Хризантема или меч

      Шэнь Цинцю стоял у ворот сыхэюань, со страхом глядя на то, как из паланкина, чуть сдвинув алые тяжёлые полы, затканные золотой нитью, выглянула изящная белая рука с тонкими длинными пальцами. Ноги, обнажив край убранной камнями туфельки, ступили на ковёр из лоскутов разноцветного шёлка и монет. В тёмных небесах взрывались огни фейерверков и шутих, заглушая нежный перезвон шёлковых струн и радостные песнопения.       Невеста была весьма высока. Выше, чём её фальшивый жених, держащий в руках алые ленты.       Шэнь Цинцю едва заметно содрогнулся, когда девушка встала рядом. Зеркало, что ограждало их брак от злых сил, на мгновение отразило взгляд цвета цин и исчезло в глубине дома, сверкнув в алых огнях свадебных фонарей.       Как ни странно, алтарь, у которого им предстояло преклонить колени, принося клятву верности, находился не в богато украшенном доме. Жених и невеста, держа концы алой ленты, ступили под своды каменного святилища.       Шэнь Цинцю прикрыл глаза. Так ярко сияли огни, столько света было внутри этих стен.       В центре возвышалась статуя Ню Гуа**. А перед ней ожидал покрытый шёлком алтарь и распорядитель церемонии – прекрасная девушка в золотом одеянии.       Всё это было странно! Неправильно!       Огромная зала полнилась людьми. Родственники и заклинатели в праздничных ханьфу выстроились нестройным кольцом.       Дыхание сбилось. Отчего-то было так страшно, словно Шэнь Цинцю и впрямь собирается умереть с минуты на минуту.       Он с трудом мог понять то, что ему говорят. Свечи... Жених возжёг свечи и благовония... Под молитвенные напевы они опустились на колени, поклонившись небу и земле, предкам и друг другу...       Шэнь Цинцю, словно во сне, поднялся на ноги. Сейчас они останутся наедине и ему придётся откинуть алый шёлк с лица смерти! В зале потянуло холодом, словно распахнулись огромные двери и сквозной ветер гулял под высокими сводами.       Глаза девушки в золотом одеянии затопила жажда. Губы приоткрылись, изогнувшись в улыбке.       Шэнь Цинцю чувствовал, как хлопают полы алой свадебной накидки, закручиваясь и трепеща у ног.       Девушка протянула жениху белый шёлковый веер... Тот самый, с алыми цветами манжусаги, виденный им до этого в веерной мастерской.       Он должен сделать это... здесь? Сейчас?       – Откинь же покрывало с лица прекраснейшей из жён и узри свою судьбу...       Чёртов соавтор! Идиот! От подобного аж скулы сводит! Неужто и у него каждое слово ради крутости?! Хотя, здесь ведь и вовсе главный герой не присутствует, так зачем столь напыщенная дурацкая речь?!       Гневные мысли придали сил. Шэнь Цинцю сжал в руке веер и медленно приподнял шёлковое покрывало с лица невесты.       Внезапный порыв ветра, подхватив тонкую ткань, унёс её прочь. Глаза «Ао Шуня» застили чёрные пряди собственных волос, хлеставших по лицу.       Он раздражённо откинул их и задохнулся. Лицо невесты закрывала алая полумаска. Пухлые красные губы чуть дрогнули в улыбке. А в белой изящной руке, клубясь искрящейся тьмой, разворачивалась чёрная плеть.       Шэнь Цинцю отступил на несколько шагов, не сводя глаз с этого лица. Маска не могла скрыть его. Ни чёрных глаз, ни родинки у губ. Разве он мог забыть их?       Крики взорвали воцарившуюся тишину. Он обернулся. Девушка в золотом одеянии, выпустив чёрные когти и сверкая голодными клыками, мчалась к нему.       Рука Шэнь Цинцю потянулась к мечу, но прежде, чем он был обнажён, Цзян Цзинсун сорвал его с места, отбросив в толпу адептов. «Ао Шунь» встряхнул головой, приходя в себя, и уставился вперёд.       – Святые небеса, кто это такие?! – ужаснулся один из адептов.       За что тут же получил подзатыльник.       – Учителю стоит наказать тебя за такой вопрос! Ты не видишь, эта девчонка – эгуй!       Да, похоже распорядительница и впрямь была голодным духом, сбежавшим из Вансычен.       А невестой Шэнь Цинцю – страж Дворца Душ?       Чёрная плеть, обвившись вокруг тела эгуй, рванула её к человеку в алом. Его одеяние всё меньше походило на свадебное.       Золотистая фигура, лишившись сил, бессильно упала на колени перед стражем Дворца Душ. Рядом с ними уже образовался конвой из чёрных теней. Их лица скрывали маски.       Шэнь Цинцю задохнулся, увидев чёрную цепь в руках одного из стражей. Святые небеса! Лю Цингэ не убил его?! Неужели этой вспышки, что смела полгорода, не хватило, чтобы его убить?!       Страж в алом поднял на руки обессиленную эгуй и, улыбнувшись, что-то ей прошептал. Она кивнула, уткнувшись лицом в его плечо.       Ветер усилился. Он вихрем закручивался вдоль каменных стен, взметнув куски разноцветного шёлка и лепестки цветов.       – Шимэй Вей, барьер! – рявкнул Цзян Цзинсун, вонзая меч у ног.       Леди Винчун кивнула, замкнув печать. Золотистая пелена куполом накрыла алтарь, заглушая рассыпавшийся смех.       – Я забираю то, что принадлежит мне... – прокатилось многократным эхом, оглушая. Клубы тьмы, искрящиеся огненными искрами и пеплом, заполнили купол.       Главы пиков были бледны, когда чёрный вихрь смертоносной тьмы рассеялся и печать была снята. Адепты жались в стороне, боясь вздохнуть.       Только «Ао Шунь», вцепившись в плечо, удерживал градоправителя Шэньян.       Цзян Цзинсун кивнул, зачехляя меч. Им и впрямь нужно было о многом спросить этого человека.       – Кто это был? – спросила, наконец, леди Винчун.       – Стражи Зала Душ Диюй. Они охотятся на сбежавших, – ответил «Ао Шунь». – Этот ученик слышал об этом от лорда Гуаньминдин! – вскинулся он, вспомнив, что едва ли должен знать о подобном.       – Вот как? – тихо ответила Вей Юи. – Он довольно нежен со своей жертвой.       Цзян Цзинсун хмыкнул в ответ.       – Я не думаю, что это был страж. Вполне возможно, что сам князь Дворца Душ явился за нашим голодным духом самоубийцы. Мне показалось, что все они... эгуй.       Вздох удивления пронёсся по рядам адептов. Да вы шутите, использовать эгуй для охоты на себе подобных?! Что за чудовищные нравы в этом Царстве Мёртвых?!       Лорд Тяньмэнь окинул взглядом учеников.       – Ты не ранен? – спросил он «Ао Шуня».       Тот в ответ отрицательно покачал головой, на что получил гневную отповедь. Вей Юи содрогнулась от ярости.       – Как ты отвечаешь, мальчишка?! Твой учитель снизошёл до беспокойства о тебе, а ты принимаешь это как должное?! Тщеславный щенок!       Шэнь Цинцю, опомнившись, рухнул на колени, коснувшись лбом каменного пола.       – Этот ученик виноват! Прошу мастера наказать его!       Цзян Цзинсун кивнул, нахмурившись.       – Вставай. Сегодня твою бесцеремонность можно оправдать.       – Оправдать?! – вспылила Вей Юи. – А потом твои ученики ни во что не ставят других!       – О? – навис над ней Цзян Цзинсун. В его глазах взрывались насмешливые искры. ____________ *Образно о коварстве, двуличности. **Ню Гуа – богиня брака и сватовства.