И как они к этому пришли? Сугуру недовольно хмурится, разглядывая принесённый Юджи проклятый предмет. Стоило ли это того, что пришлось пережить мальчику? Мужчина переводит взгляд на совсем притихшего Итадори и понимает, что нет. Не стоило. И никогда не будет стоить.
На душе слишком погано. Кошки орут и рвут её гнилые остатки своими когтями, словно пытаясь таким образом отомстить за страдания паренька. А ведь он чувствовал тогда что-то неладное! Вот ведь как бывает-то. Впервые решил проигнорировать собственную интуицию, и к чему это его привело? Он не должен был слушать Ханами и отпускать Юджи одного. Не должен был! Кстати о нём.
Дух леса сейчас выглядит очень подавленным. Явно вина мучает и его. Одноглазая голова другого очень самоуверенного проклятья у него в руке тоже многозначительно притихла. Встреча с Годжо, видимо, не особо удалась. А ведь его предупреждали. Вот ведь! Здесь-то Сугуру с предсказанием последствий не ошибся. Идеально предугадал. Лучше бы было всё наоборот. Его милый Юджи…
От размышлений его отвлекает голос Махито. Тот тихо ругался на стоящего рядом с ним Дагона. Причиной тому было его поведение. Кальмар после каждого айканья или шипения Итадори начинал издавать странные яростные звуки, нависая над длинноволосым парнем, пока тот обрабатывал раны подростка. На Юджи, конечно, заживает всё как на собаке, а многие могут даже позавидовать такой регенерации, но от попадания в кровь той же инфекции мальчик был не защищён. Он всё-таки человек, а не проклятье. Так что заработать сепсис или гангрену от случайного попадания обычной земли в открытую рану может очень даже легко. Махито, конечно, мог бы воспользоваться своей техникой, но рука у него на парня сейчас не поднимется. А если и поднимется, то Сугуру её оторвёт.
Повреждения не настолько сильные, а подобные манипуляции болезненны. Особенно для людей, на которых используются. И дух это прекрасно понимает, поэтому сейчас и орудует антисептиками, мазью и пластырями, попутно отгоняя взволнованного моллюска. Взгляд у него в этот момент очень серьёзный. Это, конечно, непривычно, но понятно. Все его эмоции сейчас были отражены в разноцветных радужках глаз. Гнев, раздражение, ненависть и отчаянье. Они позволили подобному случиться! И каждый из них был по-своему виновен в произошедшем. Сугуру редко испытывает такого рода эмоции, а ещё реже показывает их. Однако в данный момент ему очень хочется убивать. Давно же такого с ним не было.
Конечно, чисто теоретически, с Юджи не произошло ничего прямо уж такого смертельного. Благо не успело, что хорошо. Но с другой стороны, следовало бы лишить Двуликого головы и конечностей. Всех. И делать это очень долго и мучительно.
Как он вообще посмел такое вытворять с ребёнком! Их ребёнком. И плевать, что Итадори недавно стукнуло шестнадцать. Гето просто передёргивало от мысли, что могло произойти, если бы не удачное стечение обстоятельств. Да и Итадори тоже молодец.
Это же нужно было до такого додуматься! Полезть с поцелуями к существу, которое уже как тысячу лет славится своим садизмом и жестокостью. Это только Юджи мог! Шокировать он его таким образом хотел! Ага. Просто умница. А потом бы он его «шокировал». Причём на всю жизнь.
Может, стоило давать ему больше свободы действий? Чаще отпускать от себя развлекаться в одиночку? Он бы тогда так не рвался на все их миссии, нашёл бы парня и был бы занят нормальной подростковой жизнью, которую он попросту сейчас пропускал мимо себя из-за них. Хотя, признаться честно, Сугуру передёргивает от мысли, что его мальчика будет касаться какой-то мерзкий человечишка. Будет целовать, ласкать и… Нет! Нет. Он даже думать об этом не хочет. Только вот внутренний голос гаденько так всё нашёптывал, что чёртов Сукуна уже попытался сделать большую часть из этого. И сделал. Это безумно злит.
— Всё ведь хорошо? — Наконец подаёт голос виновник их ужасного настроения.
Он говорил очень тихо, почти что шёпотом. Мальчик выглядел очень подавленным, да ещё и состояние Дзёго явно не давало ему покоя. Вот так всегда. Хоть бы раз за себя поволновался.
— Это ведь у всех рано или поздно происходит. — Улыбка явно даётся ему с большим трудом. — Ну, первый поцелуй и всё такое.
Гето его сейчас прибьёт за эти слова. Вот серьёзно. Он впервые в жизни согласен с вулканоголовый проклятьем. Всё же, наверное, Юджи стоило чаще давать по заднице, может тогда бы он научился не искать на неё неприятности. И за себя бы больше переживать начал. Ну или хотя бы за целостность этой части тела.
— Но не так, Юджи. — Сугуру устало вздыхает и трёт глаза. Как же ему сложно сейчас оставаться спокойным.
— Да кастрировать эту тварь мало! — Недовольно восклицает молчавший до этого Дзёго. Ну, точнее его голова.
— Ой, ты вообще помолчи! — Фыркает Махито, случайно задевая ранку на руке Итадори, от чего последний дёргается и шипит, на что Дагон ещё больше нависает над лоскутным проклятьем, которое решило попросту игнорировать кальмара. — Прости. Сильно больно?
— Ничего страшного. — Тут же отвечает юноша, неловко почесав затылок.
— Как ты вообще додумался до такого? — Не выдерживает Махито и наконец задает волнующий его вопрос.
Получив лишь неоднозначное мычание в ответ, он притянул паренька к ближе к себе и, обняв его со спины, уложил голову на мальчишеское плечо. В этот раз Юджи даже не пытается сопротивляться. Он прекрасно понимает, что проклятью это сейчас нужно. Да и, чего уж врать, ему тоже.
— Ну, я подумал, что этим смогу застать его врасплох. — Чуть громче отвечает он.
— Знаешь что? Больше не думай. Когда ты это делаешь, всё получается ещё хуже. Это же надо! Подумал он, видите ли! Было бы чем.
— Дзёго! — угрожающе протянул Сугуру, взглянув в сторону одноглазого проклятья — Прекрати.
Он видел, как от тона в его голосе Юджи аж дрожь пробила. Что же, оно и понятно. Мальчик видел его таким всего пару раз, и только когда последнему угрожала опасность. В остальных случаях он предпочитал вести себя нейтрально.
— Но ведь всё обошлось. Гето-сан…
Ох, лучше бы ты этого сейчас не говорил, — проскочила мысль в голове у Гето. Сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться, мужчина ещё раз посмотрел на парня. В его глазах плескалась вина. Вина ни за что. И это бесило. Почему? Почему даже в такой ситуации он считает себя виноватым?
Что и в какой момент Сугуру сделал не так? Где он неправильно расставил приоритеты в воспитании? Неприятное тяжелое чувство камнем тянет где-то в груди. Хочется его обнять. Обнять и более не отпускать. Его маленький глупый мальчик. Почему же ты заботишься обо всех кроме себя самого? Почему пытаешься улыбаться даже после того, что с тобой попытались сделать? Неужели сам не хочешь его убить? Слишком много вопросов, на которые Сугуру видел лишь один ответ — это Юджи. Просто его Юджи.
— И за это нам стоит благодарить всех возможных богов. Ты ведь понимаешь, что он мог с тобой сделать? Юджи?
— Но не сделал же. — Итадори отводит глаза, слегка краснея. — К тому же, он… Он спас меня тогда. Не факт, что Махито бы не пришлось меня потом по кусочкам собирать, если бы не Рёмен.
— Ты… Ты его что, защищаешь сейчас? — Кажется, Махито в этот момент был готов уронить челюсть на пол, а вот Гето подавился воздухом.
— Ты ещё скажи, что тебе понравилось, как он…
— Дзёго! — Вот теперь сорвались сразу двое. Нет, Гето сегодня кого-то точно убьёт. Даже знает кого. Неужели ему встречи с Годжо не хватило?
— Не думай, что если у тебя нет шеи, то я не смогу тебя придушить! — Шипел вторя Сугуру длинноволосый дух, злобно скалясь.
— Хватит уже ругаться! — Не выдержал подросток, подскакивая с шезлонга. — Вот поэтому я и просил тебя, Махито, не рассказывать им ничего об этом.
— То есть ты хотел это скрыть? — Кажется, у Сугуру всё-таки начал дёргаться глаз. Чудесно. Приехали. — От нас? От меня? — Как можно спокойнее пытался говорить мужчина, однако мурашки всё равно пробежали у всех присутствующих.
— Я… — Юджи попытался оправдаться, но растерялся, делая шаг назад. — Я не хотел заставлять вас волноваться по мелочам. Вот и всё.
— Мелочам. — Подытожил Гето, устало закрывая ладонью глаза. — Юджи, скажи мне, пожалуйста, ты понимаешь, что утаивание таких «мелочей» может привести к не самым хорошим последствиям? Например, полному подрыву доверия?
— Гето я… Я не хотел…
— Что Юджи? Что именно ты не хотел? — Печальная улыбка на лице мужчины задевает юношу, заставляя опустить глаза в пол. — Знаешь, именно такие ситуации заставляют о многом задуматься. Например, что ещё ты можешь от нас скрывать? Может я ещё чего-то не знаю? М?
Гето далеко не любитель читать морали или учить людей жизни. Но его вывели. Он, конечно, понимает, что эти слова могут показаться жестокими, но Итадори не должен скрывать такое от них. Если бы его взяли силой, неужели тоже ничего не сказал, лишь бы им было жить спокойнее? Так не должно быть. Он не должен молчать, когда ему плохо или когда кто-то причиняет ему боль. Он должен доверять им. Ведь раньше же верил. И ведь всё это началось после того, как они перебрались сюда. Видимо, сам Токио — это одно большое проклятье. Муравейник, населённый насекомыми, которые люто ненавидят друг друга. Даже больше, чем он их, что иронично.
— Чем мы заслужили недоверие с твоей стороны? Может, я что-то сделал не так? Был слишком жесток или наказывал без причины? Ответь, прошу. Мне действительно хочется узнать причину подобного поведения с твоей стороны. Почему о случившемся я узнаю от Махито, а не от тебя?
— Гето. — Внезапно перебил его монолог Махито.
Поднявшись вслед за Итадори, он делает пару легких кошачьих шагов, вставая так, словно пытается спрятать мальчика позади себя.
— Он всё прекрасно понимает. Просто такой уж он у нас. Всегда заботится о других, забив на себя. — В шутливой манере разводит руки дух, только вот в глазах блестят совсем не добрые огоньки. — Да и если уж на то пошло, мы всегда можем, для начала, поговорить о том, кто решил отпустить его в одиночку. М? Что думаешь, Сугуру?
— Как любопытно, Махито, — Криво усмехнулся мужчина в ответ на такую наглость. — Ты хочешь именно об этом сейчас поговорить?
Как же проклятого мага бесила вся эта ситуация. Он ведь прекрасно понимает, что сейчас делает только хуже, учитывая, как взволновано и напугано выглядел сейчас Итадори.
Мальчик — эмпат, и этого у него не отнять. Он очень чувствителен к смене настроения у людей и проклятий. Последним даже не нужно говорить, чтобы он понял, какой настрой у того или иного духа перед ним. А из-за долгого проживания рядом с ними, за которых часто говорят не только их эмоции, но и сама энергетика, он стал ещё более чувствительным к подобным перепадам в чужих настроениях. Всё это очень плохо может сказаться на нём и его состоянии. Вообще надо было бы уже остановиться с этим выяснением отношений, но…
— Я согласен с разноглазым. — Как бы невзначай буркнул Дзёго, который до этого, как и оставшиеся проклятья, предпочитал молчать, не вмешиваясь в подобного рода разборки. — Он ещё ребёнок, и его не следовало отпускать одного.
— Я смотрю, жизнь тебя совсем ничему не учит, да, Дзёго? — недобро покосившись на духа земли, произнёс маг. Будь у него тело, он точно бы вздрогнул. А может быть, ещё и поближе к лесному проклятью встал. Ну это так, для его же безопасности. Товарищей же нужно защищать? Вот Ханами же вечно о нём заботится.
— Хватит! Пожалуйста! — Вот теперь уже не выдержал Юджи. — Сколько бы вы не ругались, но случившегося не изменить. Понимаете? Не сказать, что было очень уж приятно, когда тебя лапает грёбанный Король проклятий, но это действительно была моя вина! Если бы я не ушёл тогда раньше времени, если бы сообщил вам о наличии магов, если бы не полез его целовать, в конце-концов! Этого всего бы не произошло бы! Поэтому не нужно ругаться из-за моих косяков. Единственный, кто виноват здесь — это я!
По бледному от волнения лицу Юджи было видно, что он не хотел конфликтов. Беднягу чуть ли не трясло. На глазах уже начали выступать слёзы обиды. Вот этого Сугуру и боялся. Мальчик слишком чувствительный. Неудивительно, что эта напряжённая атмосфера в группе на данный момент давит на него. Да и чего уж врать, на самого Гето тоже.
Скажем так, мелкие перепалки бывали у них почти что каждый день, а вот ругались по настоящему в их окружении очень редко и, в основном, только по очень серьёзным причинам. В такие моменты, когда Юджи был ещё совсем маленький он только и делал, что искал, куда бы ему спрятаться. Или за кого. И именно так они его один раз и потеряли.
Сугуру тогда думал, что он поседеет раньше времени на нервной почве и будет потом расхаживать с белоснежной шевелюрой как один его бывший друг. Но им повезло, если можно так было выразиться. Тогда маленького Итадори нашёл ещё не известный им до этого мастер проклятий. Скажем так, именно благодаря мальчику они сумели познакомиться с очень полезным союзником — Чосо. Ну, как познакомиться… Они с Махито чуть не убили друг друга. Хотя в тот момент это было объяснимо. Как ещё Дзёго ничего и никого не сжёг. Это было самой настоящей загадкой.
Они этого мелкого два дня искали. Сугуру даже забыл, из-за чего вообще произошёл тот конфликт между ними, ведь единственное, чего он хотел на тот момент — это поскорее найти Юджи. Да. Именно тогда он и осознал эту глубокую привязанность. Привязанность, которая незаметно пустила корни, подобно тем хрупким цветкам, что росли даже сквозь бетон. Он желал найти этого маленького человека, так незаметно сделавшего из разносортных проклятий подобие того, что обычно называют семьёй.
На тот момент он даже думать не хотел, что с его сокровищем могло что-то произойти. А потом, когда они уже начали думать о действительно плохом, перед их глазами предстала не самая приятная картина. Их Юджи, сонного и заплаканного, держало на руках другое проклятье, унося куда-то в неизвестность. Мальчонка, словно назло им, вцепился в необычную одежду чужака, подобно слепому котенку, льнущему к матери.
Скажем так, в тот момент им всем было сложно сдержать рвущиеся наружу эмоции. Такой калейдоскоп чувств они все испытали впервые. Волнение, страх, разочарование, ненависть к самим себе, злоба, надежда и хрупкое счастье, тонущее в море ревности и желании вернуть и защитить своё. Однако больше всего хотелось просто уничтожить наглеца, что посмел коснуться Итадори. Но умом Гето понимал, что есть риск покалечить мальчика или спровоцировать неизвестного на агрессию, причём в сторону ребёнка, поэтому пришлось говорить. Очень долго. При этом пытаясь удержать двух в край взбешённых проклятий.
Однако Чосо не поверил, что они те, кто заботился о Юджи до этого случая. И самое главное — то, что он сбежал не из-за плохого обращения к себе, а из-за испуга, впервые почувствовав давление чужой проклятой энергии. Хотя Чосо можно было понять. Говоря простым языком, он совершенно не собирался отдавать им Итадори.
Мастер проклятий вцепился в их Юджи, как утопающий в руку спасателя. Говорил, что не собирается вести никаких переговоров с теми, кто довёл «этого милого ребёнка» до такого состояния. Слишком импульсивные Махито и Дзёго на тот момент были не лучше. Огрызались, злились, пытались запугать и обещали забрать Итадори силой. Легче это ситуацию не делало. Удивительно, как они вообще пришли к согласию. Хотя, это были даже не они, а Юджи. Их маленький личный человечек.
Он смог переубедить владельца кровавой техники в его решении. Не сказать, что тот был счастлив, но отпустил его, продолжая изредка тайно навещать. Как же Махито бесился, когда узнал об этом. Тогда-то Гето и нашел хороший предлог, чтобы сделать из Чосо союзника. Позже выяснилось, что у него есть ещё и братья. Эсо и Кечизу. Именно они и нашли Итадори на старой заброшке севернее их места жительства. Видимо, не почувствовав от этих созданий угрозы, он буквально вцепился в одного из них со словами: « Как хорошо, что вы проклятье, дяденька!» Сказать, что эти двое были удивлены — не сказать ничего.
И вот сейчас они вновь оказались в похожей ситуации, только вот причина на данный момент была более серьёзной. И виновником сегодня был именно Итадори. Хотя доводить его до повторения подобного Гето ужасно не хотелось. Да и парню уже не десять лет. Но маг прекрасно понимает, что повторись подобное, он первым кинется его искать. Какое же всё-таки это ужасное чувство! Жаль только, он к нему привык и расставаться с ним не особо спешил.
— Дитя говорит отчасти верно. — Наконец решает заговорить Ханами. А у Гето скулы от злобы сводит. —
Мы уже не можем исправить то, что было совершенно. Нет смысла искать виноватых. Их здесь просто нет. Никто из нас не мог предсказать, что они всё-таки решатся выпустить Сукуну без присмотра. Юджи жив, и ничего страшного не произошло.
— Только вот его чуть не изнасиловали!
Впервые за столько времени Сугуру всё-таки срывается. По-настоящему. Все стоящие рядом замирают, явно не ожидая такого финала. Дагон вообще спрятался за спину Итадори, который и сам был бы не прочь сейчас такое с кем-нибудь провернуть.
Все проклятья понимали, что любое неправильно подобранное слово может привести к серьёзным последствиям. Таких, как Гето, выводить нельзя. Чем терпеливее и спокойнее человек, тем опаснее он может оказаться. Что уж говорить о таком проклятом маге как Гето Сугуру.
Сейчас вся эта ситуация напоминала минное поле. Один неверный шаг, и тебе придётся очень долго регенерировать из того, что после тебя останется. Хотя есть и исключение. Оно сейчас как раз таки делает шаг вперёд, словно подходит к разъярённому зверю. В принципе, так и было.
— Гето-сан, простите, если я…
— Юджи. Пожалуйста. Помолчи. — Сугуру тяжело вздыхает, пытаясь успокоить нервы. Да уж, кажется, он переборщил. Позволить эмоциям взять верх над собой — самое худшее, что он мог сделать. Ему нужен перерыв. Срочно. — Скоро вернусь.
Это было последнее, что сказал мужчина перед тем, как направиться в сторону выхода. Как только он исчез в темноте коридора, а дверь за ним захлопнулась — все смогли выдохнуть. Обошлось. Начни говорить кто-то другой вместо парня, ему бы точно не поздоровилось. Даже здесь сыграл очередной закон природы, о которой так часто любит распинаться Ханами. Волк никогда не причинит вред своему детёнышу. Своему волчонку. И пусть тот немного полосатый и больше походит на кота, чем на чёрного зверя, это всё равно его дитя.
В любом случае, Юджи сумел предотвратить чуть не начавшуюся бурю. Проклятья были ему за это благодарны. Сам мальчик вновь уселся на шезлонг, пряча лицо в ладонях. Дзёго молчал, просто не зная, что ещё можно сказать. Лишь немного встревоженно поглядывал на Итадори, который, кажется, уже забыл, что не один, и слишком громко всхлипнул.
— Эй, Ю-тян ну ты чего! Я тут! — Махито тут же оказался рядом с ним, прижимая к себе. — Ну, тише ты.
Дагон, наблюдая за этим, начал тихо булькать, чуть опираясь большим лбом в спину мальчика в попытке успокоить.
— Махито я… Я…
— Дай ему прийти в себя, Юджи. — Вместо лоскутного проклятья отвечает Ханами.
— Сугуру сейчас стоит побыть одному.
— Заодно и палец Двуликого передаст в более безопасное место. — потрепав чуть успокоившегося Итадори по волосам, с лёгкой улыбкой на лице произнёс Махито. — И мне меньше беготни.
— Ленивая задница. — Словно пытаясь немного разбавить беседу, подключился Дзёго.
— Сказал одноглазый мяч. — Подленько хихикнуло ему в ответ лоскутное проклятье.
Но Итадори было не до этого. Единственное, чего хотелось Юджи — чтобы всё это оказалось плохим сном. Обычным кошмаром. Чтобы он никогда не встречал ни Годжо, ни Рёмена. Или чтобы весь этот переезд в Токио вообще не случился в его жизни. Он тихо шмыгнул носом, придерживая себя за плечи. Ему нужно поговорить с Гето. Очень нужно. Только вот он совершенно не представлял, что может ему сейчас сказать.
***
Тишина. Это, наверное, единственный плюс, который Сукуна нашел в этом чёртовом техникуме. Здесь очень мало людей, даже днём, а ночью и подавно никого не встретишь. К тому же, из-за минимального освещения, в этих местах всегда можно увидеть звезды. Такая редкость в сегодняшних реалиях. Да и воздух не такой спертый и тяжелый, как в городе.
Демон глубоко вздыхает, вслушиваясь в легкий шелест листвы. Идиллия. После нескольких дней, проведённых в той маленькой комнате, больше похожей на клетку для хищного животного, Сукуна даже, можно сказать, сейчас был доволен жизнью. Сам дух сидел в позе лотоса прямо на холодной земле, устроив все четыре руки на коленях, совсем не боясь испачкать белое свободное кимоно, которое прекрасно скрывало темные узоры татуировок на мощном теле. И всё бы было чудесно, если бы не уже надоевшее ощущение, что за тобой следят. Оно, подобно мерзкой мошке, мельтешило где-то на периферии сознания. И это безумно раздражало Короля проклятий. А если быть ещё более точным — один конкретный придурковатый маг. Пора уже прекращать его бессмысленную игру в прятки.
— Смотрю, ты вернулся живым и здоровым. — Спокойно произносит Рёмен куда-то в темноту. — Какая жалость.
— Ой, да ладно! Неужели не соскучился? — Довольно усмехнувшись, Годжо наконец-таки выдает себя, делая шаг на небольшую поляну, спрятав руки в карманы тёмной формы.
Демон прекрасно понимал, что скрыть своё присутствие от него — задачка нелёгкая. Хотя Годжо даже не старался. Ему, видимо, безумно нравилось бесить Сукуну. Что же, пусть веселится. Пока что.
— За твоей рожей? Высокого ты о себе мнения, ничтожество.
— Как всегда дружелюбен. Эх. — Довольно усмехнувшись в ответ на грубость, маг делает ещё пару шагов так, чтобы встать перед демоном.
Сукуна кривится от чувства такой близости. Личные границы этот ублюдок соблюдать не умеет. Может, глаза духа сейчас и закрыты, но он нутром чувствует белобрысую тварь перед собой. Аж челюсть от злости сводит.
— Мне тут птичка напела, — невзначай начал Сатору, наклоняясь чуть ли не к лицу проклятья подобно дрессировщику, желающему поместить голову в пасть льва на потеху невидимой публике. — Что ты, возможно, совсем недавно пересёкся с одним очень милым мальчиком. Итадори Юджи, помнишь такого? Я упоминал его имя совсем недавно.
Сукуна тихо усмехается. Уж этого паренька он точно не забудет. Такой эмоциональный, чувствительный и отзывчивый. По крайней мере его тело. Ему хватило и одного поцелуя, чтобы завестись. Хотя самому подростку это явно не особо понравилось, но разве это так важно? Сукуна бы не отказался еще немного поиздеваться над ним. Если бы им не помешали в тот момент, он бы просто так его не отпустил. В мальце есть скрытый потенциал, и это сразу видно. Очень любопытный экземпляр.
Но ещё больше демона интересовали глаза Итадори. Именно его взгляд принес смятение в душу Рёмена. Он уже где-то видел их много лет назад. Кто-то уже смотрел на него ими из-под опущенных пушистых ресниц. Только более робко и покорно. И нежно. И, может быть, даже с любовью.
Мерзкое чувство.
Может, стоит просто убить мелкого засранца и дело с концом? Но это секундное наваждение, это желание вновь вернуть себе то, что по праву может принадлежать лишь одному ему. Нечто запретное, чего он смог коснуться впервые за столько лет. Потерянное прошлое или забытая однажды жизнь. Это терзало его. Злило. Ведь всё было мимолётно. Образы таяли, не успев даже появиться, а воспоминания, подобно воде, просачивались сквозь пальцы, не позволяя ухватиться за них. Глаза цвета жидкой карамели. Цвета коньяка и кофейных зёрен. Он помнит их и не помнит одновременно. Ему нужно ещё раз поймать этого паренька. Рёмену нужно знать причину этого ненормального ощущения. А там уже и развлечься будет можно. Лишь бы он попал ему в руки.
— Допустим.
— И? — Сатору вопросительно склонил голову в бок, на что демон лишь криво усмехнулся.
Может, этот сукин сын теперь и вертит им, как пожелает, да только вот заставить говорить, если демон сам того не захочет, он попросту не сможет. Это единственное, что он смог выторговать из той ебанной сделки.
Может, для Годжо это и было забавным, но для самого Сукуны это было той хрупкой частью свободы, которую он сумел сохранить для себя. Что же, за ошибки и самоуверенность стоит платить. Хотя кто мог знать, что в этом веке существуют подобные люди. Рёмен наивно думал, что двух пальцев тогда ему хватит, да и Сатору не казался серьёзной проблемой. Всего лишь маг. Всего лишь жалкий человек.
Собственное возрождение опьянило не хуже самого крепкого алкоголя, вскружило голову, а желание убивать и вовсе затмило рассудок, вытеснив здравые мысли. И вот чем всё это обернулось. Поглоти он хотя бы тринадцать пальцев, как сейчас, то всё могло бы обернуться совсем по-другому.
— Какой-то ты неразговорчивый. — Состроив обиженную мордашку, протянул Сатору. — Неужели дуешься на меня за домашний арест? Так это было заслужено! И вообще, знаешь ли, на слишком кусачих псов принято надевать намордник, а мы с тобой обошлись малой кровью. Так что лучше-ка скажи мне спасибо. Это ведь не так сложно!
— Я тебе сейчас голову оторву! — Резко поднявшись с земли, Сукуна навис над мужчиной, злобно оскалившись.
— Давай, попробуй. Хочу это увидеть.
После этих слов оба замерли, сверля друг друга взглядами, словно играя в гляделки. Если конечно, забыть что на одном из них сейчас повязка. Первым сдаётся Сукуна, делая шаг назад. Он знает чем обойдётся ему нарушение пакта. И Годжо тоже знает.
Кровь кипит от одной лишь мысли об убийстве этого самовлюблённого мудака. Хочется выпустить ему кишки, а после заставить сплясать. Но нельзя. Такая ошибка тут же ему аукнется. Глупо будет вернуться через столько лет, а потом сдохнуть из-за провокаций белобрысого идиота. К тому же есть и другой, более приятный способ заставить его страдать. Сладкий, хрупкий и ещё невинный. Ну, это пока.
Сатору так интересен этот Юджи? Что же, Рёмену теперь тоже. Он нужен ему живым? И в этом их желания оказались на удивление схожи. Как же им всё-таки повезло, что от переломов рук люди не умирают. Как и ног. И позвоночника. И даже души…
— Эй, я вижу, как ты мысленно уже расчленил меня. Причём несколько раз! — Мужчина нагло усмехнулся, и развернувшись на пятках, направился в сторону училища, махнув рукой на прощание. –Не хочешь говорить, как хочешь.
— Он ненавидит магов. — Уже вслед бросает Сукуна, открыто злорадствуя и потешаясь над реакцией Годжо, который замер, как вкопанный, на одном месте. — После того, как я спас этого мальчишку, он умолял отпустить его не потому, что испугался меня, — ладно, он немного слукавил, — а потому что не желал даже пересекаться с тебе подобными.
— Как любопытно. И что же он ещё тебе такого сказал? М? — Демону не нужно было прислушиваться, чтобы различить нотки обиды в наигранно спокойном голосе. Видимо, ему тяжело принять тот факт, что этот мелкий боялся и, может, даже ненавидел его больше, чем самого Короля проклятий.
— Нашей беседе помешала твоя «чернохвостая птичка». — Да, в тот интимный момент их отвлёк именно чёртов Мегуми. Фушигуро, видимо, всё-таки вырвался из-под опеки того мелкого очкарика и ринулся спасать своего друга, только уже от Рёмена. Что сказать, просто мастер обломать всё веселье. — Так что с неё и спрашивай. Или лучше сказать: «с него»? Вроде бы он не слепой и тоже был там.
— Не волнуйся, обязательно спрошу. — Недовольно фыркнул маг, собираясь вновь продолжить свой путь, но его вновь остановили.
— Оу, я тебя что, чем-то задел? Неужели ты так расстроился из-за того, что я разрушил твои влажные фантазии?
— Что, прости? — Это наигранное сожаление в голосе проклятья заставило Сатору обернуться, и он тут же столкнулся с ехидной ядовитой ухмылкой явно веселящегося во всю демона.
— Не прикидывайся дурачком, Годжо. Спорим, ты мечтаешь увидеть эту симпатичную мордашку между своих ног, желательно уже на коленях и с открытым ртом.
— Не смущает, что вы с ним похожи? — Парирует мужчина, сдерживая рвущуюся на волю злобу.
— Только в деталях. Не больше. — Сукуна лишь пожимает на это плечами. — Так что, я прав?
— Во-первых, ещё раз услышу такое о Юджи, заставлю самому себе язык оторвать. А во-вторых, благодарю за беспокойство, но со своей личной жизнью я разберусь сам.
Вот теперь он точно больше не собирается задерживать. Проклятый дух чувствует его тяжёлую ауру. Чувствует бушующую в нём ненависть. Ещё немного, и он сорвётся. Покажет своё истинное лицо. Сраный лицемер.
— И да, не забудь вернуться в свою будку к утру. Что-то не припомню, чтобы я позволял тебе свободно разгуливать в округе.
— О, обязательно, Годжо. Обязательно.
На лице демона так и расцветала самодовольная улыбка, которую он уже не мог сдерживать. Чтобы не говорил Сатору, как бы не ерепенился, но сегодняшний раунд был за Рёменом. Не думал он, что их ночное рандеву закончится на такой ноте.
— Что ж, Итадори Юджи, теперь ты серьёзно влип. — Тихо посмеиваясь, произнёс проклятый король, устремляя свой взгляд куда-то вдаль.
***
Юджи было страшно. Страшно до безумия. Сердце отбивало чечётку, а руки предательски тряслись. Но он всё равно продолжал упрямо идти
по быстро исчезающему следу из проклятой энергии. Такой родной и знакомой с самого детства. Итадори не знает, что скажет Сугуру, когда найдёт его. Ханами посоветовал правду. А Махито вовсе не хотел отпускать. Не сейчас. Не после того, что произошло. Но Юджи понимал, что ему это нужно. Для Сугуру-сана и для него самого. Им нужно поговорить.
А на душе в этот момент, как назло, бушевали кошки. Они жрали бабочек, рвали когтями тело изнутри и орали ругательства на своем зверином языке. Словно напоминая о каждой ошибке, о каждом косяке, которые мужчина прощал ему. Спускал с рук. Сколько раз он защищал его, вытаскивая из передряг. И вместо хорошей взбучки, как советовал Дзёго, лишь невесело качал головой, гладя по розоватым волосам.
Юджи помнит ночи, когда ему снилось, что его вернули в приют или вновь оставили на улице. Совсем одного. А ещё он помнил, как его потом, всего заплаканного и с опухшими глазами, успокаивал Гето. Он утирал ему слёзы, слушал его истории, сопровождаемые бурной жестикуляцией, тихо посмеиваясь и обещая, что подобное никогда не случится. После этого Итадори всегда засыпал у него на руках, а утром просыпался в его объятьях.
« Вот видишь, я всё еще тут», — первое, что всегда слышал Юджи после таких ночей. И эти слова были лучшим, что мог услышать ребёнок, которому так часто снились ряды одиноких холодных кроватей и давящие со всех сторон стены детского дома или пугающие мрачные закоулки незнакомого города. В конце-концов, этот мужчина был единственным, кто не прошел мимо умирающего беспризорного мальчишки. Не побрезговал испачканным в грязи ребёнком, тельце которого лежало среди мусорных баков.
Юджи до сих пор гадал, что могло заставить в тот день такого человека как Гето Сугуру обратить внимание на очередного жалкого человечишку, чья судьба уже была предрешена. Проклятый маг не особо любит людей, и Итадори это прекрасно знал. Но почему-то именно он стал для него исключением. Для всех них. Он человеческое дитя, выросшее среди проклятых духов. И он нисколько об этом не жалел. Они всегда оберегали его. Были готовы убить за него и действительно не раз убивали.
Парень прекрасно знал, что любой его обидчик всегда будет наказан, будь то маг, человек, животное или низшее проклятье. Порой некоторые перегибали палку с опекой, но в таких ситуациях всегда рядом были Ханами или Сугуру, чтобы дать понять, что даже ему нужно личное пространство. Но была и другая сторона.
Сколько раз они страдали из-за него? Сколько раз ранили в бою Махито или Дзёго, лишь потому, что Юджи опять куда-то вляпался или попался в руки магам. Для них, конечно, все их атаки были не более чем укусы комаров, однако мальчик прекрасно понимал, что виноват во всём был он. Всё это происходило из-за его ошибок. Как и сейчас.
Случись все эти встречи и нежеланные поцелуи с обычными рядовыми колдунами, он бы обязательно всё рассказал. Обсудил бы это с ними как и всегда. Рассказал бы, как потом надрал наглецам задницы, ведь сейчас он может это сделать. Только вот Годжо Сатору как и Рёмена Сукуну «обычными» язык назвать не поворачивается.
Они другие.
Они опасны для него и его товарищей. Любой из них — ходячее оружие массового поражения. Юджи не хотел, чтобы кто-то из его семьи сталкивался с ними. Особенно из-за него. Если они пострадают, Итадори точно себе этого не простит. Никогда.
Эх, Гето ведь просил избегать подобных встреч, а Юджи как всегда в своем репертуаре. Почти что в первый день нарвался на Годжо, спалился перед Мегуми, что тоже видит проклятья, да ещё и сообщение с просьбой о встрече! Как он будет это объяснять? Сатору от него не отстанет. Идти опять в тихую? Ну уж нет! Это пройденный этап. Больше такой ошибки он не допустит. Да ещё и этот Сукуна…
Юджи замирает на месте, чувствуя, как жар приливает к щекам. Мальчик словно вновь ощутил чужие большие руки под своей одеждой. Он тряхнул головой, чтобы отогнать ненужные сейчас мысли. Только вот грубые, наглые, несдержанные чужие ласки словно оставили невидимые ожоги на коже, что теперь горела лишь от одних воспоминаний. Они кардинально отличались от прикосновений Годжо тогда в кафе, когда он попытался его успокоить. У мужчины они были невесомые и ласковые. В них не было грязного подтекста.
— Почему я вообще об этом думаю?
Юджи пару раз несильно стукнул себя по затылку, словно пытаясь вытрясти эти мысли из головы, и тут же зашипел от боли. Со всем этим он совершенно забыл, что его недавно неплохо так приложили о бетонный пол.
— Так и дураком стать недолго. — Буркнул он, стараясь вновь вернуть утерянную концентрацию.
Как только он вновь почувствовал приятный для его ушей звук, словно перезвон хрустальных колокольчиков, юноша с легкой полуулыбкой опять последовал за ним. Пусть он пока не придумал, что будет делать, но он должен сейчас найти Гето. Юджи хочет поговорить с ним наедине. Пусть он его накажет. Пусть накричит хоть раз в жизни, как однажды его дедуля за разбитую мячиком старинную вазу. Пусть хотя бы даст подзатыльник! Что угодно, лишь бы между ними всё стало как прежде.
Итадори не хочет терять доверия этого проклятого мага. Не хочет разрушить то, что было выстроено за все эти годы. Он больше не будет пытаться обманывать тех, кто ему дорог. Ложь во благо всё-таки худший вид обмана. Эгоистичный.
Юджи верит всем им, а они ему. А это значит, что и скрывать что-то смысла нет и никогда не было. Теперь осталось только сказать это Сугуру. Хотя для начала Итадори хотел бы его обнять. Очень крепко, зарываясь носом в одежду. Прямо как раньше, в детстве, когда самой большой проблемой для него был разозлённый Дзёго, к голове которого прилипла растаявшая зефирка.
