Костёр для двоих

— Девушка, вы бы не лежали на лавке, холодно ведь, простудитесь. Катя оторвалась от созерцания беззвёздного неба и немного отодвинула капюшон. Около её лавки топтался странный тип в парке болотно-блевотного цвета и смотрел себе под ноги. — Отвянь, — недружелюбно отреагировала Катя и снова уставилась в небо. Голова плыла, и, кажется, укачивало. Полторашка сидра — это вам не рюмашечка водочки. — Извините, что беспокою, но вам бы куртку застегнуть? Здесь гуляет холодный ветер, что может обойтись вам в бронхит, синусит или в тяжёлую форму пневмонии. Катя раздражённо фыркнула на прилипалу. И так голова кружится, а тут ещё леший приполз её жизни учить. Она снова отодвинула мех капюшона и смерила чудилу презрительным взглядом. Он был тощий и высоченный, как шпала, — жуткое сочетание ночью в сквере. Лица было не видно, потому что он всё время высматривал что-то на полу. На нём была большая шапка-ушанка, в которой парень походил на сельского дурачка. — Чего тебе надобно, старче? — милостиво спросила Катя, чтобы поскорее отвадить от себя убогое создание. — Тебя самого скоро ветром сдует. Иди, схватись за что-нибудь. В десяти шагах от тебя чудесный фонарный столб. Чудик засопел, но глаз не поднял, только свёл брови к переносице, или Кате показалось — полутьма, не разберёшься. — На вас одно платье и распахнутая куртка! Девушкам нельзя так небрежно относиться к своему здоровью. А вдруг вы мочевой пузырь или маточные трубы застудите? — не сдавался паренёк. — Чего-чего? Какие трубы? А впрочем, мне похер, ступай, куда шёл. Катя нахохлилась и вернулась к рассматриванию чёрных облаков. — Я никуда не шёл, — чуть более уверенно вякнуло недоразумение. — Застегнитесь, пожалуйста. Вставать не хотелось — алкоголь ещё давал о себе знать, и Катя подумала, что лучше согласиться, или юный Авиценна замучает её до смерти своими наставлениями. Она молча нашарила собачку и застегнулась по горло. Стало на порядок теплее: Катя и не заметила, как замёрзла. — Доволен? Вали. — Лавка холодная, — продолжал осаду странный тип. — Если вам плохо, я могу вам одолжить свой шарф, он большой и тёплый. Катя от удивления соизволила повернуться набок. На парне был намотан гигантский рыжий шарф ручной вязки. Чудо-юдо рыба-кит. — Далась я тебе. Больше пристать не к кому? Парень, наконец, поднял голову и серьёзно посмотрел на Катю. — Больше никто не лежит на лавке в тёмном сквере в два часа ночи. Я за вами полчаса наблюдаю, вы так и не сдвинулись с места. — Ты маньячина что ли? Хотя нет, те и то не такие въедливые. Ты полчаса думал, подойти ко мне или нет? — прыснула Катя. Парень замялся и забегал глазами. Катя неожиданно передумала. — А давай сюда свой шарф. Чудила с готовностью размотал шарф и протянул Кате. Катя запихнула шарф под спину и попу и улеглась обратно. Парень сделал шаг назад, удовлетворённый результатом своей миссионерской деятельности, и пошёл обратно на дорожку. — Эй, ты куда? А шарф? — Я тут неподалёку похожу, а не то замёрзну, а вы как належитесь, покричите, и я приду за шарфом. — Ладно, гуляй, — удивлённо пробормотала Катя. Что ещё за фрукт? Хотя… судя по расцветке его одежды и общему поведению, скорее овощ. Парень добросовестно направился разминать конечности, а Катя, полежав ещё десять минут, поняла, что задубела. Она неловко встала со скамейки и намотала на себя шарф, большой и тёплый. Захотелось так и уйти, мстительно оставив чудика гулять без шарфа. Катя устыдилась своим мыслям и позвала хозяина душегреи. — Вам лучше? — тактично уточнил парень. — Эм… в каком смысле? — Просто так вы бы на лавке не лежали. — Лучше не бывает, особенно когда бухнёшь. Болотный чудик нахмурился и выдал очередное учение: — Девушка, вы такая красивая, зачем портите свой образ всякой непотребщиной? Вы что, пили одна? Ночью? Вам хотя бы восемнадцать есть? Вы уверены, что это нормальный бар, где несовершеннолетним наливают алкоголь? У Кати даже лицо вытянулось. Она была настолько потрясена, что ответила совершенно спокойно: — Мне есть восемнадцать, и я пила только сидр. — Сколько градусов? — Шесть с половиной. — А что если бы вы тут заснули и замёрзли? На улице, конечно, не столько градусов, как в вашем сидре, но и не плюс! Катя вытаращилась на паренька и даже обошла его по кругу. — Что? — смутился тот. — Да смотрю, где твои крылья. Или ещё там какой атрибут божественной силы. А нимб, наверно, под шапкой прячешь? Чудила надулся и в этот раз по-настоящему обиделся. — Идите домой, температура скоро опуститься ниже нуля. Не спите в парке, как алкаши. Всего хорошего, девушка, — развернулся и ушёл. Катя насмешливо поморщилась. В доме на неё не обращали внимания со смерти бабушки; иногда, бывало, малолетний провокатор приставал к Кате с просьбами поиграть в телефон и ревел, когда не давали. Брат с женой отчитывали Катю, что достала при ребёнке телефон, потом отчитывали малолетнего Кирюшеньку, от чего тот начинал рыдать пуще прежнего, прибегала мама невестки, начинала орать на всех, что-де ребёнок плачет и её все достали. Катя устала от такой жизни за неделю, а через две стала сбегать из дома даже на выходных. Ночами она вздрагивала от нового раунда криков на кухне, а утром лицезрела хмурые физиономии, и сама не высыпалась. А ведь ей надо учиться… Катя проводила глазами рыжий шарф, вспомнив бабушку с её вечным ворчанием, и плохое настроение растворилось, как дым. Несмотря на ноги-палочки, парень шёл невероятно быстро, и Кате пришлось несколько раз его окликнуть. Однако чудик оказался не так прост в обращении и, не останавливаясь, бросил: — Идите, куда шли, девушка, зачем вам я? Катя прибавила шагу и, наконец, схватила парня за плечо, чтобы хоть немного затормозить. — Тьфу ты… фух. Стой. Извини, не права, каюсь. Настроение у меня поганое и язык тоже. Спасибо за шарф. Парень немного просветлел лицом и соизволил остановиться. — Тебя как звать? — Саша. — А я Катя. Вот что, я человек благородный, так и быть, выслушаю. — Не понял, — судя по подвисшей физиономии, Саша, правда, не понял. Катя сделала глубокий вдох. — Ты сказал, что больше никто не лежит на лавке в два часа ночи. А я за все свои «полежательные сеансы» ни разу не видела, чтобы кто-то тут гулял ночью. Не первый раз ведь бухаю. Выкладывай, чего такой потерянный. Посторонним легче выговориться, а потом забудем друг друга, как страшный сон. Новый знакомец напрягся, но, заметив согнувшуюся в попытке отдышаться Катю, немного расслабился. Она ведь за ним бежала, чтобы извиниться, а значит, вряд ли замыслила что-то плохое. — Ну… Катя распрямилась и схватила Сашу под локоток. — Давай гуляй меня и вещай. Мне ещё протрезветь надо, чтобы домой дойти. — Г-гулять вас? — Выгуливай в смысле. Можешь считать меня за собаку. Я добрая, милая и внимательно слушающая. Саша подозрительно покосился на облепившую его руку покрасневшую конечность. — Ты что, никогда с девушкой под ручку не гулял? Камон, выглядишь старше меня, уж должен чего-то знать. — Н-не гулял, — смутился Саша, но руки не вырвал. — А вы всё время так с незнакомыми парнями делаете? — Когда навеселе — бывает, — беспечно сказала Катя. — Когда я трезвая, слишком стесняюсь, чтобы трогать, даже если кто-то сильно нравится, поэтому отрываюсь только так, дорогой мой болотный друг. — То есть я вам понравился? — усомнился Саша, аккуратно ведя девушку вперёд. — Не, ты мне бабушку мою напомнил. Она умерла две недели назад, а родне новой я побоку. Типа мебели: можно подвинуть, можно проигнорировать, а иногда — и поорать. Саша не знал, что сказать, и так ничего не сказал. Они прошлись немного, и Катя спросила: — Так что там у тебя? Саша вздохнул. — Я бросил универ. Не чувствую себя рыбкой своего аквариума. — Зачем аквариум, когда есть океан возможностей! А на кого учился? — Сначала — на физика. — И много проучился? — Полгода. А потом ещё два года на переводчика, потому что там была военная кафедра. Катя невольно оглядела щупловатого парня. — Я тесты сдавал вместо нормативов, — пояснил Саша. — Завкаф не принципиальный был. — Когда переводческий бросил? — Вчера. — Нежданчик. Бывает. Ты молодой, ещё напробуешься разного. Сколько тебе? — Двадцать. Я хочу найти себя, вот и ухожу, — Саша помолчал. — А ещё меня отшила девушка, которая мне два года нравилась. — Почему? — Потому что я урод. Катя не сказать что сильно удивилась, но слышать такое от самого человека немного удручало. Парень, конечно, не очень одет и не то что бы прямо писаный красавец, но не урод же… — Ты слишком самокритичен. Ты заботливый, вежливый, внимательный, добрый. Она просто плохо тебя знала! — Нет, — Саша никак не отреагировал на похвалу, — мы с ней общались два года, и я считал нас хорошими друзьями. Но стоило признаться ей в чувствах, так вчера выяснилось, что я урод, и она даже целовать меня побрезгует, какой там встречаться! А общалась со мной только потому, что я списывать давал и прикрывал прогулы, я же старостой был, — голос Саши поник. — Да сука она, — возмутилась Катя. Понятно, что парень тебе не понравился, дело вкуса, но уж пару утешительных слов для друга хорошему человеку не составило бы труда подобрать. — Даже не грузись из-за таких людей. У меня таких блядей полная горница в школе была. И вообще ты храбрый, чтобы вот так подойти и признаться! Саша невесело усмехнулся. — До этого я был несколько лет влюблён в одноклассницу, но с ней мы даже не общались. Я всё боялся подойти, а на выпускном она залетела от кого-то. Любовь прошла, завяли помидоры. Так-то. — Для любви нужно двое, а ты всё время был один — значит, не любовь была. На спокойном лице появилась неожиданная ухмылка. — Ничего не понял, но очень интересно. Мне похлопать? — Не, — ничуть не обидевшись, сказала Катя. — Я это в какой-то манге прочитала. — Читаешь мангу? — Бывает. Они свернули на широкую главную дорогу, таинственно освещённую фонарями. — Холодно, что пиздец, — возвестила Катя и выдохнула облачко пара. Нового знакомого так и перекосило. — Чего, интеллигенция, не мёрз никогда? — Давай я тебе перчатку дам, только не ругайся так. — А на кой мне одна? С руки на руку переодевать? У меня, между прочим, две руки. Саша снял перчатку с руки, за которую держалась Катя, и отдал ей. Стоило Кате упаковать одну отмерзшую руку, как Саша перехватил её вторую руку, сжал в своей большой ладони и спрятал в карман парки. Катя пару раз открыла и закрыла рот, собираясь что-то сказать, и не нашлась что. — Теплее? — Порядок.