***
[Flashback]
Ты всё знаешь, как большая Энциклопедия. Объясни мне, я ли это Или второе "Я"? ♪ Валерий Меладзе - Параллельные ♫
Учебники, библиотечные книги, исписанные блокноты и бесконечные тёмные пустые коридоры Лаборатории. На столе — лапша быстрого приготовления, энергетические напитки и большая тетрадь с чертежами. Альфис смотрит на всё это и понимает — она не выдерживает. Пока их с Сансом одногруппники выбирают лёгкий путь — просто получают диплом и уходят в малый бизнес, Альфис выкладывается на полную. Но это вызывает у неё раздражение. Даже Санс быстро спелся с их наставником, и теперь они чуть ли не лучшие друзья. У Санса много проектов. Гастер даже водит его в Ядро и планирует взять к себе на работу. Даже перевёл его в лаборанты. Только не её. Альфис всегда прячется в самом дальнем уголке комнаты. Ей Гастер поручил изучать такую силу, как решительность. И Альфис, в целом, нравится это, но... Он не даёт ей никакого материала для практики. Всё, что ей остаётся — теория. С самого начала Гастер почему-то определил, что Альфис — теоретик. А она не смела сказать ему слова поперёк. Для неё он — синоним слова "могущество". Великий учёный, который первым нашёл ответ на вопрос, как им выбраться из-под земли. Теоретически. И Альфис хочет подкрепить это практикой. Но до практики дело никогда не доходит. И она сидит, одна, в тёмном гудящем помещении, переписывает нужные ей абзацы из книг по истории, из книг по биологии, из былин и сказаний древних монстров. Ищет зацепки? Не знает. Она уже не знает, для чего она тут. Она уже начинает жалеть, что выбрала профессию учёной. Тихо, не считая гула распиханных по стенам аппаратов. Тихо. И от этой тишины хочется закричать во весь голос. Альфис решает на несколько минут отвлечься от бесконечных текстов и выйти в коридор прогуляться, но её опережает стук в дверь. - Приветствую, - Гастер заглядывает в кабинет. - Отлично, ты уже здесь! На два часа раньше, чем нужно! - Я... В-вообще-то, ещё не уходила, - робко возражает Альфис, теребя в руках карандаш. - О! Как же, - удивляется Гастер. - Как продвигается твоя работа? Альфис вздыхает. - Н-нормально... Х-хотелось бы... п-приступить к экспери... На мгновение она замечает, как лицо Гастера искажает гримаса усталости. Кажется? Альфис в нерешительности замолкает. - Альфис, милая Альфис, я дал тебе очень трудную, очень серьёзную тему, которая требует внимания и усидчивости. Для экспериментов ты... не подходишь. Пока что, - вкрадчиво объясняет Гастер. - Н-но я! У меня была пятёрка по... - Альфис пытается доказать свою профпригодность, но снова видит на лице Гастера улыбку. Не улыбку удовлетворения ответом, а снисходительную. - Альфис, ты правда думаешь, что эти цифры в зачётке будут говорить за тебя? Это единственное, что тебя определяет? - Но я... - Альфис поникла. Гастер положил руку ей на плечо и развернул назад к столу. - Без достаточной теоретической подготовки к экспериментам приступать не следует, - словно маленькой, говорит учёный. Будто это теория. Одни сказания, былины, да устаревшие сведения! - Я же тебя не тороплю. И даю столько времени, сколько нужно. Сиди, конспектируй, изучай. А потом можешь и начать. Скажем, с цветочков, - Гастер указывает на одну из картинок учебника по ботанике. Конспектировать. Опять конспектировать. То же самое, что на учёбе. Будто я этого не знаю. Альфис разочарованно вздыхает. Садится за стол, но Гастер никуда не уходит. - Кхм... Если хочешь, завтра Мы с Сансом возьмём тебя в Ядро, - с той же интонацией, что и ранее, предлагает Гастер. Не хочу Ядро. Не хочу науку. Ничего уже не хочу. - Хорошо? Вот и славно. Пока-пока, не забудь пообедать сегодня, - бросает Гастер и выходит из кабинета. Альфис без сил опускает голову над книгами. Её терзает невысказанная обида. Её терзает злость и уязвлённое самолюбие. Она ненавидит. Она ненавидит Санса. Она ненавидит науку. Она ненавидит Гастера. Но Гастер — пример для неё. Значит, она ненавидит себя. Её взгляд блуждает по столу, пока не зацепляется за небольшой блестящий циркуль.[End flashback]
***
Альфис шла тем же путём, что и в годы студенчества — она до сих пор помнила, сколько слёз пролила в этих коридорах. Тогда у неё ничего не получалось, тогда она вечно ждала критики от королевского учёного, тогда она была загнана в угол. Но не теперь. Теперь она сама - королевский учёный. И чутьё ей говорило — надо вернуться к тем самым книжкам, что она не открывала уже очень давно. Сейчас Альфис временно отложила задачу спасти королевство монстров с помощью разрушения Барьера. Её заботила задача спасти королевство монстров, уничтожив её собственный неудачный эксперимент. И что-то ей подсказывало, что для этого нужно использовать ту же силу, с помощью которой она его создала. Решительность. Она перепроверяла собственные записи и блокноты. Решительность. То же самое, что с Амальгаметами. Тогда она ввела слишком много — они стали живыми. А что если в случае с Флауи вколоть ему ещё большую дозу?***
Скорее. Через Сноудин, через пригорки, через лес. Скорее. Руины. Только в этом месте ему становилось спокойнее. Близко. Всё ближе. Санс бежал, сломя голову. За его одежду цеплялись ветки кустарника, а еловые лапы сбрасывали на лицо снег. Сейчас, только сейчас он начал постепенно отходить от случившегося с Папирусом и Андайн, и его разум наконец-то догнала мысль: в случившемся виноват Флауи. А Флауи всегда возвращался в Руины. Санс только догадывался, почему его тянуло это место: он жаждал первым встретить человека, любого человека,***
[flashback]
Сероватые кирпичи двух-трёхэтажных, но таких высоких домов, дворы-колодцы, чьё-то развешенное между балконов бельё. Между жёлтыми цветами вьются голубые бабочки — на секунду зависнут в воздухе, приземлятся на цветок, а затем отправляются дальше. Санс скрывается в "засаде" — самодельном шалаше, и записывает их поведение в блокнот. На поверхности, должно быть, конец апреля: всё просыпается и смертельно не хочется на учёбу. Одна из бабочек зависает над цветком чуть дольше, чем обычно. Это пробуждает жуткий интерес. В укрытии из веток его не видит никто — ни сверстники, ни взрослые. Должно быть, все монстры в округе отправились по пикникам да рыбалкам. Весь двор — только для него. И мир вокруг, такой огромный, только для него. Чуть позже, думает Санс, он заберётся на крышу и будет вглядываться в камешки, на которых играют белые всполохи — где-то вдалеке, за замком, виднеется узкий разрез Барьера. Когда он вырастет, думает Санс, он обязательно его разрушит. Ведь если никто до сих пор не смог, значит, они всего лишь слишком сильно усложняли задачу. Слышится звук открывающейся двери и невнятное младенческое улюлюканье. - Санс-и, ты где? - зовёт дедушка Семи. - Я тут, деда, - подаёт голос Санс. Медленные шаги приближаются, и вскоре Санс видит лицо дедушки: соломенная шляпа и "улыбающиеся", будто морщинки, углубления возле глаз. На руках он держал спящего скелетика в оранжевом комбинезончике. - Вот сорванец, я тебя еле нашёл, - усмехается Семи. - Шучу. В другой раз прячься получше, внучок. Дедушка, придерживая Папируса одной рукой, садится рядом с Сансом и сажает малыша к себе на колени. Санс задерживает взгляд на брате: он тянет свои руки ко всему вокруг, пытается ухватиться за ветки. Его глаза быстро бегают, стремясь уловить каждую деталь, но шея ещё слишком слаба, чтобы долго держать такую тяжёлую голову. - Совсем большой стал, - усмехается Санс и щекочет Папируса. Тот заливается смехом. - Да не большой ещё, будет тебе, - улыбается дед. - Но совсем скоро будет как берёзка — выше нас с тобой вымахает, глазом моргнуть не успеешь. - Может быть, - Санс протягивает брату палец, и он счастливо за него хватается. - Папс любопытный. Наверное, станет учёным. - Учёным? Да ну, - смеётся Семи. - Он полдома перевернул, пока я на рынок ходил. Одна из бабочек устремляется слишком высоко. Сансу кажется, что крыльями она касается трещины Барьера вдалеке. - Деда, - зовёт Санс. - А ты видел войну между людьми и монстрами? - Конечно видел! - дед поправляет шляпу. - А динозавров? - И динозавров тоже видел! - усмехается Семи. - И как они Барьер поставили, тоже видел? Дед заливается смехом и гладит Санса по голове. - Всё видел, внучок, вообще всё. Санс удовлетворённо кивает. - Деда, я вырасту, стану большим и сильным — и тогда сломаю его, и мы освободимся. Семи продолжает улыбаться, но его взгляд становится грустным. - Да ну тебе, у тебя кость маленькая. - Зато крепКОСТЬ большая. Дед снова заливается добрым смехом. - А кто же за Папирусом заботиться будет? - Ты будешь! - А если умру? - Тогда, - помедлил Санс. - Тогда я буду. Но это же ещё не скоро? - Ага, - кашлянул Семи. - Конечно не скоро, внучок.[end flashback]
***
Санс тревожно подскочил на кресле и проснулся. Он потерял счёт времени. Казалось бы, сон был хорошим. Ни капли не злым. Но что-то внутри него дёргалось и прыгало туда-сюда, не давало успокоиться. Санс прошёл на кухню и налил стакан воды. Выпил. Вроде бы, полегчало. Решил обойти комнаты. Это место всегда напоминало ему о Ториэль. О былых временах.***
Стук в дверь. Альфис дёрнулась на стуле: опять уснула за компьютером. Торопливо прибралась на столе, поправила халат и направилась к двери. Кого опять принесло? - Доктор Альфис! Привет! Я... эхе-хе, еле вспомнил, где ты живёшь, дорогая! - на пороге стоял Герсон, а в руках у него был какой-то свёрток. - А? Д-да, проходите, - Альфис пропустила гостя внутрь. - Ого, как у тебя всё чисто и красиво! - осматривался Герсон. Альфис снисходительно бросила взгляд на кучу смятых листов и четыре немытые кружки на столе. - Я зашёл Андайн проведать, она же, вроде, где-то здесь? - улыбается Герсон. Альфис поняла. Он не до конца знает, что произошло. - Андайн... пока не может ни с к-кем говорить, но я п-передам, что вы заходили, - Альфис протёрла очки. - О! Я ещё ей принёс, - Герсон торопливо начал разворачивать свёрток на захламлённом столе. Он выложил на стол несколько крабовых яблок и термос с морским чаем. - Она любила это в детстве, ха! Но если вдруг не захочет, вы можете угоститься с твоим помощником. - Помощником? - Да! Этот, я забыл, как его зовут, в синей куртке. - Но... он не мой помощник, он просто мой друг, - уточнила Альфис. - Вы же про Санса? - А... Он частенько мимо меня бегает, вот я и подумал, что помощник, - Герсон почесал затылок. - Вы... Можем ко мне п-пока подняться, - предложила Альфис. Она видела: Герсон уже давно ни с кем не разговаривал. Молча они поднимались по эскалатору к книжным стеллажам. - О! Книги про человечество! - Герсон с завидной прытью взбежал по оставшимся ступенькам и встал вплотную к стеллажу. - Так, посмотрим, - он взял с полки первый попавшийся комикс. Герсон долго вглядывался в текст, то отдаляя, то приближая книжку к единственному зрячему глазу. Альфис, стоя рядом с ним, даже стало неловко: будто опять вернулась в студенчество. - Ну, - закончил чтение Герсон. - Они не очень много о человечестве знали. Это мне легко судить, когда вся история вершилась прямо на моих глазах. - Может, вы ещё и п-появление Барьера застали, - в шутку предположила Альфис. - Конечно! - Герсон взбодрился. - Я же Герсон, Молот Справедливости! Мы с Азгором плечом к плечу против людей стояли! Я даже с ихними волшебниками общался! А теперь... Ни Азгора... Ни молота... Герсон опять поник. Альфис прищурила глаза. - Может, если вы знаете, как поставили Барьер, вы знаете, на что способна решительность? - Да, догадываюсь, - улыбнулся Герсон. Альфис притащила к столу, заваленному чертежами, два табурета. - Может, расскажете? - вкрадчиво спросила она. - Ну, это же всё былины, да легенды... - Неважно, - мотнула головой учёная. - Мне нужна любая крупица знаний. - А ты упорная, - улыбнулся Герсон. - Но тебе не знания нужны. У тебя их много. Ты же учёная, а я учёным доверяю. - А как... - опешила Альфис. - Ну, - Герсон облокотился на стол. - Может, как раз веры тебе не достаёт. - Во что? Герсон подвинул к учёной небольшое зеркальце, шутливо отдал честь и спустился вниз. Хлопнула дверь. Альфис смотрела на себя.***
Темно. Снова темно. Всё ещё темно. Папирус сидел в темноте, обняв руками колени. Страшная табличка уже давно исчезла, но он всё ещё сидел, время от времени слыша страшный голос, который он, к своему несчастью, прекрасно понимал. - Ты знаешь, что твой брат тебя всю жизнь обманывает? Папирус прижал руки к голове. Не слушать, не слушать, не слушать. Не поддаваться на то, что он ему рассказывает. Это всё неправда, Санс заботится, Санс хочет, чтобы он был счастлив, Санс хочет, чтобы он делал головоломки и спагетти, Санс хочет, Санс хочет... - Ты знаешь, что твой брат многое от тебя скрывает? Да знал он. Да знал он. Он не глупый. Он не глупый. Ему не нужно повторять это дважды. Не нужно повторять дважды. Папирус со всей силы зажмурил глаза, умоляя всё вокруг прекратиться. Это не смерть, это не жизнь, это непонятное место, где времени просто не существовало. Существовал только он, который... - Всегда знаю, о чём ты думаешь, да? Не слушать, не слушать, не слушать. Папирус попытался очистить свой разум от мыслей, не думать вообще ни о чём, чтобы голос замолк. Но попытка ни о чём не думать заставляла его думать об этом. Теперь он здесь. Вынужден сидеть здесь. Один. Один-одинёшенек. Потому что защитил Андайн. Потому что убил человека, который ей угрожал. Потому что... - Ты знаешь, что она никогда не полюбит тебя таким? Замолчи. Замолчи, замолчи, замолчи. Папирусу не нужно это. Папирусу не нужны ответы, Папирусу не нужно навязывание. Папирусу нужно, чтобы все были счастливы, а они не могут быть счастливы, пока он не поймает нового человека. - Чем ты хоть займёшься, когда поймаешь последнего? Ты думал об этом? Думал. Думал. Думал. Думал. Не получается. Нужно отложить на время. Не получается. Мышление Папируса становилось фрагментарным. Хотелось разлечься на полу. Хотелось растечься по полу. - Давай, ты! Тряпка! Сопротивляйся! - страшный голос проникал глубоко в кости. - Это всё в моей голове, это всё в моей голове, это всё в моей голове, - повторял Папирус, как заведённый. Это помогало. Ненадолго, но помогало. - Что ж, ладно, успокойся немного, - снисходительно бросил такой чужой и такой знакомый голос. - Приостановим эксперимент. Опять темно. Опять тихо. Опять ничегошеньки.