Light or Dark? /// Свет или Тьма

Начало флэшбека Двумя неделями ранее… — Что, если бы зло перестало существовать? — спросил неожиданно Лайт спокойным и весьма серьезным голосом, своим внезапным вопросом заставляя меня поднять на себя взгляд. Я отрываю взгляд от тетради по химии, чье решение я писала под диктовку Лайта, ведь в отличии от своего гениального парня, в учебе я не так сильна.       Я посмотрела на парня, что сидел, как и я, на мосту, свесив ноги, смотря куда-то вперёд себя, на блестящую от солнца гладь реки. Я несколько раз заморгала, обрабатывая вопрос в своей голове. Что если бы исчезло зло? Странный вопрос. Как зло может исчезнуть? Оно повсюду, ведь зло — непрекращающийся поток негатива и людской черни, который идёт испокон веков. — Что ты думаешь, Хитоми? — спросил Лайт, в этот раз оторвав взгляд от разглядывания прекрасной местности и повернув голову в мою сторону. Я несколько раз заморгала, смотря на Лайта, на то, как его светлые волосы под солнцем приобретают рыжеватый оттенков, а глаза становятся медово карими. — Ничего, — кратко ответила я, покачав головой, затем посмотрев вниз. — Ведь зло никогда не исчезнет. Какой смысл думать об этом? — спросила я, поднимая взгляд на Лайта, что смотрел на меня внимательным скептическим взглядом. — Что ты подразумеваешь под словом «зло»? — решила спросить я, чувствуя на себе взгляд Лайта, который, вероятно, просто не отстанет от меня, а захочет продолжить этот разговор. Он любил философские разговоры время от времени, хоть, если знать его, как Ягами Лайта — идеального ученика, который кроме учебы ничем в жизни не интересуется, то этот его вопрос может показаться странным. Но, если видеть его моими глазами, внимательным и заботливым парнем, который может быть порою милым, если понадобится, то можно понять его натуру, которая, хоть и не кажется таковым, он думает о мире в котором он живёт. Больше того, Лайт постоянно обеспокоен тем, что нарушает нормальный жизненный цикл обычных людей, считая тех, кто делают эти нарушения «ошибками, которые возникли в процессе сотворения мира». Лайт ненавидит проявления жестокости и насилия, которые творятся в мире каждый день. Я тоже это ненавижу, но в отличии от Лайта, я виню в этом обстоятельства, а Лайт - людей, совершающих злодеяния. — Преступников, насильников, убийц, — говорит он, затем останавливается, вздыхая, и лёгким движением срывая полевой цветок, растущий рядом. — Этот список можно продолжать вечно, ведь зло многогранно, носит много обличий, постоянно меняется, эволюционирует, но в одном оно не изменено; зло — всегда остаётся злом, и не важно, с какой стороны на это посмотреть, — произносит все тем же спокойным голосом шатен, сохраняя серьезное выражение лица, которое он всегда умел сохранять, даже в самых неподходящих ситуациях, в которых не каждый был бы способен сохранять спокойствие. — Ты не согласна? — спрашивает Ягами, когда я на секунду застываю, вдумываясь в его речь, с которой я не могу быть полностью согласна. — Не совсем, — говорю я, поджав губы. Сложив тетрадки на коленях, я поворачиваюсь лицом к Лайту. — Я думаю, что зло вещь субъективная. Даже если я думаю, что тот или иной человек — зло во плоти, возможно, найдется тот, кто скажет, что этот человек сделал много хороших вещей, и будут ли наши мнения сопоставимы? — спрашиваю я, слегка пожимая плечами, наблюдая за тем, как несколько лебедей проплывают под мостом, на котором мы сидим. — Ты не можешь понять того или иного человека, пока не окажешься на его месте, или не представишь себя в его шкуре, — добавляю я, сорвав цветочек и начав крутить его в своих руках, разглядывая ярко фиолетовые лепестки фиалкового цветка. — Мне нужно представить себя на месте убийцы или террориста, чтобы я смог понять, что зло не зло, если посмотреть на него с другой стороны? Если все так, как ты говоришь, то зла не существует и вовсе, есть только неправильно понятые убеждения и намерения, так? — спрашивает Лайт, как его лицо обрело немного мрачный вид, из-за чего я вздыхаю, понимая, что он опять взялся за свое. — Ты считаешь злодеем каждого, кто совершил хоть одно злодеяние? Ведь каждый из нас делал когда либо плохие или аморальные вещи, которыми, конечно, не стоит гордиться, но они есть, — говорю я, слегка приподнимая брови, пока смотрю в глаза парню, что изучает меня взглядом, вероятно, пытаясь понять, что у меня в голове. — А как же второй шанс, Лайт? Не думаешь, что человеку, который ошибся, нельзя дать второй шанс? — спрашиваю я, несколько раз моргая. У нас с Лайтом очень далёкие друг от друга точки зрения на этот счёт. Он уверен, что ты зло — это зло и оно неисправимо, а я придерживаюсь мнения, что каждый достоин второго шанса. — Давая второй шанс ты распространяешь зло. Зло нужно убивать в корне, в тот самый момент, когда оно заявит о себе, — говорит Лайт, смотря на меня изучающим взглядом. — Люди не меняются, Хитоми, — добавляет тот, все ещё смотря на меня. Я лишь вздыхаю, отложив тетради на бетон. — Я останусь при своем мнении, Лайт, — говорю я, слегка поджав губы, смотря на молодого человека. — Какие же мы разные, Хитоми, — произносит Лайт, как его черты лица смягчаются и он тепло улыбается. Я улыбаюсь в ответ, когда Лайт протягивает руку и касаясь моей щеки, заправляет локон волос мне за ухо. На душе становится неожиданно тепло и все разговоры о том, что такое зло, преступность и насилие улетучиваются. Я не особо люблю такое обсуждать, а Лайт — наоборот, слишком часто заводит разговоры на эту тему. Это понятно, ведь его отец — полицейский, и Лайт, вероятно, последует по тропам своего отца. — Ты такая наивная, Хитоми, — говорит тот, поглаживая меня по щеке, из-за чего я в миг краснею, чувствую, как кровь прилила к щекам. — Мир не такой радужный, как тебе кажется, и надеюсь, ты когда нибудь посмотришь на него с моей точки зрения, — говорит он, смотря на меня внимательным взглядом карих глаз. Я кладу свою ладонь на его и опускаю ее вниз на землю, накрыв своей. — Ты видишь в людях только плохое, Лайт, — говорю я, посмотрев на парня с серьёзностью. — Нельзя видеть только плохую сторону, всегда есть и светлая сторона, — произношу я, набирая в лёгкие свежий прохладный воздух уходящего дня. — Разве видеть зло в злом это не предосторожность? — спрашивает тот, слегка наклонив голову на бок и посмотрев на меня. — Это предвзятость, — отвечаю я, слегка пожимая губы. Мы никогда не поймём точку зрения друг друга, никогда не сможем посмотреть на вещи глазами друг друга, по крайней мере, я думала так до того, как произошло то, чего ещё не было тогда, в тот прохладный вечер, когда мы беззаботно сидели на старом мосту, что мы обычно посещали после школы. — Будь у меня возможность вершить справедливость… Это бы все изменило, — после недолгой паузы, отвечает Лайт, переместив взгляд с меня на гладь реки, где уже отражалось заходящее за горизонт солнце. Ох, Лайт, мы оба тогда ещё не знали, что твои слова окажутся пророческими. — Ты бы покарал каждого, кто совершил преступление? — спрашиваю зачем-то я, затем на секунду жалею о вопросе, ведь знаю ответ, но, уже поздно. — Да, — без колебаний отвечает Лайт, прямым взглядом смотря вперёд себя. — Даже меня? — спрашиваю я, слегка усмехнувшись, решив сменить обстановку и перевести все в другое русло. — Ну что ты, — тепло улыбается Лайт, устремив на меня взгляд. — Ты не способна на преступления, — улыбается тот, потянувшись ко мне и взяв мое лицо в свои руки, из-за чего я заливаюсь румянцем, чувствую, как тепло становится в сердце от прикосновения любимого человека. Наши глаза на миг встречаются, как я замечаю огоньки в его медово карих глазах. — Не будь так уверен, Ягами Лайт, — говорю я с усмешкой, притянув парня к себе и соприкоснувшись с его губами, поцеловав его. Чувствую, как он отвечает мой поцелуй, взяв мое лицо в ладони, я улыбаюсь, чувствую, как же сильно я люблю его…

Конец флэшбека.

      Холодный дождь струится по моим волосам и лицу, делая мою одежду насквозь мокрой, из-за чего я начинаю дрожать, а мои зубы постукивать друг об друга. По телу ползет мерзкая дрожь от ощущения мокрой одежды и волос, что прилипли к телу, из-за чего я съеживаюсь.       Может его нет дома? Или же, лучше постучать ещё раз? Я не знаю, что делать, будучи в замешательстве. Я стою у порога его дома уже десять минут, все это время колотя в дверь, из-за чего мои костяшки пальцев заметно покраснели. Его родителей нет дома, а сестра, как обычно, задерживается в своих школьных кружках. Но Лайт дома, и я точно это знаю. Но почему он не открывает дверь? Почему заставляет меня стоять здесь, под холодом и дождем, пока я мокну и мёрзну? Почему он избегает меня уже неделю, с тех самых пор, когда мы мило сидели на старом мосту, он, как всегда помогал мне с химией, а точнее, делал ее за меня, и мы все время говорили, затем мы впервые поцеловались, а потом он проводил меня до дома, а все время прогулки мы держались за руки. Так что, черт подери, произошло такого, что с тех пор он избегает меня и ведёт себя так, будто бы я ношу с собой бомбу, которая сможет повторить Хиросиму и Нагасаки? Почему он избегает меня в коридорах, на уроках, сворачивает на другую улицу, когда видит меня, не отвечает на мои звонки и смс, а теперь уже не открывает мне эту чертову дверь, которую я желаю выбить. Собравшись с мыслями, я вновь стучу по дверной поверхности, подмечая, что мои костяшки изрядно болят. Открой чертову дверь, Ягами Лайт, и объясни мне, что, черт возьми, происходит? В тот момент, когда мне показалось, что все прекрасно, ты берешь и ломаешь все мои надежды и мечты. Разве это нормально? Разве это, черт побери, справедливо? После нашего поцелуя я пропустила день школы из-за семейных обстоятельств, а ты, вероятно, решил, что дело в том, что я избегаю тебя. Какого черта ты так подумал? Ведь именно я, набравшись храбрости, решилась на этот поцелуй. Я, а не ты. Может дело в том, что тогда на мосту ты просто проявил лояльность и воспитанность, ответив на поцелуй и притворившись, что все хорошо? Второй вариант довольно часто врезается мне в голову, из-за чего я все больше накручиваю себя. Не нужно было так торопиться и брать инициативу в свои руки, вероятно, этим самым я тебя и отпугнула. Ведь ты самый лучший ученик, который, к тому же, пользуется популярностью у девушек, с чего бы тебе останавливаться на такой невзрачной девчонке, как я? Но, если я увижу с тобой Такаду, то, возможно, а скорее, вероятнее всего, не сдержусь и прикончу вас обоих. Разве можно так играться на моих чувствах, Ягами?       Я собираюсь постучать ещё раз, уже более настойчиво, как слышу звук ключа, который поворачивается в замочной скважине, и дверь тут же открывается — Хитоми? — я вижу ошарашенное лицо Ягами, который смотрит на меня, словно не понимая, что я тут делаю. — Мне можно войти? — спрашиваю сухо я, из-за чего он несколько секунд раздумывает, а затем почему-то оглядывается назад, смотря в сторону лестницы своей комнаты. Что это, черт возьми, значит? — Конечно, — через несколько секунд раздумий говорит он, отступая назад и пропуская меня. Я смерила его недоверчивым взглядом, проходя внутрь. — Ты вся промокла, зачем ты ходила под дождем? Ты ведь заболеешь, — произносит Ягами, смотря на меня с недовольством, из-за чего я хмурюсь. — Тебе не плевать? — спрашиваю я, сведя брови к переносице. — Конечно нет — отвечает тут же парень, смотря на меня с серьёзностью, из-за чего я удивлённо поднимаю брови. — В заботливого парня решил поиграть? — спрашиваю с раздражением я, смотря на то, как он странно смотрит на меня. — А ничего, что ты игнорировал меня всю неделю? — спрашиваю я, смотря на него с негодованием. Да, представь себе, людям становится больно, когда их, вот так, без объяснения причин, бросают.       Ягами ничего не отвечает, а лишь краем глаза смотрит в сторону двери. Я нервно сглатываю, понимая, что что-то не так, вероятно, мои опасения подтвердятся и у него в комнате сейчас Такада? — Ты не один? — спрашиваю я, смотря на него с подозрением, из-за чего он несколько секунд непонимающим взглядом смотрит на меня не отвечая. Я не уйду отсюда, не узнав истинной причины, почему меня так жестоко отвергли. Сжав руки, я делаю быстрый шаг в сторону лестницы. — Хитоми, — зовет меня тут же Лайт, когда я бегу вверх по лестнице в его комнату. Толкнув дверь, я оказываюсь в темном помещении, которое освещено лишь тусклым светом компьютера. — Хитоми, — недовольно произносит Лайт, тут же зайдя в комнату, и включив свет. Оглядевшись, я понимаю, что никого тут нет. Ни Такады, ни кого либо другого. Странно… — Почему ты врываешься в мою комнату? — спрашивает Лайт, сохраняя серьезное выражение лица, хоть я и вижу, что он раздражен. — Почему ты игнорировал меня всю неделю? — почувствовав раздражение, спрашиваю я, подмечая странным тот факт, что парень не отвечает на мои вопросы. — Делал вид, что меня не существует, — говорю я, чувствуя, как от обиды я готова вот вот разрыдаться, но нет, я смогу это выдержать, смогу не сломаться в его глазах. — Даже на звонки не отвечал, — продолжаю я, замечая, как стало тихо в этой комнате, даже звуки дождя, казалось бы, не были слышны, только ожидание, которое тянулось непозволительно долго.       Интересно, как долго он собирается молчать? Будет игнорировать меня и мой вопрос, когда я нахожусь в его доме? — Мне нечего тебе сказать, — произносит сухо парень, смотря на меня с довольно отстранённым выражением лица, которое не говорило мне практически ничего, кроме холода и безразличия, что было вырисовано в его чертах лица. — Что это значит? — спрашиваю я, несколько раз поморгав я понимая, что это довольно странный ответ, но, хоть какой-то, считая то, что всю неделю я и этого не могла от него дождаться. — Это из-за поцелуя? — спрашиваю я, понимая, в чем, вероятно, дело, хотя, сам он тогда был не против. — Думаешь, я поспешила? — решаю задать вопрос я, ожидающе смотря на парня, который все ещё держит свою позицию холодной эмоциональности. Я нервно сглатываю, смотря на него, на то, как он несколько секунд смотрит на меня с этой, уже осточертевшей мне, отстранённостью. — Нет, — просто произносит шатен лёгким движением губ, даже не вкладывая в это ни единой эмоции. — Дело вовсе не в этом, — говорит он, слегка покачав головой и посмотрев куда-то вперёд меня. — Так в чем же? — спрашиваю я более нервно, чувствуя, что мое терпение вот вот на пределе, ведь я пришла сюда за его объяснением, а он и вовсе не хочет мне это дать. — Объясни, Лайт! — произношу я, сжав руки в кулак, чувствую, что это его спокойствие начинает меня люто раздражать. — Как я и сказал тогда, — начинает Лайт спокойным голосом, задерживая взгляд на моих глазах, что вот вот готовы снова залиться слезами. Я ожидающе смотрю на него, пока он, вероятно, раздумывает, что сказать. — Мы слишком разные, Хитоми, — его слова кажутся мне слишком клишированными, и я уже понимаю к чему он ведёт этой пафосной фразой. — Слишком разные… Как это понимать? — спрашиваю я, хмыкнув, поднимая на него взгляд, вспоминая тот вечер, когда мы снова обсуждали какую-то тему касательно зла и добра, и Лайт подметил, что в разности наших мнений и убеждений он находит нечто привлекательное и интересное. А что теперь? Мы расстаёмся из-за того, что мы «такие разные»? — Я бросаю тебя, Хитоми, — заключает внезапно тот, из-за чего я на секунду выпадаю из реальности. Разумеется, я ожидала этого исхода, но, не ожидала такого резкого высказывания. Бросаю тебя… Словно я какая-то вещь или игрушка, которую он может подобрать и которую он может бросить, когда сам того пожелает. — Что… — вырывается у меня, когда я от обиды свожу брови к переносице, чувствую ком, что встал у горла. Нет, я не буду плакать, не стану показывать своих слез перед ним, не хочу выглядеть ещё более жалкой, чем я выгляжу сейчас. — Надеюсь, ты не будешь драматизировать и вернёшься к нормальному течению своей жизни, — произносит, словно одну из отрепетированных речей, он. — Без приследований, и попыток караулить меня или врываться в мой дом, — говорит тем же серьезным голосом он, сохраняя при этом то же спокойное выражение лица, словно ему ничего не стоит разбить мне сердце. Для него это также просто, как решить какую-то формулу по физике или химии. Наверное, я стала одной из тех девушек, которым он сначала специально нравился, а затем безжалостно ломал им сердца. — Ты… — начинаю я, сглотнув, и с ужасом осознавая, что предательские слезы покатились у меня по щекам, обжигая кожу. — Я Ягами Лайт, — произносит горделиво он, смотря на меня словно с пьедестала. Я чувствую себя ещё ниже, когда он смотрит на меня этими безразличными и безэмоционально застывшими глазами, которое говорят мне, кто я такая. — А ты Хитоми, — произносит с какой-то небрежностью парень, из-за чего я удивлённо приоткрываю рот, не издавая ни звука. — Видишь разницу? — спрашивает тот, как какая-то ядовитая и жестокая усмешка, которую я раньше не видела, появляется у него на лице. Ему, вероятно, приносит удовольствие то, что он так холодно и жестоко бросает эти слова мне в лицо, ничего при этом не чувствуя, кроме, разумеется, чувства победы и возвышенности. — Такой, как я не может быть с такой, как ты, — говорит он, усмехнувшись, смотря на меня чуть сузившимися от хитрой усмешки глазами, что показались мне чужими.       Как он может быть настолько жесток? Если я не нравлюсь ему, он мог бы просто сказать мне об этом, оставить нашу дружбу, а не бросать мне в спину ножи, которые протыкают меня насквозь. Кто же знал, что такой воспитанный и спокойный парень может быть таким лицемерным и хладнокровным. Этот факт заставляет меня съежиться от неприятности. Я никогда не думала, что он может быть таким двуличным. — Но тогда на мосту… — зачем-то произношу я, хотя он давно расставил все точки над i. Мне просто хочется понять для чего это было. — Считай, что это было жестом доброй воли, — произносит так же небрежно он, смотря на меня с высока, пока та противная усмешка, которую я так хочу стереть, не сходит с его лица. Я сглатываю слезы, что все ещё текут по моим щекам. Конечно. Я так и думала. — Или ты думала, что ты мне и правда нравишься? — спрашивает тот, подойдя ко мне на шаг, из-за чего я горько усмехаюсь. Не могу поверить в то, что меня так жестоко обманули. — Если не нравлюсь, то для чего это было…все это? — запнувшись, спрашиваю я, поднимая взгляд на Лайта, что стоит в двух шагах от меня. — Мне просто было скучно, — тут же отвечает он, из-за чего я прикрываю глаза, давая слезам стекать по моим щекам. Я не хочу давать ему наслаждения смотреть на то, как я плачу. Посмотрев ему прямо в лицо, я замечаю все ту же холодную мину, из-за чего тут же быстрым шагом обхожу его, выходя из комнаты. Спускаясь по лестнице, я все ещё плачу, думая над тем, как же жестоко он подшутил надо мной. Ему было скучно… В этом весь он. Я не могу поверить в то, что отдала свое сердце на растерзание человеку, для которого это все было только игрой, способом отвлечься, убить скуку.       Я больно стискиваю зубы, выходя из его дома и с силой захлопываю дверь. Мое сердце отчаянно хочет его ненавидеть, но все же, я не могу диктовать сердцу, что делать. Я отдаляюсь от их дома, но тут же, почему-то, я поворачиваюсь, посмотрев в сторону окна Лайта, пока дождь льется на меня с ещё большей силой. Я с удивлением замечаю то, что он стоит у окна своей комнаты, смотря на меня, из-за чего больно сжимаю руки.       Надеюсь, это был наш последний разговор, Ягами Лайт, и я больше тебя не увижу…