Closer

Кэйя дружелюбно улыбнулся, смешивая алкоголь с соком в той пропорции, которая помогла бы расслабиться и развеселиться, а не сшибла бы с ног, и подал коктейль терпеливо ожидающей Люмин. Ей явно было немного некомфортно на этой вечеринке, но она доверяла Кэйе — просто потому что он был тьютором её учебной группы и точно не навредил бы. Брат Люмин потерялся где-то в огромном двухэтажном доме, так что Кэйя решил проконтролировать первокурсницу, потому что… Были тут некоторые подозрительные личности. — Он не очень сладкий, так что алкоголь не должен быстро попасть в мозг, — Кэйя чокнулся с Люмин и отпил свой джин, разбавленный горчащей газировкой. — Спасибо, — она улыбнулась и отпила, слегка морщась. — Очень вкусно. Ты ведь… Работаешь в баре, вроде бы? — Да, подрабатываю барменом в заведении моего брата, ты его вроде знаешь, — Кэйя усмехнулся, присаживаясь прямо на столешницу кухонного гарнитура. Всё равно на кухню никто не заходил, особенно хозяйка дома. — Просто очень вкусный коктейль, мало кто без умения может сделать такой, — Люмин покраснела, явно смущаясь, но небольшая доза алкоголя сделала своё дело — она подвинула стул и села рядом с Кэйей на столешницу. Её ножки качались в воздухе, а лодыжки казались такими хрупкими, что удивляло, как её ветер не сносит. — Спасибо за комплимент, — Кэйя хохотнул, покачивая рукой со стаканом. — Не жалеешь, что пришла? Мне кажется, тебе неуютно здесь. Люмин замялась, расправляя кружево, пришитое к краям шортиков. — Я здесь почти никого не знаю… И я никогда не была на таких мероприятиях. Я просто не знаю, чем мне заняться. — Ну, тебе повезло, — Кэйя откинул за спину длинную прядь волос. — Перед тобой прирожденный тусовщик, и я уверяю, ты всему быстро научишься. Здесь все хорошие, так что не бойся начинать разговор или спрашивать что-то. Всегда спрашивай, что тебе собираются налить, и не пей что-то с алкоголем выше двадцати градусов. Поверь, высокоградусное тебе не надо, развезет. Кэйя прервался на длинный глоток джина. — Не отдавай никому стакан, если срочно — отдавай брату или мне. Здесь, конечно, все свои ребята, но некоторые могут оказаться хуже, чем кажутся… А ещё ближе к полуночи тут будут играть в настолки, приставку и рассказывать разные истории, так что просто жди. Люмин казалась такой серьезной, что Кэйе пришлось рассмеяться и похлопать её по хрупкому плечу. — Не волнуйся, всё будет хорошо. В коридоре, ведущем на кухню, послышались шаги — осторожные, практически взвешенные. Кэйя заметил рыжие волосы и усмехнулся. — А вот и вызывающие вопросы… На кухню вошёл Тарталья — или, как он представился всем впервые, Аякс. При близком знакомстве кто-то (не будем показывать пальцем, но это был Венти) наградил его кличкой «Чайлд», так что многие его только так и называли. Многие — но не Кэйя. — Я пойду, поищу Итэра, — Люмин соскочила со столешницы и прошмыгнула мимо Тартальи, который щурился так, будто до этого спал или долгое время провёл в темноте. Кэйя хмыкнул и пожал плечами. Никто не рисковал оставаться наедине с ним и Тартальей одновременно. Впрочем, они сами наедине друг с другом ещё не оставались ни разу — всегда расходились. Кэйя элегантно сполз с кухонной столешницы и повернулся к Аяксу спиной, доставая из холодильника джин и свой горький тоник. В его стакане было пусто, а на трезвую голову терпеть Тарталью он не собирался. — Странно, что ты тут только с той девчонкой сидел, — заговорил, наконец, Тарталья, усаживаясь на стул возле обеденного стола. — Ты же такой популярный, где все те поклонники и поклонницы, что увивались вокруг тебя? — Не круглые сутки же им быть со мной? — хмыкнул Кэйя, едва ли не по миллилитрам отмеряя алкоголь. — У них здесь свои дела, у меня свои. Я отдыхаю, как и они. — И что, так никого и не нашёл, кто мог бы прокатиться на твоих коленках? — фыркнул Тарталья. Кэйя медленно поставил бутылку с джином и, прищурившись, обернулся. Тарталья улыбался — как и всегда. Он всегда улыбался. Он перевёлся к ним из Снежной в начале учебного года, и сразу на третий курс. На тот же факультет, где учился Кэйя. В его группу. А ещё, кроме того, что он был иностранцем, Тарталья был симпатичным. У него был хорошо подвешен язык и он всегда улыбался так, будто бы любой человек был ему близким другом, которого Аякс давно не видел. Вокруг него тут же начали увиваться толпы очарованных парней и девушек, но Кэйю было не пронять симпатичной мордашкой. Он видел людей насквозь, а Тарталья ему с самого начала показался каким-то мутным. Будто бы он что-то недоговаривал. И если злые языки могли сказать, что Кэйя просто ревнует внимание со стороны обоих полов к Тарталье, то сам Кэйя мог назвать это лишь предчувствием. Что-то в этом самодовольном засранце было нечисто. Но и сам Кэйя не лыком шит. — Ну, раз никого, кроме тебя нет, приглашаю тебя прокатиться на мне, — Кэйя опёрся поясницей о столешницу и похлопал себя по бёдрам. Тарталья медленно встал и подошёл к нему, обдав ароматом мяты и лайма — явно пил мохито или что-то подобное. А затем, подойдя вплотную, мягко перехватил ладонь Кэйи, сжимавшую стакан, и поцеловал его в губы. Кэйя опешил. Он хотел пошутить, вывести Тарталью на эмоции, но что-то пошло не так. Аякс же, не дождавшись отклика, разорвал поцелуй и заглянул Кэйе в глаза. — А я всё думал, как бы тебе намекнуть… — Тарталья усмехнулся, облизнув нижнюю губу. — Подумал, либо сейчас, либо никогда. — В смысле намекнуть? — Что ты мне нравишься, — цепкие руки Тартальи прошлись по плечам Кэйи, по его обнаженной груди в вырезе рубашки, и опустились ниже — на живот и пояс джинс. — А то ты постоянно так злобно смотрел на меня… Мне казалось, что я тебе не нравлюсь. Кэйя попытался было возразить, но Аякс снова поцеловал его, и негодующий возглас потонул в поцелуе. Губы у Тартальи были приятными, слегка сладковатыми. Не обветренные, никакого шелушения, а язык — теплый и шершавый — проник в рот Кэйи, вынуждая ответить. Внизу живота потеплело, а в штанах вдруг стало тесно. Всё-таки он выпил недостаточно много алкоголя. Ладонь Тартальи коснулась паха Кэйи, поглаживая, а затем он начал расстегивать джинсы, будто бы торопясь. Впрочем, Аякс прервал поцелуй и шепнул: — Можно? Я так сильно хочу тебе отсосать. Можно? Пожалуйста. Кэйя кивнул. Потом спохватился и выдавил хриплое: — Да, можно. Тарталья явно готовился к этому. Они оба были чистыми — в университете каждый год проводили медосмотры и заставляли сдавать анализы, — но Тарталья вытащил из кармана презерватив, — из тонкого латекса, заметил Кэйя, — раскатал его по члену и буквально с вожделением взял его в рот. На коленях Тарталья смотрелся так правильно и неожиданно привычно, что Кэйя даже не стал ничего говорить — только аккуратно зарылся пальцами в волосы на затылке Аякса, сжимая их, и толкнулся бёдрами навстречу приятной теплоте чужого рта. Обеденный стол и стулья надёжно скрывали их от случайных зрителей, но ощущение, что их могут вот так застать на кухне, возбуждало, а адреналин плескался в крови. Тарталья отсасывал с упоением, поглаживал яички, помогал себе руками и издавал такие звуки, от которых у Кэйи подгибались колени. Оргазм накатил так внезапно, что Кэйя едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. Его сперма выплеснулась в презерватив, а потом… Тарталья аккуратно снял его и слизал остатки с уретры, щурясь и глядя снизу вверх на Кэйю. — Оно же… — выдохнул Кэйя, но Аякс его прервал: — Горьковато, ага. Кэйя рваными движениями натянул обратно джинсы и застегнулся, выхватил из рук Тартальи презерватив и, выкинув его в мусорное ведро, схватил Аякса за руку и повёл за собой. Они прошли мимо комнат, заполненных людьми, поднялись на второй этаж. Тарталья не задавал вопросов, а Кэйя молчал, направляясь в одному ему известное место. Это оказалась отдаленная комнатка, закрытая на ключ. Впрочем, ключ был у Кэйи. Ничего лишнего — кровать, две тумбочки, шкаф для одежды и отдельная ванная комната. Это было идеальное место для секса, отчего Тарталья пришёл в восторг. Кэйя закрыл дверь на ключ и повернулся к Аяксу, складывая руки на груди. — Если… Если ты хочешь, то мы можем потрахаться, — выдохнул Кэйя, глядя Тарталье в глаза. — В конце концов, удовлетворен только я. Аякс уселся на кровать и усмехнулся, накручивая рыжую прядь на палец. — Если ты хочешь этого только чтобы не оставаться в должниках, то не надо. Я люблю добровольный секс, когда обе стороны этого желают. Если ты и сам хочешь — тогда да, хорошо. Кэйя задумался, а потом всё же кивнул. Его почему-то возбуждало всё это — вечеринка на первом этаже, распаленный Тарталья и хрипотца в его голосе. Аякс довольно улыбнулся и стащил с себя футболку. Он, в отличие от Кэйи, с нарядом не запаривался — белая футболка и темные джинсы, чокер на шее — красный. Кэйя же по привычке вырядился в белую рубашку, на которой расстегнул пуговицы почти до пупка, узкие чёрные джинсы, массивный ремень и пара браслетов. Тарталья оказался молочно-бледным и под одеждой (кто бы сомневался), и когда Кэйя коснулся его, контраст их кожи его зачаровал. Они разделись так быстро, будто от этого зависела их жизнь, — или, как минимум, учёба в университете, — и жарко поцеловались. Ладони Кэйи скользили то по широкой спине Тартальи, то по его округлым ягодицам, сам Аякс тоже не отставал — пристрастился к груди Кэйи, буквально не мог от неё оторваться. — Кто будет снизу? — едва дыша, спросил Кэйя, выцеловывая шею Тартальи. Тот довольно простонал и выдохнул: — Ты. А утром, если захочешь, сможешь трахнуть меня. Кэйе предложение понравилось. Комната эта была буквально отдана ему Лизой, которая была хозяйкой дома и устала натыкаться на друга во всяких укромных местах. Так что в тумбочках нашлись не только презервативы, но и смазка, и латексные салфетки — как раз для Тартальи, который никак не мог оторваться от Кэйи и решил сделать ему римминг, совместив полезное — растяжку — с приятным. Он налил так много смазки, что Кэйя буквально слышал её хлюпанье, но не мог ничего сказать — только прогибался в пояснице и стонал в подушку, периодически кусая её, чтобы не орать от удовольствия. А потом, когда Тарталья всё-таки вошёл в него, не сдержался и издал такой стон, что Аяксу пришлось сдерживаться, чтобы не войти одним рывком на всю длину. Среди всех любовников Кэйи у Тартальи был лучший член — после члена самого Кэйи, разумеется. А ещё он так сильно сжимал бёдра Кэйи, что на них точно должны были появиться синяки. Как только сильная боль от проникновения прошла, Аякс помог Кэйе перевернуться на спину, закинул его смуглые ноги себе на плечи и снова вошёл — теперь уже сразу до конца. Кэйя цеплялся за его плечи, постанывая при каждом толчке. Он и не думал, что вообще сможет ещё раз возбудиться после минета, но прямо сейчас он точно был возбужден и желал разрядки. Оргазм был рядом, Кэйя ходил по грани, но никак не мог достигнуть пика удовольствия, а потому, облизнув и без того мокрые губы, выдохнул: — Придуши меня. Не сильно, просто… Придуши, Аякс. Тарталья хрипло застонал, а затем его широкая ладонь плотно обхватила смуглое горло Кэйи, слегка перекрывая кислород. Этого хватило — Кэйя вскрикнул, кончая и сжимаясь на члене Тартальи. Тот застонал в унисон, отпустил шею Кэйи и огладил его грудь, наслаждаясь. Он толкнулся снова — до конца, проникая так глубоко, как это было возможно, — и кончил, выдыхая стон в губы уставшего Кэйи. Они, отдышавшись, расцепились, и Тарталья выбросил наполненный спермой презерватив, а потом нырнул в кровать, прижимаясь к Кэйе. — Ты такой гибкий, я даже и не заметил сначала, — Аякс поцеловал Кэйю, лизнул в уголок губ и улыбнулся. — И у тебя просто охеренная грудь, я теперь понимаю, почему ты её всегда выставляешь напоказ. — Есть такое, — усмехнулся Кэйя, убирая прилипшие пряди волос с лица. Они разговорились, и спустя полчаса Тарталья лежал, пораженно глядя Кэйе в лицо. — Ты что?! — Боялся, что ты будешь груб с кем-нибудь из моих знакомых и друзей. За девушек я боялся больше всего, — улыбнулся Кэйя, а потом расхохотался. — Не делай такое лицо, боже. Я вообще-то гей, просто девушек защищаю от подозрительных индивидов. — Так я тоже гей, — обиженно протянул Аякс, а потом фыркнул. — Но просто я так хотел с тобой пообщаться, что принялся общаться с ними, а потом как-то втянулся… Подружился с ними, особенно с Венти, несмотря на прозвище. — Да уж, прозвище он тебе забавное дал, — Кэйя повернулся на бок и соблазнительно улыбнулся. — Ну что, спать или вернёмся к людям? — А люди ничего не скажут, если мы не вернёмся? — Лиза знает, что если я пропал с кем-то, то я здесь и занят, — Кэйя приподнялся, оглядывая кровать. — Блин, покрывало только в стирку, ладно хоть одеяло не пострадало. Они прибрались, вымылись по отдельности и улеглись спать — также обнаженными, не стесняясь друг друга. Кэйя довольно быстро уснул, прижимаясь к горячей коже Тартальи. И проснулся тоже раньше. Занавески они забыли задернуть, поэтому комнату освещало солнце, бликуя на светлой коже Аякса. Кэйя потянулся, аккуратно сходил в ванную комнату, а затем также аккуратно стащил с Тартальи одеяло. Тот лежал на животе, слегка согнув ноги, что было просто идеально для задумки Кэйи. Он распаковал новую латексную салфетку и приступил к делу. Тарталья проснулся от собственных стонов. Бёдрами он инстинктивно подавался назад, насаживаясь на чужой язык. Аякс потёр глаза и застонал, когда горячий язык сквозь салфетку провёл от его мошонки до ануса, а затем проник внутрь. — Доброе утро, — выдохнул Кэйя, проникая в него пальцами. — Ты так сладко спал, но твой член уже встал, так что я решил разбудить тебя таким образом. — Очень доброе утро, — Тарталья насадился бёдрами на пальцы Кэйи, влажно выдыхая. — Боже, возьми меня прямо сейчас. — Можно просто — Кэйя, — он усмехнулся, раскатывая по своему члену презерватив. Ещё пара минут — и Кэйя вошёл, исполнив желание Тартальи. Тот прогнулся так, что, казалось, ещё чуть-чуть - и его позвоночник сломается, и застонал так громко, что его мог услышать весь дом. Кэйю практически понесло. Он двигался жёстко, вбивая Тарталью в матрас, а пальцами зарылся в его волосы, заставив задрать голову. Ночью они успели обсудить некоторые свои кинки и предпочтения, так что действовал он вовсе не наугад. Огладив свободной рукой напряжённую спину Аякса, Кэйя сильно шлёпнул его по ягодице, и та вспыхнула нежно-розовым отпечатком. Тарталья захныкал — и это был самый приятный звук в жизни Кэйи. Он принялся шлёпать то по одной, то по другой ягодице, иногда резко меняя ритм и шлепая по одной ягодице два раза подряд, из-за чего дыхание Аякса сбивалось, и он практически плакал от удовольствия и боли. Его анус пульсировал и сжимался от каждого шлепка, принося удовольствие Кэйе. Наконец, он шлёпнул чуть сильнее обычного, и кончил, содрогаясь над распластанным под ним Тартальей. Впрочем, взяв себя в руки, Кэйя вышел из него, и резко уложил Аякса поперёк своих коленей. Тот неудовлетворенно застонал, ерзая и пытаясь потереться членом о бедро Кэйи. Сам Кэйя с усмешкой принялся снова шлёпать его, обделяя вниманием член. Тарталья вскрикивал, всхлипывал и едва ли не рыдал, но вскоре кончил — просто от шлепков. — Нда, всего меня испачкал, — цокнул языком Кэйя. Тарталья, отдышавшись, сполз на пол, встав на дрожащие колени, и принялся слизывать свою сперму со смуглых бёдер Кэйи. Эта картина так и осталась перед глазами Кэйи, когда они уже привели себя в порядок и спустились вниз. Он встретил помятую после недолгого сна Лизу и начал болтать с ней, но на сетчатке глаз будто застыла та сцена — горячий мокрый язык Тартальи слизывает с его кожи сперму, на лице у Аякса слёзы, дыхание всё такое же прерывистое, а плечи и конечности дрожат. Прекрасная картина, которую бы он не отказался видеть снова и снова. На глаза попался сам Тарталья — он дружелюбно болтал с заспанной Люмин. Аякс, почувствовав на себе взгляд, обернулся и подмигнул Кэйе. Тарталья тоже был не против повторить.