Частная жизнь.

      Я переживаю за Тома. Не знаю почему, то это первый человек, не считая членов семьи, за которого я так сильно беспокоюсь. После разговора с Кевином он не свой. Мы отвели троицу к руководству больницы, так как Марвел заинтересованы в проведении какого-то благотворительного мероприятия. Такое случалось довольно часто.       — Ты большой молодец. То что ты делаешь для Пэдди, это правда очень важно, — я знаю, как сложно дается все это Тому, поэтому пытаюсь поддержать его и когда мы остаемся одни в кабине лифта, я переплетаю наши пальцы.       — Я же его старший брат, — говорит он совершенно обыденным тоном и пожимает плечами, — если бы я поступил иначе, то не мог бы себя больше считать таковым. И я так и не поблагодарил тебя, — он притягивает меня к себе и коротко, но довольно крепко целует, а его язык мгновенно проникает в мой рот. От такой неожиданности я едва не роняю планшет, который был у меня с собой, чтобы отслеживать показания Пэдди, но Том ловко перехватывает его.       Черт. Я хочу продолжения. Да, черт возьми, теперь я безумно хочу этого британского засранца, но пока что мы оба должны находится в госпитале. Я не покину его пока не буду точно уверена в том, что с Пэдди все хорошо и он нормально перенес операцию. Только потом мы, скорее всего, вернемся домой к Тому, так как нам обоим нужен отдых, да и родителям тоже.       — Знаешь, я просто делала свою работу, — скромно отвечаю я, при этом густо покраснев, — интересно, Человека-Паука также благодарят за спасение жизни? — с усмешкой интересуюсь я.       — Эх, если бы, — он улыбается и мечтательно закатывает глаза. Он возвращает мне планшет и сам поправляет стетоскоп, который был у меня на шее и я благодарно улыбаюсь.       Мы выходим на нужном нам этаже и попадаем в привычную суету больницы. В отделении много народа. Кругом дети и их родители, а еще персонал. В какой-то степени, мне даже приятно окунуться в эту больничную атмосферу, где я провела немало времени пока изучала медицину и оттачивала свои профессиональные навыки. Теперь же мы с Томом идем к палате его брата и я вижу, как неуютно чувствует себя Холланд каждый раз, когда очередной ребенок пристально смотрит ему вслед, пытаясь понять, правда ли перед ним Питер Паркер. К счастью, никто из них к нам не подходит.       — Привет, бойскаут, как дела? — с усталой улыбкой интересуюсь я у Пэдди. Он проснулся совсем недавно, если верить показателям. Крис был на обходе у своих пациентов, так что к Холланду подходила только медицинская сестра.       Палата просторная, светлая. Тут есть диван на случай, если кто-то из родителей остается с ребенком. Стены украшают изображения Железного Человека, Черной Пантеры и других супергероев, что как по мне, немного иронично. Тут даже есть Человек-Паук. Некоторые палаты были оформлены в другой стилистике и там были нарисованы Свинка Пеппа, Щенячий Патруль и персонажи мультиков для малышей, которые были более узнаваемы для пациентов данного возраста. Как и в любой палате — тут своя уборная.       — Вроде нормально, — он неуверенно пожимает плечами. Том обходит кровать и Николь обнимает его за плечи, а Доминик опускает руку на спину старшего сына, — спасибо… ну… за…       — Все в порядке, — я откладываю планшет на узкий комод, который был у входа и подхожу к дозатору с антисептиком, чтобы обработать руки, — мне нужно осмотреть шов. И если вы хотите, то можно подождать снаружи, — не люблю выгонять родителей, но черт, осматривать раны под их пристальным взглядом такое себе удовольствие. Одно дело, когда речь шла о маленьком ребенке, который не мог без родителей, но Пэдди пятнадцать и я уверена, что он способен остаться один на десять минут.       — Да, конечно, — соглашается Доминик и выводит жену и Тома за пределы палаты.       — Все хорошо, — я натягиваю перчатки, — я просто немного приподниму повязку, чтобы посмотреть, все ли в порядке.       Я отгибаю одеяло, затем повязку, которую сама же наложила, осматриваю шов и оцениваю его состояние. Все в порядке, нет признаков расхождения или гниения. Работа куда более аккуратная и искусная, ежели тот кривоватый шов на ноге Гарри. Я бегло смотрю на пакет от мочевого катетера, диурез достаточный. Главное, избежать осложнений, но с этим я намерена активно бороться, хотя тех антибиотиков, что уже капали Пэдди, было достаточно.       — Все идет просто отлично, — я закрываю шов и поправляю одеяло, — пока что у тебя будет строгая диета, но я попрошу сиделку организовать для тебя что-то подходящее, — обещаю я и посмотрев на Тома, который стоит вместе с родителями за стеклянной перегородкой, которая отделяла палату от коридора, жестом показываю, что можно вернуться.       — Как дела? — интересуется Николь.       — Нормально, — коротко отвечаю я, — позже придет сиделка, принесет покушать. Вечером тебе сделаю перевязку, возьмем анализ крови. Ничего необычного, — я беру планшет, чтобы изменить лист назначений.       — А ну… эта штука? — он густо краснеет. Да, больная тема для пациентов.       — С этим пока придется повременить, — с сочувствием отвечаю я, — тебе пока что нельзя вставать. Тебе стоит больше отдыхать, спать, процесс реабилитации довольно долгий и не всегда приятный. Тебе потребуется много сил, — я старалась всегда быть честной со своими пациентами и их родителями, — я распишу диету. Она строгая и ее придется соблюдать какое-то время.       — Прощай жаренные крылышки, — рассмеялся Пэдди.       — Придется потерпеть, — Никки ласково улыбается и подойдя ближе к кровати, целует сына в макушку, — еще раз спасибо, Рита, я правда не знаю, как нам тебя благодарить.       Я хмурюсь, так как до последнего надеялась на то, что мы не вернемся к этому разговору, хотя, у меня есть одна идея. Ее мне подал Файги когда рассказывал про благотворительную программу. И хотя материально госпиталь был полностью обеспечен, но иногда нашим пациентам требовалось лечение в других странах, а оно было платным. и не всегда была возможность получить поддержку от государства. Тогда мы прибегали к поиску спонсоров.       — Есть один способ, — я натянуто улыбаюсь, а Том вопросительно изгибает бровь. Нет, Холланд, твоя персональная благодарность никуда не денется, — у госпиталя есть благотворительный фонд…       — Все, не продолжай, — Доминик обнимает меня за плечи, — мы уже тоже думали об этом. Но может есть что-то, что мы можем сделать для тебя? — режим мгновенное убийство на Себастиана Стэна.       — Поверьте, я уже получила от этой жизни все, что хотела, — я усмехаюсь и смотрю на Тома. Его губы кривятся в улыбке.       — Выйдем на пару минут? — интересуется он и я коротко киваю.       Мы покидаем палату, чтобы поговорить, да и Пэдди явно стоит побыть с родителями. Каким-бы смелым и сильным он не казался, он все еще ребенок. Я веду Тома на лестницу, чтобы поговорить в тишине, так как в отделении слишком много, а тут не бывает народа, так как все пользуются лифтом.       — О чем именно ты хочешь поговорить? — интересуюсь я, встав около стены.       — Сначала об этом, — усмехается Том, и подойдя ко мне ближе, обнимает за талию. Черт, он снова делает это. Я… я не против. Блин, я даже за. Он прижимает меня к себе и мы снова целуемся, только теперь это куда более глубокий и долгий поцелуй. Вот зачем он это делает? — ты спасла еще одного моего брата и я не забуду об этом, — я натянуто улыбаюсь, — но сейчас не об этом.       Том отстраняется и достает из кармана смартфон. Что-то успело произойти пока я осматривала швы его брата? Себастиан обвинил меня в педофилии? Может в расизме? Даже становится страшно.       — Том, давай как-то уже к делу, — с мольбой прошу я. Нужно еще как-то обсудить с ним поездку домой. Там все же два его других брата, которые переживают.       — Джимми Киммел написал мне, — а это звучит интересно, — вообщем, он сам в полном шоке от заявления Стэна и я посмотрел эфир, пока ты разговаривала с папой и дядей. Фанаты вынесли не самую жесть. Там прям люто его пронесло. Так вот, Джимми пытался его корректно заткнуть.       — И что теперь он хочет? — ладно, я понимала, что Киммел мог не догадываться о намерениях Себса напиздеть, ой, рассказать, про наши отношения. Но теперь я хочу знать, какие намерения у ведущего одного из самых популярных шоу Америки.       — Он хочет с нами встретиться, — сообщает Том, — и принести извинения за то, что допустил это. Решение за тобой, я приму любой твой выбор.