Хризантема или меч

      Шэнь Цинцю распахнул взгляд. Перед глазами словно мелькали хлопья белого снега. В голове была ужасающая пустота.       – Шиди? Шиди, ты меня слышишь? – раздался рядом родной голос.       Тот слепо скользнул ладонью рядом, но веер никак не находился. Он схватил за руку Юэ Цинъюаня и резко сел, мотая головой. Изображение медленно восстанавливалось.       Святые небеса, Цинцзин! Сердце пустилось вскачь.       «Система?! Система!»       Больше всего он боялся, что угодил в очередную временную петлю и сейчас выяснится, что Ло Бинхэ вновь четырнадцать...       Глаза Юэ Цинъюаня сияли, как прежде. Только лицо выглядело более сурово и строго. Он в чём-то провинился? Старший брат зол на него?       – Бинхэ! Где Бинхэ?! Где...       В поле зрения появился силуэт в чёрном. Ло Бинхэ склонился над его лицом, заглядывая в глаза.       – Кажется, он вполне здоров.       Он поклонился Юэ Цинъюаню.       – Не буду вам мешать. Глава Юэ знает, где меня найти.       Тот кивнул. Шэнь Цинцю так и застыл, схватившись за большую тёплую руку старшего брата. Что-что? Глава Юэ... знает... Почему он вообще должен это знать?! Почему не... не этот учитель? И что это за тон «он здоров»?! Какой-такой «он»?! Что произошло? Отчего так холодно?       [Обновление установлено. Учётная запись «Шэнь Цинцю» разблокирована. Вы больше не ограничены в своих действиях.]       Его и впрямь пробрала дрожь. Шэнь Цинцю опустил лоб на плечо Юэ Цинъюаня.       Какое ещё обновление?!       – Ци-гэ? – спросил он шёпотом.       Юэ Цинъюань удивлённо взглянул на него и улыбнулся.       – Как ты себя чувствуешь? – Тихо ответил глава Цанцюн.       – Голова болит. Ци-гэ... Я... ничего не помню.       Тот вдруг рассмеялся.       – После того, что с нами случилось, это не удивляет. Я и сам помню не всё.       Шэнь Цинцю улыбнулся в ответ. Он вдруг подумал, что никогда не слышал, как он смеётся. Неужели, действительно... Никогда?       Юэ Цинъюань высвободился из его рук и осторожно помог ему лечь.       – Тебе стоит больше отдыхать.       – Но как же я смогу уснуть?! Подожди... Что произошло? Расскажи... Расскажи мне!       Глава Цанцюн взглянул на него озадаченно. А затем отправил талисман призыва.       – Думаю, будет лучше, если тебя сначала осмотрит шиди Му.       Шэнь Цинцю не хотел настаивать, поэтому лишь нахмурился. Он обвёл взглядом комнату. Цинцзин... его родная бамбуковая хижина. Он вздохнул. И заметил около десятка сверкающих глаз у лунных ворот. Его сердце тревожно сжалось. Это его... ученики? В комнату и впрямь осторожно заглянула Нин Инъин. Определить её возраст, к сожалению, не представлялось возможным. Она выглядела точно также, как и в последний раз. Он, не выдержав, улыбнулся и увидел, как в её глазах блестят слёзы.       «Эй... Неужели опять? В который раз вы собираетесь оплакивать этого учителя?» – подумал он, чувствуя, как в груди разливается багодарность. Они тревожатся за него...       Юэ Цинъюань растерянно обернулся и гневно свёл брови. Учеников словно сдуло ветром.       – Как давно они такие пугливые? В моё отсутствие... кто-то замещал меня?       – Я, – тихо произнес глава Цанцюн.       Шэнь Цинцю так и застыл с раскрытым ртом.       – Подожди... Как это тебе удалось их так запугать?       Юэ Цинъюань так странно на него взглянул.       – А шиди Шэнь давно перестал меня бояться? – спросил он.       Тот прерывисто вздохнул. Шутишь, что ли?! Ни в одном из сюжетов Юэ Цинъюань не был жестоким деспотом, которого стоит...       – А я боялся? – спросил он в ответ.       Глава Цанцюн усмехнулся.       – Было похоже, что да. – прошептал он в ответ.       Шэнь Цинцю моргнул. Это и есть обновление?       – Ци-гэ... Среди всего, что произошло... Я боялся за тебя!       Шэнь Цинцю попытался встать. Тяжёлая ладонь, опустившись на плечо, сдержала его прыть.       – Шиди ни к чему оправдания... Я верю тебе.       Шэнь Цинцю ощутил тянущую боль. Волосы! Он придавил собственные волосы! Лорд Цинцзин перехватил чёрные волны и потянул. Шёлковые пряди свернувшись кольцом, опустились на пол. Длина поразительная! И багровые ленты.       Шэнь Цинцю сглотнул и поднял взгляд на Юэ Цинъюаня.       – Значит, я всё-таки кровавый демон? – спросил он с тревогой.       Тот пожал плечами, словно спрашивая «ну и что?».       – И ты откликаешься на имя Ци-гэ, хотя раньше не желал его слышать?       Юэ Цинъюань медленно выдохнул.       – Это казалось притворством, – он вновь опустился на край кровати и обнял брата. – Прости меня, сяо Цзю. Я совершил так много ошибок. Но вся моя жизнь была посвящена тебе.       – Я знаю... – тихо ответил тот. – Я знаю.       Прибывший Му Цинфан прервал этот странный неловкий разговор. Он внимательно выслушал пульс Шэнь Цинцю и проверил чудесные меридианы, а затем надел на руку странный предмет, похожий на стальную перчатку.       – Что это? – заинтересованно спросил заклинатель.       – Шисюн Шэнь с некоторых пор обладает иной энергией. Проверить её с помощью ци этот Му не способен. А это приспособление – да.       – О! – поразился Шэнь Цинцю, не отрывая взгляда от процедуры.       Всё правильно. Они давно знали, кто такой Цзян Цзинсун. Ведь кто-то должен был оказывать ему помощь.       – Ну что же. Всё замечательно, – наконец, сделал вывод Му Цинфан. – При должной тренировке есть возможность восстановить и золотое ядро. Действующая энергия ровна и чиста. Уровень довольно высок. Раны исцелены. Можно с уверенностью сказать, что шисюн здоров.       Шэнь Цинцю рассмеялся. Это была хорошая новость. Он ужасно устал валяться в постели.       Когда гости покинули его, в комнату, наконец, пробрались ученики. Первое несколько мгновений, окружив кровать, они молча взирали на него полными слёз глазами.       – Мин Фань, завари чай. Думаю, нам всем не помешает выпить по чашке хорошего чая, – вздохнув, первым нарушил тишину Шэнь Цинцю.       – Учитель! – обрушилась на него лавина причитаний и слёз. – Мы так скучали!       Он улыбнулся, вдруг подумав о том, как не хватало ему этих тёплых слов. И о том, как приятно вернуться туда, где тебя ждут.       Ло Бинхэ в этот день так и не пришёл. А Шэнь Цинцю был так занят, что ни разу о нём не спросил.       Он чувствовал, что тот жив. Он чувствовал, что тот рядом. Их ведь связывала общая кровь.       Смущала только странная тоска, сжимающая сердце.