Багровый рассвет

POV. Люцифер

      Меня и чудачку из зала заперли в комнате. — Поздравляю, Непризнанная! — Я что, виновата в том, что нас закрыли?! — она злится, а мне вот весело. — Нечего было сюда тащиться среди ночи, — с раздражением, которое должно стать ей привычным, бросил я.       Задыхается от возмущения. Опять. Брови нахмурила. Под слоем штукатурки на ее лице невозможно увидеть, как появляются пунцовые пятна гнева. Жаль, без них картина выглядит неполной.       Она нервно дёргает за ручку двери, но понимает, что это ей не поможет. От этого психует ещё больше, чувствую это по кислой вишне в ее энергии. Знакомые нотки и очень яркие. Не могу вспомнить, откуда я ее знаю.       А на самом деле, проблема не так критична, как ей кажется. Замок школьной двери легко взламывается заклинанием. Будем ждать, когда до неё дойдёт. Ставлю на то, что это произойдёт тогда, когда Шепфа спустится на землю и скажет, что отдаёт бразды правления в руки обезьяны. — Ты... Ты... — она не может выдавить из себя слова. Я вижу, как белки глаз краснеют и с краю собирается слеза. Ах, девочка плачет! — Я потеряла друга, а ты... Неужели в тебе совсем нет чувств? — Есть, конечно, я же демон. Только вот они далеки от сочувствия, которое ты, наверное, так ждёшь, — смотрю ей в глаза, выражая полное безразличие. Жду, когда покатится слеза.       Но она промаргивается и не даёт капельке скатиться по щеке. Мне стало немного жаль, что она лишила меня бесплатного театрального представления. Но в принципе... Она неплохо держится, крепкий орешек. За это я бы её даже похвалил, только вот похвалы с неё сегодня достаточно. Иначе, не дай Шепфа, подумает, что я добрее, чем кажусь на самом деле. И будут потом слушки, подобно тяжелому дыму, по ногам волочиться: "Люцифер не такой жестокий, каким все его представляют! Смягчился перед еще одной Непризнанной за год! Неужели история с девчонкой, проткнувшей горло субантре, повторяется?" Пфф! Такими темпами ещё подумают, что я не презираю Непризнанных (я их, конечно, и вправду не презираю, но образ же надо создавать!).       Непризнанная, до сего момента по прежнему стоявшая на пороге, прошла в комнату. Ее взгляд остановился на кресле. Нисколько не колебавшись, она завалилась на мягкое сидение. Закрыла лицо руками и сжалась в комочек. Я сел на край кровати, прямо напротив неё, и долго смотрел. Она что-то пробурчала, но слова потонули в коленках, в которые она уткнулась. — Что? — переспросил я.       Тогда она поднялась и посмотрела на меня глаза в глаза. Покрасневшие белки больше не скрывали слез. Помада размазалась, замарав комбинезон. Черные стрелки и тушь потекли чёрными ручьями, оставляя серо-бежевое месиво на щеках. Признаться честно, я растерялся. Безусловно, я часто доводил девушек до слез и лучше всех остальных знал, как это сделать. Но в той ситуации, когда девушка плачет рядом со мной и при этом моей вины в этом нет, я не бывал. Я понятия не имею, как обращаться с ревущими Непризнанными. — Я хочу знать, кто убил Сэми. И я обязана отомстить, — твердо заявила она.       Я хотел что-то сказать, но ни одна фраза будто не подходила под ситуацию. Я не знаю почему, но мне не хотелось делать ей больнее, сломать её окончательно своей колкостью. Наверное, потому что нам придётся вместе работать, а я не уборщица, чтобы возиться с тряпками. Или же потому что я просто не хочу добивать её... Черт, с такими темпами тряпкой как раз таки стану я. Соберись, мать твою, ты же наследник Ада, что за бредовые мысли! Виски прежде не действовал на меня так. — Хороший настрой, — наконец сказал я.       Мы помолчали пару-тройку минут. Каждому думалось о своём. Я пытался вернуть себе привычное настроение, давая своеобразные пощёчины. Ей, наверное, кажется, что в этом молчании, как в земных книгах о любви, есть много смысла. Что во время этих тихих минут между нами установился контакт. Я отвернулся от неё и смотрел в окно, но кожей чувствовал, что она изучает моё лицо. Отрешенно, думала о своём и смотрела на случайную точку. И точкой этой оказался мой профиль. — Но с чего ты взяла, что это связано с нашим расследованием? — я прервал молчание. — Ну да, у нас же часто убивают учеников! Действительно! — язвит. — Ну... Вообще-то, часто, — я её, наверное, удивляю. Заметил это по ее лицу. — Ну, точнее, не убивает кто-то другой, а... Они сами. — В каком смысле? — Непризнанная отказывалась верить. — В прямом. Непризнанные по жизни земной соскучиваются и решают, что лучший выход из ситуации — выход в окно. — Прыгают, что ли?       Я расхохотался: — Нет, конечно! Есть куча других способов, придуманных людишками, чтобы прервать свое жалкое существование.       Моя сообщница вежливо и натянуто улыбнулась, но при этом поежилась. — Что? Не нравится такая правда о школе на небесах? — я усмехнулся. — Таких случаев на самом деле не очень много... — лукавлю. — Процентов тридцать от серых мышек-первокурсников.       Глаза девчонки становятся ещё шире: — Теперь понятно, почему Мими так обо мне волновалась тогда... — я не понял, о чем она. — Ты с каких пор с дочерью Мамона якшаешься? — С самого прихода в школу. Мы живём в одной комнате. — Ясно, — односложно ответил я.       Нахмурился, вспомнив о том, кем является соседка Мими. Она у неё всего одна, поэтому здесь даже два и два складывать не нужно. И с этой соседкой я уже знаком. Ее мне даже на руках носить доводилось, но не в том смысле, о котором все болтают. Да, это она самая. — Уокер...? — Ой, а ты уже успел меня забыть? — Ну конечно, я же старый дурак! — с иронией сказал я.       "На самом деле реально будто маразматик... — при этом думал я. — Как можно было не заметить сходства?"       Я заключил сделку с дочерью Ребекки. В принципе, понятно, в кого она такая. Проблемная, как заноза в заднице, по рассказам моей подруги. И многое на свои места встаёт. Предлагать свои условия сделки мне может либо отбитый, либо кто-то с фамилией, начинающейся на "У" и заканчивающейся на "окер". Теперь я думал о ней не так плохо, как изначально, признаю. Да, я сужу по фамилиям, а что? Ребекку я давно знаю, она каждый год к отцу на чай приходит. И могу сказать, что упорство ее и упрямство настолько ярки, что не передаваться по наследству просто не могут.       Настала моя очередь глазеть на собеседницу. А она изменилась с момента прихода в школу... Умнее стала, что ли. Одёжки теперь не как у серой мыши. Упругий зад... Фигура! Подтянутая и стройная фигура. Губы красные с серо-голубыми, как альпийские озера, глазами контрастировали. И она, очевидно, преуспевает в учёбе. Я это знаю по двум причинам. Во-первых, дерётся она в стиле Геральда, а значит, он ее к себе под крыло взял. Во вторых, мне одна белобрысая старая птичка по имени Фенцио на хвостике своей длинной туники принесла то, о чем Непризнанная Уокер пока не подозревает.       "И пусть, — решил я. — Завтра ее ждёт сюрприз".       Вики забарабанила ногтями по коленкам, при этом ни разу не коснувшись их указательным пальцем... я присмотрелся... Правой руки. Занятно. Она оглядела комнату, и блуждающий взгляд заскользил по книжному шкафу. Она что-то для себя решила и наконец подала голос: — А можно взять книгу заклинаний? — Зачем тебе? — задал встречный вопрос я. — Я хочу взломать замок самостоятельно, раз уж ты этого не делаешь.       Оп! Толковая девчонка! А я в ней даже не сомневался, знаете (да, забудьте то, что я написал про обезьян, мне вычеркнуть не разрешили). Долговато доходило до нее, но все же. — А наизусть не знаешь, что ли? — Не знаю. Это программа второго курса.       Ла-адно, переходим ко второму этапу теста на интеллект, который не планировался изначально. Я просто хочу поимпровизировать. — Вики, я вынужден тебя расстроить: мой замок нельзя взломать заклинанием. Я достаточно силен, чтобы создать печать, не подвластную взлому со стороны кого-либо. — Ну так... Просто открой дверь, в чем проблема? — недоумевает дочь Ребекки.       Я смеюсь ей в лицо выражением: "Вот дура, не понимает, что ли? Это же так элементарно!" — Его же закрыли снаружи, детка, — меня тошнит от обращения "детка", но я все же его использую, объясняя Вики, словно ребёнку, простую истину. — Открывается он только тем, кто его закрыл.       Что ж, доля правды в моих словах есть. Если бы какой-нибудь ангелочек сидел на моем плече так, как это представляют себе смертные, то он бы оставил после себя кучи синяков, отбивая на плечах победную чечетку. А правда заключается в том, что печать на самом деле есть. Но на двери есть два замка, при этом мой на данный момент открыт. И дверь все ещё открывается в два счета. Я вас там ещё не запутал?       Вики не стала даже проверять мои слова, лишь опустила руки обратно на коленки и по-заячьи стучала по полу ногой. А зря! Слова дьявола не проверять опасно. Не понимаю, правда, в чем причина. Вроде она не настолько глупа и сбита с толку, чтобы не осознавать такую простую истину. Или она мне... доверяет? Да нет, бред какой-то. Мы знакомы всего-ничего.       Она ещё больше нервничает. Встала, бродит по комнате, как тигр в клетке. Когда мне это надоело, я ушёл в сторону своей "сокровищницы". По другому ее не успокоить. "Ну или можно просто открыть дверь и перестать морочить ей голову," — внутренний ангелочек опять пытается заставить меня действовать рационально. Но кому это нужно? — Что это? — незамедлительно следует вопрос. — Успокоительное, — усмехнулся я, наливая голубую жидкость в бокалы. — То, что тебе нужно прямо сейчас.       Покопался на полочке холодильника, нашёл там шпажки с ангелочками. С иронией и особым пафосом опустил их в небесно-голубую, но при этом поистине адскую дрянь, которую я тоже собирался выпить. Простое заклинание, и лёд заменило маленькое снежное облако над напитком.       Точно актёр из фильма, который мы однажды посмотрели в кинотеатре на Земле, я протянул один из бокалов девушке. Удивительно, кстати, что я вообще помню этот фильм и смертного оттуда. А помню потому что Ости весь фильм говорила мне про какого-то Леонарда Декабрео... Вроде бы правильно сказал. А если и неправильно, то мне все равно на человечка. В котле Ада будет со всеми одинаково купаться, там и познакомимся. Что ж поделать, людишки сейчас такие пошли. В Небытие спокойно почти никто не уходит. Не то, что двести тысяч лет назад...*(прим. автора: примерно столько лет назад появился первый человек, по мнению учёных. Люцифер таким образом насмехается над тем, что люди никогда не жили идеально, без пороков и ошибок.) — Я могу быть уверенной в том, что этот напиток безопасен? — осторожно поинтересовалась она.       "Ха-ха, то есть с дверью ты ничего думать не хочешь, а как напиток, так сразу проверяй! Неплохо," — усмехнулся я. — Не, можешь не сомневаться. Я бы тебе с удовольствием что-нибудь подмешал, но ангельская пыль* (Ангельская пыль — жаргонное название фенциклидина, принятое среди наркоманов) закончилась, — картинно расстроился я и смахнул несуществующуе слезинку.       На самом деле я просто приберег пару пакетиков для себя любимого. А ей такое пробовать не надо.       Осторожно Вики сделала глоток. Ничего не произошло, естественно. Глифт ударяет в голову не мгновенно. Тогда она взяла и залпом выпила все оставшееся содержимое бокала. Ай-ай-ай! Куда так сразу-то! Это же тебе не текила! Черти, я уже чувствую ее пульсирующую головную боль через десять минут. — Что-то не так? — спросила она, глядя на мои удивлённые глаза. — Нет-нет, все правильно, — еле сдерживал смех я. — Ещё больше бы выпила, чтобы уж совсем разнесло.       Ее рука с вызовом потянулась в бутылке, чтобы налить себе второй бокал. — Стой! — я забрал из ее рук ёмкость и закупорил бутылку. — С тобой носиться я потом не собираюсь!       Вики улыбнулась. Причина ее улыбки была мне не ясна. — По ощущениям похоже на... — девушка попыталась вспомнить название напитка. — Абсент? — подсказал я. — Да-а... Только послабее. — Послабее, говоришь, — ухмыльнулся я. — А глифт, между прочим, является убийственным ядом для смертного. Убивает с первого глотка.       Она испуганно огляделась чуть затуманенным взглядом от "успокоительного". — Расслабься, с тобой все будет нормально, ты же не человек. Бессмертных глифт лишь опьяняет. Клетки на секунду распадаются и умирают, но потом регенерируют. — Что за мерзость ты мне дал?! — поежилась Вики. — Не думал, что когда-нибудь соглашусь с Непризнанной, но тем не менее... наши мысли сходятся. Я тоже считаю это дрянью. — Тогда почему пьёшь? — улыбнулась она и чуть наклонила голову.       Я перевёл взгляд на дно своего бокала, а потом на неё. Девушку это позабавило. Она меня начинает бесить. — А зачем люди принимают наркотики? — отразил атаку я, зеркально склонив голову и улыбнувшись. — Понятия не имею. Могу предложить, что погоня за удовольствием незаметно перетекает в необходимость. — Разве удовольствие в негативных эмоциях? — Не думаю, что люди в момент первой пробы думают об этом. Они же ждут счастья, — Вики взглянула на окно. — Ждут... Все люди чего-то ждут. Да вот только не понимают, что времени у них в этом пробнике бессмертия слишком мало, чтобы ждать. И это их недостаток.       Моя собеседница тяжело вздохнула: — Я вот прожила всего двадцать пять лет... — И как тебе жизнь без перьев за спиной? — изогнул бровь я. — А как тебе жизнь с перьями? — опять она вопросом на вопрос отвечает!       Я раздражённо вздохнул. — А если честно... — продолжила Вики. — Толком ничего не успела. Даже подождать. — Разве? Для вас же даже год кажется настолько долгим, что на окончание каждого вы устраивает праздник. А тут целых двадцать пять! — Не знаю... — усмехнулась. — Может быть, я и вправду делала много ненужного. Встречалась с тем уродом, например. — С каким? — подперев щеку рукой, я продвинулся ближе. — Да был там один... Не сказать, что я его любила, конечно. Или любила... Не помню. Но помню то, что он сделал мне больно.       Та-ак напрямую она говорить не хочет, но вызнать все становится уже неким делом принципа. Люблю слушать истории смертных, они забавные. Поэтому заглянем к ней в голову.       Я установил зрительный контакт и приготовился искать то самое воспоминание о каком-то придурке, как девушка резко моргнул и отвела взгляд. Черт, ну вот опять! Почему она каждый раз чувствует мои попытки забраться к ней в голову?! Неужели это и есть её дар? Если так, то способность крайне раздражающая.       От сдвига зрачков у нее заболела голова, и она схватилась за висок и крепко зажмурилась. Ха, глифт даёт о себе знать! Но меня порядком удивило то, что она сделала, когда боль утихла. Вики вновь взглянула мне в глаза, как бы говоря: "Смотри же, если тебе так хочется."       Я нашёл какого-то смазливого парня. Вот они здороваются в университете, а тут уже идут вместе в кино. Вики улыбается, он тоже. Как в каких-то дешёвых мелодрамах. Воспоминание о том, как девушка держит в руках ключи, очевидно, от его квартиры, переносит туда свои вещи. Как они живут до противности счастливо. И самые живые воспоминания: другая девушка в их общей постели, Вики снимает помолвочное кольцо и кладет его на стол, запихивает вещи в багажник автомобиля и уезжает с каменным лицом. Печально и до ужаса банально. Нет истории поинтересней?       Потом начинается недо-экшн. Ладно, допустим, я передумал ставить этому фильму "три звезды". Кто-то следит за девушкой, пока она разъезжает по городу. Интересно. А нет! Оказывается, это был сосед, который хотел поздороваться. Чудаковатый, конечно, но ладно, людишки всякие бывают.       Меня прерывает ее тяжёлый полувздох-полустон. Какое-то мерзкое и чуждое чувство пробивается в мозговой кору подобно журналисту, тайком лезущему на место преступления для репортажа. Когда оно наконец проясняется, я пытаюсь его сразу же уничтожить. "Я пытался" — это все, что я могу сказать. Я начал понимать: "Тот голубой ангел ведь был ее другом, раз Мимимишка с этими везде таскалась... Ей, наверное, тяжело. И Мими тоже". Как мне когда-то.       Сколько лет назад это было? Двести, триста, триста пятьдесят? Единственное, что я помню, — я был мал. И мама хотела... Я не знаю, чего она хотела! Я не намерен превратиться в размазню рядом с этой... Вики.       Я решил уйти. В данной ситуации, чтобы глупой выставить не себя, а ее, можно было пойти только в ванную. Встал с кровати и пошел к двери. Пришлось проходить мимо гостьи. В ее глазах было настолько много боли, что это на секунду откликнулось во мне. Я был таким же в ту ночь. И мне нужна была поддержка, а не... То, что было. И ей сейчас, наверное, нужна, иначе она рехнется. Я коснулся плеча девушки и чуть сжал его. От неожиданности ее крыло дрогнуло. Я выдавил глухую усмешку и продолжал держать ее за плечо. Ко мне вдруг пришла одна идея. Есть способ, чтобы облегчить ее страдания. Просто перетягиваешь негатив к себе, впитывая его как губку, а другому становится легче...       Я тут же одернул себя: "Мы разные! Мы не похожи. Ты — сын Сатаны, и она не достойна такого самопожертвования. Ты не ангел, чтобы забирать у кого-то боль!". Резко одернул руку, надеясь, что она не вспомнит о моей минутной слабости и уж тем более никогда не узнает о позорно-добрых мыслях, которые меня тогда посетили. — Ты куда? — спрашивает она опустошенно и грустно, когда я подошёл к двери. — В ванную. На дворе третий час ночи, между прочим, а я хочу спать. — Ты вообще планируешь спать? — От твоего присутствия мне ни холодно, ни жарко, если ты об этом.       Не дав ей и рта открыть, я захлопнул за собой дубовую дверь.       Вода из-под крана текла мягкой струёй, под которую я поставил руки. Нужно было умыться, смыть с себя эти нахлынувшие воспоминания и глупые эмоции. Я взглянул на себя через зеркало в оправе из потемневшего серебра. Серебро — слишком чистый металл для такого как я, по лицу которого стекали капли воды.       Я провел ладонью по подбородку, не желая стирать воду полотенцем, и наслаждался освежающим холодком. Капли стекли по шее, обильно забитой татуировками и закатились куда-то под рубашку. "Даже капли не прочь оказаться там," — усмехнулся я, попутно отмечая, что пора освежить посиневшие от времени тату. Конечно, я знаю множество заклинаний, которые вернули бы им первоначальный вид, в том числе и простейшее заклинание возвращения, с помощью которого девушки подправляют себе макияж, листы бумаги вновь становятся чистыми, а одежда складывается в стопки. Но ничто не сможет заменить обновление татуировки.       Если вы припомните мне, что я презираю людей и все их изобретения, то вы, вероятно, соврете. Все же, бывают некоторые интересности у них. Тату, а в особенности обновление рисунка, — это почти тоже самое, что и земной алкоголь: не имеет смысла, но процесс мне нравится. Приятная боль в шее от игл с неизменно-чёрной краской, протыкающей каждый миллиметр моей кожи так, будто вышивает из меня гобелен. Боль, которую некоторые и пережить не могут, я считаю пустяком. Потому что эти ощущения не такие, как настоящая боль. Вероятнее всего, такую не испытывали люди, некоторые ангелы и демоны. Первых ждёт подобное в Аду, либо Ад в определённый момент лично для них явится на Землю. А вот что насчёт последних... Таких, как Ади, мало. И мало кто из низших чинов, кроме него, познает боль.       С грозным оскалом я чистил свои сверкающе-белые зубы. Недавно я пустил слух, что если я улыбнусь Непризнанным, то от сияния у них сгорит сетчатка. Эти имбецилы верят, представляете?       Покончив с остальными процедурами, я вернулся в комнату в полотенце и трусах. Вики сидела, уставившись в одну точку, но отмерла при виде меня. На ее вопросительный взгляд я коротко ответил: — Я иду спать. — Кхм...? — Ну да. Я здесь ЖИВУ и хочу поспать на СВОЕЙ кровати. — А-а-а... Ничего, что я здесь? — А что? — я усмехнулся. — Хочешь присоединиться? — Нет, спасибо. — Да ладно тебе, ложись, не укушу. Насиловать тоже не собираюсь. — Серьёзно? — щеки Вики запылали от неловкости сего предложения. — Конечно же, нет, глупая! Я не сплю с Непризнанными, — максимально бесцеремонно и эффектно сбросил с себя полотенце и прямо при девушке и укрылся одеялом. — Ни в каком ключе.       Сон не шёл из-за ощущения ее присутствия. Раздражала она меня сейчас как никогда раньше. Она тихонько взяла книгу с ближайшей к ней стопки. Да, снова Уокер-младшая и снова инциденты с книгами. Надеюсь, на этот раз она вернет все на место. Либо она невоспитанная и не знает, что брать чужое без разрешения — нехорошо, либо просто думает, что я сплю и будить боится. Одно из двух.       На ее счастье, случайной книгой оказался альманах заклинаний. Она долго листала странички и с интересом их разглядывала. А она выглядит вполне мило, когда увлечена делом. Шепфа, я только что подумал о том, за что мне будет стыдно все оставшееся бессмертие.       Вики, видать, заметила мой взгляд из-под ресниц. Я увидел лукавую улыбку на ее лице и то, как она полезла в оглавление альманаха. Ну и что она будет делать дальше? Нашла что-то в середине книги, внимательно прочла пару страниц. А потом сказала что-то шёпотом себе под нос, я едва расслышал. Но после того, как я услышал некоторые звуки, не нужно было долго гадать. Она хочет использовать на мне заклинание усыпления! Вряд ли у нее получится, это ещё не входит в программу первокурсников-Непризнанных. Само заклинание, конечно, несложное, но вот на контроль и поддержание сна уходит много сил. Отвлекся на минуту и твой подопечный уже просыпается. — Vale vale, laberetur in somnum somnum, — прошептала она, глядя на меня и махнула рукой, как бы закрывая мне глаза.       Я начал проваливаться в, как я подозреваю, недолгий сон. Прежде чем закрыть глаза, я увидел её усмешку. Вот же ж... дьяволица!