Подарок для Азирафаэля

В больнице Азирафаэлю перевязали голову, наложили шину на руку и выписали мазь от ушибов. Его супруг вел «Бентли» очень аккуратно, но Азирафаэль всё равно морщился на поворотах. Первые часы ему не советовали спать, что было весьма затруднительно, так как клонило в сон со страшной силой. Сотрясение мозга не шутки. Кофе и любые нагрузки были противопоказаны, и с непривычки вынужденное безделье Азирафаэлю показалось вечностью. Спустя пару часов в дверь постучали. — Нас посетит врач? — удивился Азирафаэль. — На ночь глядя? — Всё может быть, — неопределенно сказал Энтони и пошёл открывать. К удивлению всех присутствующих, это оказался Габриэль. Азирафаэль даже встал и направился навстречу. — Братец, тебя уже выписали из больницы? Я рад! Габриэль крепко обнял Азирафаэля, который непонимающе переглянулся с Энтони. Откуда он узнал, что Азирафаэль был в больнице? — О чём ты говоришь? Откуда ты узнал? Ты же только приехал! — Я говорю об аварии, в которую вы попали! Но супруги явно не понимали. — Вы до Лондона не доехали, — начал объяснять Габриэль, — ваш отец, Энтони, мистер Кроули, звонил в отель «Ритц», но вас там не было. Мы беспокоились, а мама… — тут Габриэль махнул рукой, — в общем, сегодня утром нам позвонили, и сообщили, где вы находитесь. — Кто позвонил? — Мне тебя поздравить? — ухмыльнулся Габриэль. — Когда вы успели? Авария ребенку не повредила? Ух вы, озорники! Значит, вы раньше встречались? До свадьбы? И всё-таки мистер Кроули — удивительный человек! И именно в этот миг послышался вой сирен и гул моторов. Энтони и Азирафаэль бросились на выход. Пять или шесть автомобилей, скорая помощь и полиция приехали к дому. Выскочили люди, но более всего привлёк внимание Люцифер. Несмотря на всеобщую суету, он спокойно вышел из автомобиля и влепил Энтони пощёчину. — Мы отправляемся домой. Немедленно! — Я никуда не поеду… — Ты заставил мать плакать! — Ну и что? — Как что? Твоя семья переживает за тебя. — Моя семья — это Азирафаэль. И ребёнок, который у нас будет. — Не смеши меня! Какой ребёнок? У него наверное и цикл ещё не начался. Вмешался Габриэль. — Может, мы пройдем в дом и поговорим? Не стоит устраивать сцены среди толпы людей. На его фразу никто не обратил внимания. Похоже, Люцифер был очень зол, только непонятно на кого. На сына, на Азирафаэля и, возможно, его гнев был готов обрушиться на ни в чём неповинного Габриэля. Одновременно Энтони изменился. Он осклабился, принял самый независимый вид и стал огрызаться, как обиженный подросток. Ни мольбы, ни угрозы отца не могли убедить его вернуться домой. В конце концов Люцифер не выдержал: — К дьяволу! Ты прекрасно знаешь условия проживания в нашей семье. Живёшь со мной — получаешь все блага. Съезжаешь — получаешь две тысячи фунтов в месяц. Много проживёшь на эту сумму? Энтони вздрогнул и выпрямился. — Мне плевать на деньги! Лучше сдохнуть в подворотне, чем жить с тобой! — Твой омега тебе будет благодарен. Ведь именно твое наследство перейдёт ему. — Мне не нужны ничьи деньги, — твердо сказал Азирафаэль. — Да, ваш ребенок тоже скажет большое спасибо. Сирота, без денег и лишь бескрайнее небо над головой, — расхохотался Люцифер. — Какая же ты мразь! — Энтони был разьярен не меньше отца. Он был готов его убить. — Ты вообще уверен, что это твой ребенок? — Кхм, — вмешался снова Габриэль. — Но ведь вы сами выбрали Энтони омегу. Люцифер уставился на Азирафаэля, который встал рядом с мужем. — Прекратите, — негромко сказал Азирафаэль. — Прекратите! Слышите? Что бы не сделал ваш сын, как бы вы сами не воспитывали его, не смейте меня оскорблять. Энтони — мой супруг, мы — семья, и не вмешивайтесь в наши отношения. Люцифер поморщился, будто Азирафаэль был какой-то букашкой. Энтони взял мужа за руку, ободряя его. Втроём они были готовы впасть в драку. Снова вмешался Габриэль. — Мистер Кроули, все наслышаны о вашем превосходном обонянии. Может, вы сможете определить запах беременного омеги? В его голосе слышалась насмешка. Он как брат сразу определил изменившийся запах Азирафаэля. Признаки были первичные, но вполне устойчивые, усиливающиеся с каждым днём. Вскоре Азирафаэль уже сам определил бы свою беременность, но со стороны родных запах был очевидным сразу. Люцифер преодолел три шага к Азирафаэлю и взял его за руку. Никакого насилия, наоборот, показалось, что эту руку он сейчас поцелует. — Я прекрасно помню твой запах, Азирафель. Признаюсь, он меня удивил и обрадовал. Но сейчас… Он лизнул палец Азирафаэля, которому показалось, что сам Сатана искушает его. Но небо не обрушилось и земля не разверзлась. — Запах горевшей бумаги, восковых свечей и почему-то мятных леденцов. Забавно, но он действительно мой наследник. Азирафаэль брезгливо вытер руки о джинсы. Ему вдруг этот человек показался неприятным, несмотря на всю красоту и силу. Затем Люцифер схватил за волосы Энтони, и тот зажмурился от боли. — Три года, — прошипел Люцифер. — Я даю тебе три года, чтоб ты вернулся ко мне. Наследником, а не нищим выродком. И представишь ребёнка как следует. Если нет… Он неожиданно взял себя в руки и направился к машине, на которой приехал. — Ты будешь умолять меня! — крикнул на прощание. Собрание машин разъехалось, и трое мужчин остались. Азирафаэль со стоном схватился за голову. — О боже! Как я не заметил? Надо завтра к врачу, чтобы проверить, всё ли в порядке. — Я думаю, Азирафаэль, тебе нужно лечь, — обеспокоенно заявил Габриэль. — К дьяволу! — рыкнул Энтони. — Мы едем немедленно в больницу! — Опять? — обречённо спросил Азирафаэль. — Ты - беременный, а это всё меняет. Травма могла повредить ребёнку, а мы ничего ещё не знали. Габриэль, где ты был раньше? — раздражённо спросил он. Энтони сгорал со стыда. Он ничего не знал о специфике природы омег. Все уроки он успешно пропускал. Он развлекался со своей компанией друзей, и на образование ему было откровенно плевать. Он поклялся никогда не учиться дальше. Более того он был уверен, что проживет только до двадцати четырёх лет, и приближал свою смерть с ужасающей скоростью. Скоростью на автострадах. Он старался ехать медленнее, ведь здесь его омега. Беременный омега. Дежурный врач оказался тем же самым, что работал днём. Он открыл карту Азирафаэля, просмотрел записи и сказал: — Анализы должны быть готовы завтра утром, тогда мы бы увидели беременность. Вы сделали тест? — Некогда было, — криво улыбнулся Азирафаэль. — Мы были заняты, — угрюмо ответил Энтони. — Предлагаю отдохнуть омеге здесь и пройти осмотр у специалистов. Вы повторно сдадите анализы, чтобы убедиться в целости плода. Срок ранний, и… Тут врач начал сыпать медицинскими терминами, и Габриэль перебил: — Азирафаэлю и вправду лучше отдохнуть. — Я останусь здесь, — твёрдо сказал Энтони, и в его голосе прозвучала сталь. Азирафаэль услышал и заботу, и тепло э, и что-то ещё неуловимое. В невозможных золотых глазах Энтони Кроули вспыхнула улыбка и нежность. Азирафаэль был готов влюбиться в эти глаза. Они ничего не имели общего с глазами Люцифера, где не было ни грамма тепла. Энтони провожал взглядом уходившего Азирафаэля вслед за медсестрой и поклялся, что они выживут и воспитают ребёнка. Ещё он пришёл к выводу, что Азирафаэль — самый замечательный супруг на свете. И нежность, с которой он об этом подумал, граничила с любовью, что готова была вспыхнуть в глубинах его отчаявшейся души.