Пианист

Shinedown – Call Me (Piano) I've said it so many times I would change my ways No, nevermind God knows I've tried Услышав предложение Джерарда, я мысленно посмеялся над ним. Я пришел к нему, чтобы он заткнул свой рояль, а сейчас он предлагает сыграть мне что-то. Непристойный подлец. Но, увидев его лицо, полное какого-то детского восторга, я все-таки согласился. Сейчас мне надо продержаться до приезда Джека и не уснуть. Чтобы потом уснуть навсегда. Хоть послушаю музыку в исполнении моего странного соседа перед своей смертью. Нет, он, правда, странный. На его лице каждая эмоция видна. Многие шутки он воспринимает серьезно, постоянно улыбается и мечтательно закатывает глаза. Вообще первое впечатление у меня сложилось следующее: он маленькая наивная девочка, которая верит в сказки и во все то, что говорят родители. Мне даже стало как-то легко с ним. Вот так всегда бывает, когда видишь, что человек тебе доверяет. Но, кажется, Джерард и в Санту тоже верит. Не удивлюсь, если так. Услышав мое «Да, давай», которое звучало так, будто мне в челюсть пару раз лопатой съездили, Джерард вскочил с места и понесся к своему любимому роялю. Я медленно встал и доковылял до гостиной Джерарда. Его квартира напоминала совершенно маленькое, однокомнатное бунгало. Прихожая, в которой горит одинокая лампочка над маленьким комодом. Кухня, где помимо самого кухонного гарнитура, едва помещались две табуретки и кошка. Там бы точно никак не протиснуться вдвоем. Его гостиная тоже была совершенно маленькой. Но, наверное, мне так казалось из-за большого количества мебели. Хотя нет, из-за размеров этой самой мебели. В углу, занимая добрую половину пространства, стоял диван, рядом томился маленький шкафчик, в котором лежали книги и какие-то диски, а по другую сторону от дивана был обычный платяной шкаф. Так же интерьер дополняла большая кадка с каким-то деревцем. На ней к веткам были прикреплены какие-то разноцветные бумажки, а сама кадка напоминала небольшую бочку. Рядом с ней лежало огромное количество газет и журналов. Здесь было совершенно мало места, но настолько уютно, что уходить совершенно не хотелось. Душе становилось так свободно, будто она находила свою загадочную атмосферу. Мебель была идеально подобрана, ничего не скажешь. Но большую часть пространства занимал, конечно же, нарушитель моего спокойствия. Этот огромный, черный фашист расположился почти во всю стену. Красивый рояль, черт возьми! Как только Джерард зашел в комнату, он сразу же бросился к нему, а его глаза как-то странно заблестели. Эту сцену можно было бы назвать «Возвращение к любимому». Я сел на диван и стал внимательно наблюдать за действиями Джерарда. Он сел на еще одну табуретку (а он большой любитель табуреток, я смотрю), открыл крышку рояля и аккуратно поставил пальцы на клавиши, зачем-то поднимая лицо к потолку и закрывая глаза. Неужели он так «болен» своим инструментом, что чуть ли не к духам Намибии взывает, когда за него садится. Чудик. Он размял руки, громко хрустнув своими изящными пальцами. Мне на секунду показалось, что они у него сломаться могут. Но не тут-то было. Джерард внимательно посмотрел на клавиши и, уставившись куда-то перед собой, начал играть медленную, но красивую композицию. Я даже невольно заслушался, хотя даже и не планировал. Хотел просто посидеть и сделать вид, что слушаю, а мысленно придать Джеку хорошего ускорения, чтобы поскорее шевелил своей задницей, ведь живет он совсем недалеко от меня. Но я совершенно отвлекся от мыслей. Я просто сидел и наблюдал за Джерардом, чьи пальцы ловко скользили по инструменту, создавая прекрасный набор звуков. Я невольно замечтался. Я почему-то представил бурное, бушующие море и совершенно пустой, одинокий пляж, затянутый тучами. Никогда не был особым романтиком, но мне почему-то захотелось на этот пляж. Пустой, с галькой, а кругом большие камни. Море хлещет, волны просто огромные. Будто они пытаются спастись от стихии, пытаясь найти спасения на берегу, как старые киты. А посреди этого пляжа – ты. Ты совершенно один, наедине со своими мыслями, наедине со своими чувствами. И тебе хорошо. Совершенно одному. И ты знаешь, что ты один на один с этим морем. В любой момент ты можешь уйти, но разве ничто так не завораживает, как опасность? Что вот-вот тебя накроет огромной волной, уволочет в бездонное море, а затем выбросит, как ненужную вещь. А ты не идешь. Ты просто стоишь и представляешь себе, каково этому прекрасному морю, каково тебе. Тебе просто хорошо. Тебе прохладно, ветер становится все сильнее и сильнее. Но ты не уходишь. Ты просто не хочешь уходить, а хочешь стоять и смотреть, и смотреть… - Ты там сдох? – хихикнул Джерард, прикрыв рот ладошкой. Убью его за эту привычку. - А? Что? – я зачем-то кивнул. – Я просто замечтался. Потрясающая мелодия. Кто написал? - Вообще-то я, - сказал Джерард и покраснел, словно у него аллергия пошла. Затем снова повернулся к роялю, не смотря на меня. - Ух ты, классно. А я-то думаю, что где-то раньше ее слышал… - Я ее всю неделю придумывал, - расхохотался Джерард. – Вот ты ее и узнаешь. Просто раньше, наверное, не вслушивался. Он читает мысли, определенно. - А как давно ты музыкой занимаешься? – неожиданно спросил я. Не знаю, просто захотелось спросить и все. - С шести лет, - с гордостью заявил Джерард, продолжая наигрывать какую-то медленную мелодию. – Дома, когда я еще жил с родителями, у нас в гостиной стояло пианино. Мой брат тогда еще совсем мелкий был и очень боялся к нему подходить, - он по-доброму усмехнулся, вспоминая свое детство. – Вот я и решил показать ему, что нет ничего страшного в этом инструменте. Подошел и нажал на клавиши. И меня как будто передернуло. Попросил маму начать меня учить играть. То, что мама была в шоке, было понятно по лицу а-ля «Это вообще мой сын? Кого вы мне подкинули? Нет, тут определенно что-то не то, надо сходить к врачу. Мне». Ну, а потом все-таки начала меня учить. Вначале все давалось туго, все же нет людей, которые тут же сели и заиграли. Всему в этой жизни приходиться учиться, - он вздохнул. – Потом закончил школу, затем поступил в музыкальную академию. Вот закончил ее четыре года назад и решил, что свою жизнь посвящу лишь своей музыке. А ты? С детства хотел быть организатором мероприятий? - Нет, - усмехнулся я. – Просто я никогда не любил, когда мной руководят. Мне всегда нужно было быть хозяином ситуации или решать что-то с другим человеком, обдумывать, но никак не подчиняться. Выучился, да и пошел в эту фирму. А что, всем, можно сказать, заправляю я, и вся ответственность на мне. Креативно, не трудно, хорошо платят. Как раз для меня. Потом думаю свое дело открывать, - что-то меня понесло на откровения. Уж больно Джерард внушал доверие своим поведением. Он меня внимательно слушал и даже хмурил брови, когда задумывался над моими словами. Но мне нужно резко сменить тему, пока не заболтался окончательно. – А ты? Уже решил, что собираешься делать в будущем? - Совершенно не знаю, - пожал плечами Джерард и снова грустно потупил взгляд. – Меня вполне устраивает моя работа, и я хочу заниматься ею всю жизнь. Но я хочу тихую, спокойную жизнь. Хочу найти любимого человека, купить дом и воспитывать детей. Такого человека, чтобы он был только моим. Хочется уйти от проблем и… - Джерард замялся. – От будничной суеты, что ли. - Обычно за такими вещами ходят к друзьям, - немного удивился я. - У меня нет друзей, - грустно усмехнулся Джерард и снова отвернулся от меня к роялю, начиная наигрывать какую-то медленную, усыпляющую мелодию. Нет, я ему не верю. У него не может не быть друзей. Ну, брат там, например. Не знаю даже. - Стой, как же так? – искренне удивился я. – У тебя же есть брат и… - С братом у меня очень натянутые отношения, - признался Джерард, так и не поднимая на меня головы, водя пальцами по клавишам. Почему он мне рассказывает все с такой легкостью? – Друзей у меня нет. Всю жизнь как-то сам по себе. В детстве были, конечно, но надолго не задерживались. К старшей школе привык, что куда проще быть совершенным одиночкой, чем навязываться людям, которые меня… Не хотят видеть. - А как ты развлекаешься? Клубы? Алкоголь? - Дома развлекаюсь. Газеты читаю, играю с кошкой, периодически в кино хожу… - С кошкой? – зачем-то ляпнул я, не подумав, а он рассмеялся. Наверное, ему очень одиноко. Всем хочется иметь друзей, быть значимыми для кого-то. А он только со своей кошкой, да роялем. И я даже не понимаю, почему. Он такой душевный собеседник, выслушает, простит легко. Таких людей в мире мало осталось, их еще, точнее, поискать надо. Они, как правило, самые хорошие друзья, партнеры. А он один. И, как он говорит, с братом сложные отношения, значит, и с семьей он плохо общается. Почему это люди не хотят его видеть? Для меня это неким шоком стало. Читать газеты? Их еще выпускают вообще? Нет, он совершенно странный. И мне почему-то стало жаль его. Наверное, он и пустил меня только потому, что ему хочется с кем-то поговорить. - Нет, не с кошкой, - продолжал хохотать Джерард, отгоняя от меня мои грустные мысли. – Один. Большую часть времени все равно с учениками провожу, так что веселья в компаниях мне хватает. - Но твои ученики дети, а тебе явно нужна компания… Эм… Постарше. - Да нет, мне и с ними весело, - совершенно серьезно сказал Джерард. – А у тебя, - он вдруг повернулся ко мне лицом, – друзья ведь есть? - Да, есть, - мне отчего-то стало неловко. – Джек – мой лучший друг. Я его очень давно знаю. Есть еще парочка друзей, хороших знакомых… - А девушка? Есть девушка? - Есть… Была… - усмехнулся я. Вообще с моей «девушкой» у меня очень странные отношения. Мы то встречаемся, то нет. То ругаемся, то она бежит ко мне при первой ее неудаче. Но все-таки мы решили, что мы больше не вместе, хотя секс у нас до сих пор есть. Взаимовыручка, так сказать. - Расстались? – лицо Джерарда вдруг погрустнело, будто он сочувствует мне. - Там не было ничего серьезного, не бери в голову. Лучше скажи, почему у тебя нет друзей? Ты разве не хочешь с кем-нибудь познакомиться? – Просто, знаешь… Это прозвучит немного странно… Но… - ФРЭНК АЙЕРО, ПАДАЛЬ ЕБУЧАЯ, ВЫХОДИ ИЗ КОНУРЫ, Я НАТОЧИЛ ТОПОР! ЗАРУБИМ ПОРОСЕНОЧКА! - послышался крик на всю площадку. Джек – мастер приходить вовремя. Возможно, Джерард рассказал бы причину своего странного поведения. Ведь меня напрягли его слова «немного странно», я даже дыхание затаил, но нет. Сегодня не расскажет мне свой секрет человек-ходячая-странность Джерард Уэй, которого я знаю всего полчаса, но уже успел подумать о нем семьсот тысяч раз. Джерард как-то грустно вздохнул, но потом его настроение поднялось до небес (как он так делает, никому не известно), и он улыбнулся: - Пойдем, провожу! Все мысли об одиночестве Уэя куда-то испарились. Неужели я попаду домой? Ну наконец-то! Ура! Открыв мне входную дверь, Джерард пропустил меня на лестничную площадку, на которой уже во всю буянил Джек. Он пытался пинать мою дверь и что-то орал, кажется, на языке Майя. Ничего нельзя было понять. Джек резко развернулся на звук открывающийся двери и посмотрел на меня так, будто я только что разбил его Мерседес, предварительно переехав его собаку. - АЙЕРО, Я ТЕБЕ СЕЙЧАС УЕ… - вдруг взгляд Джека остановился на Джерарде, стоящем в дверном проеме и глупо хихикающем. Мой друг мгновенно успокоился, выпрямился и, не отрывая взгляда от Джерарда, сказал. – Ух ты, привет. - Здравствуй, - улыбнулся мой сосед и протянул Джеку руку. - Я Джерард. - Джек, - как-то странно улыбнувшись, протянул мой друг. Я попаду сегодня в свою квартиру вообще?