Частная жизнь.

      — Какого хрена? — недовольно спрашиваю я, проходя в дом Холланда. Я была в ЛА уже второй день и судя по всему пробуду тут еще дней пять, так как нужно решить некоторые вопросы с университетом.       Гарри прислал мне сообщение около часа назад и просил приехать, так как его брат снова творит невесть что и ему срочно нужна помощь, а он не знает, кому еще можно написать. И хотя, наша последняя встреча прошла мягко говоря не очень, а во время перелета мы почти не разговаривали, я все же не могла просто так проигнорировать просьбу о помощи, хотя-бы потому, что давала клятву.       — Я… я нашел его в таком состоянии… я сам приехал часа три назад, и он уже был такой, — он говорит сбивчиво и непонятно, ведя меня по уже знакомому дому, в сторону спальни Томаса, на второй этаж.       Я не понимаю, что именно он имеет в виду под «таким состоянием», но склоняюсь к тому, что брат Гарри снова перебрал с выпивкой, как в прошлый раз. Если это так, то особых проблем не будет, так как на всякий случай взяла все необходимое.       — Что, блять?! — не сдерживаюсь я, когда вижу Тома. Он сидит на полу, прижавшись к стене и судя по его ошарашенному взгляду, дело точно не в алкоголе, а кое-чем покруче. Я достаю из рюкзака небольшой футляр, в котором у меня были какое-какие инструменты для осмотра. Кинув рюкзак и куртку на кровать, иду к Тому и присаживаюсь перед ним на корточки, — Том, посмотри на меня, — достав из футляра тонкий серебристый фонарик, я свечу ему в глаза. Том недовольно бормочет и пытается отмахиваться.       — Что… что с ним? — взволнованный голос Гарри раздается у меня за спиной. Я нащупала у Тома пульс на яремной вене — тахикардия, а судя по его взгляду, у него галлюцинации.       — Он под чем-то, — в этом я не сомневалась, — скорее всего Диэтиламид лизергиновой кислоты, — наверное, это самый очевидный вариант, — но я не уверена в этом.       — Что это? — с непониманием интересуется тот.       — Вам это знакомо, как ЛСД, — фыркаю я, достав из чехла пульсоксиметр, так как надо оценить давление Тома. Несмотря на его протесты, я все же креплю прибор на его палец, — да, это очень похоже на ЛСД. Нужно переложить его на кровать, и дать время. Само должно опустить. Но могу поставить ему укол.       Нужен диазепам. Кажется, в моей аптечке есть ампула. Гарри помогает мне поднять Тома на ноги и отвести к кровати. Он ведет себя практически спокойно, а значит или принял довольно давно и его уже опускает, или принял мало. Но ввести препарат я все же решаю, и пока Гарри помогает брату лечь под тонкий плед, я готовлю все необходимое.       — Ладно, Том, это просто не большой укол, мне нужна твоя рука, — спокойно говорю я, взяв с тумбочки полотенце, чтобы сделать из него валик.       — Нет, нет, оставьте меня! — Том подскакивает, но Гарри вовремя останавливает. Он резко берет старшего за плечо и тянет на кровать, укладывая.       — Эй, все будет в порядке, — говорит ему Гарри, — тебе нужна помощь.       У Гарри все же получается зафиксировать руку Тома и я осторожно ввожу в его руку препарат, после чего затягиваю место укола бинтом, так как сам Том точно не смог бы сильно согнуть руку в локте.       — Должно помочь, — сообщаю я, стягивая перчатки, — Том, просто полежи спокойно. Все скоро нормализуется.       Меня откровенно бесит это. Найти в Калифорнии наркотики, тем более ЛСД, не очень сложно. Зачем? Да, это именно тот вопрос, который меня на самом деле сейчас беспокоил. Зачем он стал это принимать? Том не похож на того, кто стал бы принимать наркотики просто ради интереса, и уж точно не тот, кто принимает их на регулярной основе.       Когда Том окончательно успокаивается и, кажется, засыпает, мы с Гарри отходим к небольшому диванчику, который стоит у окна. В прошлый раз его тут не было.       — Ты нужна ему, — шепчет Гарри, уставившись на свои руки сцепленные в замок. Ну да, нужна. Он серьезно? Я бросаю взгляд на Тома, который мирно спит на кровати, кутаясь в плед. Что же с ним происходит?       — Именно поэтому твой брат едва не изнасиловал меня, — язвительно отмечаю я, скривив губы.       — Он что?! — Гарри озадаченно уставился на меня. Ага, значит он не в курсе. Неудобно получилось, так как я считала, что Том рассказал ему о том, произошло в Германии.       — Мы были на вечеринке, и… ну в общем, я пошла чтобы переодеться, и он… он не был трезвым. Ничего ужасного не произошло, — не хочу вспоминать об этом.       — Я… я не знал, — виновато бормочет Гарри, с сожалением посмотрев на меня, — Том… он никогда таким не был. Только в последние несколько месяцев.       Мне крайне сложно собирать этот пазл, так как я не сильна в психиатрии и наркологии, а я почти на сто процентов уверена, что дело тут в чем-то похожем. Или он пытается справиться с какими-то душевными травмами посредством выпивки, или наоборот, выпивка провоцирует эти самые травмы.       — Гарри, ему нужен врач, хороший психотерапевт и нарколог, не знаю, кто-то из них, может оба, — мне правда чертовски жаль, что это все происходит с ним. Я понимаю, что все это не нормально, — давай я приглашу доктора сюда, — я вижу, что Гарри сам на грани того, чтобы зарыдать и я осторожно сжимаю его плечо, — Гарри, послушай меня, — важно достучаться до него, — Том не справиться сам. Скажи спасибо, что он начал с легкого, а не сразу пустился во все тяжкие. Врач разберется в том, что стало причиной его состояния и подберет терапию.       — А ты?       — Я онкохирург, я не могу помочь ему в той мере, в которой это ему необходимо, — с сожалением отмечаю я, — ему правда нужна квалифицированная помощь.       Наступает молчание. Гарри смотрит то на меня, то на брата. А я пытаюсь понять, что такое могло произойти, что стало причиной такого состояния Томаса.       — Рита? — неожиданно спрашивает Гарри, когда я отхожу к кровати, чтобы проверить состояние Тома и снова прицепить ему на палец пульсоксиметр.       — Да? — я вопросительно смотрю на него.       — У него… у него могло все это начаться… ну после того, как ты меня зашивала… тогда в пустыне? — смелое предположение, но мне кажется, что оно довольно близко к истине. Тогда все испытали сильный шок. И после операции мы с Томом еще долго сидели на полу, пили виски, а потом… потом он поцеловал меня. Черт, да, это явно было стрессовое событие. Ну да, не каждый раз ты видишь, как твоего брата зашивают под местным анестетиком в полевых условиях.       — Я не знаю, — я просто пожимаю плечами, — поэтому ему и нужен врач. Другого профиля.