***
Не проснуться в погоне за солнечным зайчиком, Неважно, за каким погнаться, но ларчик открывался просто: Отказаться от борьбы, брюхом вверх всплыть, наблюдая пузыри. ♪ Слава КПСС - Занозы ♫
[flashback]
×1 - Ч е л о в е к . . . Санс пытается понять, что выражают полузакрытые глаза ребёнка. Санс пытается побороть неприятное предчувствие. Санс замечает на рукаве полосатой кофты немного белой пыли, и его глаза на мгновение становятся чёрными. Но он уже дал обещание. ×2 - Ч е л о в е к . . . Санс протягивает ребёнку руку и ощущает слабый запах корицы. Это напоминает ему о чём-то. Недвусмысленный звук. Дитя смеётся. Санс смеётся тоже. ×4 Санс смотрит на горстку пепла на снегу, и к горлу подкатывает ком. Нет. Нет, нет, нет. Только не Папирус. Этого не могло случиться. На земле рядом с пеплом лежит красный шарф. Санс утыкается в него лицом. ×8 Санс оставляет Папируса восхищаться окнами в тронном зале и отправляется к барьеру. Пинает его со всей силы. Звук, как от листа железа. Все пропали. Андайн, Альфис, Меттатон, Азгор. Та женщина в руинах. Что с того, что Папируса выбрали новым королём Подземелья? Он понятия не имеет, что делать. Санс тоже. Телефон молчит. ×15 - Не может быть, чтобы ты видел эту головоломку раньше. Санс перестаёт на что-то надеяться. Человек будто движется по давно изученной траектории, но его глаза загадочно поблескивают. Будто он хранит секрет. Санс устало прислоняется к ёлке и наблюдает, как ребёнок пытается загнать снежный шар в лунку. У него получается. Из лунки поднимается красный флажок. Решительность. ×16 Огромный жёлтый диск заливает светом небо, горы и город. Санс закрывает глаза и улыбается. Мягкая и тёплая ладонь сжимает его пальцы, и фиолетовый рукав задевает его лицо. Санс смеётся. Ториэль смеётся тоже. ×17 Санс смотрит на пыльный оранжевый шарф в снегу. Санс смотрит на пробитый шлем в грязной воде. Санс смотрит на запертую дверь лаборатории. Санс смотрит на тело недавней телезвезды с дыркой во весь левый бок. Суд в последнем коридоре - это пустой звук. Санс смотрит на золотые цветы в тронном зале. Санс садится на колени и ударяет по растениям изо всех сил. Кажется, одно из них усмехается. ×25 Санс передаёт трубку Папирусу и с едва скрываемой тревогой смотрит на Ториэль. Она улыбается королевским стражам, но глубоко в её глазах таится грусть. Она замечает Санса и будто через силу подмигивает ему. Андайн пытается забрать у Папируса телефон и едва не роняет его на пол, а Альфис стоит поодаль и смотрит куда-то в окно. Куда-то сквозь окно. Всё ненастоящее. ×26 Ничего не изменилось. Санс берёт серебряный ключ из ящика и спускается в лабораторию. Долго и пристально смотрит на машину, укрытую белой простыней. Вздыхает и достаёт фотографию из ящика. Не забывай. ×30 Альфис не может вымолвить ни слова на коронации. Заикание. После они с Сансом сидят в пустом "У Гриллби". У неё лимонад, у него - кетчуп. Санс замечает на запястье Альфис несколько неглубоких царапин и на мгновение сожалеет, что у него нет кожи. Ничего изменить нельзя. ×35 Они снова стоят все вместе и смотрят на солнце. Фриск улыбается Сансу, и Санс натянуто улыбается в ответ. Папирус сломя голову бросается к людям, Андайн и Альфис спешат за ним. Санс усмехается и отправляется назад, в Подземелье. Он уже знает, что произойдёт через секунду. ×37 Санс больше не узнаёт Фриск. Никто больше не узнаёт Фриск. ×39 С каждым разом дела обстоят всё хуже. ×41 Санс смотрит на Папируса, чья голова бесконечно отделяется от тела. ×46 Санс смотрит на Папируса, чья голова бесконечно отделяется от тела. ×47 Санс смотрит на Фриск. Фриск улыбается и отряхивается от пепла. ×48 Андайн падает с моста, но звука удара не происходит. На записи видно, как она рассыпается при падении. Сквозь экран Санс видит улыбку Фриск. Альфис зажимает рот рукой, и по её щекам текут слёзы. ×49 Санс с трудом подавляет в себе желание пронзить Фриск костями ещё на выходе из Руин, но он всё ещё помнит об обещании. ×53 Он будто даёт это обещание снова и снова, зная, чем это закончится. ×54 Меттатон грустно улыбается перед тем, как взорваться в прямом эфире. Санс смотрит на экран и чувствует, как у него дёргается глаз. ×55 - Ч е л о в е к . . . Фриск снова выходит из Руин, и Санс жалеет, что к его руке не привязан электрошокер. ×56 Санс пересекается взглядом с Андайн и видит в её глазах смутное понимание. Будто она тоже что-то знает. Будто она тоже что-то чувствует. Это даёт слабую, но надежду, что не только Санс сходит с ума от мешанины временных линий. ×60 Санс запускает машину в двадцать четвёртый раз. Он успевает выучить наизусть порядок действий, но не знает, как это ему поможет. Будто что-то подсказывает ему, что нужно успеть починить РАЗРАБОТКУ-01. Будто это всё исправит. ×63 Это ничего не исправит. Он не успевает наладить её в одиночку из раза в раз. Ремонт машины становится для него очередной самоцелью. Ритуалом, который помогает Сансу не слететь с катушек окончательно. ×64 Временные линии не просто возникают и обрываются - они слились в один бесконечный кошмар. В один бесконечный вторник. Санс в ужасе смотрит на шарф, покрытый пеплом. Санс в ужасе смотрит на пробитый шлем в грязной воде. Санс в ужасе смотрит на подмигивающего Меттатона. Санс почти в слезах смотрит на фотографию в лаборатории. Очередной сброс, и... ×65 ...В этот раз Санс надеется, что всё будет иначе. И всё действительно иначе. Теперь человек не останавливается. ×65.1 Санс сразу отбрасывает идею спрятаться за колонной. Будь что будет. У него больше нет сил оставаться в стороне. Их осталось двое. - Извините, старая леди. Вот почему я никогда не даю обещаний. ×65.5 Фриск умирает и возвращается снова. Фриск протыкают кости. Фриск испепеляют бластеры. Фриск ударяется виском о стену и падает без сил. Каждый раз Фриск возвращается, и Санс уже не отдаёт себе отчёт о том, зачем он это делает. Кроме этой битвы у него ничего не остаётся. ×65.10 Фриск не сдаётся, и Санс с трудом сохраняет уверенность в своих действиях. Фриск решителен. Санс терпелив. ×65.30 Санс почти физически ощущает, как реальность разрывается на куски. Фриск запоминает любую последовательность его атак. Санс хочет закричать, но он вынужден продолжать улыбаться. Он всегда улыбается. ×65.40 Санс вспоминает, о чём ему говорил Гастер. Санс чувствует себя точно так же, как тогда: один против необъяснимого и неотвратимого. Фриск едва не задевает его острым блестящим лезвием, но бластеры делают своё дело. ×65.60 Фриск поддаётся на уловку с пощадой, но это не имеет никакого смысла. Через секунду он возникает в начале коридора и бежит к Сансу. Санс уже не помнит, что его удерживает. ×65.70 Сансу кажется, что его кости плавятся от жара бластеров. У него больше нет цели победить Фриск, он хочет лишь удерживать его настолько долго, насколько сможет. ×65.82 Санс уже не знает, что хуже - бесконечный день сурка или бесконечная битва без шанса на победу. Его душа трещит по швам и замирает, когда Фриск уворачивается от последнего бластера. Встаёт, немного шатаясь. Усмехается. Медленно направляется навстречу, перехватывая нож. Санс понимает, что это конец. Вместо длинной речи ему хочется закричать "почему?". Никто из монстров не сделал Фриск ничего плохого. Откуда столько ненависти? Почему он идёт вперёд? Просто потому, что может? Потому что Фриск не желает остановиться? В таком случае, Санс тоже не собирается останавливаться. Фриск подходит почти вплотную. Санс ощущает, как на лбу выступают капельки пота, а каждая кость в теле противно ноет. Возможно, что-то похожее чувствовал Папирус. Каждый раз. Каждый чёртов раз. - ...Но теперь ты подошёл к концу. Тебе уже ничего не осталось. Так что, по моему личную мнению... Самая «решительная» вещь, которую ты можешь сейчас сделать? Это, эм, окончательно сдаться. И... Фриск растягивает губы в улыбке. ×66 Санс у себя в гостиной. Сердце вот-вот сломает рёбра, и он еле-еле нажимает нужную кнопку на телефоне, чтобы проверить время. Вечер понедельника. Очередной вечер понедельника. Значит, Фриск уже в Руинах. Значит, главные события развернутся завтра. Значит, впереди есть ещё несколько часов. Нужен план. Нужна помощь. - Санс! Убери свой чёртов носок! Санс кое-как отшучивается, борясь с желанием сломать Папирусу кости в объятьях, но его отвлекает звонок в дверь. Странно. В прошлые понедельники никто не звонил. Папирус открывает дверь, и Санс протискивается мимо взволнованной Андайн. Она кажется насквозь промокшей и замёрзшей, и у Санса нет никаких мыслей, что могло случиться. Стандартный ход событий уже нарушился. Андайн бросает на него короткий вопросительный взгляд, и Санс открывает рот, чтобы сказать что-то, но он так и не придумывает, что именно. Если он расскажет кому-то о перезапусках, начнётся хаос. Паника. Конец света. Или всё сразу. Ладно. Не время. Он выбегает на улицу, попутно набирая номер. - Док, мне срочно нужна твоя помощь. - С-санс?.. Ч-что стряслось? Это не может п-подождать до утра? я с-собиралась... - Альфис, п-о-ж-а-л-у-й-с-т-а. Санс никогда не умолял ни о чём. Но сейчас это - единственная надежда. Единственный шанс, возможно, последний. Он не позволит всему этому случиться снова. - Ч-что я должна сделать? - Помоги мне починить эту чёртову машину у меня в подвале. У него больше нет терпения, чтобы молча наблюдать.[end flashback]
***
Все четыре конфорки были включены, но огонь не горел. Андайн сидела возле плиты, закутавшись в пиратский флаг. Она не открывала глаз. Она чувствовала запах газа. Казалось, это был край для неё. Она была готова нажать любую кнопку на телефоне, чтобы экран вспыхнул и всё вокруг охватил огонь. Её жизнь развалилась на куски, как и дом, в котором она жила. Будто перед глазами висела горящая надпись "ТУПИК". Дальше некуда, хуже некуда. Не следовало ей приходить сюда, не следовало читать его письмо. Всё стало лишь сложнее. Больнее. Ни на мысли, ни на эмоции уже не хватало сил. Запах газа становился сильнее. Андайн усмехнулась. Если бы она захотела, то смогла бы позвать кого-нибудь на помощь. Только какой от этого толк, если всё равно никто не придёт. Она не звала. Но кто-то пришёл. - Какого чёрта, - медленно прозвучало со стороны окна. Андайн повернулась. - Санс? Зачем... - удивлённо начала она и закашлялась. Санс не улыбался. Он рванулся к плите и с плохо скрываемым волнением начал выключать газ. Его руки дрожали, но, несмотря на это, движения были уверенными. Разобравшись с плитой, он подхватил Андайн и перенёс её во двор, затем молча вернулся в дом и принялся чем-то греметь. Андайн ещё плохо понимала происходящее вокруг, но рассудок понемногу возвращался к ней, а вместе с ним возвращался страх. Она только что едва не взорвала дом? А если бы огонь распространился на соседние участки? А как бы народ монстров справился с самоубийством королевы?.. Окончательным возвращением в реальность послужила кружка горячего чая, протянутая слегка дрожащей рукой. - Спасибо, - выговорила Андайн. Санс со вздохом опустился рядом с ней и сосредоточенно уставился в какую-то точку на стене пещеры. Он хмурился и постукивал указательными пальцами друг о друга, будто готовясь что-то сказать. Андайн сделала глоток чая - чересчур горячего и сладкого. - Послушай, я... Без понятия, с чего мне начать, - подал голос Санс. - Не представляю, что должно было быть в той записке, чтобы ты решилась на это. - Не говори, что ты следил за мной, пока я её читала. - Не скажу. Короткое молчание. - Всё дело в том, - Санс нервозно усмехнулся. - Что, вероятно, тебе не было нужды читать её. У Андайн не было сил на крики и ссоры, поэтому она просто смерила его непонимающим взглядом. Казалось, каждое слово давалось Сансу большой ценой. - Я тебя действительно не понимаю, - Андайн говорила спокойно. - то ты просишь меня срочно что-то прочитать и забрать, то говоришь, что этого не нужно было делать. Определись, Санс. Что изменилось? Он вздохнул. Его пальцы забарабанили по земле. - Я не ожидал, что ты попытаешься сделать... это. И решил, что пришло время. - Для чего? - Андайн насторожилась. Санс снова смотрел в одну точку. - Эй! Санс, что там? Андайн понемногу теряла терпение. Санс по-прежнему молчал. - Санс?! - Я думаю, как сказать об этом, - его голос дрогнул. - У тебя такой тон, будто кто-то снова умер, - угрюмо сказала Андайн и влила в себя остатки чая. - Да нет. Наоборот. Андайн закашлялась. - Я про Папируса. Горло сжало. И сердце сжало. Андайн закашлялась ещё сильнее. - Ч-чего? - еле выдавила Андайн. - Что ты имеешь в виду? - В тот день произошло ещё кое-что, - Санс глубоко вздохнул. - я не могу рассказать, каким образом это случилось, но как-то мне удалось... В общем... Чёрт... Санс спрятал лицо в ладонях. - Санс?! Андайн ощущала, как ситуация начинает её раздражать. Санс молчал. Андайн осторожно дотронулась до его плеча и сжала пальцы. Санс отнял руки от лица и повернулся к ней. - Объясни, в чём дело, - её тон был ледяным. Санс глубоко вздохнул. - Папирус не погиб тогда. Андайн замерла, забыв убрать руку с плеча Санса. Из её рта вырвался удивлённый смешок. - Санс, если ты думаешь, что твои шуточки ещё не доебали меня окончательно, то ты ошибаешься. - Это не шуточки, - внезапно севшим голосом сказал Санс. - Я же видела, как это случилось, я же стояла рядом, пока он... рассыпался, как ты смеешь так шутить, - Андайн разговаривала будто с самой собой, почти не слушая Санса. - Я знаю, что ты видела. Я знаю, что глупо было бы мне верить, - Санс вскочил. - Я спишу это на свои подставы с пространством и временем, окей? Андайн перевела взгляд на землю, пытаясь переварить информацию. - Тебе важно знать, как это произошло? Андайн обессиленно покачала головой. - Мне важно знать, правда ли это. Санс вздохнул и посмотрел на свод пещеры над головой. - Да. Правда. - И? - Что? - не понял Санс. - И что? Что дальше? - Андайн поднялась, шатаясь. - Что делать? Где он? Почему ты сказал об этом именно сейчас? Почему я обязана верить тебе? Санс опустил голову. - Ты не обязана. И я не знаю, что делать, но если ты захочешь... - он вынул из кармана какую-то бумажку. Андайн выхватила её из его рук. - Сейчас я хочу вернуться в столицу и чтобы мне больше никогда не напоминали об этом, - Андайн быстро прошла мимо Санса. Санс устало прислонился к стене. Полупустое Водопадье выглядело ещё более неприветливо. Казалось, не изменилась только лавка Герсона. Андайн остановилась около двери и хотела было зайти в магазин, но снова отказалась от этой идеи. У неё не было моральных сил выслушивать хоть и полезные, но всё-таки советы. Кроме того, она только что осознала, насколько ей тяжело стоять на ногах. - Лодочник? Можно в Хотлэнд? - еле слышно произнесла Андайн. Всю дорогу она смотрела под ноги - сначала на покачивающееся дно лодки, потом на красноватую почву Хотлэнда, стараясь не задерживаться взглядом на закрытой изнутри лаборатории. Каждая деталь в Подземелье будто кричала о том, что она не справилась. Не смогла. Не успела. Выжила, хотя не должна была. Это всё из-за неё. На миг Андайн подумала, что в каком-то смысле завидует Папирусу. Он просто вышел из игры, хоть и не по своей воле, но это избавило его от необходимости оплакивать кого-то на протяжении... А прошло больше года. Андайн не знала точно. Знала только, что её коронация была больше года назад, и за это время она почти ничего не сделала в качестве королевы. Даже Санс поговорил с ней только сейчас, потому что Андайн лишь недавно начала справляться с разговорами, которые длятся дольше минуты, и покидать нелюбимый, почти ненавистный Новый дом, где каждая деталь также кричала о её ошибках. Глядя в зеркало, Андайн хотела ударить по нему кулаком. Снова неудобное, не по размеру, кресло. Снова улиточные консервы. Сколько это ещё будет продолжаться? Ну и новости преподносит Санс. Ну и время он выбирает. Андайн поняла, что всё ещё кутается в чёрно-белый флаг. Она без сил опустилась в кресло и положила голову на подлокотник. Тихо заплакала. Не было ни дня, когда бы она не обвиняла себя в произошедшем, и в какой-то момент ей стало казаться, что она переживала тот момент бесчисленное количество раз.***
О любви меня спросят, Как агент на допросе не расколюсь, Клянусь, это наша последняя осень, В этом вопросе я Александр Друзь. ♪ Грязь - Расскажи мне о любви ♫
[flashback]
Она тормозит перед оранжевой дверью и на миг замирает с занесённым в воздухе кулаком. Делает глубокий вдох, чтобы выровнять дыхание, и стучится. Как можно размереннее, чтобы не выдать беспокойства. Андайн чувствует, как её одежда немного скрипит от любого движения, а с кончиков волос всё ещё капает вода. Наконец, внутри дома раздаются шаги, и дверь открывается. - Андайн? Что случилось? Почему ты?.. - Папирус не успевает закончить предложение, но уже хватает Андайн за руку, пытаясь затащить её в тепло. В дверной проём боком протискивается Санс, и Андайн провожает его взглядом. Что-то настораживает её ещё сильнее. - Фух... Так что произошло? - Папирус наконец-то закрывает дверь. - И почему ты вся мокрая? - Я... В общем... - она бегающим взглядом осматривает стены. Андайн не хочет говорить Папирусу, что ей не первую ночь снится, как от сильного удара его голова отваливается и летит в снег. Андайн не хочет говорить, что этот сон был слишком подробным и реальным, и в тот момент она не могла отделаться от мысли, что что-то плохое происходит с Папирусом прямо сейчас. Андайн не хочет говорить, что в спешке она поскользнулась и упала в самую глубокую лужу. Но сейчас, когда он стоит перед ней в клетчатой пижаме, живой и здоровый, когда она удостоверилась, что всё в порядке, было бы странно просто развернуться и уйти. - Я хотела спросить, могу ли одолжить твою тёрку. Моя сломалась. Случайно, - выкручивается Андайн. - О, у меня есть запасная. Так ты готовишь поздний ужин? - Папирус улыбается и идёт на кухню. - Нет, не совсем, - Андайн скрещивает руки на груди, наблюдая, как он открывает кухонный шкаф. - Я просто поняла, что она не в порядке, но она, вроде как, мне ещё нужна. С её волос всё ещё стекает вода, и Андайн чувствует себя нелепо, стоя посреди гостиной. Ей не следовало сюда приходить. Ей не следовало сюда приходить. Ей не следовало... - Вот, держи, - его голос выдёргивает её из бесконечного повторения одной и той же мысли. Андайн кивает и разворачивается к выходу, глядя в пол. Ей до сих пор холодно. Её до сих пор тревожит что-то трудноопределяемое и, если честно, ей не хотелось бы уходить из дома скелетов. - Андайн, подожди! - её останавливает голос Папируса. Она вопросительно смотрит на него и понимает: он чувствует, что что-то не так, но не подаёт вида. Впрочем, как и всегда. - Я подумал, - он делает нерешительный шаг вперёд. - Если ты вдруг хочешь переодеться в сухую одежду и выпить горячего чаю, мы можем устроить... незапланированную тусовку? Андайн усмехается и кивает. Папирус из раза в раз пытается убедить всех, что тревоги и страха не существует, хоть и знает, что это неправда, и это вселяет в Андайн уверенность. Это заставило бы её почувствовать себя спокойнее и сейчас, но сердце бешено колотится о рёбра, а кожа покрывается мурашками даже под горячим душем. Андайн прижимает пальцы к вискам, будто надеясь, что ей удастся выдавить мрачные мысли из головы. Ей почти удаётся успокоиться, когда она больше не чувствует пронизывающего холода. Они устраиваются на диване в гостиной. Выбор падает на сиквел "Милашки-целовашки", и Папирус не возражает. Чай из золотых цветов всё ещё слишком горячий, и Папирус обжигается, попытавшись отпить немного. Андайн это веселит. Она залпом выпивает чашку с почти кипятком и запоздало отмечает, что её любимый чай в какой-то момент стал любимым чаем Папируса. Ей тепло. На экране появляется Мяу-мяу, которая тут же целует какого-то парня с кошачьими ушами. Кислотно-яркая картинка в розово-жёлтой гамме мешает следить за сюжетом, но Андайн не обращает внимания на цвета. До тех пор, пока она не замечает, что ситуация в мультфильме становится напряжённой. - Слушай, - голос Папируса необычно тихий. - Ты же пришла не из-за тёрки, верно? Андайн поворачивается к нему, и ещё влажная прядь волос падает ей на лицо. Взгляд Папируса, как и обычно, не читается, но она ощущает, что он обеспокоен. Кошачьи люди на экране не слишком успешно переживают вторжение пришельцев. - Понимаешь, - Андайн вздыхает. - Я ощущаю тревогу, но не могу объяснить, почему. Меня злит, когда я не понимаю своих чувств. - И эта тревога, - Папирус отворачивается к телевизору, старательно делая вид, что ему интересно смотреть "Милашку-Целовашку". - Как-то связана со мной? Тем временем парень с кошачьими ушами, находясь под контролем Мяу-мяу, бежит в самое пекло битвы с инопланетянами. Милашка-Целовашка бросается за ним, пытаясь отговорить его от сражения, но парень уже не слышит её. Происходит взрыв. Яркое красно-оранжевое отражается в жёлтом глазу Андайн, и её зрачок сужается. Снова фантомное воспоминание. Снова это чувство. Её рука находит ладонь Папируса и сжимает изо всех сил. - Андайн? Ты в порядке? - Папирус подаётся вперёд, пытаясь попасть в её поле зрения. На экране разрушенный город, посреди которого стоит Мяу-мяу. Цветовая гамма сменилась на чёрно-белую, что не было свойственным для этого фильма. Андайн припоминает, что над аниме работала совсем другая команда, а все, кто снимал первую часть, ушли из проекта, и она снова мысленно цепляется за случайные факты, пока Мяу-мяу плачет, вспоминая моменты, проведённые с парнем с кошачьими ушами. Забавно, но за три четверти фильма никто не запомнил его имя. - Андайн, - Папирус осторожно касается её второй руки, но это не заставляет её оторваться от экрана. Глаза Мяу-мяу становятся чёрными, и она взлетает, начиная крушить летающие тарелки гигантским мечом. Битва перемежается общими воспоминаниями персонажей и кадрами смерти того парня (как его вообще звали?), и после этогоЯ сын городской тоски, Помешанный на Иисусе, который нас бросил В этом аду без единого шанса вернуться домой, Как я бросил тебя на краю кровати В твой единственный выходной. ♪ Грязь - Расскажи мне о любви ♫
[end flashback]
***
Андайн непрерывно воспроизводила в голове события вечера понедельника. Потом события утра вторника. Потом она снова сидела в снегу напротив Папируса, рассыпающегося на маленькие улыбающиеся кусочки. Она достала из кармана бумажку, которую ей дал Санс, и прочитала несколько слов, написанных наискосок. По крайней мере, она больше не хотела плакать. Если Санс её обманул, ему несдобровать. Но если он сказал правду, то... Андайн еле-еле справилась с тем, что Папирус мёртв, и теперь ей пришлось бы заново привыкать, что он жив? Будто бы ничего не было? И что дальше? Смирно ждать следующей катастрофы в виде человеческого дитя, из-за которого снова придётся привыкать, что его нет?***
strongfish91: почему ты сам не придёшь к нему, если так уверен strongfish91: санс?? sans-ation85: он не захочет меня видеть)) strongfish91: будто меня захочет strongfish91: разве ты не говорил, что важнее него у тебя никого нет strongfish91: если ты говоришь правду, почему ты не пойдёшь туда сам?? strongfish91: ?????????????????? sans-ation85: я не готов обсуждать это сейчас sans-ation85: ты не пони маешь strongfish91: ты клоун***
Андайн встала и со злостью бросила телефон в кресло. Начала ходить по гостиной, измеряя её шагами. Непонятно, куда себя деть. Ей не хотелось быть здесь, ей не хотелось быть где-либо ещё. За несколько часов на её голову свалилось слишком много информации, и теперь Андайн ещё сильнее сожалела, что Санс остановил её. Никогда прежде ей не хотелось разрешить все свои проблемы разом. Особенно таким способом. Никогда прежде ей не хотелось наплевать на всех, кто надеялся на неё, кто зависел от неё. Она снова вглядывалась в пыльное зеркало и уже не узнавала девушку в отражении. К тому же, целый год никаких вестей от Альфис. В глубине души Андайн была уверена, что она сидит в недрах своей лаборатории и боится выйти наружу, и, зная её характер, это было похоже на правду. Андайн так и не удалось переломить в Альфис нелюбовь к себе. И из-за этой нелюбви к себе Альфис вполне могла закончить свою жизнь. Оба её близких существа могли быть мертвы. И по этой причине Андайн казалось, что это она уже мертва. И она поняла, что ей всё-таки нужен совет. - Лодочник? Можно в Водопадье? - Тра-ла-ла, - фигура в плаще кивнула. - Опасайся того, кто говорит руками. Андайн избегала Водопадья целый год, и второй визит в эти места за сутки не заставил её почувствовать себя лучше. Она постучала в невысокую покосившуюся дверь и толкнула её, не дожидаясь ответа. - О! - с порога услышала она. - Это же королева Подземелья! - Герсон выбрался из-за прилавка, немного прихрамывая. - Давно ты не приходила сюда. Какими судьбами? Она слабо улыбнулась. - Я ненавижу официальные обращения, Герсон, - Андайн вытащила из груды хлама табурет и села. Не успела она продолжить, как Герсон необычно резво подскочил к шкафу и начал вытаскивать оттуда коробочки с разными сортами чая, две кружки и кипятильник. - Так что же произошло? Ва-ха-ха, королевскую стражу нужно немного встряхнуть? Или, быть может, какой-то храбрец снова напрашивается к тебе в ученики? Кстати, как там тот стажёр поживает? Который... - Герсон осёкся и опустил голову. - прости, я совсем забыл. Андайн не отрываясь смотрела на пожелтевший от времени листок бумаги над прилавком. На нём был нарисован не очень аккуратный молот. С того момента прошло больше двадцати лет. Сообщать хорошие новости легко, сообщать плохие - тяжело, а говорить о запутанных, сбивающих с толку новостях - в разы труднее. - Герсон, кажется, мне нужен твой совет.