Твоя судьба

Глава 1. Первый триумф Первое групповое занятие состоялось через неделю. Петь перед кем-то, пусть и перед такими же начинающими певцами, было страшно. Что если все они поют лучше? Или, что ещё ужаснее, поют хуже ― и выступают? Вылив на блузку кофе перед выходом, попытавшись погладить другую, плюнув, вытянув из шкафа платье в горошек, осмотрев и кинув его в корзину для белья, я вылетела из дома на полчаса позже, в джинсах и обычном свитере. Поезда, как обычно, медлили, толпа двигалась во всех направлениях одновременно, я всё время врезалась в кого-то и в кабинет влетела через пять минут после начала занятия. Встав позади полукруга распевающихся коллег, я поняла, что времени бояться в спешке не было, и я вполне готова к выступлению. Оглядевшись, я заметила смутно знакомый блондинистый затылок, но меня тут же отвлекла Вероника: ― Поприветствуйте Лору, она сегодня с нами впервые! ― Мы уже познакомились на концерте, ― помахала мне Катя. Я ответила ей улыбкой. ― Начинаем! ― подойдя ко мне, Вероника шепотом уточнила: ― Лучше в конце или в начале? ― Давайте в начале, чтобы долго не мучиться. Я присела у стены рядом с Катей. А вот и обладатель знакомого затылка вышел на сцену. С Матвеем мы познакомились в студенческом летнем лагере. Ночи у моря, поиски енотов по кустам, рассветы, закаты, командные игры на пересеченной местности, посиделки с гитарами ― такое остается в глубинах памяти и отдает теплом всю жизнь. Я была в него влюблена, а он позвал нас с подругой ночевать в беседке, чтобы усыпить бдительность девушки и затащить её к себе в кровать, когда я уснула. Ночь холодной не была, но я посчитала это предательством и не разговаривала с Матвеем до конца смены. Сейчас же он мило мне улыбнулся. «Может, сейчас он одинок?» ― промелькнула непослушная мысль. В лагере мы оба были заняты, что не мешало обоим искать развлечений, потом же лишь изредка лайкали фотографии друг друга в соцсетях. Поет он хорошо, увлекался оперой и часто выступал в лагере. Каким ветром занесло его на эти курсы? ― Лора, твой черед! И вновь я поняла, что отвлеклась от страхов. Не успела морально подготовиться ― но и страхов не было. Взяв из руки Матвея микрофон, я глубоко вздохнула и услышала первые такты фонограммы. Петь перед коллегами оказалось не очень сложно. Я ждала замечаний, надеялась на них, но советов по работе над песней не прозвучало. Мнения мы озвучивали во второй половине занятия, рассевшись полукругом там же, в кабинете. Я старалась подмечать детали, о которых стоило бы подумать ― несоответствие движений тексту, глаза в пол, слишком резкий вскрик в конце песни. Никто не позволял себе неконструктивной критики, и я почувствовала себя в безопасности среди этих людей. Вероника молчала, своё мнение она уже высказывала нам на индивидуальных занятиях. По итогам моего выступления мне предложили лишь подумать о костюме. Отсутствие критики обеспокоило меня потому, что до моего дебюта в библиотеке оставалось меньше недели. «Корпоратив», как в шутку называла его Анастасия Витальевна, ожидался непохожим на вечеринки с моих прошлых работ. Приглашены были не только работники, но и часть читателей, активно участвующих в жизни библиотеки. Новый год уже прошел, и расположение праздника в конце января было выбрано, чтобы не мешать выполнению годовых планов и сдаче отчетности. Над костюмом подумать и правда не мешало. Мои праздничные платья из института и с прошлых корпоративов целомудренными назвать сложно, и что-то подсказывало мне, что стоит подумать о новом, строгом и достаточно ярком для сцены. «Пойдешь со мной по магазинам?» «Конечно!» ― ответила Зоя. Уже назначив встречу, я задумалась о разнице финансового положения. Будет ли ей комфортно в стоковых магазинах и в торговых центрах, где сплошной масс-маркет? Но беспокойство было напрасным. По дороге от метро Зоя тактично уточнила цену, на которую я ориентировалась, и сама направляла меня от магазина к магазину. ― Это ведь будет дорого? ― Успокойся, сейчас у всех распродажи, мы легко выберем подходящие варианты. Вот, только посмотри, какое изумительное изумрудное платье! ― Как твои отношения с Германом? ― Его первые дни на работе проходят хорошо. ― Ты… в порядке? Не переживаешь, что будешь меньше времени проводить с ним? ― Напротив, рада. Работа вместе накладывает определенный отпечаток, не всегда негативный, но сложнее и встречаться, и работать. Сплетни, улыбки… ― Да, понимаю. Меня ещё беспокоил конфликт личного и рабочего. То есть если парень устал и не сделал ночью задание ― это он бедняга и перерабатывает, или он не очень хорош и не понимает производственной необходимости? Проще не работать вместе и не задаваться такими вопросами. ― Я где-то читала, что работать вместе мужчина с женщиной могут, только если она ему «поддается». Этакая спутница гения. Секретарь или заместитель, например. Тогда баланс не нарушен, барышня остается спутницей жизни и дома, и на работе, а мужчина ― главный, зарабатывает больше и, разумеется, он умнее. ― Возможно, это вариант. Только я так не смогла бы. Знаешь, как мы с Валерой встречаться начали? Я всю жизнь думала ― как же это несправедливо, что женщина в современном обществе не может быть инициатором отношений. ― Почему не может? Я же стала. ― Ну ты по-женски, как по книжке ― взмах ресниц, присутствие рядом и всё такое. Он же сам тебе встречаться предложил? ― Ну да, предложил. ― Вот, и я о том же. А что, если бы ты ему предложила? ― Я бы потом думала, что он бы сам не захотел, что я ему не была действительно нужна. ― Видишь? Мы живем в двадцать первом веке, в работе женщин уже почти не ущемляют. Хотя есть приверженцы «старой школы», которые не станут разговаривать с бабой о делах, им мужчину-руководителя подавай, но их мало. Тем не менее, женщина должна только томно вздыхать, и то не слишком сильно. А если проявила инициативу ― на неё неинтересно охотиться. Мне же хочется думать, что я не трофей и не спутница жизни, а партнер, равный. ― Так и что про Валеру твоего? ― А. Я его на свидание позвала после того, как пару раз пересекались на вечеринках. Зоя охнула: ― Не страшно было? ― Страшно, конечно. Все боятся быть отвергнутыми. Да и он до сих пор шутит, что не выбирал меня, сама пришла. Но, зная его, я могу утверждать, что он не сделал бы первый шаг, хоть я ему и понравилась. ― Надеюсь, у нас так же хорошо всё сложится, как у вас. На свадьбу позовешь? ― Ой, когда то будет. Валера не хочет спешить с предложением, так что я просто жду… Да и я не идеальна, может, не доросла ещё до жены. ― У вас же нормально совместная жизнь вроде складывается? ― Я не готовлю и вообще не особо хозяйственная. Ещё часто злюсь по мелочам… ― А что вы едите? А кто убирается? ― Еду заказываем. Валера робота купил, пылесосить. Ну по мелочи-то я убираюсь и стираю… ― Его это устраивает? ― Да. ― И в чем проблема? Раз он доволен, значит, твоей хозяйственности достаточно. Не накручивай себя. Кстати, а почему ты сама не сделаешь ему предложение? ― Даже не знаю. Мне кажется, это перебор. Он же не готов… ― Может, он просто не может решиться, как с первым свиданием. Подумай об этом. Вот, эти платья померяй. Уверена, из них точно что-то да выберешь. Собирая после ужина посуду со стола, я спросила Валеру: ― А могу ли я сделать тебе предложение? ― Можешь, наверно, но я бы офигел. ― Это странно? ― Я же говорил, что пока не готов, мне брак кажется слишком серьезным решением. Но как я могу запретить тебе что-то? ― Значит, нельзя? ― Можно, но я бы офигел, ― повторил он. ― Главное ― не торопиться. Кивнув, я задумалась о том, спешу ли. И что вообще значит «спешить»? Мы живем вместе несколько месяцев, почему не присвоить наконец нашему общению название? Да и зачем быть вместе, если не ради замужества, построения семьи? Если он не готов, не стоит его заставлять, наверное. Но мысль купить тайком кольцо и сделать предложение не оставляла меня. Утро перед выступлением было нервным. В сборах я, как обычно, забыла красивые серьги, но сейчас успокаивала себя тем, что хотя бы платье и туфли на месте. ― Соберись! ― поставила передо мной стаканчик кофе Зоя. ― Уже пятнадцать минут смотришь в одну точку. ― Ой, да, извини. ― Ничего, я прикрою. Нервничаешь? ― Жутко. Всё-таки столько людей, большая часть ― знакомые. Провалюсь ― запомнят на всю жизнь. ― Ой да ладно тебе. Мы же не в школе. К тому же, люди куда более сосредоточены на себе, чем на других. Наверняка будут разговаривать, есть и смотреть в свои телефоны. Если ты их не расшевелишь ― просто не заметят твоё выступление, и всё. Подмигнув, она отошла помочь читателям, а я открыла электронные заказы за день, чтобы проверить и подтвердить их. ― Свежий номер «Vogue» пришел? Подняв голову, я покраснела. Передо мной стояла Жанна. ― Да, вот, держите. Она прищурилась. ― Меняете стиль? Я нащупала на шее колье, которое забыла снять после утренней примерки, и быстро спрятала его под свитер. ― Выступление сегодня. ― Вот как. Удачи. Она уже отвернулась, когда я осмелилась спросить: ― Считаете меня бездарной, верно? ― Нет, ― уголки её губ дрогнули. ― Вы не подошли в мой проект, только и всего. ― О. Понятно. ― Жаль, что ввела вас в заблуждение, ― и она тут же поднесла к уху телефон. Грустить или радоваться новой информации, я не знала. Стало проще потому, что не надо Жанну больше ненавидеть. Всегда считала, что на негативные эмоции мы тратим слишком много энергии. Да и за что я на неё злилась, самой не понять теперь. Фуршет начался в восемь. До меня выступали поэты, занимающиеся в библиотечном кружке. Их выступления прошли точь-в-точь, как предсказала Зоя ― просто не привлекли внимания. Сидя в заднем ряду, я пыталась расправить на коленях платье. Туфли, которые не успела разносить, жали, кололись невидимки, щедро распиханные по моей прическе Зоей, дышать в тугом в талии платье стало сложно после пары корзиночек с рыбой. Я съела их, боясь слабости от голода, а сейчас чувствовала подступающую тошноту и ругала себя за неверное решение. Длительное ожидание убивает. Распевалась я полчаса назад, и сейчас была уверена, что голос может подвести меня в любой момент. ― Прекрасно выглядишь, ― шепнула, присев рядом, Анастасия Витальевна. ― Настоящая Золушка. А где принц? ― Опаздывает, много работы, ― вздохнула я. ― Не беда, успеет. Ты бледная, может, коньяку? ― Нет, спасибо. ― Валерьянки? ― Думаю, валерьянки можно, ― улыбнулась я. ― Перед сдачей диплома коктейль из валерьянки и пустырника очень помог. ― Пойдем. В пустынных коридорах стук каблуков по плитке и шорох платья звучали почти сказочно. ― Я же не пропущу свой номер? ― запоздало уточнила я, падая на стул в кабинете Анастасии Витальевны. ― Не бойся, минут двадцать у тебя точно есть. Держи успокоительное. У тебя всегда такой страх сцены? ― В детстве не было. ― Ты же знаешь, что с опытом он пройдет? ― А вы выступали? ― Занималась в театральном кружке в юности. Первые спектакли и правда давались нелегко, а потом поняла. Худшее, что может произойти, ― тебя просто не заметят. Из критики же всегда можно извлечь пользу. ― Боюсь, навсегда так и останусь незамеченной. ― Что ты, твои достижения тебе не позволят. Как и все мы. Пойдем, пора возвращаться. Мне запомнились лица людей, стоящих у сцены. Вначале я их не видела, потом ― старалась не смотреть, чтобы не волноваться ещё сильнее, но наконец не выдержала. Лица обращены к телефонам. Начало песни спокойное. Мы специально подобрали её с Вероникой, чтобы не испортить эффект с первых нот. К припеву мой голос стал выше, легче. Я пела, как мне чудилось, не связками ― душой. Головы начали подниматься, глаза стали внимательнее. Помню девочку, приоткрывшую рот, вцепившуюся в руку матери. Помню Зою, голова её на плече Германа. Помню мягкую улыбку Анастасии Витальевны и щеки Анны Львовны, пламенеющие в тон платью. Помню гордый взгляд Валеры, вошедшего минуту назад. Мне казалось ― все в зале замерли, слушая. Показалось, секунды после окончания песни были вечностью, после которой аплодисменты звучали подобно грому после душного летнего дня. В этот момент я поверила, что всё не зря. У меня есть шанс, и даже если я буду выступать раз в год ― всё остальное будет не зря. Зазвучал вальс, мимо меня пронеслась Анна Львовна с нашим читателем-ветераном. Очевидно, он ей не пара, но я была рада, что она скинула привычную маску тоски. ― Покажешь, где здесь что? ― поцеловал меня Валера. ― Прекрасно выглядишь, великолепно! ― Спасибо! Тебе понравилась песня? ― Очень душевно вышло, романсы ― твоя стихия. А где легендарная Зоя? ― Сейчас найдем… И нас закружил этот светлый и шумный вечер. ― Минутку внимания! ― обратилась к присутствующим Анастасия Витальевна. ― Мы получили результаты конкурса стартапов, и я не могу не поделиться с вами этой радостью. Наша библиотека заняла первое место! ― после аплодисментов она продолжила: ― Лора, выйди ко мне, пожалуйста. Я оглянулась на Валеру, отдала ему свой бокал, он улыбнулся. ― Анна Львовна, и ты выходи! Твоё объявление первое. ― Добрый вечер всем собравшимся! Как вы знаете, я десять лет занимаю должность заместителя Анастасии Витальевны. Это были прекрасные десять лет. В начале вечера я получила предложение, шанс, которого очень долго ждала. Я хотела бы сказать, как счастлива была работать с вами. Надеюсь, я не прощаюсь, и наши пути ещё пересекутся. ― Спасибо, Анна Львовна. Лора, я не буду подробно описывать всё то, что ты сделала для нас за эти несколько месяцев. Руководство ― вещь непростая, но ты смогла собрать и вдохновить всех нас. На данный момент я не вижу кандидатуры лучше на должность моего заместителя. Подробности мы успеем обсудить позднее, пока же ― давайте поднимем бокалы! Хорошо, что бокала у меня не было, я непременно разбила бы его от неожиданности. Она вопросительно взглянула на меня, я кивнула. Она была права про «обсудим позже». ― Поздравляю? ― поймал меня Валера, когда я попятилась в толпу. ― Спасибо, наверное. ― Ты умничка. Вот увидишь, всё будет замечательно. Ты это заслужила! Зоя нашла меня на лестнице на второй этаж. Валера уехал, ему предстояло продолжить работу из дома. Я крутила в руках ракушку, которую утром кинула в сумку. Талисман с моря. Куда же он ведет меня? ― Ты в порядке? Рада? ― Не знаю, если честно. Все уходят, это ведь странно? И я никогда не работала ничьим заместителем. ― Уверена, тебя не бросят в воду, не научив плавать. Анастасия Витальевна знает, на что ты способна, и знает твой потенциал. В любом случае ― поздравляю. ― Ты ведь работаешь здесь дольше, тебе не обидно? А уж старшие члены коллектива должны быть в ярости. ― Ты что, тебя все любят! Когда ты ушла, я слышала разговоры, что ты и правда лучшая кандидатура. Ты ведь знаешь, что справишься? ― Никогда в это не верила. ― Значит, самое время? ― Пожалуй. ― А как впечатления от сцены? Ты прелестно выступила, мне очень песня понравилась! ― Волшебное что-то… Мне показалось ― ради этого и стоит жить. ― Здорово! Говорила же ― у тебя хорошо получается. Рада, что ты нашла себя, не сдавайся! Она обняла меня, и я чуть не расплакалась. ― Постараюсь не сдаваться, спасибо тебе! ― Пойдем ко всем, пока твоё платье не разуверилось в себе! Время блистать! Когда я пришла домой, Валера привычно потянулся обнять и поцеловать меня. После того, как он сказал, что жениться рано, я не могла отделаться от мысли, что наши отношения ― что-то несуществующее и неважное. Будто так сложно надеть на палец кольцо? Я хотела замуж с самого детства и не раз ощущала, что отношения сами по себе не так уж и важны, как само ощущение кольца на пальце, пусть и помолвочного. Я спряталась за книгой, но Валера решил полежать со мной. Его руки блуждали по моему телу, когда я спросила: ― Так ты отказался бы, если бы я сделала предложение? ― Ну почему, это ведь формальность, ты сама говорила, что свадьба года через два. Наверное, согласился бы. ― Тогда, ― я повернулась к нему, ― Валерий Андреевич, будешь моим мужем? Со смехом он сказал мне «да», и мы, к его радости, перешли к исполнению супружеского долга. Я упивалась ощущением, что я могу решать сама, что я ломаю стереотипы, будто бы представляя интересы всех женщин земного шара. Ракушка была забыта в сумке до следующего счастливого шанса выступить. Глава 2. Освоение новых территорий В понедельник я, повесив куртку в гардероб, сразу направилась к Анастасии Витальевне. Её в кабинете не оказалось. ― Анна Львовна? Доброе утро. Не ожидала вас здесь увидеть. ― Мне же нужно передать тебе знания перед уходом. ― Как же… Как же так вышло? ― присела я рядом с ней за столом. ― Вы ведь говорили, что Анастасия Витальевна вам доверяет, всегда может на вас положиться? ― Да, но ты ведь её знаешь. Говорит, что главное ― наше счастье. ― Так вы нашли, что искали? Любовь? ― Нет, ты невнимательно слушала, ― усмехнулась Анна Львовна. ― Вначале ― ресторанчик. ― У моря? ― У моря. Я танцевала с одним нашим читателем, его жена переезжает вслед за ним к детям, в Москву. Она до последнего старалась следить за рестораном одна, но муж наконец сумел её убедить, что пора пожить для себя. ― То есть для неё «пожить» ― это переехать в Москву, а для вас ― наоборот? Забавно. Рада, что вы решились на перемены. ― Отчасти благодаря нашему разговору с тобой. Я давно не озвучивала свои желания так четко, считала, что всё позади. ― Очень рада! А что же ваши кошки? ― Поедут со мной, видимо. Ни один приют животных не принимает, переполнены. Да и как их в приют, моих любимиц! ― Мы можем повесить объявление в библиотеке. Вдруг нескольким найдем хозяев. ― Отличная идея! Всех мне забрать будет довольно сложно. ― Дамы, вы в сборе, прекрасно. Доброе утро, ― прервала наш разговор Анастасия Витальевна. ― Лора, готова к новым горизонтам? ― Честно говоря, не очень. Руководство не для меня, я скорее исполнитель. Может, есть кандидатуры лучше? Да и по государственным стандартам я, наверное, не подхожу, разве на руководящие должности не нужна степень магистра? ― Не переживай раньше времени. Руководитель ― я. Анна Львовна во многом меня заменяла помимо своих основных обязанностей, но ты не обязана. Руководить ты будешь только во время моего отпуска. А я редко куда-то езжу, так что буду заходить почти каждый день в гости и помогать. Если хочешь, мы сразу начнем искать тебе замену. ― А что входит в обязанности заместителя? ― Отчетность, контроль работы отделов, передача моих распоряжений ― ничего сложного. Анна Львовна обещала оставить тебе подробные инструкции. Ты ведь работала специалистом по документообороту? ― Было дело. ― Почти то же самое. Всё ещё страшно? ― Что будет, если я откажусь? Уверена, не один сотрудник подходит на эту должность. ― Что же, я огорчусь, но это твоё право. Прошу тебя лишь попробовать, хорошо? ― Договорились, ― вздохнула я. Я давно мечтала о своем кабинете, но не ожидала получить его именно на этой работе. К Анне Львовне я не заходила и не знала, что она сидит отдельно от других сотрудников. ― Зачем же вы сбегали в читальный зал? Тут довольно уютно. ― Уединения мне хватает и дома. Ты, наверное, знаешь, как в пустой квартире бывает одиноко. ― Давно забытое ощущение… Мой парень домосед, и я совсем не бываю одна. ― В каждом положении свои плюсы. Мне в кабинете было вечерами скучно сидеть одной. В зале пространство, душа. Совсем недавно был шум, и вот ― тишина. ― И правда, романтично, ― кивнула я и подошла к окну. Кабинет моей мечты должен быть в небоскребе с панорамными окнами, так я себе всегда его представляла, насмотревшись американских сериалов. Конечно, первый личный кабинет был скромнее ― вид на заснеженный парк всего лишь со второго этажа. В отличие от Анны Львовны, я сразу почувствовала в этом кабинетике особый уют и тепло. На следующий же день я нашла все статуэтки, календарики и фотографии в рамках, которые стояли на моем столе на прошлой работе, и украсила кабинет. Отчеты составлялись в программе 1С, с которой я уже работала, и новая должность оказалась не такой сложной, как я ожидала. Старшее поколение библиотекарей на меня не сердилось, Зоя была права. Они сами подсказывали, о чем я забывала спросить, и объясняли детали установленного в библиотеке порядка. Зоя зашла ко мне лишь в конце дня в среду. ― Ого, у тебя тут классно! Пойдем сегодня в кофейню? ― Сегодня занятие по вокалу, давай завтра? ― Хорошо. Ого, это кольцо? ― Да, я сделала-таки Валере предложение, представляешь? Спасибо тебе за идею. ― Я просто подумала, что это было бы логично, так что ― не за что, ― пожала она плечами. ― Как ощущения? ― Я скучала по кольцу на пальце. Совсем по-другому себя чувствую с ним. ― Так для тебя кольцо важно или согласие Валеры? Я задумалась. ― Не знаю, я всегда хотела быть замужем или хотя бы помолвлена. Валера согласился, вот и хорошо. Что ещё тут думать? ― Звучит так, будто кольцо для тебя важнее нового этапа в жизни. ― Возможно, так и есть, не знаю даже… Твои дела как? ― Скучно без тебя внизу, привыкла уже к разговорам. Заходи чаю выпить хоть иногда! ― Обязательно. И ты ко мне, ― улыбнулась я. ― Мы же не на разных концах Москвы работаем. ― Побаиваюсь я руководства, ― призналась Зоя. ― Рада, что теперь ты вместо Анны Львовны, но Анастасия Витальевна всё ещё может отругать. ― Ругать? За что? Ни разу не слышала, чтобы она ругалась, ― удивилась я. ― Ты же её любимица. А меня она вечно за учебой ловит и журит. ― Не думаю, что она это всерьез. Но в целом, конечно, на работе надо работать. ― Кто же спорит, ― вздохнула Зоя. ― Да только вечерами, дома, тоже не удается готовиться, а поступление скоро. ― А почему ты здесь после работы не остаешься учиться? ― Не всегда могу, родные ведь… Ой, меня зовут. Всё, завтра тогда за кофе, не забудь! Вероника похвалила меня за первый успех на сцене, группа похлопала. Катя поздравила меня, сев рядом: ― Ой, помню своё первое выступление, так страшно было! ― Сейчас, на отчетном? ― Нет, в детстве. ― Ну, в детстве и я выступала, было не так страшно. ― Я просто участвовала в мини-мисс Россия. Там было сложно не бояться. ― Ничего себе! Ты с детства готовилась к такой карьере? ― Да, чем я только не занималась. С шести лет начались кружки ― пение, танцы, театр, цирковое, английский и французский, фортепиано, скрипка… Стоило одно увлечение забросить, мама тут же придумывала новое. Она уверена, что должный уровень стараний рождает талант. Самой ей в детстве было не до того ― ни денег, ни поддержки семьи. Она днями напролет играла во дворе с мальчишками, и в семнадцать родила меня. Потом вышла замуж, муж её любит и поддерживает во всем. Так они и растили меня настоящей принцессой. ― Да уж, не самое спокойное детство? ― Я не жалею. Этот опыт очень помогает мне в жизни. ― А кем ты работаешь? ― Фотомодель. ― Ого, как необычно! ― Особого выбора у меня не было. Хорошо учиться я не успевала, но меня заметили благодаря конкурсам, и работа нашлась сама. ― И ты не училась в колледже или институте? ― Нет. Иногда думаю про школу дизайна, рисовать меня тоже учили, и в мире моды я разбираюсь неплохо. Но сейчас, благодаря Веронике, я задумалась о театральном училище. ― Интересные профессии, соответствуют твоим разносторонним увлечениям. А живешь ты с родителями? Они что про учебу думают? ― Нет, они живут в Подмосковье, а мне купили квартиру. Маму моя работа устраивает, отчима ― не интересует. А ты как здесь оказалась? Ты сказала, с детства не выступала? ― Были выступления в институте, но ничего серьезного. Надеюсь, сейчас подтяну навыки, и концерты станут чаще. ― Если чего-то хочешь ― всегда сбывается. Может, и тебе театр был бы интересен? ― Мне же не предлагали. Да и опыта куда меньше, чем у тебя. ― Ерунда. Я спрошу у Вероники, может, не сразу, но перетянем тебя к себе. Не сюда ― так в другую студию, к моим друзьям. ― Я занималась в детстве в театральной студии, и это было скучно. Столько подготовки ― и всё ради одного выступления в год. ― Здесь будет круче, мы ставим мюзикл. Работы над вокалом больше, чем зубрежки реплик. Посмотришь, не понравится ― уйдешь. ― Убедила, ― улыбнулась я. ― Спасибо за помощь. ― Выше нос, ― подмигнула она и встала, наступила её очередь петь. Она исполнила незамысловатую лихую песенку про море, так чудесно подходящую к её голосу, что я не сразу заметила, как задержала дыхание. Значительную роль играл качественно настроенный эффект эха, но основой был её голос ― красивый, звонкий, задорный. И в этот момент я осознала, как глупа была моя зависть к этой милой, симпатичной и дружелюбной девушке. Что сыграло большую роль, эта песня или рассказ о прошлом, неизвестно, но я понадеялась, что из неё выйдет прекрасная талантливая актриса или неординарный дизайнер. Я хлопала громче всех, и она улыбнулась мне, вновь присев рядом: ― Твой черед. ― А если не получится? ― Пробовать ещё, конечно же. После занятия ко мне подошел Матвей. ― Ты тут как оказалась? ― Так же, как и ты, полагаю. ― Сомневаюсь, ― хохотнул он. ― Не хочешь говорить, значит? ― Не особо. ― И когда я успел с тобой поссориться? ― Не помню уже, кажется, там было что-то про ночь в беседке. ― Из-за того, что я сказал, что ты не можешь веселиться без алкоголя? ― А, и это тоже, спасибо, что напомнил. ― Да ладно тебе, пойдем выпьем лучше? Я совсем не против веселья. ― Не хочу. ― Лора, Матвей, ― подошла к нам Вероника, ― вы очень кстати. Хочу, чтобы к следующему занятию вы подготовили парное выступление, устроим конкурс дуэтов. ― Отлично! ― улыбнулся Матвей. ― А поменяться парами нельзя? Я хотела бы выступить с Катей. Мне определенно есть чему у неё поучиться! ― Хорошо, в следующий раз будешь в паре с Катей, ― пообещала Вероника и направилась на поиск следующих жертв случая. ― Твой номер телефона? ― сразу же спросил Матвей. ― Надо решить, где репетируем. Может, у меня? ― Разбежался. Скайпа вполне хватит. ― М, покажешь мне свою квартиру, класс! Так что насчет номерочка? Закатив глаза, я всё же полезла в карман за телефоном. Веселые две недели меня ждут, чувствую… На следующий день ко мне заглянула Анастасия Витальевна: ― Как ты тут, на новом месте? Освоилась? ― Да, вполне, спасибо. ― Замену ищем или передумала? ― Вы же считаете, что я скоро сбегу? С чего такое нежелание страховки? ― Я от слов своих и не отказываюсь. Но также я озвучила пожелание, чтобы ты успела как можно больше за время работы с нами. Уверена, ты найдешь пути упрощения этой работы. Внизу ты сейчас мне не так полезна, как в качестве правой руки. Советоваться с тобой не страшно, я вижу результаты твоих решений. А искать зама сейчас или позже ― сильной разницы нет. ― Да, понимаю… Скучаете по ней? ― Мало к кому здесь я была так привязана, как к Анне Львовне. Конечно, грустно терять такого напарника, но я за неё рада. У каждого свой путь. Не забудь, сегодня жду отчет. ― Да, через пару часов будет готов. Спасибо за доверие. ― Уверена, ты его заслуживаешь. За окном дети лепили снеговика. Жизнь вокруг не останавливалась ни на минуту. Вечером я, как и планировала, встретилась с Зоей. ― Ты как? Выглядишь уставшей, ― заметила я, пододвигая к ней кружку с какао. ― Да, неделя какая-то… Работы стало больше с твоим переводом, Герман всё время про свою новую должность рассказывает, Анастасия Витальевна как тень шастает повсюду, а экзамены на подготовительные курсы уже через неделю. ― Через неделю? Я думала, до поступления ещё полгода! ― Летом поступление в институт, а пока нужно к нему подготовиться. Нашла хорошие курсы при универе, недорогие, но туда большой конкурс. ― Извини, если лезу не в свое дело, но я думала, с деньгами у тебя проблем нет? Родители ведь обеспечивают? ― Они против учебы, считают это прихотью. Одежду и еду мне покупают, а на курсы я коплю сама. Ну, ты знаешь, сколько мы получаем… ― Да, понимаю. Я могу как-то помочь? Может, посидеть с тобой перед экзаменами, погонять по билетам? ― Нет, не стоит. Лучше через пару недель отметим, как результаты придут. ― Кстати про отметим ― придешь ко мне на день рождения? ― Ого, да, конечно! Устраиваешь что-то масштабное? ― Нет, хочу просто посидеть в баре, кроме тебя ещё моя подруга Алиса. ― Здорово. Ты про неё почти ничего не говорила, какая она? ― Хм. Бывает так ― знаешь человека очень хорошо, но не можешь его описать. Всё кажется незначительным, не передающим впечатления. Ну, она работает в IT, эрудированная, любит искусство и путешествия. ― И правда, общие фразы, ― хихикнула Зоя. ― Наверное, о близких друзьях впечатление настолько цельное, что сложно выделить значимые детали. Уверена, она хороший человек и нам найдется, что обсудить. Какой подарок хочешь? ― У меня есть виш-лист, я кину ссылку, но если ничего не приглянется ― буду рада сюрпризам. Да что там ― просто тебе буду рада. Она ободряюще улыбнулась: ― Не кисни, будто у тебя экзамен! Я справлюсь со своей войной, а ты со своей. Как курсы? ― Ой, ко мне в пару поставили противного чувака, который когда-то мне нравился. ― Урод? ― Моральный разве что. ― Держись! Это же не навсегда? ― Всего две недели. ― Ну вот, поводов выпить всё больше! ― Ни разу не слышала от тебя ничего про алкоголь. Ты вообще пьешь? ― Коктейли ― да. Увидишь ещё. Мы не так долго знакомы, повода не было. ― Да, на работе пить было бы странно! Ты и на корпоративе вроде не пила… Зоя пожала плечами: ― Не хотелось. Так как там твои успехи на занятиях кроме урода? Хочу знать всё! Вечером, засыпая, я вздрогнула от жужжания телефона. «Так когда свидание? Матвей» «Ты про урок? Точно не сегодня». «Ммм, а ты будешь учительницей? Или это мне можно будет тебя отшлепать?» «Хорош уже. Спишемся, когда будет время учить песню». «Самых сладких снов тебе, зайка!» Погасив экран телефона, я злобно смотрела в потолок. Как бы его осадить и не завалить задание? Ведь работать придется с разными людьми, не всех же сразу на три буквы посылать… ― Кто там тебя хочет? ― сонно пошутил Валера. ― Один придурок с курсов. Пошлости писать ему среди ночи вздумалось. ― Так пошли его? ― Не могу, нам петь вместе. ― Ну, не прям категорично, но будет зарываться ― сможешь же отпор дать? От Валеры нечего было ждать ревности или порывов решать проблемы за меня, он не «горячий кавказский мужчина». Даже зная моё прошлое, он ни о чем, казалось, не беспокоился. Хотела бы я быть так же непробиваемо спокойна, как он. С этими мыслями вскоре и уснула. Репетицию решили провести в пятницу вечером, но с песней никак не могли определиться. В итоге я вместо разборок пошла шататься по Москве с Алисой. Она всегда, благодаря великолепным способностям к планированию, с легкостью прокладывала маршруты, и мы могли ходить часами, разве что с перерывами на чай. ― Надоел мне этот придурок с пошлыми шутками. На море-то он в основном к другим бабам клеился. ― А теперь ты слишком часто попадаешь в прицел одна, он и развлекается. ― Чтоб у него развлекалка отсохла вместе со всеми намеками. Даже флешку не может спокойно вставить, не пошутив. Ну да ладно, ты как? Как с Сережей дела? ― Он в отпуске. Грустно, что без меня, но времени на себя хоть больше стало. ― Да, понимаю, в совместной жизни часто хочется покоя. Как люди с детьми живут ― до сих пор не понимаю. ― По-разному. ― А ты готова к детям? ― Больше, чем Сережа. Меня дети не пугают. ― А как же ваш переезд? Он ведь может отложиться? ― И пусть, ненадолго ведь. ― Тоже верно. Ну, у вас и с деньгами попроще, конечно. Я хочу подождать благоприятных условий. Кстати, про рождение. Придешь праздновать моё? Познакомлю с Зоей, а то мои две самые близкие подруги до сих пор не пересекались. ― Приду, конечно. Как-то быстро ты с ней сошлась, да? ― Ревнуешь? ― улыбнулась я. ― Нет, что ты. Я тоже с коллегами общаюсь, даже ездим иногда куда-то вместе. Просто странно, что настолько быстро она вошла в число близких. Видимо, тебе повезло встретить нужного человека. ― Ну, я и с Валерой всего год вместе. С Зоей легко, вот увидишь! Так как твои дела? И она, как всегда, рассказала про работу. Глава 3. Вечеринка В детстве день рождения и новый год ― чистое волшебство, не обремененное сложностями. Родные отвечают за организацию праздника, готовят подарки (а порой даже сюрпризы), зовут гостей, собирают на стол. Ты, маленький, наивный, с огромными, блестящими то от смеха, то от слез глазами, думаешь, что так будет всегда ― или даже лучше. Ведь во взрослой жизни украшения будут как в фильмах вместо самоделок, фуршеты заменят скучающие на столе нарезки и салаты, а друзья не будут сопливыми и в старых платьях ― все модели, как на подбор. Не знаю, как остальные дети, не так уж много и общалась в детстве, но я точно попалась в эту ловушку. Лишь оглядываясь назад, понимаешь ― свободы и счастья было много. Может, дети просто редко читают книги и смотрят фильмы о детях? Мы не считали свой возраст чем-то серьезным, важным, значимым. В моем детстве было много проблем, как правило, со сверстниками, но иногда и со взрослыми. Но я так ярко помню день рождения во втором классе, когда все сделали своими руками маленькие подарки, и стол мой был полон этих сувениров. Помню, как светло и радостно было на вечеринках, к которым я готовилась по месяцу или больше, где собирала всех подруг. Они неловко сидели на диване, пока вокруг коршунами кружили бабушка с угощениями и мама с фотоаппаратом, но потом начиналось настоящее веселье… И веселье это было без алкоголя, сигарет, интернета и фильмов на фоне. А ещё помню, как уже в старших классах увидела клип, ставший для меня образцом идеального праздника ― на песню Зары «Амели». С тех пор я не раз уже самостоятельно пыталась воспроизвести восторг, феерию, брызги счастья. Иногда я и вправду ловлю желанное настроение, хоть и не на весь день. Так и в этот раз я решила хоть и сама (эх, детство, где ты), но устроить волшебный день. Начался он почти «шесть, кофе, круассан», но не в шесть. Всё удивляюсь ― откуда у героини клипа столько энергии в такую рань? Как бы там ни было, в десять я сонно оглядывала панораму города из огромных окон ресторана в отеле. Место для завтрака было выбрано случайно, по попавшейся на глаза рецензии в интернете (ни за что бы не подумала, что можно прийти в отель просто поесть), но очень удачно. Завтрак был восхитителен, почти как в моем любимом санатории ― несколько столов с едой и прекрасный крепкий кофе. Сделав пару фотографий и выложив их с хэштегом «HappyBirthday», я листала роман Франсуазы Саган и отвечала на поздравления. После завтрака предстояло много развлечений ― занятия вокалом, лекция в планетарии, обед с Валерой, кино, шопинг и наконец бар. Выходя из вагона метро вечером, я готовилась к длительному чтению на скамейке, но барышни оказались ещё пунктуальнее меня. Алиса узнала Зою по фотографиям в соцсетях, и девушки уже оживленно знакомились. ― С днем рождения! ― пропела Зоя, заметив меня. Объятья, улыбки, подарочные сумочки с книгами и косметикой, стук каблуков Зои, истории с работы Алисы. Неловкости, которую я ожидала, собирая на праздник двух незнакомых подруг, не произошло. Слушая их щебет, я пыталась рассмотреть на небе звезды, но заметила лишь самолет, напомнивший вновь об отдыхе и море. В баре, после пары коктейлей, разговоры стали откровеннее. Думаю, в других обстоятельствах девушки вряд ли встретились бы ― филолог и айтишник, женственность и интеллект, пай-девочка, живущая с родителями, и рано начавшая работать далеко от дома карьеристка. Переболтать Алису сложно, но Зоя справлялась. ― Ты что такая тихая? ― повернулась Зоя ко мне. ― Я не очень много говорю в компаниях, всё хорошо. ― Просто надо ещё выпить! ― заявила девушка и, вернувшись с подносом шотов, предложила сыграть. ― Я никогда не… курила травку. Мы с Алисой вздохнули и, оглядевшись по сторонам, выпили. ― Даже в институте? ― Я дома жила, не в общежитии. ― Бедняжка, ― посочувствовала я. ― Я никогда не целовалась с девушкой. Я ждала, что отреагирует только Алиса, а не румянца на щеках Зои. Мы переглянулись и присвистнули. ― Я никогда не работала в библиотеке? ― невинно продолжила Алиса. ― У меня никогда не было несколько парней одновременно, ― продолжила Зоя. ― Ты шпионка или угадываешь? ― возмутилась я. ― Никогда не голосовала на выборах. ― Как? ― В восемнадцать я уже переехала, и участвовать стало сложнее ― надо записываться или ездить, так что забила. ― Я никогда не была блондинкой, ― продолжила Алиса. ― А я никогда не работала в IT, ― Зоя. ― Никогда не держала дома собаку, ― я. ― А у меня никогда не было котов, ― Алиса. Почти каждый выстрел попадал по паре противниц, и поднос быстро опустел. Мы перешли на глотки коктейля вместо шотов и играли ещё, пока смех не вытеснил фехтование предположениями. После игры Зоя спросила Алису: ― А как ты вообще решила переехать в Канаду? ― Я не то чтобы решила, это всё Сережа. Он запланировал переезд, много читает о том, как грамотно его реализовать и какую страну лучше выбрать. Вот и решил, что будет Канада. ― А зачем? ― А ты не догадываешься? ― Политика ― это сложно, конечно, ― вздохнула Зоя. ― Согласна, ― отозвалась я. ― Я вот не хочу уезжать. Что там делать-то, за границей. Да, денег больше, но ведь все люди совсем другие? Но на улицах митинги, и это страшно. ― Почему страшно? ― спросила Зоя. ― Не знаю, с детства побаиваюсь людей в форме, хотя меня и не пугали, что «дядя полицейский заберет». А там ведь толпа, вооруженные стычки… ― Ты же на них не была ни разу, на митингах, ― сказала Алиса. ― А ты? ― Видела как-то в центре. И правда неприятно. А за границей платят больше, ты правильно говоришь, и жизнь там стабильнее. Ты не согласна, Зоя? ― Я не айтишник, мне сложно судить. Да и не происходит ничего особенного ведь сейчас? Работа есть, магазины не закрываются. ― Да, я так же живу ― меня не трогают и ладно. Но в интернете всякое пишут… Ой, да ну эти разговоры о политике, праздника хочу! ― засмеялась я. Неопределенность будущего, нависающая над столом, отошла обратно в темный угол бара. ― А почему ты за Сережей едешь? Как жена декабриста прям? ― послушно сменила тему Зоя. ― А как иначе? Всё-таки мы давно вместе, я не рассматриваю вариант остаться без него здесь. Ты бы не поехала? ― Не знаю даже. Мы с Германом встречаемся не так уж и долго, сложно судить. Но мне всегда казалось, что важно понимать, чего хочешь ты сама. ― Никогда не думаю о своих личных желаниях, если речь не идет о покупке сумки или пальто, ― призналась Алиса. ― У меня есть набор установок «как надо», и я им следую. ― Лора, а ты уехала бы? ― Если не хотела бы? ― Так ты же и не хочешь? ― Зависит от того, что будет держать меня здесь, и что будет звать туда. Сейчас мы с Алисой примерно в равном положении ― не слишком держимся за работу, без своего жилья, без детей, родители пока не такие уж и старые. Если я построила бы здесь карьеру, стала певицей, например ― задумалась бы. Но и тогда можно ведь всё обсудить. В этом и суть отношений для меня ― идти вместе по жизни. ― А ты любишь Валеру? ― Что за вопрос, мы ведь обручились. Конечно, люблю. ― Прямо жить без него не можешь? ― Нет, я с годами всё больше разделяю влюбленность и любовь. Влюбленность, страсть, привязанность, зависимость ― всё это ярко, но недолговечно и даже вредно иногда для стабильности. А любовь ― это про спокойствие, уверенность, семью. ― Разве нельзя совместить? Разве не хотелось бы? ― У меня не получилось ни разу. Каждая моя влюбленность несла в жизнь только страдания. Я и с Валерой иногда выхожу из себя, и истерики случаются, но он к ним равнодушен, гасит мои эмоции, стабилизирует. ― А если влюбишься? ― Да, так и случилось в прошлых отношениях… Но тогда я искала в возлюбленном то, чего не было в парне. Валера же идеален, по всем параметрам мне подходит. ― Параметрам? ― Да, а что? ― Не боишься проснуться утром лет через двадцать и понять, что провела жизнь с человеком, в которого не была влюблена, да может и не любила? «Параметры» звучит очень уж сухо. Я вспомнила случайного интернет-знакомого, который оценивал девушек по списку, и как сбежала от него после этого признания. Но у меня ведь были чувства к Валере? Должны были быть, не просто так ведь это всё! И, не давая себе времени уйти глубже, я вновь перевела тему: ― Ты сказала, что не можешь представить себе смену страны, потому что с Германом недолго, а до Германа что же? ― Не было ничего серьезного. ― Совсем? ― Да, как-то не складывалось. И с Германом бы не вышло, если бы ты меня не подтолкнула. ― Первые серьезные отношения, ого. Ну и как вы вообще? Ты почти ничего о нем не рассказываешь. ― Не знаю даже. Он весь в новой работе, так воодушевлен тем, что вырвался из нашего болотца. Мы видимся не очень часто, у него дома. Смотрим фильмы. Ну и, хм, интим, само собой. Никуда не ходим. Мне часто его не хватает, а он вечно занят и откладывает встречи. ― Ничего себе… А ты сама как думаешь, он влюблен? ― Не знаю даже. Он часто упоминает свою бывшую девушку, но это, наверное, нормально для людей, у которых были отношения. Он не сравнивает нас, просто вспоминает какие-то истории, когда рассказывает о себе. ― А они давно расстались? ― Расстались давно, но вроде виделись незадолго до нового года, ностальгировали, может, и пытались сойтись, не знаю. ― А ты пробовала с ним обсуждать, что тебя это беспокоит? ― Думаете, стоит? ― спросила Зоя. ― Я согласна с Лорой, ― ответила Алиса. ― Не стоит держать в себе такие вещи. Попробуй назначать встречи чаще, сходите куда-нибудь. Если он заинтересован в тебе ― вы найдете компромисс. ― Вот-вот, ― кивнула я. ― У нас обратная ситуация, я с пением всё меньше времени уделяю Валере. Но мы стараемся иногда планировать хотя бы полчаса-час вместе. ― Хорошо, я подумаю, ― улыбнулась Зоя. ― Сейчас вернусь. Немного покачиваясь на своих высоких каблуках, она направилась к туалетам. ― Как день рождения? ― спросила Алиса. ― Вполне, как видишь. Посмотрела фильм про звезды в планетарии. Рада, что вы со мной в этот праздник. Как тебе Зоя? ― Милая. ― Ты на удивление откровенна с ней. ― Ой, это шоты, наверное. Мне весело. Тебе, надеюсь, тоже? ― Шоты ― это нечто, согласна! Пойду тоже загляну в туалет, ничего? ― Конечно, пока посмотрю, что Сережа пишет. Я вспомнила про свой телефон в глубине сумки, но Валера обычно мало пишет, когда я занята. Зоя стояла у умывальника, проверяя макияж. ― Эй, ты в порядке? ― я прислонилась к стене, алкоголь кружил голову, но плохо я себя не чувствовала. ― Да, вполне, ― улыбнулась она. ― Это всё наша игра. ― Твоя игра! ― Пусть моя, ― рассмеялась Зоя. ― Было весело. ― Да, много неожиданных фактов всплыло. ― Например? ― У тебя не было серьезных отношений ― а с девушками целовалась. ― Это тоже не было серьезным, так, детские шалости. А ты хотела когда-нибудь попробовать? ― она пристально посмотрела мне в глаза, и я ощутила, что краснею. ― Пока была свободна, думала об этом, но как-то не подвернулось шанса. ― Думаю, что отношения тут не помеха, ― хихикнула она и сделала шаг ко мне. Её пальцы оказались в моих волосах, а язык раздвинул губы быстрее, чем я успела что-то спросить или остановить её. Пахла Зоя мятным освежителем дыхания. Секунда ― и она уже отступила и засмеялась: ― Ну вот, теперь нечего будет загадывать на следующей игре! Стряхнув оцепенение, я рассмеялась в ответ. ― Я никому не скажу, не бойся. Это ведь ничего не значит, просто по-дружески, ― продолжила она. ― Или я напугала тебя? Не стоило? ― Было неожиданно, да. Но всё в порядке, столько было выпито, что ничему уже не стоит удивляться. ― Верно! Я пойду, тебе взять ещё коктейль? ― Нет, спасибо, мне пока хватит. Иди, я скоро. Умывшись, я взглянула на себя в зеркале. Ничего во мне не изменилось от этой шалости. Если что-то и дрогнуло внутри, то легкое возбуждение, а не стыд. Мне весело как никогда, а значит ― «я подумаю об этом завтра». Когда я вернулась, Зоя рассказывала Алисе о жизни с семьей. ― У меня бабушке восемьдесят, а мама и папа много работают. Два года назад бабушку положили в больницу на несколько дней, а потом отправили домой. Денег на сиделку не было, так я и отказалась от магистратуры. ― А говорила ― не уехала бы в другую страну за любимым. Вот и равноценный пример, ― заключила Алиса. ― Не отказалась, а отложила, ― поправила я. ― Как прошел экзамен-то? Заболтались и чуть не забыла, извини. ― Ничего, твой же день рождения! А экзамен я сдала. ― Классно! Выпьем! После звона стаканов Алиса спросила: ― А как ты вообще живешь с родными, Зоя? Я так давно от своих съехала, что не могу себе такого представить. Максимум ― это выходные. ― Сложно, конечно. У них свои принципы, свой режим, свои ожидания на мой счет. Как будущая жена, я занимаюсь уборкой и готовкой. Иногда они помогают, но в основном по праздникам. ― Какие они, твои родители? Кажется, веселыми и дружелюбными их не назовешь? ― Они очень много работают, как я уже сказала, всегда очень много работали. Мама ― пиар-менеджер, папа ― ректор университета. Каждый занят своим делом. ― Ничего себе сочетание! ― Да, ― улыбнулась Зоя. ― Но папа считает, что в магистратуре отсиживаются только бездельники, а мама мечтает забрать меня к себе помощником. Сложно убедить их, что я хочу доучиться. ― И тебе никак от них не съехать? Может, с Германом? ― Я даже зубную щетку у него пока так и не решилась оставить, что вы! Лор, а как там твой кадр озабоченный с вокала? Выступили-отстал? ― Да, выступили! Я не потянула оперу, и мы пели регги. Он был не в восторге, конечно, ― я хихикнула. ― Вероника похвалила нас и обещала в дуэт больше не ставить. Всего-то пару десятков шуток пришлось пережить. ― А почему он тебе нравился, напомни? ― Издалека он ничего. Внешность и голос присутствуют. Ему куда больше идет петь, чем говорить. ― Да, помню я одного… Меня отвлекло жужжание телефона, пришлось вытряхнуть всё из сумки, а потом собрать обратно с пола, чтобы прочесть наконец сообщение. «Отдыхаете? :*» ― писал Валера. «Да, всё ок». «Когда домой? Встретить?» «Нет, такси возьмем». Тут и у Зои проснулся мобильный, и она пообещала к полуночи быть дома. ― Пройдемся и по домам? ― предложила я. Ночью Москва ещё волшебнее, чем днем, и я быстро стряхнула мимолетное привычное раздражение. Центр встретил трех покачивающихся барышень огнями витрин и обилием оставшихся со дня святого Валентина сердечек. Взяв по стаканчику (чай, кофе и шоколад) навынос из первой встретившейся круглосуточной кофейни, мы пытались протрезветь и без умолку шутили. Что такое праздник? Важно ли, как в детстве, чтобы его организовывали для тебя? Или достаточно близких людей рядом? Нет, от вечеринки-сюрприза я бы не отказалась, но, скорее всего, в реальности организовала бы веселье сама, не дождавшись положенного грустного часа, чтобы войти наконец в квартиру с мыслью «Обо мне все забыли». Рассеянно скользя взглядом по окнам, я чувствовала себя снова студенткой. Не хватало только бутылки перцовки, перчик из которой так и норовит вывалиться тебе в рот на очередном глотке, или абсента, чтобы передавать по кругу, петь песни и танцевать. Я следила за отражениями фонарей в Москве-реке, когда Зоя негромко сказала: ― Могу вмешаться без спросу? ― Да, конечно, ― я оглянулась на Алису, но та переписывалась с Сережей и немного отстала от нас. ― Помнишь, ты говорила, что тебе с Валерой спокойно… Ты всё же что-то чувствуешь к нему? ― В последнее время всё чаще раздражение, ― рассмеялась я. ― А любовь? Забота? Ласка? ― Я не такая… Я не справляюсь быть милой. Мне чаще всего поговорить хочется, но он обычно слушает, а не говорит. ― У меня почти нет опыта отношений, но я всегда считала, что быть вместе надо только из-за чувств, а не ради удобства. Если чувства есть ― хорошо. Если это расчет ― подумай, готова ли ты провести так всю жизнь, хорошо? ― Окей, я подумаю, спасибо. Пока меня всё устраивает. ― Отлично, ― наконец улыбнулась Зоя. Алиса догнала нас и вновь перехватила инициативу в разговоре. В такси мы сели лишь в одиннадцать, когда Золушка начала опаздывать к родным. ― Спасибо, прекрасный праздник! ― прощалась я с подругами. ― Это тебе спасибо, что собрала такую вечеринку! Утром, открыв глаза, я охнула. Давно же во мне не было столько алкоголя! Вплоть до первого глотка кефира прямо из пачки у дверей магазинчика на углу дома голова моя была пустой. Очнувшись, я вспомнила про поцелуй Зои. Было в этом происшествии нечто глубоко неправильное. Измена ли это? Что скажет Валера? Хотя, наверное, лишь удивится. Я ведь не выбирала это осознанно. А ещё ― как смотреть в глаза Зое, сможем ли мы общаться как раньше? После поцелуев или секса для меня всегда наступал в отношениях с мужчинами перелом. Когда видел человека так близко, не выходит воспринимать его как прежде. Впрочем, как ни странно, нового отношения к Зое я не ощутила. Много удивительного открылось в ней за вечер, я не ожидала увидеть её в роли искусительницы, споившей нас и выведавшей все секреты, но это была всё та же милая и любопытная Зоя, моя коллега и подруга. Новые черты ей шли, да и поцелуй она определенно просила никак не воспринимать. ― Как вечер? ― Валера, застыв в дверях комнаты, следил, как я разуваюсь. ― Меня поцеловала подруга, а так ничего особенно интересного, ― я подняла на него глаза, он молчал. ― Ты расстроен? Внезапно я ощутила, что не всё ещё не стыжусь, даже если такой поступок огорчил бы моего жениха. Интерес мой был скорее исследовательским. В прошлых отношениях, после измены, я чувствовала себя так же, но там было оправдание в виде великой любви, а здесь? ― Как поцеловала? ― Ну в шутку, так вышло. Мы пьяные были просто в ничто. ― Взасос? ― Хм, да. ― Но ты же не лесбиянка? Я недоверчиво посмотрела на него. Мою холодность к интимным отношениям можно было бы этим объяснить, но лесбиянкой я всё же себя не считала, максимум ― немного би. ― Нет. ― Ну вот и хорошо. Значит с девушками можно. В следующий раз фото или видео не забудь, ― пошутил Валера, ставя чайник. ― А вообще, если бы меня поцеловал друг, я офигел бы, конечно. Я усмехнулась. ― Да, у девушек это как-то проще работает. Пойду полежу ещё. «Как голова?» ― написала я Зое. «В норме. Прости, я глупость вчера сделала с поцелуем этим. Это было странно». «Да ничего, обе хороши были. Всё ок». «Супер, до понедельника!» Отхлебнув ещё кефира, я лениво листала новости в интернете. Равнодушие к чувствам Валеры неприятно поразило меня, и я успела задуматься о словах Зои прошлой ночью, но отвлеклась на сообщение от Вероники. «В понедельник в семь можешь приехать? Это важно». «Хорошо! А что случилось?» «Возможно, скоро сможешь выступить». Глава 4. Перерыв Мы с Катей, придя раньше назначенного времени, столкнулись у кабинета Вероники. ― Привет! Тебе тоже написали? ― улыбнулась Катя. ― Привет, да… Может, это по поводу театра? Ты ведь собиралась с ней поговорить, помню. ― Да, я говорила, а Вероника ответила, что в группе уже слишком много певцов, и в ближайшее время мест скорее всего не появится. Я кивнула, особых надежд у меня на театральные занятия и не было. ― Но что тогда? Дверь открылась, и Вероника пропустила нас внутрь. Сегодня на ней звенели не только серьги, но и браслеты ― видимо, за пианино садиться преподавательница пока не планировала. Она широко улыбнулась и села напротив нас: ― Девушки, извините, что вызвала так неожиданно, но не хотелось лишать вас шанса. Наша школа устраивает внеочередной выездной концерт в баре. Основные участники ― учителя, но на разогрев потребуются ученики. Лора, ты говорила, что хотела бы выступить с Катей дуэтом, сейчас ― отличное время для такого номера. ― Ничего себе! ― выдохнула я. ― Катя, а ты-то не против? ― Нет, конечно. Прекрасная идея, можем выбрать интересную песню для нашего сочетания голосов. Спасибо, Вероника! ― Спасибо! ― поспешно повторила я. Ещё ни разу я не выступала на публике в составе дуэта, да и в целом куда больше любила сольные выступления, но оказаться на серьезном концерте? Это же просто мечта! ― Мам, помнишь, вы обещали приехать на мой концерт? ― А что, уже? ― Да! ― Ух ты, поздравляю! И когда же? ― Через три недели, в субботу вечером. Сможете? ― Да, конечно. ― Там, правда, только одна песня будет, и та ― дуэтом. ― Ну и что, всё равно здорово. Надо же с чего-то начинать! ― Согласна, буду очень вас ждать! Положив трубку, я пошла на кухню. Валера зашел следом: ― И что за концерт? ― Просто концерт. Учителей школы. Придешь? ― Да, конечно, ― обнял он меня. Аккуратно высвободившись, я открыла холодильник: ― Твой день как? ― Да как всегда. ― Что расскажешь? ― привычно пошутила я. Эту фразу я повторяла день за днем, месяц за месяцем, а Валере всегда было нечего сказать. Вот и сейчас он лишь шутливо закатил глаза. Сев за стол, я продолжила: ― Нет, ну должно ведь быть хоть что-то? Ты ведь ходишь на работу, читаешь что-то в интернете? ― Ну плохой из меня рассказчик, ты же знаешь. Не умею без темы говорить. ― Так давай на тему какую-нибудь. ― Предложи. ― Твоя очередь. ― Почему? ― Потому что всегда говорю я. Помолчав, он спросил меня, на каком я уровне в компьютерной игре, в каком баре будет проходить концерт и какой фильм я хотела бы посмотреть. Вглядываясь в него, я пыталась понять, права ли Зоя. Люблю ли я этого человека? Я предложила Валере встречаться потому, что жутко боялась одиночества. Его молчание на первом свидании я списала на волнение, а в дальнейшем тишину разбавляла сама, мне частенько не хватает слушателя. Но сейчас я большую часть времени разрывалась между репетициями и работой, а он глядел на меня как грустный щеночек, скучая дома, и во мне росло ощущение, что я нашла ребенка, а не жениха. Всю жизнь Валера прожил с родителями, и его характер был очевидным тому следствием. Сейчас я задумалась ― насколько мне всё это нужно? Есть ли что-то, ради чего я могла бы каждый день мириться с раздражением от его вещей по всей квартире, доеденной без спросу едой и глупыми повторяющимися изо дня в день шутками вместо серьезных разговоров? Я моментально влюбилась в кольцо на своем пальце и боялась, что никого больше не найду, но хочу ли я быть именно с этим неглубоким и пресным мужчиной каждое утро и каждый вечер своей жизни? Моя посуду, я вспомнила наш разговор месячной давности. Я спросила Валеру, понимает ли он, что временами я могу быть занята так, что не найду на него времени. ― Ты о работе? ― уточнил он. ― А если о пении? ― Ну недели через две я бы напрягся. ― Почему? Ты ведь в курсе, как для меня это важно. ― Это просто хобби, оно не приносит денег, в отличие от работы. ― То есть у меня в жизни не может быть ничего важного? ― Я ведь спокойно выношу твоё отсутствие из-за репетиций. Важно ― и ладно, но как что-то может быть важнее меня? ― У каждого свои приоритеты. Разве у людей в отношениях не может быть своих увлечений и интересов? Смотреть в одном направлении, а не друг на друга. Развиваться. Это ведь главное? ― Если есть другие приоритеты ― зачем отношения? ― спросил Валера, и разговор на этом заглох. Пение захватывало меня всё сильнее. Лишь когда я пела ― я чувствовала, что живу, и никакой секс и обнимашки этого не заменят. Не встречая открытого сопротивления, я всё же чувствовала непонимание, как в моей жизни может требоваться что-то кроме него, как я могу быть не счастлива лишь от факта его существования. Я же, в свою очередь, не понимала, как можно не увлекаться ничем. Крутя кольцо на пальце, я мучительно думала ― уйти? Как жить дальше? Вдруг никого лучше мне не встретится? Ведь стабильность, хорошие родственники, планируемая покупка квартиры… Лишь засыпая, я приняла решение ― подожду. Возможно, моё охлаждение временно, и уже скоро я вновь буду ощущать нечто важное к жениху. Пока же буду стараться держать дистанцию, чтобы не раздражаться и не разрушать остатки отношений. Валера в это же время притянул меня к себе и поцеловал. Вздрогнув, я пробормотала, что уже поздно и пора спать. Лишь через пять минут, успокоившись, смогла вернуться мыслями к выбранной Катей песне, предвкушая скорую репетицию… Встреча с Катей была назначена на следующий вечер, и я не планировала задерживаться на работе, но за час до выбранного времени получила сообщение с извинением и просьбой перенести. Домой спешить, как и прежняя владелица кабинета, я не хотела, а потому спустилась навести порядок на абонементе. Обычно этим занималась Зоя, но из-за начавшейся учебы по вечерам разбор книг часто переносили на утро. За сортировкой меня и застала Анастасия Витальевна. ― Опять перерабатываешь? ― покачала она головой. ― Добрый вечер, да, планы вот отменились, решила задержаться. ― А что же твой жених? Или планы были как раз с ним? Я поморщилась. ― Не хочу пока идти домой, позже. ― Поссорились? Впрочем, это не моё дело, извини. ― Не поссорились, я просто в своих чувствах запуталась. Всё детство я училась жизни по книгам, но они дают ответы не на все вопросы. ― Книга отражает лишь взгляд автора, не более. Чаще всего истории служат тому, чтобы отвлечься от жизни, а не учат ей. Если мы говорим о художественной литературе, конечно. ― Я и по психологии отношений много читала, но эти знания не помогают сейчас понять, что я ощущаю к человеку. ― Может, стоит отдохнуть от размышлений? Тебе пора бы взять отпуск, не считаешь? ― Я ведь ездила в ноябре. Да и денег особо нет… ― Кажется, в декабре со всей этой отчетностью я забыла про премию за твой вклад в деятельность библиотеки. Доработаешь эту неделю ― и отправляйся куда-нибудь на пару недель, хотя бы к родителям, договорились? ― Спасибо, Анастасия Витальевна. Мне кажется, ни на одной работе у меня не было такого чуткого руководителя! ― Рада слышать. Не сиди тут допоздна, смотри. ― С чего это ты вдруг? ― спросила Алиса, размешивая сахар в чае. ― Нет, мне всегда, конечно, казалось, что твой мужик камушек, но тебя вроде его неподвижность раньше устраивала? ― Ну да, со временем только проявилось. В начале отношений я со всем была готова смириться. ― Тебе же был нужен мужик. ― Да, я хочу замуж… И Валера вполне подошел, первый, кто ответил мне взаимностью и не был при этом совсем уж отталкивающим. А сейчас весь этот быт давит всё сильнее, а я не могу понять, ради чего преодолевать трудности. Любила ли я его вообще? ― Может, ты просто устала? Ты всё свободное время уделяешь репетициям, и тут от тебя требуют внимания, ласки и заботы. Я тоже ничего не хочу, когда выматываюсь. ― Да, возможно. Меня вот и отправляют отдыхать. ― Куда поедешь? ― Не знаю. Может, к родителям, а может, в санаторий какой-нибудь недорогой. Пока не обсуждала с мамой их планы на ближайшие две недели. ― Неплохо в любом случае. ― Ты как съездила? Как Милан? ― Извини, что отменила всё позавчера, ― едва успев открыть дверь, уже щебетала Катя. ― Ничего страшного! Ой, как у тебя уютно! Катя ― не Матвей, заниматься было решено дома. У меня в квартире целыми днями сидел Валера, бесцельно блуждая по интернету, а она жила одна, в студии, о какой я мечтала не один год. Барная стойка, отделяющая кухонную зону, кровать в нише, скрытой занавесками, в углу примостились диван с креслами, уступая центр комнаты синтезатору. ― Чай, кофе? ― Давай чай, черный и с сахаром. ― Может, фруктовый? ― Да, отлично, спасибо. ― Кажется, ты говорила, что предпочитаешь кофе? ― Редко пью его без взбитого молока. ― О, ну у тебя дома, должно быть, стоит крутая кофемашина? ― Нет, ― усмехнулась я. ― Машины, которые мне нравятся, стоят от ста тысяч и выше, этого хватит не на один год походов в кофейни. Катя улыбнулась и протянула мне чашку. ― Знаю, у тебя работа, но не хочешь ли развеяться? ― спросила она неожиданно. ― У меня отпуск на следующей неделе, а что такое? ― Да я занимаюсь в театральной студии, студия моего друга, я тебе про нее говорила. Сейчас мы планируем выбраться за город на несколько дней. Снимем коттедж. Ребята сказали звать как можно больше знакомых, а нам с тобой не помешают дополнительные репетиции. Что думаешь? ― Шикарная идея, спасибо! Думаешь, я никому не помешаю? ― Что ты, там будет такая разношерстная компания. Все любят интересные знакомства. Вечерами будем организовывать камерные спектакли, а днем ― гулять. Снег уже сошел, так что в лесу должно быть очень хорошо. ― Убедила-убедила! ― Тогда давай пей чай ― и заниматься! ― Эй, ты что такая грустная? ― заглянула ко мне Зоя. ― Да так, ты своими словами пробудила во мне сомнения. ― Какими именно? ― присела она на стул напротив. ― Ну, по поводу Валеры, что я его не люблю. ― И? ― И ― не знаю. Может, мне кажется. Я ведь люблю себя накручивать… Мне комфортно, но он меня не привлекает ни интеллектуально, ни физически… ― Я не буду претендовать на источник истины, я не Библия. Но, если помнишь, я просила тебя не уйти от него, а подумать, чего ты сама хочешь от жизни. ― Вот и думаю… В отпуске надеюсь развеяться. ― Куда поедешь? ― С девочкой с пения, Катей, и её какой-то театральной студией за город. ― Подожди, ты дружишь с Катей? Мини-мисс Россия? ― Да, а ты её знаешь? ― Она и есть та подруга, о которой я говорила. ― Серьезно? Но она говорила, что пришла не сильно раньше меня… ― Да, и за первые же недели занятий успела подробно рассказать, как там круто, ― засмеялась Зоя. ― И давно вы дружите? ― Со школы. Сейчас уже реже общаемся, но стараемся списываться хоть иногда. Как она тебе? ― Очень целеустремленная барышня, восхищаюсь ей. ― Ой, это ты целеустремленная. Она привыкла плыть по течению и, как правило, боится принимать решения. Пойти учиться она собирается уже не первый год. Мы потому сейчас и меньше общаемся ― мне неловко говорить ей о своих планах на поступление в магистратуру. ― Уверена, рано или поздно она решится. ― Не говори ей, что я это рассказала, ладно? ― Конечно, не скажу. Я не самый уверенный в себе человек, но вдруг смогу ей помочь решиться. ― Ты всё поймешь насчет Валеры, я уверена, не грусти! ― А у тебя с Германом как? ― На этой неделе вроде чуть больше общаемся, посмотрим… Хорошего отпуска, не забывай писать! Погода стояла удивительно теплая для марта. Из окна электрички я рассеянно наблюдала за маленькими островками посеревшего снега, изредка переводя взгляд на книгу, которую держала раскрытой на коленях все три часа. Напротив меня сидел очень симпатичный темноволосый парень. Искоса поглядывая на него, я ощутила, что поездка вдвоем в таком маленьком пространстве ― вещь очень интимная. Закутанная в шарф поверх куртки, я не ощущала себя красавицей и даже не пробовала флиртовать, просто осторожно наблюдала. Так и ехали в наушниках, чуть не соприкасаясь коленями, не сказав ни слова за всю поездку. Проводив его взглядом на платформе, я отправилась искать такси. До места назначения (парк-отель на берегу Волги в Тверской области) я добралась вовремя. У ворот, помимо Кати, собралась только пара человек. Познакомив нас, Катя потянула меня показывать нашу комнатку на чердаке. В огромном коттедже было шесть спален. Я ни разу ещё не бывала в подобных домах, и едва ли оказалась бы при других обстоятельствах ― арендовать его меньше, чем на 10-12 человек, смысла не имело, а я никогда не была столь общительной. Наша комнатка была на двоих, так что Катя спасла меня от круглосуточных коммуникаций с незнакомцами, что не могло не радовать. ― Как тебе? ― Шикарно! ― искренне воскликнула я. Стены, пол и потолок ― всё было обито деревом, из окна вид на реку, по которой медленно плывут обломки льда. Территория захватывала немалый кусок леса. На полу у моей кровати лохматый ковер, на который я уже мечтала лечь, оставшись одна. ― Располагайся, пойду встречать остальных, ― прочитала мои мысли Катя. Лежать на ковре у кровати было смешно и уютно. Вглядываясь в солнечные блики на потолке, я ощутила, что плакать совсем не хочется, а хочется гулять и может даже ― выпить. Поднявшись наконец, я заметила на берегу рыбака в яркой шапке с помпоном. Отдых начинался прекрасно. Открыв глаза, я не сразу осознала, что за окном уже темно, а я умудрилась уснуть, разбирая вещи. Как правило, я слишком сильно себя контролирую, чтобы задремать, не сделав все дела и не поставив будильник. Спонтанного сна не случалось уже несколько лет. Привычной головной боли после дневного сна не наблюдалось, и настроение только улучшилось. Спустившись на первый этаж, я обнаружила маленький театр ― как Катя и обещала, показывали спектакль, причем Шекспира. Ромео играл кудрявый высокий парень в изумрудной водолазке, Джульетту ― стройная брюнетка в вишневом платье чуть ниже колена. Катя заметила меня, обернувшись к дверям, лишь во время аплодисментов. ― Доброе утро, соня! Извини, не стала тебя будить, ― подошла она ко мне, пока ребята разбирали прошедшую постановку. «Джульетту» представляли мне днем, хотя я и не запомнила её имени. «Ромео» же дружелюбно улыбнулся и спросил: ― Катя, ты идешь? ― Сейчас нет, надо ужин начинать готовить. Кивнув, он потянулся к куртке, висевшей на спинке кресла, и вытащил пачку сигарет и зажигалку. Из куртки выпала та самая красная шапка, которую я приметила из окна. ― Вон, пусть Лора составит тебе компанию, ― предложила Катя. ― Тебе ведь надо осмотреться, Лор, верно? ― Окей, я только зайду за курткой. Парень ждал меня у дверей, когда я спустилась вновь. ― Я Слава, ― протянул он ладонь. ― Лора, очень приятно. ― Ты ― подруга Кати, так? ― Мы занимаемся вместе в вокальном кружке. Разве она курит, кстати? ― Нет, а что? ― Ты позвал её, ― пожала я плечами. ― Она часто выходит со мной, просто поговорить. Я уже привык. Кроме меня в студии никто не курит. Как и ты, верно? ― Давно курила, на первом курсе института, за компанию. Потом как-то надоело. ― Везет, ― улыбнулся Слава, растягивая сигарету на ходу. ― Что тебе показать? ― Так темно же, можешь не заморачиваться экскурсиями. Я уснула днем и сейчас просто рада проветриться. ― Понимаю. Мы шли вдоль берега, огибая пятна едва заметного в темноте снега. Река приятно шуршала. ― Ты рыбачил? Я видела из окна. ― Надеялся на чудо, но глупых рыб не обнаружилось. ― Рыбалкой ведь и зимой занимаются? ― Подледной только, а я тулуп не прихватил, ― рассмеялся он. ― Давно занимаешься в театре? ― Я его создатель. У нас небольшое творческое объединение, выступаем в школах и детских садах в основном, но бывают и для души постановки. Вот сейчас решили просто попрактиковаться без публики. ― Я рада быть вашей не-публикой. ― Понравился отрывок? ― Видела не весь, но ― да. Я люблю театр во всех его проявлениях. ― И поешь? ― Да. ― Долго? ― Возобновила занятия недавно совсем. Пока не знаю, что из этого получится. ― А что ты хочешь получить? ― Счастье? ― Мощно, ― усмехнулся парень. ― Надеюсь, счастье от процесса, а не от славы? ― Не хочется самой для себя петь, публику бы для «процесса» найти. Но да ― всемирной известности не ищу. ― Понимаю, ― вновь кивнул Слава. ― Я такой же. И думаю поэтому, что у тебя всё получится. Если смогу чем-то помочь ― постараюсь. Главное помни, что надо ориентироваться на ощущения, ― указал он на грудь, затем на голову, ― а не на мысли. Ум часто деньги со счастьем путает. ― Хорошо, спасибо. А у тебя театр ― основной источник дохода? ― Нет, и вряд ли станет, по тому же принципу, ― вытряхнув щелчком остатки пепла, он сунул окурок в карман. ― Пойдем помогать салаты делать. Катя ела как птичка, совсем немного, и при этом готовила отменно. Как посредственный кулинар, я могла помочь лишь в соответствии с четкими пошаговыми инструкциями, но помощников для приготовления ужина хватило и без меня. Запеченное в духовке мясо и салат Цезарь оказались вкуснее, чем в московских ресторанах, где я бывала. ― Ты просто волшебница! Где научилась? ― спросила я Катю, помогая убрать со стола. ― Ты ведь живешь одна? ― Да, поэтому и хватает на всё времени, ― рассмеялась она. ― У меня достаточно строгая диета, и часто готовить самой проще, чем изучать состав готовой еды. Ну что, репетируем? Работать с ней было легко, после множества курсов она понимала, какие объяснения эффективнее и приятнее для напарников. ― Мне кажется, ты могла бы свои курсы вести. Школа благородных девиц! Катя хмыкнула. ― Мне наверняка понадобится для этого ещё и педагогическое образование. ― Но можно ведь и переквалификацию после основного диплома получить. Или вот ― в театральном наверняка учат на руководителей коллективов? ― Этот основной диплом получить бы сначала! Но вообще спасибо за идею, я и не думала об этом. ― А когда поступать планируешь, кстати? ― Зоя настучала? ― улыбнулась она. ― Почему ты так решила? ― я ощутила, как щекам становится горячо. ― Да она вчера упомянула, что вы работаете вместе и почти сразу подружились. ― Удивительно, правда? Начали общаться, даже не зная о существовании общей подруги. Более того, если бы не ты ― я бы могла никогда эту студию вокальную не найти… Но всё же, что с учебой? ― Я не знаю, как определиться с направлением, с чего начать. ― Хочешь, институты вместе посмотрим? В Москве очень много всего интересного. Я, правда, не видела тебя на сцене ещё в качестве актрисы, но уверена, что конкурс ты пройдешь. Идеал недостижим, и иногда тебе есть ещё чему учиться, интересного в мире много. ― Ну и что мне даст учеба, по-твоему? Я ведь и так выступаю, а тут придется ужимать время на работу, на увлечения ― не на месяц, а на несколько лет! ― Согласна, сама не пошла в магистратуру, не желая терять время и силы. Но я туда особо и не хотела, а ты? ― Не знаю… Хочу, на самом деле. У меня есть ощущение, что многое в этой жизни я пропустила. Хочется побыть студентом, пусть и старше однокурсников. Хочется ещё раз попробовать заняться учебой, на этот раз меня мама дергать не будет. ― Вот видишь! И к тому же, если не понравится ― бросить или перевестись всегда успеешь. Это куда проще, чем сомневаться ещё несколько лет. ― Убедила, ― вздохнула Катя с улыбкой. ― Посмотрю на днях сайты институтов, попробую выбрать что-то подходящее. Ты сама-то музыкальное образование пока получать не хочешь? ― Сейчас ― нет. Пока что не хочу. Мне и с Вероникой занятий хватает. Вот когда ей нечему будет меня учить ― тогда задумаюсь. ― Хорошо! Утром я проснулась очень рано, сказывался дневной сон накануне. Слава снова стоял на берегу с удочкой, и я тихо оделась, чтобы не будить Катю. ― Утро доброе! ― махнул он, издалека заметив меня. ― Привет! Я погуглила про рыбалку, ― встала я рядом, осматривая берег, который на рассвете впечатлял ещё больше. Зелень елей и сосен позволяла забыть, что до лета ещё далеко, и даже прошлогодняя трава выглядела гармонично. Широкая река, блестящая в лучах только вставшего солнца, напомнила мне о водохранилище в родном городе, которое с моста казалось поистине бескрайним, и на секунду я ощутила прилив ностальгии. ― И что пишут? ― Пишут, что время года ты выбрал неподходящее. Якобы рыба сейчас клюет от случая к случаю. ― Знаю, я даже ведро для улова не брал. ― Разумно. Но знаешь, что ещё пишут? ― Удиви меня. ― Что главное в рыбалке ― это удовольствие. И, в общем-то, рыбачить можно в любое свободное время. ― Мудрые какие сайты у тебя, ― хохотнул Слава. На его пальце блестело обручальное кольцо, которое я не заметила накануне. Впрочем, и мой палец уже не пустовал, так что было бы странно задуматься об этом симпатичном, веселом, интересном мужчине… ― Так что же ты поешь? ― прервал этот самый мужчина мои мысли. ― Разное, ― ответила я, не испытывая такой неловкости от разговора, как с Валерой. Творческий человек, Слава понимает моё увлечение. ― А вот эту песню знаешь? ― Слава достал телефон и включил довольно популярный трек двухтысячных. ― Конечно. ― Супер! ― он прислонил удочку к дереву, присел на скамейку у воды и похлопал ладонью по месту рядом с собой, сосредоточенно копаясь в телефоне. Оглядев скамейку ― не холодная и мокрая ли ― я присела, заинтригованная. ― Что такое? ― Нашел тут одно приложение, обещают профессиональное звучание. Надо проверить. ― Ты что, хочешь сейчас петь? Спят ведь все ещё! ― Нормально, проснись и пой. Её без дуэта неинтересно записывать. Отбросив попытки спорить, я нашла в интернете текст и кивнула на вопрос «готова». Петь вдвоем уже не казалось чем-то странным. Да и со Славой было достаточно комфортно, хоть я знала его второй день. Мужская партия вокальных данных не требовала, свой текст он просто начитывал, а я старалась выводить все ноты. ― Здорово! ― подытожил Слава, прослушав пару раз запись и подобрав эффекты. ― Выложу в соцсети, не против? ― Да, мне тоже нравится. Скинь, попробую и у себя выложить. Ну что, возвращаемся к рыбе? ― Ой, да фиг с ней, ― зевнул он. ― Пойдем лучше омлет жарить, умеешь? ― А то! Моё коронное блюдо, между прочим! Я не заметила, как пролетела эта неделя. Познакомившись лучше с ребятами, я даже успела подготовить к последнему вечеру маленькую роль в финальной постановке. Уезжать было грустно. ― Чего затосковала? ― присел рядом со мной Слава, я смотрела на реку. ― В мире слишком много проблем, не хочется возвращаться к обычной жизни. ― К чему-то конкретному? Или к кому-то? ― покосился он на кольцо. ― Да, похоже, что к кому-то. ― И вы не любите друг друга? Если любите ― всё ведь можно пережить. ― Думаю, что не люблю. ― Женаты? ― Нет. ― А, помолвка. Но ты ведь сказала «да»? ― Это я сделала предложение. Он хмыкнул. ― Тем более ― зачем? ― Не знаю, страшно быть одной, показалось, что он ― хороший вариант, подходил по многим параметрам. ― Но нет чувств? ― И чувств нет, и взгляды на жизнь разные, и характеры. ― Так значит, стоит расстаться? ― Боюсь, очень боюсь… Но да, думаю, что надо. ― Разберешься! ― приобнял он меня за плечи. ― И ведь ты не останешься совсем одна? Друзья, родные есть? ― Есть. Мама, правда, огорчится наверняка. Но она меня любит и любое решение примет, лишь бы я была счастлива. Как только узнать, что выбор мой не был сделан под влиянием минутных эмоций? ― Расслабься и попробуй почувствовать, чего тебе хочется. Ложится ли он в ту самую картину твоего счастья? Уж лучше уйти сейчас, а не через двадцать лет, верно? ― Верно. Спасибо тебе. ― Пожалуйста. Всегда рядом, если что. Я решила не торопиться. Съездила к родителям, много пела, готовилась к концерту. Валера всё больше превращался в тень, прямо Вронский. Выбор был сделан, как бы меня ни страшило будущее. Через неделю после поездки к Волге, за пару дней до концерта, мы расстались. Глава 5. Прибой ― Ты в порядке? Вид рассеянный, ― отметила Вероника, оставшись со мной и Катей после группового занятия. ― Да, ― соврала я. В порядке я не была, потому что Валера не смог съехать сразу, и уже второй день мы усиленно избегали друг друга. В двухкомнатной квартире это не так сложно, как могло бы быть в общежитии, например, но напряжение росло. Расстались мы спокойно, он пришел к тем же выводам, что и я ― мы ждем друг от друга разного. Но бесконечные обсуждения договора на квартиру, оплаты интернета, информирования хозяев, блокировки общих карт отношения не улучшали. Уйти в вокал было неожиданно сложнее обычного, напряжение не давало войти в состояние потока, зато по поводу концерта волнения не было. ― Не переживай, вместе мы справимся, ― шепнула Катя, и я благодарно улыбнулась ей. ― Последние советы для подготовки к завтрашнему событию! ― объявила Вероника. С репетиции я пришла в наконец-то пустую и при этом неожиданно гулкую квартиру. Ключ Валера оставил консьержу, и прощаться нам не пришлось. Обойдя комнаты, я ощущала дыры в пространстве. Они не были в логичных местах, откуда забрали вещи, дыры эти ощущались прямо в воздухе квартиры. Не сумев заплакать от секундного приступа тоски, я открыла все окна и принялась двигать, перевешивать, перетряхивать окружающее пространство. Иногда вместо двух соединенных судеб остаются лишь две связки ключей ― на одну больше необходимого. Но процесс очищения для меня новым не был, а потому через двадцать минут я уже не грустила. Посмотрела серию мыльной оперы с любимым актером, полежала в ванне с романом Питера Мейла, впервые за время жизни в квартире запустила огромный напольный фонтан, поняла, когда он не заработал, что вылить воду будет непросто, облила себя и весь пол, почти устроив потоп, пока перетаскивала эту глыбу в ванную, смеялась, вытирая плитку полотенцами, и наконец почувствовала себя по-настоящему свободной. Самое время для репетиции перед сном… Я уже и забыла, как круто просыпаться в пустой квартире. Под мелодию будильника, а не по вибрации браслета. Краситься под музыку, носиться в поисках колготок и подводки для глаз по квартире, открыть везде окна и зажечь свет. Не бояться никого разбудить. Новая свободная жизнь, в которой я разрешала себе быть одной и оставаться собой, начиналась восхитительно. «Ты видела?» ― пискнуло сообщение от Славы. «Нет, что случилось? Привет». «Привет. Зайди на страницу с нашей песней. 1000 прослушиваний, 400 лайков». «Как?!» «Меня репостнули знакомые из других театров и наши все. Ты проснулась знаменитой, принцесса». Проверив, что мне не показалось, повторно через полчаса, я заметила, что добавилась ещё пара прослушиваний. Скриншот выложила с подписью «Люблю всех, кто меня слушает», поехала встречать родителей. Мама не была в восторге от разрыва, как и бабушка. Папа оставил мнение при себе. С вокзала приехали ко мне, где папе был выдан ноутбук с любимыми онлайн-играми и книги, а мы с мамой отправились на Арбат. Арбат ― одно из немногих мест в Москве, которые хороши в любое время года. Кофейни с летними верандами и теплом залов, художники, матрешки, иностранцы, музыканты, магнитики, платки, стенды московских сезонных фестивалей. Мама влюблена и в атмосферу старого Арбата, и в огромный книжный на Арбате новом. Книги она не покупает, лишь листает, осматривает и вносит в список для скачивания позднее. Я и сама не умею выбирать книги, не полистав их, а потому рада бродить с ней по залам в поисках бесконечно переставляемых с места на место любимых авторов. В кофейне на втором этаже книжного как всегда было людно и шумно, но это единственное место, где мы с мамой берем кофе. В городе обычно ходим за едой, а не просто посидеть. ― Ты уверена в своем выборе? ― Абсолютно. Я всё обдумала. Не переживай, я обязательно встречу ещё того самого. Как там твой знакомый говорил ― мой фрукт ещё не созрел, скоро обязательно упадет мне на голову? Уверена, что не пропущу. ― Хорошо. Я уже успокоилась. Оно, наверное, и к лучшему, ты вот вся в музыке, да? ― Именно! Представляешь, нашу песню уже столько людей лайкнуло! ― Нашу ― это чью? ― Ну, я говорила тебе про мальчика из поездки… Каким будет моё первое выступление на большой сцене? Забавно, что каждое новое выступление я считаю «первым серьезным», но уровень их и правда растет. Это как говорить раз за разом «Теперь-то точно любовь, а раньше всё несерьезно было». «В шесть начало, да?» ― сообщение от Зои. «Да. Бронирование столиков не могу организовать, указанный на афише телефон не отвечает». «Я наверное раньше приеду, как раз и узнаю, что к чему. Нас сколько?» «Мы с Катей, ты и мои родители. Но они вроде хотят отдельно сесть, чтобы не смущать». «Поняла. Не накручивай там себя особо. И ракушку не забудь». «Как ты узнала про ракушку?» «А зачем она ещё тебе была нужна на корпоративе?» «Всё-то ты замечаешь! Спасибо. Постараюсь не волноваться, до встречи». Перед концертом мы с родителями успели поужинать, на этот раз я ела осторожно, боясь повторения приступов тошноты. Мама подкладывала мне салата и обещала, что пройдет всё превосходно. Зоя написала, что столики есть только на четверых, но тут и Катя сообщила, что приведет с собой Славу. Всё складывалось успешно. Небольшое темное помещение бара не поражало воображение. В дверном проеме приходилось пригибать голову, фиолетовый свет убил мою надежду на качественные фото и видео, зато всё для выступления было обеспечено ― микрофоны, занавес, звукооператор. Зал на первом этаже нашей вокальной студии был красивее, но там отсутствовала такая разношерстная публика ― мужчины в кожаных куртках занимали места рядом с тетушками провинциального вида в платках. Родители быстро нашли место за стойкой, я же, оглядевшись, нашла наш столик и тут же попала в объятья Зои, Кати и Славы. ― Ты никогда не волнуешься? ― спросила я, вглядываясь в лицо Кати. ― Не то чтобы совсем. Я ведь всегда могу упасть со сцены или порвать случайно платье, ― рассмеялась она. ― Мне не хочется выглядеть глупо, как и любому человеку, но у нас с тобой удачная песня и хорошее сочетание голосов. ― А вдруг я всё запорю? ― Забудь об этом. Каждое выступление ― маленький независимый кусочек жизни, невероятный опыт и вполне неплохой шанс. Есть только сегодняшний вечер, хорошо? Здесь мы, здесь твои родители ― спой для нас с этой сцены, мы будем любить тебя в любом случае, как бы ты не вывела эти ноты. ― И в случае, если я испугаюсь и сбегу, верно? ― Но ты и сама понимаешь, что не сделаешь этого? ― уточнила Зоя. ― Я знаю мало таких упорных людей. Ну разве что много паникуешь в процессе. ― Согласен! ― оторвался Слава от бутылки пива. ― Вон какой трек мы с тобой забабахали за пять минут. А всё потому, что не думала слишком много. ― Трек? ― удивилась Зоя. ― Да, Слава только утром сообщил. Он выложил песню, которую мы записали для проверки приложения на его телефоне, и нас неожиданно слушают. ― Очень даже ожидаемо! ― возмутился Слава. ― Да-да, конечно, ты же звезда сцены, прости. ― Ты тоже, просто сама ещё об этом не знаешь, ― подмигнул он, открывая новую бутылку. ― Девушки, вы выступаете? ― подскочил к нам невысокий мужичок в сером мятом костюме. ― Вам не говорили, что надо прийти на проверку звука заранее? ― Выступаем, не знали, ― кинула на меня быстрый взгляд Катя. ― Тогда фонограмму ― звукачу, бегом. Вторые пойдете? ― Пойдем, ― неуверенно подтвердила я. ― Ты же боялась? ― шепнула Зоя. ― Вот-вот, лучше уж сразу отмучаться, как на экзамене. Зал со сцены не стал казаться больше. В глаза бил свет, и я почти не вглядывалась в зрителей, даже родителей не искала. Хореографию мы готовить не стали, просто сидели на барных стульях спиной друг к другу, так что смотрела я большую часть выступления в глубины закулисья. Катя мужественно взяла на себя исполнение первых строк, и я успела вдохнуть и выдохнуть, прежде чем запеть. Аплодисменты в тишине после фонограммы показались очень громкими, Зоя даже выкрикивала что-то, подталкивая в бок флегматично улыбающегося Славу. Папа тоже выглядел довольным, жаль, что не узнаю его мнения о выступлении сразу, озвучит мысли, как всегда, маме, не мне. Родители крепко меня обняли, мама прошептала, что ей очень понравилось, папа поцеловал в щеку, после чего они уехали. Мы же решили посмотреть все выступления, расслабившись после своего. Девочка, пытающаяся изобразить рок, очень громкий инструментальный ансамбль, рэпер, не успевающий произнести часть слов, были милы, но не впечатляли. Видимо, они занимались ещё меньше нас. Зато преподавателям не было равных ― такого чистого вокала я не слышала вживую уже давно. Выступила и Вероника. При нас она обычно пропевала лишь короткие фрагменты для иллюстрации объяснений, и я не задумывалась, какой у неё сильный голос. Исполняла она отрывок классической оперы ― это могло бы быть скучно, но почти все в зале перестали пить, жевать и разговаривать. Не хлопала лишь одна зрительница, её, судя по всему, привел на концерт мужчина, получавший удовольствие и бесивший её этим ещё больше. Я следила за ней весь вечер, девушка прожигала спутника взглядом, но стойко дослушала все песни. Слушая Веронику, я осознала, какой долгий путь лежит впереди в моем обучении. Впрочем, это не пугало ― вдохновляло. После концерта, уже в дверях, нас поймал тот же мужичок в костюме и попросил уделить ему пять минут. ― Прекрасный концерт, как вы считаете? ― начал он издалека. Его кабинет походил на пристанище любителя музыки даже меньше, чем мой уголок в библиотеке. Грамоты «Лучший клуб месяца», семейные портреты с собакой колли, несколько книг по менеджменту ― вот и всё разнообразие. ― Действительно, ― нейтрально ответила Катя. ― Вы особенно выделялись сегодня из, хм, молодого поколения. Интересует ли вас более стабильная карьера? ― Что вы имеете в виду? ― уточнила я. Почти не замечая меня, он то и дело бросал взгляды в декольте Кати. ― Хочу предложить вам, девушки, одно или два выступления в неделю. ― Спасибо, я вынуждена отклонить ваше предложение, ― улыбнулась она. ― Ну, если вас беспокоят деньги, то, конечно, они будут. Тысяча за выступление ― достойная оплата для начинающих звезд! ― Нет-нет, просто у меня очень плотный график. А вот Лоре, думаю, ваше предложение подходит. Ты как? ― Попробовать можно, ― только сейчас я заметила, что почти не дышу, сделала глубокий вдох и поставила ноги ровнее, как учили на психологических тренингах. «Илья Васильевич» (судя по табличке на столе, по крайней мере; представиться мужчина забыл) недовольно перевел глаза на меня. Видно было, что ему жаль упускать Катю, а меня он считал лишь приложением к основной добыче. Но, оценив степень уверенности девушки в своем отказе, он кивнул: ― В следующую пятницу в восемь, не опаздывайте. Пять песен минимум, милочка. Как вас, напомните? ― Лора. ― Илья Васильевич, да. До встречи, ― и он встал, торопясь закрыть за нами дверь. ― Это что, всерьез? ― прошептала я Кате. Она лишь кивнула с улыбкой и погладила меня по плечу. Отмечать данное событие отправились вчетвером. На моё сообщение «Я задержусь» мама ответила, что ничего страшного, они уже ложатся, обсудить всё мы ещё успеем утром. Зоя была, казалось, рада даже больше меня. После визгов восторга она деловито повторно оглядела бар и констатировала, что освещение ужасно, но сцена вполне приличная для начала. В зале за время нашего отсутствия стало больше людей, столы передвинули, музыка звучала из колонок. Разнообразие посетителей, впрочем, сохранилось. Когда мы начали искать, где отмечать, узнали, что до ближайшего бара минут двадцать, не меньше. Популярность, пусть и вынужденная, моего будущего места работы не могла не радовать. Катя с Зоей обсуждали предстоящее начало учебы, Зоя активно призывала идти на подготовительные курсы. Она даже обернулась ко мне за поддержкой, но я лишь пожала плечами. Приехав в Москву издалека, перед учебой я такой возможности не имела. Пыталась заниматься дистанционно, но с отрицательным результатом ― почти нетронутые книги до сих пор пылятся в глубинах квартиры родителей. ― Что там с нашей растущей популярностью? ― спросила я Славу. Несмотря на количество алкоголя, он был бодр и весел. ― Растет, что ж ещё! Я вот что думаю… ― он помедлил перед продолжением, и я на всякий случай уточнила: ― Что? ― Давай группу соберем? ― Шутишь? ― Нет, почему. Я же организовал театр. Нам бы ещё свои стихи и музыку ― вообще круто будет. Хотя хороших поэтов, конечно, днем с огнем… ― Есть у меня подруга, которая пишет песни… Ещё жаловалась, что выступать с ними никак не соберется. ― Класс! А с остальными музыкантами ещё проще. Ну что ты так скептически на меня смотришь, идея ведь шикарная! ― И что, будем выкладывать в интернет? ― Конечно. Репетиции требуют времени, правда, а твоя помолвка… ― Я разорвала помолвку, так что время найдется. ― Вот как. Странная реакция это, наверное, но ― рад за тебя. ― Спасибо. В общем ― я за. Особенно, если ты организатор. Я хочу петь и не буду отказываться от шанса, даже такого ненадежного на данный момент. ― Вот и ладушки! В новом баре мы провели не один час. Зоя поглядывала на Славу с любопытством, я указала взглядом на его кольцо, она закатила глаза. ― Ты как вообще? ― шепнула, подвинувшись. ― Я в восторге от всех этих перспектив. Не ожидала столько движухи, что всё так завертится… ― По Валере не скучаешь? ― Что ты, счастлива. Никто не отвлекает, не требует внимания. Может, одиночество с коробками бумажных платочков прячется за углом, но пока я ловлю такой кайф от свободы, просто нереально! Хотя и страшновато в пустой квартире спать, замки несколько раз вечером проверяла. ― Супер! А с замками ― скоро пройдет, думаю, ты ведь жила раньше одна. Мне показалось, или у вас с отцом не очень отношения? ― Они… специфичные. Мы не особо общаемся, он человек неразговорчивый. Поэтому большую часть информации мы передаем через маму. Но я знаю, что он меня любит, в последнее время даже обнимать чаще стал, и как дела спрашивать при встрече. ― Ну, главное, чтобы тебя всё устраивало. Рада, что сближаетесь с годами. Слушай, а ты не поможешь мне убедить Катю пойти учиться? ― Даже не знаю как. Катя, а почему ты не хочешь на курсы? ― Мне и так есть чем заняться, там ведь наверняка будут рассказывать то же, что и на уже пройденных мной занятиях в кружках. ― А ты выбрала уже институт и направление? ― Да, пойду на театральное в ГИТИС, а там уже определюсь со специальностью. Может, и правда, как ты предлагала ― преподавать. ― Разве тебе не хочется проверить, подойдет ли ВУЗ? Ну и творческий конкурс, думаю, проще пройти будет. ― Знаешь что? Я пойду, но только при одном условии. ― Это каком? ― чуть не подпрыгнула Зоя. ― Ты идешь со мной, ― указала Катя подбородком на меня. ― Да что ты, где я, а где театральное. ― Не уточнила ― я на артиста музыкального театра, не обычного. Неужели неинтересно? Я вздохнула. ― Не думаю, что моей зарплаты ― я ведь квартиру теперь снимаю одна ― на это хватит. ― Черт с тобой, золотая рыбка, оплачу тебе курсы, ― хихикнула Катя. ― Что? Нет, я не могу! ― Всё ты можешь, успокойся. Они недорогие, всего-то три месяца. Давай, составь мне компанию! ― Лора, ты сможешь! Я же говорила, курсы при институте ― это нечто! ― вторила Зоя. Я взглянула на Славу в поисках поддержки, но он лишь усмехнулся: ― Если что ― я всегда рад новым актерам, ты на выезде неплохо сыграла. Ну и разве ты не хочешь получить серьезное музыкальное образование? ― К тому же, может тебя и не возьмут в сам универ, просто позанимаешься в группе, это как кружок, ― продолжала Зоя. ― Ладно, убедили! ― Ура! Значит, за это тоже надо выпить! Слава после разговора по телефону надолго исчез. Нашла я его на крыльце с сигаретой. ― Ты что тут один? Ну, кроме очевидного. ― Да вот, проблема одна нарисовалась. Ты случайно романсы не поешь? ― Да, пою, а что? ― А капелла можешь? ― Да легко. А где и для кого? ― Завтра большой вечер искусств, рассказываем про три века ― от девятнадцатого к двадцать первому. И вот у меня певица простудилась, представляешь? ― Большой вечер? ― Да, человек на двести. Бал, отрывки пьес, стихи, концерт. ― Ты вот так просто берешь меня без подготовки? Я же и сама опозорюсь и вас… ― Все будут в масках, ты можешь не снимать свою весь вечер. Ну давай же, мы не хотим выкидывать песню из программы в последний момент. ― Ладно-ладно… Спасибо! ― Тебе спасибо. Ты справишься, как и всегда, хорошо? ― Постараюсь! Что ни вечер с моим талисманом ― то невероятные приключения. Будет чем удивить маму и Алису. Зоя нагнулась ко мне, будто читая мысли: ― Волшебная ракушка, а? Не зря я напоминала. ― Знаю-знаю, глупости. ― Нет, почему же. Как там эта банальная фраза звучит, «Чудеса случаются там, где в них верят?» Я не вижу в талисманах ничего плохого, есть магия или нет ― а самовнушение великая вещь. ― Ты сегодня сама как добрая фея, всё порхаешь вокруг, так поддерживаешь меня, спасибо! ― Да, стараюсь, ― улыбнулась она и изобразила руками трепетание крылышек. ― Что там нового за время моего отпуска? Как отношения с Германом? ― Ой, да не знаю даже. Думаю, мы тоже скоро разбежимся. ― Да ладно? Как жаль! Он так и не начал уделять тебе время? ― Уделяет, но только когда ему это удобно. Все эти три недели болел, мы не виделись. Хотя успел выпить с друзьями, да и на работу ходит… Сутки не отвечал на мои сообщения, когда условились пересечься, говорит ― спал, сильная температура. Ну не весь день же спал, можно хоть сообщение прислать, предупредить? Теперь вот не разговаривает со мной, потому что я мозг ему… ― Слушай, грустно, но он, видимо, не ценит то, что между вами. Если было бы важно ― поступал бы иначе. А ты сама-то как к нему? ― Очень привязалась. Ты ведь знаешь, у меня не было раньше ничего серьезного. Вроде как одной быть неплохо, а всё же ― вдруг это мой единственный шанс? ― Что за глупости! Не ты ли меня убеждала верить себе и разрывать тяжелые отношения? Да, в этой ситуации ты любишь, но стоит ли цепляться за такую одностороннюю связь? Ты красивая, умная, стильная. На учебу опять-таки скоро, там сколько знакомств предстоит! Обязательно встретишь ещё шансы. ― Да, ты права, конечно же, ― слабо улыбнулась она. ― Спасибо, я и сама не знаю, что со мной. Ведь это всё столько раз сама говорила! ― Со стороны часто проще увидеть некоторые вещи. Не кисни! Разбрелись по домам мы уже после полуночи и, как ни странно, такси моё не стало тыквой, а платье ― лохмотьями. ― Это потому, что ты принцесса, а не Золушка, я же говорил! ― галантно поцеловал мне руку Слава. ― Завтра напишу тебе, пришлю программу вечера. Готовь бальное платье! Прийти надо будет заранее, часов в шесть, определиться, когда ты выйдешь выступать. Не дрейфь главное. Родители проснулись рано. Мама удивлялась обилию событий вечера, как я и ожидала. Папа спрятался за газетой, но тоже выглядел заинтересованным и гордым. После завтрака они сели в маршрутку, а я отправилась репетировать любимый романс, который исполняла в библиотеке. До сказочного концерта оставалось всего несколько часов… Глава 6. Промежуточные итоги Выбор платья сложным не был ― длинных и вечерних у меня хватало, как раз некуда было выгуливать после окончания института. С маской сложнее: подходящая нашлась лишь в третьем по счету магазине. Сказать, что я волновалась ― ничего не сказать, день на подготовку ещё никому не помогал выступить идеально. Чудом не заблудившись, зашла в гулкий почти что дворец. Высокие потолки с лепниной, паркет, мраморные лестницы ― в атмосфере бала девятнадцатого века всё казалось сказочным. Репетиция промелькнула незаметно ― в суете меня кое-как выслушали, объяснили, когда выходить и обещали предупредить за пару номеров до. Нарядившись в гримерке, я смешалась с толпой прибывающих гостей. Стулья в зале расставили в два ряда, в центре уже танцевали актеры. Вальс, полонез, мазурка ― всё выглядело органично, будто и правда на старинном балу. Дамы перешептывались с кавалерами, прикрываясь веерами. Танцоры во фраках с улыбкой вытягивали танцевать приглянувшихся зрительниц, те хихикали, смущались, но вскоре уже лихо задирали ноги, прыгали, стучали каблуками и приседали в реверансах, запыхавшись. Ко мне подошел мужчина лет пятидесяти, пытался убедить, что отсутствие навыков совершенно не страшно, но танец очень кстати закончился, и кавалер, разведя руками, исчез. Из толпы, не в последнюю очередь благодаря форме, выделялся военный. Искоса я поглядывала на него, жалея, что не догадалась взять веер. Да и в зале становилось душно. Было ли так на балах? Открывали ли окна настежь до изобретения кондиционеров? Офицер упорно танцевал лишь с одной барышней. Это совпадение вскоре объяснилось ролями в общей сценке ― Печорин и княжна. Было ли между ними что-то? Или юноша не был расположен к знакомствам? Светские сплетни, не меняющиеся от века к веку, огибали волнами меня, привыкшую сидеть в углу, боясь пригласить кавалера даже на белый танец. Рядом присел раскрасневшийся Слава, во фраке, с бабочкой. ― Непривычно видеть тебя таким! ― Да и я не сразу вас узнал, барышня. Что же вы скучаете? ― Категорически не танцую. Неосмотрительные попытки в прошлом приводили к невообразимым конфузам. ― Ой, брось. Взгляни на этих милых дам от сорока ― думаешь, они умеют? Как я уже говорил, тебя даже никто не узнает. Да на кого ты всё время смотришь? ― обернулся он. ― А, вижу. Приглянулся? Познакомить? ― Чтобы я отдавила ему ноги? Нет, спасибо. ― А ну пойдем! В следующий момент, не успела я возразить, меня уже кружили по паркету. Ещё со школы я смутно помнила, что грамотный партнер ― основа, даже замена порой, умения партнерши. Вырастая, девочки уже не стоят на ногах у дедушки (а в моем случае ― бабушки, танцевать меня учила в детстве она), но всё так же могут прикладывать минимум усилий, если мужчина им это позволит. Слава вел меня так легко, будто я не весила свои 65 килограмм и мне не требовались платья с завышенной талией, чтобы выглядеть хрупкой. Было слишком весело, чтобы смущаться, но вот мы уже останавливаемся рядом с «офицером». ― Иван, барышня хочет танцевать, а у меня не всё ещё готово к выступлению. ― Барышня хочет танцевать, говоришь? Что же, как смею я вам отказать, ― поклонился Иван и тут же приобнял меня за талию, ведя обратно в центр зала. ― Правда, барышня не очень умеет, ― призналась я негромко с улыбкой. ― Не страшно. Но не успела я оказаться в его объятьях и сделать несколько шагов, мелодия оборвалась и началась сценка. Поклонившись вновь, Иван отошел обратно к дверям. Лишь вздохнув и прислушавшись к выступающим, я смогла понять, что следующий номер ― мой. Видимо, об этом и хотел сообщить Слава, когда отвлекся на мои взгляды поверх его плеча. Как ни банально, советы не врали, и с каждым выступлением я дергалась всё меньше. Проведя пальцем по краешку ракушки (пора бы сделать из неё брелок на сумку, раз количество выступлений всё растет), я шагнула в центр зала… Иван моё выступление не слушал, исчезнув ещё на середине предыдущего представления. Вернулся он уже без маски и формы, как и остальные актеры, в обычном костюме. Начинался двадцатый век с Маяковским, Есениным, Цоем и военными песнями вперемешку. Стулья поставили в несколько рядов, оставив совсем немного места в центре для актеров, и видно цель теперь было хуже, зато не таким откровенным казалось моё наблюдение. В новом облике Иван выглядел менее загадочным, но почему-то куда более знакомым. Где я могла его видеть? Лишь к поклону вспомнила, где видела эти руки, сжимающие книгу, этот наклон головы и чуть высокомерный взгляд. Мы ведь ехали вместе в электричке! Конечно, меня он не узнал бы и без маски, ведь совсем не смотрел тогда в мою сторону. В холле я поймала Славу: ― Так вы все в одной студии? ― Нет, моих ребят здесь лишь четверо, мы прошли конкурс на участие. Иван ― из основного состава литературного клуба. ― Почему ты решил, что я о нем хотела узнать? ― смутилась. ― И правда, никаких причин! ― подмигнул Слава. ― Спела шикарно, зря беспокоилась. ― Знаешь, а и не беспокоилась почти. ― Ничего себе, растешь, подруга! Кстати, о совершенно неинтересном тебе молодом человеке ― позову его к нам в группу. Ты слышала же, он играет на гитаре и поет. ― Кхм. ― Против? ― Нет, отличная идея. ― Вот и супер. Пойдем-ка выпьем. ― Сопьемся же? ― Не выдумывай глупостей, ― рассмеялся он. ― Ну, рассказывай. ― Что рассказывать? ― открыл он пиво. Покрутив трубочку в стакане с джин-тоником, я уточнила: ― О себе. ― А что тебе интересно? ― Прекрати увиливать! Всё, конечно же. Кроме любви к рыбалке и руководства театром я почти ничего не знаю. Да-да, я и не спрашивала. Так вот ― «прямо сейчас идеальный момент». ― Крис Аивер слушаешь? ― И ты? Божественно. ― Ну что говорить? По образованию я инженер, работал по специальности десять лет. Уже дошел до должности руководителя проекта, но понял, что тема вообще не моя. Начал искать, чего не хватает, и наткнулся случайно на театральный кружок для самых маленьких. У нас при фирме занимались дети сотрудников, и им нужен был злой колдун. Конечно, меня там ничему не учили, да и роль была на десяток реплик. Но вот я вышел на крошечную сцену, взглянул в глаза малькам, поверившим, что я и правда могу всё, и понял ― а ведь могу. Как бы это объяснить... ― Ты не хотел быть всегда одним и тем же? ― Во, точно. ― Понимаю. Слава благодарно улыбнулся. ― Ну и вот, начал искать, куда пойти, попробовал несколько студий, но всё ― не то. Однообразная программа для любителей в возрасте, изучение азов годами ― уснуть можно. Тогда я и подумал ― надо сделать своё. Найти актеров и режиссеров, которые хотят передавать свой опыт, и таких же как я, желающих учиться. Через несколько месяцев я зарегистрировал свой бизнес, снял помещение, и поехало ― репетиции, лекции, первые заказы из детских садов. Сам не заметил, как пять лет пробежало. ― Это сколько же тебе должно быть сейчас, ― попыталась подсчитать я. Цифры не сходились с внешностью человека передо мной. ― Хорошо сохранился, ― рассмеялся он. ― Всего лишь тридцать пять, не сто. ― И правда ― сохранился, ― кивнула я. ― Это всё огонь в глазах. ― Свои-то видела? Ты когда на сцену выходишь, разве что искры не летят. ― Правда? Ого, не думала. Впрочем, такое сам и не увидишь, верно? Давай тогда за огонь и выпьем! Придя на групповые занятия раньше времени, я застала в аудитории лишь Матвея. Он нервно оглянулся и убрал телефон в карман. ― Привет. Что, поклонницы покоя не дают, тут прячешься? ― пошутила я, уже жалея, что оказалась с ним наедине. ― Не поклонницы, ― лишь пробормотал он и выскочил из комнаты. Вернулся молча, минут через пять. Делая вид, что увлечена книгой, я боялась шуток, но он был сам не свой. ― Матвей? ― закрыла я книгу. ― Вы рано сегодня! ― воскликнула Вероника с порога и кинула сумку на стул у пианино. ― Я через пятнадцать минут подойду, разогрейте связки пока. После её ухода я нерешительно подошла к Матвею, остановившись в паре шагов от стула. Он уже хватал меня за руки и пихал в бедро, безопаснее было держать дистанцию. ― Ты чего? ― Неважно. ― Ты можешь рассказать, я ― никому, честно. На тебя смотреть страшно. ― Не нравится ― не смотри. Все уйдут и пусть. Я всё же присела рядом. Помолчав, он продолжил: ― Кошка моя сегодня умерла. ― Ой, соболезную. Мне тоже было тяжело, я целый день плакала, когда мою усыпили. ― Нет, тут ещё… Вот ты новую завела? ― Родители, не я, но да. Знаю, поначалу кажется, что это невозможно, но иногда от этого становится легче. ― Её мне подарила одна девушка, десять лет назад. Теперь уже не подарит, давно уехала. Для меня Маруська как часть её была всё это время. ― Любил её? Ой, извини, некорректный вопрос. Такой момент, а я лезу. ― Нет, всё в порядке. Я, наверное, и сам хочу поделиться с кем-то. Дай обниму! ― я дернулась, и он слабо улыбнулся. ― Шучу, прости. Тебя что, мои приколы так напрягают? ― Честно? Жутко. Ты влезаешь в моё личное пространство, отпускаешь всякие непристойности, хватаешь за руки… Помнишь, мы пару раз переписывались, пока репетировать должны были, а ты болел? Ты тогда нормально шутил, и я могла с тобой разговаривать. Да и в лагере ничего такого не замечала. Но в основном сейчас ты ведешь себя, уж прости, как озабоченный придурок. ― Это же флирт! Разве девушкам не нравятся пошлости? ― Если это обращено к одной единственной и имеет какие-то рамки ― может нравиться. Или если девушка сама такого стиля общения придерживается. А когда пытаешься общаться по делу и вообще никак не провоцируешь ― зачем? ― Говорят, всем нравятся плохие парни. Я после её ухода всё пытался понять, что делал не так, а потом решил ― можно ведь просто стать мудаком и женщины к тебе потянутся. ― И как? Тянутся? ― Я уже давно сбился со счета, со сколькими переспал. ― Разве тебе нужен в отношениях только секс? Что же ты так к чьей-то кошке привязался? Матвей нахмурился. ― Разве секс не ведет к близости? Я встречался с теми девушками по несколько раз. ― И как их звали? Хоть одну? ― Не помню. ― Не могу и не хочу лезть в твою жизнь, но попробуй понять ― тебе нужны отношения, любовь, тепло? Если да ― перестань атаковать всё, что видишь, и попробуй разглядеть в девушках людей, понять их интересы, характеры, чувства. Не унижать намеками на совокупление, а просто разговаривать, помогать, поддерживать. Мудаки хороши, чтобы по ним страдать и спать с ними, и то только если найдется что-то ещё, внешность приятна хотя бы. А на этом «кроме» уже можно построить чувства. ― Я подумаю. ― Спасибо. ― Тебе спасибо. С тебя и попробую начать. Мир? ― протянул он руку и заметил, что я снова вздрогнула, грустно улыбнулся. Вздохнув, я сжала его ладонь: ― Мир. А вот и Вероника, пора заниматься… ― Саша, привет, как твои дела? ― Привет. Нормально всё. ― Удобно разговаривать? ― Да, вполне. ― А ты всё ещё пишешь песни? ― Пишу, так же в стол, а что? ― А можешь скинуть несколько посмотреть? Ты ведь ещё и на гитаре играешь, правильно? ― Да. Могу и на клавишах, но гитару люблю больше. ― Мы просто группу собираем, хочу предложить тебе присоединиться, если сойдемся во взглядах на музыку. ― Давайте попробуем. А ты играешь? ― Я пою. ― Ого, да, помню, ты говорила. В среду тогда можем пересечься? Демки скину. ― Супер! Услышав вечером звуки пианино ― уже более уверенный мотив, ― я в спешке накинула халат и выбежала на площадку, прислушиваясь у каждой двери. К счастью, мелодия не замолкала, пока я исследовала этаж выше и ниже. Вздохнув, нажала на звонок и тут же отдернула руку, слишком уж громкой вышла трель. Мне открыли почти сразу, на пороге стояла грузная женщина, в таком же халате, как у меня, только почти выцветшем от времени. ― Кого вам? ― Здравствуйте, я ваша соседка, слышу часто, что у вас играют… ― Ген, а ну сюда иди! Я за тебя оправдываться не нанималась! Из комнаты высунулся нос, на нем очки, за ними ― грустные глаза, над ними ― копна спутанных темных кудрей. ― Извините, ― пробормотало еле слышно создание. ― Нет-нет, простите, вы не так меня поняли! Мне очень нравится, как вы играете, правда! ― Честно? ― удивился он чуть громче и шмыгнул носом. ― Честно! Вы, можно сказать, вдохновили меня своим примером. А не хотите ли к нам в группу? Найти Ивана в инстаграме оказалось легче, чем я ожидала. Ссылка на его профиль не слишком пряталась в глубинах записей профиля литературного клуба, проводившего вечер. На фотографиях он был даже красивее, чем запомнилось мне. Несколько фото в обнимку с разными девушками, но ни одного ― с той, с бала. Двадцать два года, студент ― слишком молод, а какой взгляд циничный, надо же. Мысль написать ему была мимолетна и тут же отвергнута, я лишь подписалась на страницу и вышла. «Как там успехи с подбором группы? Подруга-поэт и мой сосед-клавишник в деле», ― написала я Славе. «Иван согласился». ― Сердце моё стукнуло пару раз быстрее обычного, затем ритм выровнялся. ― «Как твой вечер?» «Познакомилась с тем самым соседом, и с противным чуваком с вокала по душам поговорили». «Матвей?» «Да, а откуда знаешь?» «Катя упоминала, что вы с ним не ладите, ей он кажется милым». «Он вроде норм, просто хочет быть крутым». «Все хотят». «Не все унижают девушек при этом! Вот ты как считаешь ― пора выпустить закон, что женщина в короткой юбке виновата в изнасиловании?» Мы болтали до ночи, я не сразу заметила, сколько времени прошло. Спросила ― как же его жена, Слава ничего не ответил, лишь признал ― и правда пора ложиться спать. «Спокойной ночи!» «Доброй ночи. Хотя знаешь, я вот ещё что подумал…» Первую встречу группы провели у меня дома. Наличие двушки сильно помогло, но всё же договорились подумать о более подходящем помещении на будущее. ― Почему не у тебя в театре? ― уточнил Иван. ― Сегодня там репетируют весь день. Можно будет потом попробовать впихнуть наши занятия в расписание. Все в сборе? Саша, тебе слово. Саша, невысокая девочка с брекетами, неожиданно уверенная в себе для такой мышиной внешности, показала нам мелодии, которые я уже успела оценить дома. Некоторые были очень мрачными: смерть, отчаяние, насилие, наркотики; другие ― более лиричными. ― Что думаешь? ― спросила я Славу после пробного прогона. Саша щебетала с Иваном и Геной, хихикала через слово и хлопала бесцветными ресницами. ― Думаю, нам бы не помешала вторая вокалистка, красиво разложить песни можно. А вообще, мрачность ― это не твоё, да? ― Чувствую себя странно в этих темах, если честно. Да и выпустят ли такое куда-то? Мы ведь не обязаны брать все песни? ― Да, давай попробуем первые две и последнюю. А про вторую певицу ты подумай. Гендерный состав выровняем, ― усмехнулся он. ― Ребята, пойдем в бар? Гена слегка порозовел и блеснул очками, кивнув. Вечером его наверняка ждет конфликт с женой, но сейчас она наконец-то далеко. Иван продолжил шутить, Саша чуть визгливо смеялась. Слава придержал мне дверь, наши руки на миг соприкоснулись, я быстро взглянула на него. После ночных разговоров сложнее было воспринимать его только как друга. Он широко улыбнулся: ― Веселее! Мы ведь такое дело мутим, ух! ― Ух, ― кивнула я. ― Герман? Извините, ребят, я сейчас. Герман вздрогнул, но потом всё же улыбнулся. Его друзья кивнули мне и вернулись к разговору. ― Как твоё здоровье? ― Привет, Лора. Да, лучше, спасибо. ― Как новая работа? Мы подошли к барной стойке, заказали напитки. Наши компании были заняты беседами, лишь Иван и Слава периодически поглядывали в сторону бара. ― Всё супер, до сих пор не верится. Если бы не ты… ― Рада, что всё складывается. ― Зоя что-то говорила, да? ― Мы подруги, «что-то» точно говорила. Как у вас с ней? ― Если только между нами? ― Окей. ― Я думаю, зря мы это затеяли. Ещё живы воспоминания о прошлых отношениях, к тому же ― у меня работа, у неё учеба… Не клеится как-то. Я думал, что это отличный шанс наладить жизнь, но не удается. Может, я что-то делаю не так. ― Понимаю тебя, правда. Я сама вот только что рассталась с женихом, потому что поняла, что искала отношений, а не именно его. Мне кажется, Зоя и сама знает, что не складывается всё. ― Думаешь, стоит расстаться? ― Думаю, стоит поговорить. Начни с этого. Если у вас и правда есть шанс ― сможете решить свои проблемы вместе. Если оба не верите в эти отношения ― признаетесь в этом друг другу. ― А что дальше? ― Сам сказал ― учеба, работа. Любовь придет однажды, когда ты будешь готов, справишься с прошлым, станешь собой, состоявшимся, уверенным. ― Да, ты права. Как минимум в том, что следует поговорить. ― Вот и славно! ― коснулась я его плеча. Иван взглянул в мою сторону ещё раз, Слава оживленно говорил с Геной. ― Пойду к своим. Хорошего вечера. ― И тебе. Остаток вечера Иван провел в разговорах со мной. Рассказал, что он актер, музыкант и вокалист ещё в одной группе. Сделала вид, что удивилась, будто не читала его записей в соцсетях. Достаточно странно, что сейчас не нужно говорить с людьми, чтобы узнать о них больше. Конечно, бывают такие, как Алиса, выкладывающие только фото видов из путешествий. Но жизнь большей части пользователей, к которой относимся и мы с Иваном, очень легко отслеживается в сети. Раньше, встретив человека в толпе на концерте, ты мог никогда его не увидеть. Судьба, сведя вас единожды, не сталкивала вновь, если вы не герои фильма «Ла-ла ленд». Сейчас же истории детства, фото детей, родителей, собак, одежда, дом, интересы, любимый кофе ― всё открыто миру. Как правило, миру при этом на вас наплевать, но ведь не всегда? Может, и мои записи кто-то влюбленный так изучал? Если откинуть психов и сталкеров, звучит достаточно романтично. Утром я проснулась рано и на работу шла не спеша. Воздух стал по-настоящему весенним. Влажная свежесть прогревающейся земли. Трава, понемногу завоевывающая власть по обеим сторонам дороги, блестела ярко и совершенно неправдоподобно. Воробьи, дерущиеся за крошки вокруг куста, и отборные голуби, все здоровые, чистые, раздувшиеся перьевые шарики. Лениво вылизывающаяся кошка застыла на крыльце с канонично задранной задней лапой, провожая меня взглядом. В такое утро, с правильной музыкой в наушниках и легкостью в душе, от силы счастья сложно было вздохнуть. Поймав оттенок этого щемящего чувства, я пробежалась мысленно по итогам: - Собрана группа - Найден круг единомышленников - Ощутим прогресс в занятиях - Новая работа в баре - Несколько успешных концертов - Поступление на подготовительные курсы - Лайки случайно записанного трека - Свобода и поющая душа Об этих ли результатах я мечтала? Нет, мечта ещё далеко впереди, тем и интересен путь. Но сейчас я значительно ближе, чем была три, шесть, девять месяцев назад, боясь, не признавая и не осознавая этой мечты. Иногда счастье ― это просто дышать и идти. Счастье ― ощущение цели и понимание пути к ней. Счастье ― близкие люди. А всё остальное стоит оставить прошлому и будущему.