Хризантема или меч

      Когда барьер, разлетевшись осколками, рухнул, Юэ Цинъюань оказался рядом первым.       Ло Бинхэ достиг своего настоящего возраста и сейчас поддерживал защитный купол, оберегая Шэнь Цинцю от ядовитых осколков заклятия.       – Шиди Шэнь... – опустился на колени Юэ Цинъюань.       Он прижался лбом к его груди и облегчённо выдохнул. Кажется, лорд Цинцзин просто чудовищно утомлён.       – Это и есть цзянши Цинь? – спросил он ученика, кивая на девушку рядом с Шэнь Цинцю. – Она мертва?       – Глава Юэ, – ответил Ло Бинхэ. – Этот ученик не видит ни единой причины для её смерти. Учитель... он...       Юэ Цинъюань поднял голову, вглядевшись в лицо ученика.       – Договаривай, – произнёс он с угрозой.       Тот в ответ лишь криво усмехнулся.       – Ты можешь взять на себя ответственность за то, что она натворит? – добавил глава Цанцюн.       Ло Бинхэ кивнул.       – Цзянши в немалом количестве обитают на севере Царства Демонов. Думаю, этот император вправе обещать ей жизнь.       Он поклонился. Юэ Цинъюань согласно кивнул.       – Что же, если так... Отправляйся немедленно.       Глава Цанцюн прекрасно знал, что имел ввиду Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю, он... его душа ведь тоже была возвращена в это тело.       Ученик осторожно разжал тонкие пальцы учителя, освобождая Цинь и поднял её на руки.       Шэнь Цинцю открыл глаза в своей комнате. Рядом с ним на постели сидел Ци-гэ, ожидая, пока дрогнут длинные ресницы младшего брата.       – Шиди, ты очнулся... – с нежностью произнёс он, увидев затуманенный взгляд.       Лорд Цинцзин в ответ сжал его большую тёплую руку в своей. Десять дней он дрейфовал по волнам сна, изредка приходя в себя и улыбаясь тем, кто пришёл разделить его недолгое бодрствование.       В эти периоды он узнал, что Юэ Цинъюань передал знания и пост Цанцюн Ло Бинхэ. Что он ждёт лишь выздоровления Шэнь Цинцю для того, чтобы пройти последнее испытание и покинуть Царство Бессмертных.       Узнал историю о старейшинах Цю и Цао и о том, что его любимый ученик отправился сопровождать Цинь в северные земли.       Узнал, что он свободен от системы и теперь может жить так, как считает нужным...       Шэнь Цинцю пришёл в себя окончательно и зло сцепил зубы. Сколько можно без конца хлопаться в обморок, словно... нефритовый цветок! Он повернул голову и вздрогнул, наткнувшись на задумчивый обсидиановый взгляд.       Ученик тихо вздохнул и лёгким, словно пух, поцелуем, коснулся его щеки. Учитель отчего-то покраснел.       – Ты... здесь... – улыбнулся Шэнь Цинцю. – Как долго тебя не было...       – Достаточно, чтобы Циньцинь соскучился? – прошептал в ответ ученик, заключая его в объятия.       Шэнь Цинцю прислушался к своему сердцу. Оно стучало, как сумасшедшее. И пусть они всё ещё не покинули Персиковый Источник, а за окном, затянутым шёлком, ярко светило солнце, ничего не могло остановить его.       Лорд Цинцзин жадно накрыл губы ученика поцелуем, словно собирался его съесть. Колено плавно скользило вдоль бедра выше и выше.       Тело Ло Бинхэ дрожало от желания и восторга – учитель скучал по нему. Губы плавно опустились вдоль шеи и коснулись ключиц, когда в соседней комнате послышалось деликатное покашливание.       Шэнь Цинцю вспыхнул и выскользнул из кольца рук. Ах, он ведь знал, что сейчас не место и не время! Собрав в кулак волю и самообладание, он покинул комнату.       Ло Бинхэ, без малейшего стеснения поднялся на ноги и потянулся, усмехаясь. Учитель никогда не примет очевидного факта? Они ведь любят друг друга, отчего же он считает это постыдным? Разве они не связаны браком?       То, что он каждый раз вскакивает, как ошпаренный и не позволяет прикасаться к себе при посторонних, сводило Ло Бинхэ с ума! Он никогда, ни за что не отказался бы от этого человека! Он был бы счастлив целовать его у всех на виду!       Неужели, он до сих пор недостоин учителя? Неужели даже сейчас, когда Юэ Цинъюань передал ему пост главы Цанцюн, он сделал недостаточно?! Разве не кричит Циньцинь в его руках от наслаждения? Разве он не счастлив рядом с ним?.. Мысли тревожили его, оседая горечью.       Ло Бинхэ был так счастлив, когда Шэнь Цинцю пришёл за ним, почувствовав его боль...       Но ему не хватило сил защитить учителя! Всё, что мог сделать пятнадцатилетний Бинхэ перед началом боя с цзянши, ослабить её, а затем приложить все усилия на стремительное восстановление. Он чудом не схватил искажение ци, но всё равно не успел... Неужели он был не прав? Ведь от момента, когда он открыл глаза и до того, когда всё закончилось, Ло Бинхэ желал спасти своего любимого человека.       Учитель опять применил какое-то неизвестное проклятие, разбившее мир под барьером в пыль.       Ло Бинхэ не переставал дивиться мастерству и знаниям этого человека. Шэнь Цинцю всегда оставался для него загадкой. Учитель был так хрупок и так неимоверно силён. Он никогда не принимал заботу, но был беспомощен, словно дитя во всём, что касалось жизни. Не знал самых простых заклинаний, но достиг невероятного мастерства!       Учитель любил этого ученика больше жизни, но... стыдился его...       – Бинхэ? – удивился Шэнь Цинцю, увидев его безучастно сидящим на кровати. – Что случилось?       Шан Цинхуа, забежавший поведать новость о том, что Юэ Цинъюань уже сегодня вечером вступает в последнее испытание, умчался по своим делам.       – Учитель... стыдится меня? – спросил он прямо.       Шэнь Цинцю онемел, краснея от гнева.       – Что ты несёшь?! Разве у этого учителя есть хотя бы одна причина для этого?!       – Но ты ведь каждый раз противишься моим ласкам, даже если кто-то находится в чжане за стеной! Ты не позволяешь обнять тебя, если рядом кто-то есть!       Учитель задохнулся.       – Бинхэ... – прошептал он тихо. – Такое... Подобное... Очень смущает! Прошу, оставь это для... спальных покоев...       Ученик нахмурился.       – Вот как? – спросил он холодно. – Тогда что нам мешает сейчас?       Он схватил Шэнь Цинцю на руки и опустил на кровать.       Учитель ужасно боялся быть обнаруженным за подобным занятием! Но, кажется, этот мальчишка не имел ни малейшего стыда!       Он тихо протестующе вскрикнул, когда пальцы ученика плотным кольцом сомкнулись на нефритовом бутоне наслаждения. Он даже попытался его оттолкнуть. Но предательское тело реагировало так остро, что стоило коснуться чувствительной вершины и он выгнулся навстречу торопливой запретной ласке. Ло Бинхэ с удовольствием проглотил его стон, словно никогда не пробовал ничего вкуснее.       – Учитель обманывает меня, – прошептал он тихо.       Кольцо влажных пальцев скользнуло вниз.       Шэнь Цинцю почувствовал, как собирается жар в его теле. Словно там растёт горячее солнце. Каменный жезл ученика упирался в бедро, а похотливые руки скользили по затвердевшей плоти до тех пор, пока учитель не забился в наслаждении, изливаясь обжигающим нектаром.       Обессилевший Шэнь Цинцю, покраснев, следил за Бинхэ. Тот рассматривал свои пальцы, покрытые влажным вязким вином страсти.       Учитель закусил губу от возбуждения и покраснел ещё сильнее – Ло Бинхэ осторожно коснулся испачканных пальцев языком.       Шэнь Цинцю вскочил, не в силах унять сердцебиения. Что это... ещё такое! Это... Это так... грязно!       И так возбуждающе, что крупная дрожь скользила к затылку и прокатывалась волной по позвонкам – вниз, заставляла пульсировать перламутровую хризантему в глубине нефритовых холмов.       – Учитель, – тихо произнес Бинхэ, – так сладок.       Тот, сгорая от стыда и смущения, не знал, куда скрыться от этого бесстыдного взгляда. Но Ло Бинхэ не оставил ему выбора, сжав тонкое запястье и потянув на себя.       – Этот ученик никуда тебя не отпустит.       Шёлковые одежды с шорохом падали на пол. Серебряная гуань учителя бесшумно опустилась следом, рассыпая чёрные пряди по плечам. Обнажённое белое тело пало ниц на постель. Он стыдливо уткнулся в подушку лицом, словно сегодня впервые отдавался мужчине. Нефритовые холмы ягодиц поднялись и изящный изгиб спины сорвал с уст Бинхэ восхищённый вздох.       Шэнь Цинцю думал, что если уж этого не избежать, то пусть его глаза будут закрыты. В этом доме, куда каждый может войти, эта близость казалась преступной.       – Циньцинь... – выдохнул Бинхэ, спускаясь лёгкими поцелуями вдоль позвонков.       Он, конечно же, запер барьером дом. Разве мог он позволить случиться неприятности? Но эта слабость и страх были так притягательны...       Чёрный шёлк волос скользил по коже, волнами ложась на светлый пол. Гибкий стебель стройной шеи был нежен и прекрасен. Пальцы судорожно сминали белый лён простыней, когда влажный нефритовый бутон осторожно вошёл, раскрыв драгоценные перламутровые врата.       Шэнь Цинцю глухо застонал, прогибаясь сильнее и двинулся навстречу – там, в сокровенной глубине жаждала ласки точка наслаждения, сводящая его с ума. Это она вспыхивала огнём, зудя, едва руки ученика касались его тела. Склонившись, Бинхэ пропустил вдоль меридианов энергию, срывая всхлип и ускорил темп.       Мастер забыл обо всем на свете – где он, кто он, день или ночь... Ничего не существовало, кроме этих уверенных мерных движений, приближающих его к пику наслаждения.       – Бинхэ... Бинхэ! – выкрикнул он, чувствуя, как внутри разливается море огня.       Его дрожащее тело бессильно соскользнуло на постель. Шэнь Цинцю перевернулся на спину, пытаясь восстановить утраченное самообладание и дышать ровно.       Бинхэ погрузил тонкие пальцы в волны его волос и повернув лицо к себе, увлёк в глубокий жадный поцелуй.       Его нежные губы спустились ниже, оставляя цепочку влажных следов; заставляя его содрогнуться, сжали розовую жемчужину соска, обводя его языком.       Шэнь Цинцю прогнулся навстречу, застонав...       Если так пойдет и дальше, – подумал он, – на испытание они могут и не успеть...