Костёр для двоих

— Катька, у тебя опять праздник души? — барменша Лапочка придвинула к Кате фирменную кружку бара с черешневым сидром и чашку с сухариками. Кружка должна быть непременно 0,5 (не меньше!), сухарики — с луком и сметаной. Идеальное сочетание. — Ага, — довольно улыбнувшись уже куда-то в сидр, булькнула Катя. Праздником души она называла походы в публичные места в экстравагантной одежде типа ярких платьев, ярких рубашек или просто соблазнительных нарядов. Вот так без повода нарядиться в ажурное красное платье с декольте и сходить, например, в магазин. Сегодня жребий пал на бар. — Лапочка, повтори мне светлого, — другой постоянный посетитель плюхнул на стойку пузатую кружку. — Кто это у вас во дворе орёт? Привет, Катюш. — Привет, Вадь. — Да реконструкторы день рождения кого-то из своих отмечают, — ответила Лапочка, открывая краник с пивом и подсовывая под него кружку. — У них там мангал, закусь всякая, — мечтательно протянул археолог Вадик, любитель пива и халявы. — Подумал, дай поздравлю и стрельну мясца, больно запах хорош. — Сходи. Они уже своих от чужих не отличают. Катя потянула носом и тоже уловила вкусный запах. — Катюш, на твою долю взять? — Прихвати, ага. И травы какой-нибудь, если будет, салат лучше всего. И помидоры. Вадик взял кружку светлого пива и пошкандыбал во двор знакомиться и клянчить мясо. Катя захрустела сухариками. — А где Сашка? — Лапочка тряхнула кудрявой головой, залезла под стойку, пошарила рукой и встала, держа в руках Мурёнку, местный заглаженный всеми талисман. — Вон в углу сидит, с какими-то новыми знакомыми в настолки гоняет, — Катя махнула рукой куда-то назад, не оборачиваясь. Лапочка почесала Мурёнку промеж ушей и отпустила на вольные хлеба. — Новые знакомые? Лапочка выцепила светлую макушку за угловым столиком и удивленно приподняла брови. — Это что за Александрссон? С каких пор нашу скромную халупу посещают могучие викинги? Катя захихикала. Саша буквально вчера выбрил себе виски и заставил Катю плести ему косу, да чтобы «повикингистее», а Тагира — держать зеркало так, чтобы можно было наблюдать сосредоточенный процесс плетения. — Он хотел, как в «Викингах». — А я подумала про Рапунцель. Лапочка и Катя еле просмеялись, стоило вспомнить как Саша упоённо растил патлы второй год подряд и теперь щеголял шикарной светлой гривой длиннее Катиной. — У викинга и поклонница уже нашлась, — присвистнула Лапочка, заприметив рядом с Сашей восторженную девочку. Катя флегматично пожала плечами. — Он себе так самооценку поднимает. Ему нравится привлекать внимание, чтобы все восхищались. — Представляете, там не только день рождения, но и годовщина, так что мне мяса навалили целую гору, — Вадик поставил на стол две пластиковых тарелки с аппетитной горкой горячего шашлыка на каждой. — Под салат тарелки не нашлось, дали в салфетке, — он вытащил из-под мышки свёрток и отдал Кате. — А знаете, кто годовщину справляет? Здоровый такой пятидесятилетний лоб с женой в два раза моложе. Я офигел! — Спасибо! Катя вцепилась в шашлык, как голодный кот в колбасу, закусывая салатом. — А у нас тут Александрссон, — хмыкнула Лапочка, присев на высокий стул. — Фто? — пробубнил Вадик, жуя шашлык. — Сашка в викинги подался. Вадик проглотил мясо, стрельнул у Кати лист салата и помидорку и поинтересовался: — Так он для этого фехтовать учился? — Больше не учится. Теперь он каскадёр, — отрапортовала Катя, отодвинув овощи подальше от настырного Вадика. Лапочка с Вадиком удивлённо переглянулись, но промолчали. Полгода назад были тренировки по фехтованию и ролёвки по русско-турецким войнам. Год назад — команда фаэр-шоу. Полтора года назад — паркур и ночные пробежки. Два года назад — скейтборд, лонгборд и прочие борды. — А так и не скажешь, что махровый ботаник был. Лапочка вспомнила тщедушного задрота с прямым пробором и вежливым «Здравствуйте, извините, простите, что я живу и дышу». — Малолетка перешла в наступление, — доложил Вадик, и компания за барной стойкой с интересом обернулась. Крепкий и высокий Саша что-то серьёзно объяснял своим соседям, держа в руке веер из карт, а рядом с ним сидела девочка лет семнадцати, трепетно следившая за каждым его словом. Саша делал вид, что юная поклонница не стоит и капли его внимания, но Катя знала его третий год и ясно видела на предельно сосредоточенном лице следы самодовольства. Товарищи по игре смотрели на него уважительно и согласно кивали. — Нарцисс, — беззлобно сказала Катя и вернулась к сидру с мясом. — Он же в курсе, что это статья? Кстати, что тут делает ребёнок? — Ой, Вадь, брось, — отмахнулась Лапочка. — Девочке есть восемнадцать — так гордо мне паспорт продемонстрировала, я чуть не засмеялась. — А таким славным был, — вздохнул Вадик. На этот раз пришла очередь Лапочки с Катей переглядываться. Саша и сейчас был славным, хотя его поведение и внешний вид могли сбить с толку. Вадик видел Сашу три года назад, а потом уехал на раскопки куда-то под Коломну и пропустил все его метаморфозы. Когда Вадик вернулся полгода назад, Саша стал неузнаваемым. Их с Вадиком даже пришлось заново знакомить. Тогда, помнится, Саша покрасился в зелёный цвет и шокировал Вадика до глубины души. — Не понимаю, зачем ему все эти пляски с бубном, когда он живёт с такой очаровательной девушкой, — пробормотал Вадик как-то обиженно, имея ввиду Сашину любовную неопределенность. Катя смешливо сверкнула глазами. — А ещё с нами живёт Тагир, и вместе мы настоящая шведская семья. Хочешь быть моим третьим мужем? Вадик надулся; кажется, обижался он на Сашу за якобы несправедливое отношение к Кате. Катя растрогалась и потрепала его наманикюренной рукой по небритой щеке. — Не понимаю, ты не платишь ему за комнату, а Тагир платит. Как же он это позволяет который год, если ты не его девушка? — недоумевал Вадик. — Завидуешь? И не совсем я иждивенка, комуслуги я плачу так же, как Тагир, и на поесть скидываюсь, — добавила Катя. Вадик оставил в покое отношения своих друзей и квартирный вопрос Кати, но всё равно вид имел непонимающий. Парень живёт с девушкой — при этом они не встречаются. Счастливо женатый Вадик их совсем не понимал. Катя продолжила потягивать свой сидр. Лапочка ушла за чистыми кружками, так как в бар подтянулись новые посетители. — Она у него на коленках сидит, — возмутился Вадик: никак ему не давала покоя Сашина «блудливость». — Глядишь, целоваться при всех начнут, а там, зная вашего «викинга»… — Не боись, трахаться он с ней не будет, мала ещё девочка, хотя… если восхищение продержится ещё какое-то время, очень даже может быть. Вадик поморщился. — Катюш, ты как скажешь, так хоть стой, хоть падай. Выглядишь, как леди, а говоришь иногда, как блядь. — Зато не веду себя так, — глубокомысленно выдала Катя, осушив кружку и закинув в рот последний сухарик. — Дай хоть вдали от Сани человеком побыть. Его тоже перекашивает каждый раз, обещал мне в следующий раз горло уксусом промыть или табло маркером разукрасить, хотя сам не свято-ой! — Взяла бы тоже кого-нибудь охмурила, — Вадик отчаялся вразумить немного опьяневшую девушку. — Ты молодая, красивая, умная. Катя хихикнула, задорно улыбнулась и пропела: — Не хачу-у-у. — Разве не здорово иметь нормальные отношения с любимым человеком? Вот как у нас с женой. Живём душа в душу. — Скажу тебе по секрету: я не встречаюсь и не хочу ни с кем встречаться, — весело прошептала Катя, прикрываясь от Вадика пустой кружкой. — Ты такой многогранный, — Катя повертела кружку, как будто настраивала телескоп. Вадик мысленно подсчитал, что эта кружка сидра была второй за вечер и громко окликнул Сашу, которому юная обольстительница уже зарылась пальчиками в волосы. Саша повернулся, поставил руку козырьком, чтобы спрятаться от бьющей в глаза лампы, и увидел прикалывающуюся над бедным археологом Катю. Она разглядывала крупную клетку на рубашке Вадика сквозь стеклянное донышко кружки. — Извини, красавица, долг зовёт. Саша сбросил с себя руки нимфы, быстро снял её с колен и пошёл ловить повеселевшую Катю. Девочка обиженно надула губы ему вслед. Саша раздвигал косым разворотом плеч столпившихся на подходе к стойке посетителей, как ледокол, и довольно быстро очутился рядом. Он крепко обвил Катину талию рукой и осторожно спустил её со стула. — Сколько? — поинтересовался Саша. — Две, но она закусывала, — Вадик показал ему два пальца и пустую посуду из-под шашлыка и сухариков. — Толку от этих закусываний, если её всё равно развозит, — проворчал Саша, притянув пошатывающуюся фигуру в красном поближе. Катя привычно облепила его руками, как медвежонок. — Что это за сидр, блять, такой? — А ей ругаться запрещаешь, — укорила вернувшаяся Лапочка и забрала пустые кружки. — Она же девушка! Ты ей, главное, не говори, а то опять начнёт про равноправие заливать. Равноправное использование мата, офигеть не встать! Катя пригрелась на широкой мужской груди и доверчиво потёрлась о неё щекой. Саша похлопал её по спине, как ребёнка. Лапочка и Вадик как обычно сделали вид, что всё нормально, пожелали им дойти целыми и невредимыми и попрощались. Шёл, правда, Саша, а Катя только висела на нём. — А ему идут эти кожаные штаны с цепями, задница классная, — задумчиво сказала им вслед Лапочка, не обращая внимания на косые взгляды от Вадика и других посетителей. Вадик проводил Катю взглядом. — У него что, девушка есть? Лапочка оторвалась от изучения Сашиной задницы и обратила внимание на юную недовольную нимфу, брошенную Саней в самый ответственный момент. Та подошла к стойке за новым стаканом. — Ну не совсем… — вздохнула Лапочка, поймав Мурёнку. — Ты у нас новенькая, предупрежу. Ты бы на Саню не лезла, потом больно будет. — Это почему? — встрепенулась девочка. Запал ей «викинг» в душу. Вадик молча хлюпал своим пивом. — Дальше постели дело не зайдёт. Вадик хрюкнул в кружку. Лапочка облекла обычное «трахнет — и бросит» в предельно культурный контекст. — Душенька, ему не нужна девушка, — милостиво поведал ей Вадик. — У него одна уже есть. Всё остальное — это проходящее. О, как поэт говорю. — Это ты ещё на дне рождении поэтов здесь не был. Там мат-перемат в стихах лился, как и пиво, — бросила Лапочка, обновив посетительнице кружку. — Даже нечто, похожее на Пушкина читали: «Всё изменилося под нашим зодиаком: Лев Козерогом стал, а Дева стала Раком» Девочка поняла намёк и выпустила, наконец, из-под прицела очаровательных глаз широкую спину. — Не, Катюша — королева Саниного сердечка, только странные они, — затянул Вадик свою жуткую песнь, проржавшись от шуточки. Лапочка подперла подбородок рукой. Посетителей больше не было, и она начала предаваться воспоминаниям, спихнув посуду на девочек-официанток. Всё равно ничего не делают, только лясы с посетителями бара точат. Познакомились Катя и Саша при странных ночных обстоятельствах три года назад. Катя повадилась ходить в бар вслед за подругой, которая тогда временно тут работала. В баре устраивали квартирники и всегда толклись интересные творческие люди, поэтому таких залётных и больше не улетевших, как Катя, на самом деле, было не мало. Катя бойко влезала в их беседы и, в целом, очень быстро прижилась. Такая весёлая, иногда неумело подкатывавшая к молодым музыкантам и не сильно-то по этому поводу переживающая. Потом у Кати умерла бабушка. Катя выпивала по полтора литра сидра и лежала на лавке в сквере возле бара. Лапочка и завсегдатаи предлагали вызвать ей такси, но Катя каждый раз махала на них руками. А потом появился Саша. Дрыщеватый, какой-то слегка потрёпанный очкастый студент, похожий то ли на гигантскую мокрую мышь, то ли на облезлого кота. Катя привела его с собой и ошарашила присутствующих неожиданным известием: она переезжает от брата в съёмную квартиру, точнее — в комнату, а ещё точнее — в комнату этого самого Саши. Мужики искренне любили Катьку, и бедному Саше в тот вечер пришлось пройти все круги ада. Но Саша их успешно прошёл. Оказывается, Катя выцепила Сашу прямо в сквере и повела знакомить со своими друзьями. Саша тогда бросил университет, его отшила девушка, и он депрессивно болтался без дела по ночным улицам города. Катя же оплакивала окончание своей безмятежной жизни, когда не надо было делить жилплощадь со старшим братом, его женой, их маленьким ребёнком и матерью жены, а можно было спокойно жить с одной только бабушкой. Встретились два одиночества — развели костёр. Лапочка решила, что можно бы и помочь девочкам с мытьём посуды. Хорошая она начальница, в конце концов, или нет?