***
Пусть мёртвые сами дают своим мертвецам отповедь, Желчные некрологи, А в могилку путь пологий. И неужели тебя правда бесит, Что ВСЮДУ Случается энтелехия? С какой стороны не потяни, Клубочек вертится. ♪ Слава КПСС - Комната ♫
[flashback?]
Густой, плотный, как мороженое, туман застилает глаза. Папирус оглядывается вокруг, но не видит никого. Протирает лицо перчаткой — тот же эффект. Белый, словно молоко, словно пар, туман никак не хочет рассеиваться. Почему он здесь? Должен ли он сейчас находиться здесь? Папирус топчется на месте. Чувствует свои ноги, чувствует холод и влажность. Тишину разбивают гулкие шаги. Слишком гулкие для того, кто идёт по снегу. Они должны быть глухими, но звук совсем другой. - Человек? - задаёт вопрос Папирус. Никаких силуэтов в поле зрения. - Человек, если ты считаешь, что таскаться от места к месту с ужасной пылью на руках — это смешно, то ты неправ! - бросает Папирус. Фигура в тумане становится чуть более различимой. - Человек, прекрати ходить туда-сюда, пока я с тобой разговариваю! - Папирус почти кричит, но фигура продолжает приближаться. Он перехватывает огромную кость, которая так хорошо ложится в его руку. Он готов к любой атаке. Несмотря на то, что он ничего не видит, сейчас он верит в себя. Фигура становится всё яснее, яснее, и... - Погоди-ка. Я тебя знаю, - произносит Папирус. Белое лицо с двумя чёрными трещинами. Чёрное пальто. Две руки с отверстиями посреди ладони. Улыбается. - Ты... Т-ты, - Папируса начинает бить дрожь. - Санс сказал, что ты переехал! Гастер усмехается. Тишину вокруг разрезает непонятный лязг. - ☝☼☜☜❄✋☠☝💧 💣✡ ☞☼✋☜☠👎✏ - Почему... почему я слышу тебя? - Папирус чувствовал, как скрежет и какофония складывались перед ним в слова и предложения. - ✋ ☟✌✞☜ ✌ ☹⚐❄ ❄⚐ ❄☜☹☹ ✡⚐🕆📬☼☜☹✌✠📪 🕈☜ 💧❄✋☹☹ ☟✌✞☜ 🏱☹☜☠❄✡ ⚐☞ ❄✋💣☜📬 Папирус чувствует, что вот-вот упадёт на землю. Воспоминания начинают возвращаться, и теперь он помнит всё: шоу Меттатона, страшное предчувствие, Андайн в Ядре, а сразу потом - лаборатория... - Я что, умер? - голос Папируса начинает срываться. - ✋☞ ✡⚐🕆 👎✋☜👎📪 ✋ 🕈⚐🕆☹👎 👎✋☜ ❄⚐⚐📬 - Гастер снова усмехается. - 🕈☟✋☹☜ ✡⚐🕆🕯☼☜ ☹✡✋☠☝ 🕆☠👍⚐☠💧👍✋⚐🕆💧📪 ✋🕯☹☹ 💧☟⚐🕈 ✡⚐🕆 🕈☟✌❄🕯💧 ☝⚐✋☠☝ ⚐☠ ☟☜☼☜📬 Папирус нервно сглатывает. Гастер начинает отдаляться, но затем снова возвращается, требовательно глядя на Папируса. Совсем как в детстве. - Э... эй? - подаёт голос Папирус. - 🕈☟✌❄📪 🏱✌🏱✡✍ - Это хорошо, что ты не переехал. Я скучал по тебе. - ☹☜❄🕯💧 ☝⚐✏ Гастер ведёт его за собой. Папирус плетётся следом, но его мозг занят анализом несостыковок: он был абсолютно уверен, вопреки словам Санса, что Гастер погиб где-то в Ядре. Ещё ребёнком он догадывался, что причина их переезда — в этом. Когда очнётся, он обязательно спросит Санса.***
Дюжина мониторов выводили жизненные показатели в качестве линий и диаграмм. Санс сидел возле Папируса на табурете, оперевшись на локоть, и внимательно их изучал. Ещё во времена колледжа он научился их читать, и больше всех его тревожил один. УР. Уровень резни. Он чётко помнил: когда они с Альфис пытались вернуть его к жизни в прошлый раз, этот показатель равнялся единице. Санс нахмурился. Неужели Папирус и вправду был способен причинить кому-то вред? Даже защищая? От этих мыслей он попытался отвлечься, глядя на кости своего брата. Они потихоньку возвращались к своему нормальному оттенку — значит, капельница, которую поставила Альфис, понемногу работала. Санс повернулся и посмотрел на Андайн. Выглядела она уже получше, чем несколько недель назад — раны пусть медленно, но затягивались. В сознание никто из них вернуться был не в силах. Послышался тихий стук. В кабинет вошла Альфис. - С-санс, - полушёпотом позвала она. - Хочешь п-поесть? Время уже п-позднее, ты здесь с-с утра с-сидишь. - Док, зачем ты шепчешь? - в полный голос ответил Санс. - Они всё равно в очень глубоком сне. Альфис вздохнула. Её плечи поникли. - Ладно. Давай поедим, - согласился Санс. Он оттащил свой табурет в сторону и уселся на пол рядом. Хлопнул ладонью по сидению. - Это стол, - Санс уставился на Альфис. Учёная вздохнула и исчезла за дверью. Через минуту она принесла две порции лапши в стаканчиках и поставила их на импровизированный стол. Уселась рядом. - С-санс, - прошептала Альфис. - Я не знаю, с-сколько ещё смогу скрывать... - Что, - Санс скрестил руки на затылке. - Ты не сможешь скрывать? Ты сколько этих чудиков по всей лаборатории скрываешь? Альфис нахмурилась. - Это д-другое. Это г-горожане. - Которых ты своими опытами упекла? Да. Не то что Папирус, - Санс подхватил стаканчик с лапшой и подцепил палочками одну макаронину, которая тут же соскользнула назад. - Слушай, а вилки у тебя нет? - Только чтобы вставить в розетку, - огрызнулась Альфис. - Вот, можешь же не заикаться, док. Лицо Альфис стало ещё мрачнее и требовательнее. - Санс. Когда Папирус и Андайн очнутся, мы должны им рассказать о том, что случилось той ночью. Это напряжение становится невыносимым! Санс продолжал подцеплять еду палочками. Альфис свирепо на него смотрела. - Это вообще стоило того? Теперь они оба при смерти! - Знаешь, Альфис, - Санс задумчиво посмотрел на палочки и отложил их в сторону. - Если у тебя долго что-то не получается, либо найди другой способ, - Санс опрокинул целый стаканчик прямо себе в рот, и немного бульона попало на воротник куртки. - Либо вообще больше никогда не пытайся. - Т-ты сравнил своего брата с лапшой? Санс снова откинулся на стену. - Санс, ты не в себе! Санс вздохнул. Он не мог поделиться с Альфис своими знаниями о перезапусках. Ни с кем не мог. Это была тайна, которую ему рассказал Гастер. И, по мнению Санса, если он не посвятил в это Альфис, то ей и не следует об этом думать. - Да, не в себе, - щёлкнув челюстью, согласился Санс. Альфис вздохнула. Снова начала нервно накручивать пояс от халата себе на руку, а потом разматывать и смотреть на следы, которые оставила ткань. Санс закрыл глаза. - Чего ты постоянно в халате? - снова подал он голос. - П-потому что я учёная, - с вызовом ответила Альфис. - И это всё, что определяет твою личность? Альфис промолчала. - Ладно, - сжалился Санс. - Ты сделала очень хороший раствор для капельницы. Папирусу он помогает. Лоб учёной вспотел. - Я очень б-боялась н-накосячить с к-концентрацией Р-решительности... - Да брось. Ты же в этой решительности, как рыба в воде, - усмехнулся Санс. - Гастер же хвалил твои разработки в этой области. Альфис уставилась на него. - Он тебе не говорил? - повёл бровью Санс. - Он мне м-много чего не г-говорил. Поэтому вы и накосячили с той м-машиной. Санс устало вздохнул. - Ч-что вы мне ещё н-не договаривали? - Альфис, столько лет прошло... - Нет, не Альфис! - учёная вскочила и повысила голос. - Может быть, я хотела услышать, что мои разработки хороши! Тогда я бы не сделала столько ужасных вещей! Тогда я бы не сделала этого ужасного монстра! И что теперь?! Мне что, стереть себе память? Чтобы легче спалось по ночам, и я не знала, что когда-то меня воспринимали всерьёз? Санс прыснул. - Что? - казалось, Альфис была в ещё большем бешенстве. - Я сказала что-то смешное? Теперь Санс уже хохотал. Это длилось несколько минут, и всё это время Альфис недовольно смотрела на него. - Нет, я... ох... - Санс попытался отдышаться. - Такой смех... Даже мёртвого поднимет, - он с трудом сдерживал хохот. - А ты вообще знаешь, что память стереть было можно? И что тогда Папируса ко мне принесла Андайн? На глазах скелета выступили слёзы. Не то от смеха, не то от болезненных воспоминаний. - К-как, - Альфис снова села рядом с ним. - Мы с Гастером разрабатывали один прибор. Не успели до конца наладить, поэтому он работает в пробном режиме. Жутко долго перезаряжается, да и кажется, что скоро совсем... Альфис? На глазах учёной выступили слёзы. - Альфис, - Санс сел поближе к учёной. - Ну извини, это была моя дипломная работа после стажировки. Альфис помотала головой и спрятала лицо в ладони. - Да что ты будешь делать, - протянул Санс. - С-санс... - подала голос Альфис. - А т-ты мне скажи... - М? - Т-ты мне скажи, - Альфис отняла лицо от заплаканных рукавов и начала ими же вытирать глаза. - Когда Папирус пропал, Андайн п-переживала. А переживала ли она, когда... - учёная опять всхлипнула. - Когда пропала ты? Альфис кивнула. - Ну... Думаю, да. - Н-не надо думать, - резко сквозь слёзы бросила она. - Она иск-кала меня т-так же? Санс молчал. - Санс?! Альфис смотрела на него со страхом и надеждой. Бедная Альфис, думал Санс. - Нет. Нет, она не искала тебя. Новая порция слёз подступила к глазам учёной. Её губы задрожали. - Ну, она наверное думала, что ты жива! - взмахнул руками Санс. - К чему вообще этот разговор. - Н-ну... - Альфис замешкалась. - Не надо делать такие выводы. Андайн тоже может сделать о тебе вывод, потому что её спас Папирус, а не ты. Санс бросил взгляд на Андайн и Папируса, лежащих на столах. В кабинете было тихо, слышалось только урчание приборов и всхлипы учёной. Сансу казалось, что Альфис сейчас переживает личную трагедию, но сам по этому поводу не чувствовал ни-че-го. От бесконечных переживаний его способность сочувствия будто совсем атрофировалась. - Т-ты не скажешь ему?.. Санс вопросительно посмотрел на Альфис. За время, что он был в своих мыслях, она успокоилась. Он мотнул головой. - Почему? Санс выдохнул. - Потому что хочу защитить. Потому что, даже когда он был маленький, хотел защитить. Он - единственный, кто у меня есть, - Санс сжал в кармане кусочек белого меха, который всегда носил с собой. - Когда он был мелким, он так радовался всяким игрушкам, книжкам, даже тому, что опять зацепился за какую-нибудь корягу и порвал штаны, - Санс горько усмехнулся. - И с тех пор я делал всё, чтобы он радовался. Чтобы строил эти дурацкие головоломки и забивал холодильник несъедобной пищей... Мне нечему больше радоваться, кроме него, - Санс с силой сжал зубы и ощутил, как к лицу приливает жар. - Но, кажется, у него есть кто-то близкий, к-кроме тебя, - Альфис бросила взгляд в сторону столов. - И ещё у н-него ч-часть умений... Санс вздохнул. - Альфис, - Санс полуприкрыл лицо ладонью. - Я не знаю, насколько тебе будет неприятно это слышать, но Папирус сделал бы то, что сделал тогда, при любом раскладе. Будь у него только один навык готовки, он бы поджарил этого человека. Альфис молчала. - Папирус никогда не причинял боль. Он панически боится убивать. Но... Ты права. Есть кое-кто, ради кого он может переступить через себя. Альфис закрыла лицо руками и кивнула. - Я знаю, что ты и Андайн... вы были близки. Поэтому ты можешь понять, что он испытывал. - Как думаешь... - Они не вместе, - отрезал Санс. - Нет, - Альфис выпрямилась. - Как думаешь, она сделала бы то же самое? Санс снова усмехнулся. Он помнил, как Андайн отчитывала Папируса за любую, даже за самую мелкую неприятность, которая могла поставить его в опасное положение. - Да, - ответил Санс. - Конечно да. Она до сих пор винит себя. Поэтому они и ссорятся всякий раз, когда мой братец лезет на рожон. Не удивлюсь, если когда они очнутся, Андайн его отчитает, - Санс повеселел от этих мыслей. Санс замолчал, глядя на Альфис. Её взгляд потух. - Альфис, мне жаль... Что у вас не... - Санс перешёл на шёпот. - Не нужно меня ж-жалеть, - оборвала его учёная. - Я пыталась, понимаешь. И это было лучшее время. Но я... я п-п-... просто н-не понимаю, з-зачем она т-тогда... «Чтобы не чувствовать вину», - пронеслось в голове Санса. Он подполз к Альфис и обнял её. Учёная вцепилась когтями в его спину, Санс дёрнулся, но не отпустил. - Я могу ошибаться, Альфис, - он похлопал её по спине. Она покачала головой и вымученно улыбнулась. - Н-не нужно. С-спасибо, я как-то с-справлюсь. Т-тебе везёт, что т-ты никого не любишь. У Санса кольнуло в груди. Он снова нащупал в кармане белый клочок. Чтобы отвлечься, отошёл к мониторам. Всё стабильно, но намного ниже стандартных показателей. - Нам повезло, что Папс оказался крепким орешком. И думаю, это не из-за сущности... ну... Ты знаешь. Эх, если бы... - Санс, - перебила его Альфис, опустив руку ему на плечо. - Мы смогли вернуть Папируса, но мы не сможем вернуть Гастера. Или Азгора. Или... Санс скрестил руки на груди. - Я знаю.***
Она видела себя со стороны. Да, здесь ещё хуже и темнее, чем она себе представляла. Бедная Альфис. Неудивительно, что она часами напролёт смотрит красочные мультики - захочешь тут смотреть что-то другое. Хотя, может быть, её это уже и не волнует. С Андайн такое случилось впервые: она будто со стороны смотрела на себя, лежащую с кучей датчиков и приборов, но в то же время находилась в своём неподвижном теле. Она не знала, из-за чего — может, из-за сильных потрясений её мозг отказался расслабляться. А может, дело в самой лаборатории — жуткое место, кругом приборы и магия. Рядом лежал Папирус: точно так же подключённый к трубкам и аппаратам. Судя по показателям, его состояние было стабильным, хоть и ещё далёким от нормы. Андайн остановила взгляд на его лице. Папирус, ну почему ты лезешь в самое пекло? Второй раз на её памяти он оказывается на волосок от смерти, и второй раз каким-то чудом выигрывает. Она даже не знала, перенесёт ли третий. Перед глазами снова появились коридоры Ядра. Теперь всё казалось таким... ненастоящим, подстроенным. Да ну, нет. Он не мог уничтожить человека. Ещё и так безжалостно. Это же он, её Папирус, который любит головоломки с шипами и мечтает прокатиться на настоящем автомобиле по настоящему шоссе. Он не должен был. Тишина прервалась какими-то голосами. Андайн со всей силы напрягла слух и узнала интонации Санса и Альфис. - Нам повезло, что Папс оказался крепким орешком. И думаю, это не из-за сущности... ну... Ты знаешь. Эх, если бы... - Санс... Мы смогли вернуть Папируса, но мы не сможем вернуть Гастера. Или Азгора. Или... Гастер?.. Сущность?.. Андайн опешила. Она хотела было рвануться к Сансу, чтобы схватить его за шиворот и вытрясти все подробности, но только потом вспомнила, что не может. Что она без сознания. Гастер. Что-то смутно знакомое. Гастер. Воспоминание крутилось в голове, но у Андайн не получиалось его ухватить. Кажется, кто-то говорил о нём... Альфис? или... Кто-то ещё?.. Гастер. "Когда приду в себя, заставлю их рассказать", - подумала Андайн.***
Темно и тесно. Папирус огляделся: ничего. Где он оказался? Кромешная тьма. Руки нащупали что-то влажное за спиной. Вроде бы, стена. Значит, можно опереться. Он двинулся вдоль неё, исследуя её руками. Несколько шагов - и опять стена. - 👎⚐☠🕯❄ 👌☜ ✌☞☼✌✋👎📬 - Гастер коснулся его плеча. - Мы не договорили... Так почему я тебя понимаю? - повторил свой вопрос Папирус. - ✋ ✌💣 🏱✌☼❄ ⚐☞ ✡⚐🕆☼ ❄☟⚐🕆☝☟❄💧📬 ✋ ✌💣 🏱✌☼❄ ⚐☞ ✡⚐🕆✏ - лицо Гастера растянулось в жуткой улыбке. - Но почему... так? Откуда ты взялся? - ✋ 👍✌💣☜ ☞☼⚐💣 ☟☜☼☜📬 - Но зачем? И Как? - Папирус попытался обогнать Гастера, но он шёл быстрее него. Гастер молчал, но его рот растянулся в зловещей улыбке. - Почему? Не ответишь? - не отставал Папирус. - ☠⚐📬 - Но почему? - почти в отчаянии протянул Папирус. - 👌☜👍✌🕆💧☜ ✋🕯💣 🏱✌☼❄ ⚐☞ ✡⚐🕆☼ 💣✋☠👎✏ - повторил Гастер и исчез. Папирус остался один. Сердце будто начало биться чаще, а воздуха вокруг становилось всё меньше. Но воздуха не было. И сердца не было. Ничего не было. Пустота. Вдруг вспыхнул свет, и пустота исчезла. Пространство расширилось до невозможности. Папирус не успел зажмуриться и почувствовал, как трудно глазам привыкнуть к свету. От стены до стены, от пола до потолка всё место занимало табло с текстом. ПАПИРУС УР - 10 Нет. Нет, нет, нет. Этого не может быть. На лбу Папируса выступил пот. Он уставился на надпись, ожидая, что она исчезнет. Что это шутка. Неправда. - Неправда... Как так... Десятый... Я же не... - Ошибаешься, - голос Гастера теперь звучал разборчиво. - Тот ребёнок с оранжевой душой. Ты убил его. Не помнишь? "Но я защищал Андайн"... "Но это вовсе был не я"... - Ты сделал это предельно... изящно. Хотя нет, не так уж и предельно. Ты мог просто вытрясти из него последние крупицы силы и забрать душу, - голос Гастера был повсюду и нигде одновременно. - Но ты заставил его пережить всё это сполна. Папирус чувствовал, как страх одолевает его. Он прислонился было к стене, но стена исчезла. Он упал. - Ты помнишь, как плавилось его тело? Как плавились твои кости? Как его решимость перетекала к тебе? Как ты ощущаешь себя после этого? Папирус сел и обнял колени руками. Страшная надпись исчезла. Теперь его окружала одна тьма. - Это сделал ты, а не я, - нетвёрдым голосом крикнул он. - Нет, - невозмутимо ответили ему. - Может, ты и научился кое-чему. Но раз уж ты это сделал во имя защиты, так прими это с честью, а не трать время на отговорки. - Гастер! - крикнул Папирус, и голос пропал. Темно. Темнее. Ещё темнее.