на неё все тем же взглядом, надеясь, что это сон. Он ещё ни о чем так не сожалел, как о том, что происходит сейчас. Девушка, которую он никогда не забывал, забудет его навсегда. У него останутся лишь воспоминания, которые будут уничтожать его изнутри, напоминать об этом дне. — Нет… Она летела все ниже и ниже, превращаясь в маленькую точку и скрываясь в огне. На лице девушки застыла улыбка, которой она так мило улыбалась изо дня в день. Мир внутри Томаса обрушился. С глаз капали слезы, он все еще смотрел туда, где несколько секунд назад исчезла Эсми. Все молчали: не было таких слов, которые можно было подобрать в такой момент. Берг улетал прочь, но этот день и это место навсегда останутся в памяти брюнета красным крестом. Он так и не обсудит тот поцелуй с любимой девушкой, не признается ей чувствах. А она больше никогда не скажет ему, что все будет хорошо.