Приглашение из Шотландии

Было уже около полудня, когда состоящий из тридцати человек отряд солдат во главе с самим Королем Фергусом начинал несколько уставать от столь длительных поисков медведя, сумевшего, как они сами считали, навсегда лишить жизни уже нескольких человек. Недовольно бормотавшая о несправедливой судьбе Короля группа, предоставляя для этого что ни на есть титанические усилия, послушно следовала за крайне взволнованным в предвкушении столь желанной добычи хозяином. Потяжелевшие от нескольких бессонных ночей веки невольно слипались, и лишь хорошенький толчок в бок не давал людям развалиться прямо на холодной земле и заснуть заманивающим в свои опасные сети сном. Шуршащая под ногами трава еле заметно колыхалась от внезапных порывов ветерка, поющего свою собственную, загадочную и слишком далекую для понимания ее человеческим разумом песню. Прыгающие с ветки на ветку дрозды весело рассказывали всем слушателям собственные баллады и истории, создавая необычный птичий хор голосов, пришедшийся бы по вкусу любому проходящему мимо путнику. Фергус был на штыках. Безумные мысли, вызванные внутренней болью и тягостью, столь быстро и так внезапно настигнувшие его величество после потери любимых ему людей, ни на секунду не покидали его голову. Страсть к скорейшему отмщению обидчику заслонила собой все остальные мысли, голубые глаза пылали пожирающим его изнутри гневом, но, несмотря на это, его орлиный взгляд внимательно изучал каждый предстающий взору участок, ноздри уже неоднократно ломающегося в схватках носа были широко раскрыты, улавливая каждый, даже самый ничтожный запах. Нельзя было упустить ни единой детали, так как именно она может стать роковой в их походе. Поддерживающие друга в его решении лорды всячески старались помочь Королю и поквитаться с кровожадным зверем за перенесенный владыками позор. В данный момент по всему лесу блуждали компании солдат, подчинявшиеся исключительно собственным владыками. Пребывающий в смятении и растерянности Стоик лишь послушно следовал за остальными. Мысли его кружились лишь вокруг внезапно исчезнувшего сына. То и дело в голове вспыхивали неприятные картинки, вызванные игрой воображения: Иккинг с широко расширенными зрачками умиротворенно покоился на земле, зеленые, словно стеклянные глаза смотрели в никуда, а вокруг трупа разрасталась лужица крови, становясь все больше и больше. От этого его сердце сжималось еще сильнее. Хватило с него Валки, его любимой и дорогой воительницы, тело которой еще давным-давно унес какой-то дракон, но зачем, понять ему это дано не было. Он обещал защищать Иккинга от всех опасностей, что бы то ни было: дракон, снегопад или голод - он не мог потерять еще и сына. Но нельзя было опускать руки, не исключено что он жив, просто ушел, как это было когда-то на Олухе, и скоро вернется. Рядом с вождем викингов почти бесшумно шел крупный дракон, о существовании которого Стоик ненадолго успел позабыть. Когда Беззубик посмотрел на отсутствующее выражение лица викинга, то несильно подтолкнул его носом, тем самым выводя того из его неспокойных грез. Натянуто улыбнувшись, Стоик погладил морду рептилии, пристально глядя в изумрудные и взволнованные глаза дракончика. А ведь они с Иккингом невероятно похожи, странно, но вождь понял это только сейчас. На душе ему стало несколько спокойнее от понимания того, что часть Иккинга все еще рядом. Убедившись, что с отцом его лучшего друга все в порядке, фурия снова начала обеспокоенно осматриваться по сторонам и внимательно изучать воздух, в попытках уловить запах хозяина. К сожалению, слишком много они проводили времени в воздухе, чтобы оставить хоть какой-нибудь след, а часто идущие в этих краях дожди смыли весь запах. Так же его очень сильно сбивали с мысли вооруженные до зубов шотландцы с викингами, ведь, как бы то ни было, отпечатавшиеся на всю жизнь картины из прошлого, где его собратьев неоднократно лишали жизни эти опасные железяки, навсегда закрепились в сознании Беззубика. Металлический смрад мечей и массивных булав дурманил разум, а крайне недоброжелательно настроенные воины явно не внушали доверия. Некоторые из них перешептывались о разумности идеи взять дракона с собой в поход, но ослушаться настаивающего на своем отца одного из претендентов на руку принцессы не смели. Но это не означало, что все смирились с этой затеей. - Зря мы взяли с собой эту тварь, - прошептал один из солдат на ухо другому, при этом подозрительно косясь на оскаленного дракона. Все присутствующие здесь боялись этого существа, некогда вселяющего ужас даже в бесстрашные сердца викингов. - Согласен. Небось, оно еще и опаснее того медведя, - поддакнул ему второй. - Еще слово, - разозлился Стоик, услышавший, о чем разговаривали мужчины, после чего резко обернулся к двоим. - И я дам вам шанс убедиться в силе этого дракона. Только его мишеням станете вы. Как вам такой расклад? Бросая испуганный взгляд то со Стоика, то на Беззубика, они размышляли над тем, правду ли говорит викинг или просто запугивает шотландцев. Тем не менее, возражать или делать что-то тому подобное они не стали, а просто послушно склонили головы, глядя себе под ноги. - Стоик, успокойся, - остановил приятеля лорд Макгаффин, положив руку тому на плечо. Этот жест принес желанный результат, и викинг кое-как смягчился к перепуганным воинам. Внезапно к королю подбежала парочка солдат, а рядом с ними - тройка возбужденных борзых собак, буквально рвущихся в лес, к тому, что видно только им. Сравнительно молодые шотландцы еле удерживали их за поводки. - Ваше Величество, мы напали на след, - сбивчиво проговорил один из них. - Наконец то! Отпускай их, - вмиг оживился король, а с ним и все остальные. Резко рванувшие в чащу леса псы с торжествующим воем понеслись к месту, откуда исходил запах животного. Вояки едва ли поспевали за ними, но бежавший впереди всех Фергус, что немало удивило остальных, ни на секунду не упускал их из виду. После нескольких минут беспрерывного бега, когда легкие понемногу начинало сводить от недостатка в них кислорода, ведущие команду к цели собаки внезапно остановились перед одиноко стоящим посреди поляны деревом, на ветках которого преспокойно раскалывала орехи пушистая белка вплоть до того момента, когда в ее спокойную обитель не ворвалась кучка людей с собаками. Когда последние начали с присущей им дикостью тщетно пытались влезть на дерево, дабы захватить трофей, король, больше не в силах сдерживать накопившуюся внутри себя ярость, издал поистине леденящий кровь вопль, что даже находящиеся от него приблизительно в километре парень с рыжеволосой девушкой и медведем услышали его. Насторожившись, Мерида бросила обеспокоенный взгляд с друга на на мать. Тоже самое сделали и остальные. Поющие свои песенки птички в мгновение замолчали, все лесные существа в страхе попрятались в норки, дабы неизвестное чудовище не смогло их настигнуть. - Похоже на папу, - наконец, изрекла девушка. - С чего ты взяла? - спросил Иккинг. - Он, когда напьется, и не такие альты может вытягивать, - попробовала пошутить она, и её попытка все же увенчалась успехом - парень, а с ним и королева, тихо рассмеялись. - Но это точно он, сомнений нет. Хотя, вряд ли он сейчас пьян, скорее всего его что-то разозлило. - И все это ты определила по одному лишь его вою? - Не так уж и трудно было догадаться, - пожала плечами принцесса. Викинг сразу же посерьезнел, внимательно всматриваясь меж зарослей неизвестного ему растения, туда, откуда доносился голос мужчины. Внезапно поднялся сильный ветер, сдувая опавшие листья с деревьев и заставляя путников поежиться от колющего кожу холода, ведь, как бы то ни было, а намокшая с утра одежда еще не смогла высохнуть полностью. Если ветер будет продолжаться, то они вполне могут подхватить простуду. - Нужно двигаться, - сказал Иккинг. - Если мы так и будем стоять месте, то они нас точно схватят. Пошли. Спутницы синхронно кивнули и пошлепали вслед за ним, навстречу пугающей и одновременно притягивающей неизвестности. В лесу снова стало тихо, никакого воя или чего-то ему подобного больше не было слышно. Наступила гробовая тишина, прерываемая лишь свистящим в ушах ветром. Никто не говорил и вообще не издавал ни единого шороха, хотя под ногами троих был постелен ковер из сухих листьев. Это было странно, но никто не сказал и слова по этому поводу. Спустя некоторые время, когда солнце уже достигло пика своей активности, группа набрала на какое-то неизвестное и настораживающее место. Оно словно утратило всякие яркие краски, полностью окрашенное в черные и серые цвета, над почвой парил занавес из плотного тумана, тем самым заграждая обзор, а растущие то там, то здесь деревья и вовсе утратили всякую форму, голые ветви больше походили на торчащие во все стороны закорючки, а облезшая кора безобразно валялась вокруг стволов. Скорее всего, этот лес был болен неизвестной беглецам болезнью, если только этому не способствовала некая темная магия. Это было угнетающе место, от одного только вида которого бросало в дрожь, и лишь мысль о том, что через него придется проходить, заставляла содрогнуться еще сильнее. Всем своим видом Элинор показывала, что ей очень не хотелось входить в это Богом забытое место, впрочем, как и всем остальным. Со всех сторон доносились леденящие кровь шуршащие звуки, изредка из тумана даже выныривали безобразного вида одноглазые крысы, с прилипшей к их костлявым телам грязью или еще чем-то, после чего вновь забегали в свою завешанную стенкой плотного тумана обитель. Когда же к троице приближалась очередная кучка противных грызунов, один из крысёнышей ненадолго остановился на месте, пристально всматриваясь единственным налитым кровью глазом в рыжеволосую. От внимательного взгляда существа по спине последней невольно пробежала стая мурашек, и она едва ли совладала с рвущимся наружу желанием пнуть животное ногой, лишь бы оно только не глядело на неё так. - Чего он так уставился на меня? - не понятно было, кому именно она задавала вопрос, себе или матери с Иккингом. Но стоило девушке только произнести последнее слово, как крыса мигом шуганула туда, откуда и явилась, - в туман. Ребята опасливо переглянулись между собой, словно мысленно хотели передать друг другу какую-то мысль. Но их обмен взглядами было прерван неожиданным рыком Элинор. Оба синхронно обернулись к королеве, указывающей на то место, где всего пару секунд назад стояла крыса. Как оказалось, там находился очень скомканный и рваный клочок бумаги со слегка размытыми на нем буквами. Мерида скоренько подбежала к тому месту и схватила бумажку, но стоило ей только окинуть взглядом содержание написанного на нем текста, как она, скорчив недовольную гримасу, откинула клочок подальше от себя. - Что на нем написано? - спохватился парень, медленно приближаясь к отброшенному предмету. - Ничего! Это просто каракули и ничего более. - И чего ты так бушуешь? Не все же крысы умеют писать каллиграфическим почерком, как у тебя. - Нашел время для шуток, - огрызнулась она, с угрюмым видом на лице плюхаясь на землю. Когда же парень наконец-то поднял желанную бумажку, то начал внимательно изучать ее содержимое. Но стоило ему лишь прочитать первую строчку написанных "каракуль", как он тихо засмеялся и принялся дальше разглядывать бумагу. - На нем что, какой-то анекдот написан, что ты так смеешься? - язвительно спросила у парня принцесса, тем не менее ей стало интересно, от чего же её друг вдруг начал ни с того ни с сего смеяться. Не отрывая глаз от пергамента, Иккинг ответил: - Во-первых, это не анекдот, а стих. Во-вторых, это норвежский язык, на нем разговаривают все викинги. Голубоглазая с открытым нараспашку ртом глядела на улыбающегося викинга, но затем быстро закрыла и с горящим в глазах интересом подошла к парню. - И что там написано? - Некоторые буквы смазаны, так что я не смогу сказать дословно, но приблизительно можно перевести так: Сквозь ворота пройдешь - Желанное сердцу найдешь. Но за дар нужна плата, Лишь тогда отворятся врата, Кровью путь сей уложен, Слабым вход невозможен. Воздай же хвалу королям, Полегшим в неравных боях. Препятствия ждут тебя на пути, Не верь тому, что видишь ты. Будь готов - опасности ждут, На север лежит дорога твоя, друг. На этом было все, и славный стишок прерывался. Мерида в раздумьях насупила брови, мысленно прокручивая услышанное снова и снова. Что они сейчас получили из прочитанного было вполне ясно и ожидаемо: это была прямая дорога к тому, что они ищут, а именно - способ, как вернуть Элинор в свой прежний вид, но, как ни странно, этот дар еще нужно заслужить, так что эта бумажка словно предупреждала компанию, что их ждет немало препятствий. Еще им было известно, что идти нужно исключительно на север и никуда не сворачивать, вот только к чему тут было упоминание о каких-то королях, и что же, собственно говоря, за бой такой с ним приключился, было не ясно. - Я не понимаю, - первый заговорил Иккинг. - Что? - подала голос рыжеволосая. - Почему эти крысы дали нам бумажку, на которой все написано на моем языке? Они не могли знать, что я приду с тобой, да и это ведь твоя миссия, не моя, если подумать. Почему же они написали на скандинавском, а не на шотландском? Сказанное её другом поставило принцессу в тупик. А и вправду, зачем кому-то надо было присылать записку с помощью ручных крыс (возможность того, что записку написали крысы, а не человек, казалась ей нереальной), и при этом написать её на совершенно неизвестном ни ей, ни её матери языке. Возможно, тот, кто это сделал, знал, что обстоятельства сложатся именно так, а что, если это и вправду судьба! - Значит, - вконец решила заговорить голубоглазая, - все шотландские крысы общаются между собой на скандинавском. Иккинг хмуро улыбнулся и неспешным шагом направился к стене. Подойдя вплотную к дымке плотно сжатого тумана, он протянул вперед пока здоровую руку, но сразу же отдернул её назад, при этом издав тихий мучительный стон. - Иккинг! Взволнованная Мерида скоро подбежала к напарнику и с горящей в глазах обеспокоенностью и страхом за друга начала его осматривать. Тот все так же прятал руку, тихо постанывая, лицо его было спрятано за челкой, так что принцесса не могла видеть выражения его лица, но, судя по издаваемым звукам, это было и не нужно. - Да что с твоей рукой? Ответь же мне наконец, - буйствовала девушка, но по лицу её можно было прочитать, что она жутко переживает за шатена. Вслед за всеми неприятными слуху издаваемыми викингом звуками он наконец выпрямился, выпучив вперед грудь, и начал... смеяться. Мерида не понимала что происходит с её другом. Только что он был готов корчится на земле от невыносимой боли, а теперь смеется, словно его только что начали щекотать по меньшей мере человек двадцать. - Ты... ты купилась, - сквозь смех начал говорить Иккинг, пристально всматриваясь в рассеянное лицо шотландки. Выражение её лица вмиг переменилось, теперь она жутко скалилась и, казалось, была готова порвать этого несносного парня на мелкие кусочки. - Ах ты троллин сын! Идиот! Ошибка природы и всего мира! Ты хоть представляешь, как я испугалась?! Нашел время для шуток, викинг недоделанный! - взорвалась принцесса, при этом энергично размахивая руками. А Иккинг спокойно стоял на месте и с играющей на устах улыбкой смотрел на буйствующую подругу и сам не заметил, как засмотрелся на её кругленькое румяное личико с небесного цвета глазами, ну точно два куска неба, каким-то образом оказавшиеся в глазах его подруги, на пышные рыжие волосы, играющие на свету разными цветами и оттенками, на алые губы цвета только что расцветшей розы. Даже злой она была красива. Все в ней казалось прекрасным будущему вождю острова Олух. Принцесса заметила то, как он оглядывал её, и в сердце у неё что-то щелкнуло, нечто приятное, и по всему телу разлилось тепло, а на лице невольно начала появляться ухмылка, сдерживать которую принцессе доводилось с трудом. Тем не менее, с присущим бунтарке характером она бесцеремонно спросила: - Чего ты меня осматриваешь? Жалеешь, что не стал женщиной, а? Иккинг часто заморгал, и несильно помотал головой из стороны в сторону. Сфокусировав свой взгляд вновь на принцессе, он мысленно соображал, что же ему такое сказать, чтобы она не подумала дурно о нем. - Нет, - к его собственному удивлению, без дрожи в голосе ответил он. - Просто у тебя тут ветка в волосах застряла, и я как раз хотел тебе о ней сообщить о ней, пока ты не начала осыпать меня потоком брани. На этих словах он протянул руку прямо к волосам девушки и вынул от туда маленькую веточку с прикрепленным к ней листиком. Его рука слегка коснулась лица Мериды, но даже этого едва уловимого движения было достаточно, чтобы по спине её пробежала легкая дрожь, а щеки налились багряным румянцем. Она быстро отвернулась от него, якобы привлеченная услышанным за спиной звуком шелеста листьев, лишь бы только он не заметил, как порозовели её щеки. Парень понимал, что с принцессой что-то творится, что-то связанное определенно с ним, и она явно не хотела, чтобы он об этом "чём-то" узнал. Как бы то ни было, а им нельзя было просто сидеть на месте и бездействовать. Бросив взгляд на королеву, все это время на удивление тихо стоящую в сторонке, даже несмотря на недавнее неэтичное поведение своего родного чада, он заметил расцветшую на её медвежьих губах добродушную улыбку. Она понимала, что между будущей королевой Шотландских гор и молодым викингом происходит некая связь, при любом неуместном впутывании в которую все может пойти прахом. Несмотря на свою горькую долю, такую, что даже злейшему врагу не пожелаешь, она была рада, что судьба все же послала её дочери такого славного молодого человека. Плевать, что случится с ней, свои годы она уже отжила, настал черед нового поколения, даже если она не будет свидетельницей их брака, не увидит своих внуков, играющих день и ночь в рыцарей-разбойников, и больше не сможет закрепить в своих объятиях детей и любимого мужа, все равно, лишь бы только все они были счастливы, пускай и без неё. Когда Мерида вконец вновь овладела собой и своими чувствами, она три раза глубоко вздохнула и сделала несколько неуверенных шагов навстречу шатену. Он, в свою очередь, ответил ей долгим и томным взглядом. - Так, что же мы будем делать? - первой подала голос девушка. - Не знаю. Он снова протянул руку к туману, но на этот раз не отпрыгнул назад, а плавно прошел сквозь него. Как только покрывало из тумана окутало все его тело, ему показалось, что дышать стало труднее, а на плечи водрузили непосильный парню вес, от чего тот сразу свалился на землю. Легкие сдавливало от недостатка в них воздуха, все его тело дергалось и словно вышло из-под контроля. Где Мерида? Почему она просто стоит и смотрит на него, не желая помочь? Он попытался повернуть голову к подруге, но, как оказалось, это было не так уж просто. Каждая конечность болела, как если бы в него вперили тысячи раскаленных ножей, но затем его тело начало расслабляться, обзор затуманиваться, каждый удар сердца теперь давался все тяжелее и тяжелее и, когда начало казаться, что нить, удерживающая его на краю от бездонной пропасти, вот-вот оборвется, все закончилось. Он часто заморгал, сделал пару неуверенных движений руками и лишь под конец, убедившись, что его ноги крепко стоят на земле и не подкашиваются, принял вертикальное положение. Голова раскалывалась на части. Он сделал несколько глубоких вдохов, вслед за чем обернулся назад, вперив свой взор в Мериду. По щекам принцессы катились соленые слезы, скатываясь к подбородку и капая на пожелтевшую траву, в глазах виднелся неподдельный ужас. Руки она облокотила о невидимую парню стену и с силок колотила по ней руками, словно мим. Но стены не было, единственное, что их разделяло сейчас - это был плотный пар тумана. Сперва парню показалось, что она просто смеется над ним, но когда её рот начал шевелится, словно она хотела что-то сказать ему, до его слуха не дошло ни звука. Викинг быстрым шагом начал приближаться к ней и чуть ли не упал на землю, но все-таки удержался. Он уже собирался закрепить её в своих объятиях, успокоить, уверить в том, что с ним все в порядке, чтобы она больше не плакала, но вместо этого он уперся головой о некий невидимый барьер. Парень вновь попробовал прорваться сквозь отделяющую его от Мериды стену, но результат был тот же. Невозможно. Раз за разом он врезался здоровым плечом об ограду до тех пор, пока рука не начала болеть, и он обессиленно плюхнулся на землю. Не хватало еще сломать и вторую руку. Его взгляд встретился с взглядом рыжеволосой. Она больше не плакала, а вновь взяла себя в руки. Она вновь начала говорить, но что именно, Иккингу было не дано узнать, так что он покачал головой, давая понять, что все равно ничего не слышит. Викинг уткнулся лбом в стену, на данный момент в его голове была настоящая каша, головная боль все еще не желала проходить, но тем не менее немного поутихла. Мерида села напротив, уткнувшись ладонью в барьер, недалеко от того места, где сейчас была голова её друга. Иккинг заметил это и, подняв голову вверх, направил собственную руку к тому месту, где сейчас находилась ладонь девушки, и выдавил из себя легкую улыбку. Их руки разделяла всего пара миллиметров. Он не понимал, зачем сделал это, просто хотел, или им руководили некие другие чувства. Как бы то ни было, главное сейчас - выбраться отсюда или же, наоборот, ввести к нему медведицу с голубоглазой. Мерида несколько смутилась, но убирать руку не стала. Ей было приятно чувствовать, что он еще рядом, пускай она даже не чувствует его прикосновения. Что, если она зря опасается отказа с его стороны, что, если он чувствует то же, что и она к нему, и просто боится признаться, как и она. Но её мысли вмиг прерывает шевеление со стороны Иккинга, в следствие чего он убирает свою руку обратно. Это снова его больное плечо. Несильно скривившись, он окинул взглядом свою конечность и в тот момент его глаза прояснились, словно он только что получил то, что искал много лет и, наконец, получил. Как в подтверждение этому он вынул из внутреннего кармана жилетки бумажку с вычерченным на ней стихом и начал внимательно перечитывать, после чего заново сложил пополам и положил в карман. В спешке вставая на ноги, он почти свалился обратно на пятую точку, но ему все равно удалось устоять. Принцесса, следуя действиям парня, так же поднялась, взглядом спрашивая у юноши, что же именно ему удалось выяснить. Последний в ответ лишь начал окидывать взглядом девушку, не жадно, как обычно мужчина смотрит на женщину, а словно выискивая что-то, вслед за чем жестом попросил повернуться к нему спиной, и она послушалась. Когда она вновь встретилась с ним взглядом, на лице парня сияла улыбка. Затем он широким шагом прошелся вдоль стены и остановился напротив королевы. Обшарив взглядом и её заросшее густой шерстью тело, он опять взглянул на принцессу. Та, сведя брови домиком, внимательно смотрела на него. Затем улыбка на его устах завяла, и он облокотился о стену и еще раз несильно постучал о нее боком, но, ничего этим не добившись, начал шарить по стене руками в поисках некого отверстия или замка. Когда он убедился в том, что его попыткам не суждено увенчаться успехом, он, тяжело вздохнув, потянулся к лежащему на земле острому на вид камню. Медленно перебирая лапами, к дочери приблизилась её мать, увлеченная действиями паренька. Тот же начал жестами показывать, что именно им нужно было сделать, точнее, начал визуально резать свою руку камнем. Мерида удивленно посмотрела на викинга. В подтверждение своих слов он замаячил перед лицом принцессы с клочком бумаги, с записанным на ней стихом, показывая ей одну-единственную строчку. Но за дар нужна плата, Лишь тогда отворятся врата. Хотя Мерида и не понимала, что было написано на той строке, тем не менее, она запомнила, что говорил тогда Иккинг, прочитывая ей его. За проход нужна плата, а плата эта - кровь путников. Так как Иккинг уже был ранен, то за проход он уже заплатил и мог спокойно идти вперед, но не принцесса с королевой. - Мы должны получить порезы, тогда мы сможем пройти, - сказала голубоглазая матери, попутно поднимая лежащий под ногами камень, до боли похожий на тот, что сейчас держал у себя в руках Иккинг. Такое чувство, что их туда специально подбросили. Элинор попыталась остановить дочь от этого, но было уже поздно, и теперь сквозь изумрудного цвета ткань пробивалась красная кровь, быстро стекая вдоль локтя к запястью, по тонким пальчикам, и капала на омертвевшую землю, окрашивая ту в кровавые цвета. Она помогла сделать такой же порез на лапе королевы. Следующим, что она сделала, это прошла сквозь отгораживающую её от друга стену и с распростертыми объятьями бросилась к Иккингу. Парень ответил ей, нежно обхватив её талию, и придвинув к себе. - Я так переживала, что ты останешься здесь навсегда, - начала говорить девушка в рубашку, от чего голос её несколько приглушался. - Я знаю, знаю. Но теперь все хорошо. Он начал бережно поглаживать её кучерявую голову рукой в попытке успокоить, но, как оказалось, от этого действия её сердце забилось еще быстрее. Парень заметил это. Про себя девушка решила, что это был прекрасный шанс рассказать ему о своих чувствах, почему она стала так часто смущаться от его прикосновений, почему прячет взгляд, и вправду, зачем скрывать. Сделав несколько глубоких вздохов, она отстранилась от него и уже было набрала в легкие побольше воздуха, как Иккинг ни с того ни с сего молниеносно повернул голову назад, устремляя свой взгляд в пустоту. Из тумана донесся голос, зовущий его. До боли знакомый, родной голос. И тут из завесы тумана вынырнула стройная фигура девушки с светлыми волосами, заплетенными в необычного вида косу, светло-голубыми, почти серыми глазами, челкой, постоянно лезущей ей на лицо, и со стальным обручем, обвивающим её голову, словно лавровый лист у древних римлян. Иккинг не верил своим глазам. - Астрид?