faux

      медленно приоткрыв глаза, чжун ли лицезрел перед собой темную душную комнатушку, которую он точно не видел ранее. разодранные обои с каким-то глупым орнаментом, запах сырости и бедности.       кое-как сфокусировав взгляд в этой непроглядной тьме, чжун ли начал внимательнее рассматривать мебель и декор. изживший себя диван с одинокой грязной подушкой, картинка с каким-то выдуманным пейзажем, часы, давно прекратившие свой отсчет, столик, который украшала лишь бутылка наверняка дорогого вина, ранее не встречавшегося тому, кто прожил в ли юэ тысячи лет.       в памяти пусто. моракс, несмотря на свою довольно хорошую память, абсолютно не мог вспомнить последние несколько дней. все мелькало, словно в кинофильме. яркие фонари, ресторан, улица, бегущие люди, дождь, море, банк, рыжие волосы..       немного размяв затекшую шею, ли попытался встать, но ничего не вышло. руки и ноги его были крепко связаны. кто-то действительно решил, что подобное сможет запереть гео архонта? наивные. коротко вздохнув, чжун принялся неспешно сосредотачивать элементальную энергию, однако странное мерцание отвлекло его от этого.       рядом со столом начал проясняться до боли знакомый силуэт.       услышав чужое копошение, силуэт вальяжно поднялся с места и медленными, но уверенными шагами сократил расстояние между собой и привязанным архонтом. тот, конечно, до сих пор мог в любой момент сбежать, но не делал этого. в его силах было уничтожить весь этот чертов дом, но он выжидал. в янтарных глазах плескался интерес. — вы проснулись, господин моракс? — с нескрываемой неприязнью усмехнулся обладатель хрипловатого голоса, подходя еще ближе и приподнимая за подбородок голову сидящего напротив аристократа. растоптать, раздавить, заставить эмоции вспыхнуть на вечно спокойном лице, причинить сильную боль, которая запомнилась бы надолго. архонты же бессмертны? прекрасно, пусть рекс ляпис будет помнить его всегда.       чайльд ненавидит, когда его так нагло игнорируют. несмотря на свое относительно высокое положение в обществе, тарталья, даже будучи предвестником, оставался эмоциональным и чувствительным ребенком. таковым видел его и чжун ли. глупым.       в руке рыжеволосого паренька с глазами цвета ясного неба материализовался небольшой гидро клинок, который, несмотря на свой состав, был предельно острым. — помнишь, что ты обещал? пока я жив, ты будешь тратить свою жизнь на меня. лжец.. какой же ты отвратительный лжец, моракс. Я ненавижу ложь. — тарталья нанес первый удар, острый клинок ранил бледную кожу аристократа. из небольшой царапины тоненькой струйкой потекла ярко-багровая кровь, капая куда-то вниз и, скорее всего, пачкая одежду. не заметив реакции, чайльд материализовал из гидро стихии второй клинок, дрожащими руками нанося резкие раны.       его бесило и одновременно поражало то, что мужчина никак не реагировал, не пытался освободиться. предвестник прекрасно знал, что гео архонт мог с легкостью убить глупого юношу по щелчку пальцев, а потому искренне не понимал, почему все еще жив.       кровь из глубоких ран побежала быстрее, а взгляд связанного парня оставался прежним. пустым, спокойным, сдержанным. он лишь ждал, когда тарталья успокоится, одумается и прекратит это. чжун ли не было больно, ему было все равно. интересно только, насколько серьезные намерения у этого забавного паренька из снежной. моракс никогда не воспринимал его всерьез.       внезапно чайльд весьма быстро и ловко развязал аристократа, схватил за шею и, потянув чуть вбок, небрежно повалил на пол, заключая обе руки на чужой мощно-хрупкой шее, начиная давить с силой. знал бы этот глупый архонт, как самому тарталье не нравится все это, он ведь всего лишь хочет внимания. недолюбленный ребенок. — я тебя ненавижу, слышишь?забудь все мои теплые слова в твой адрес. ты – всего лишь маска, двуличный лжец, ничтожество. забавно, что рекс ляпис опускается ниже простых смертных, будучи не в силах сдержать свое жалкое обещание, — от отчаяния чайльду хотелось разодрать эту чертову бархатистую кожу на шее ли. — лучше бы я не шел на поводу и просто добил тебя в северном банке, где ты спокойно рассиживал во время постановки с якобы твоей смертью. ты жалок. ты.. твою ж мать, я просто терпеть тебя не могу, чжун ли.       переместив правую руку к волосам аристократа, тарталья сильно оттянул чужую голову голову за волосы, второй рукой опираясь о пол. на лице аристократа по-прежнему ни единой эмоции. — я хочу сломать тебя, лишь бы ты хоть что-то сказал, — чайльд продолжал выходить из себя, нанося слабые хаотичные удары. — пожалуйста.       в ответ моракс лишь слегка улыбнулся, а после старую комнатушку заполнил его хриплый забитый смех. — черт возьми, почему ты смеешься? ты видишь в этой ситуации что-то смешное? — предвестник угрожающе оскалился, с его лица сошло любое подобие ухмылки, насмешки и азарта, осталась лишь чистая злоба и ненависть. унылый глубочайший океан ненависти, с которым было сложно совладать.       смех затих. лицо чжун ли вновь украсила искренняя и измученная улыбка. аккуратно сняв перчатку с левой руки, на запястье которой красовался болезненный след от веревки, он предельно бережно и почти невесомо коснулся щеки тартальи. тот хотел было вновь вспылить, сделать что-нибудь, что причинило бы мораксу боль. хах, наивно полагать, что существо, которое живет так давно, которое теряло так много людей и видело так много боли, можно уничтожить. моракс, рекс ляпис, гео архонт.. чжун ли давно сломан. — аякс, каким ты был до вступления в ряды фатуи? твои глаза тогда сияли ярче, чем сейчас? был ли ты когда-нибудь счастлив? — вас это не касается. вы, моракс, не имеете право называть меня так.       ли слабо погладил юношу по щеке, удовлетворенно прикрыв глаза. он ожидал именно этот ответ. предвестник так предсказуем, глупый обиженный ребенок. — неделю назад ты обещал мне рассказать о своем прошлом. помнишь? тогда мы сидели в ресторане, я рассказывал очередную историю о зарождении ли юэ, а ты пытался есть палочками. безуспешно. в конце нашей прогулки ты пообещал поведать свою историю. неужели ты тоже лжец?