***
Трудно было раздражаться из-за того, что кто-то так явно был рад его видеть. Собака кружила вокруг ног Майкла, виляя хвостом как сумасшедшая. — Я выведу его, — сказала Мия, снимая поводок с дверной ручки. Изучая ее лицо, он заметил, что огонь, вспыхнувший в ней несколько мгновений назад, исчез. Это было похоже на то, как если бы встреча с собакой напомнила ей об их договоренности «только бизнес» и ее обязательстве не пострадать снова. Он понятия не имел, что делать. Он думал, что они уже прошли через это. Она глубоко, покорно вздохнула и защелкнула поводок на ошейнике. — Таково было наше соглашение с самого начала. Мы договорились, что ты дашь мне место для ночлега и поедешь со мной на свадьбу, если я буду присматривать за собакой по ночам. О, ни хрена себе. Она же не собирается возвращаться к этой рутине сразу после того, как они зашли так далеко. Он бросил одежду на пол и развернул ее лицом к себе. — Вот в чем дело, Мия. Никакой сделки больше нет. Все изменилось, когда я… — Он замолчал, прежде чем произнести эти слова. На ее лице появилось странное выражение. — Все это изменилось, когда ты… что? Когда я влюбился в тебя. Но он не мог произнести эти слова — не тогда, когда она выглядела такой обиженной и искренне испуганной. Он думал, что она чувствует то же самое, но, очевидно, он ошибся. Она скрестила руки на груди. — Я почти уверена, к чему приведет этот разговор, но также уверена, что сейчас не время и не место для него. Если ты сейчас отказываешься от сделки из-за того, что произошло в кладовке, то я действительно недооценила тебя. И себя тоже, наверное. — Она протянула ему поводок. — Ты выгуливаешь собаку. Я принимаю душ. Клэнси потянул за поводок и заскулил. Секундочку. Она думала, что он отменяет их сделку из-за секса? — Ты меня неправильно поняла. — Ясно, — сказала она, поднимая одежду с пола, затем повернулась боком, чтобы протиснуться в комнату. Дверь со щелчком захлопнулась. Клэнси снова заскулил. Сукин сын. Он посмотрел на Клэнси, который все еще натягивал поводок. И что, черт возьми, теперь делать? Она сделала совершенно неверный вывод. Собака потянула сильнее и залаяла. Сначала о главном. Клэнси сразу же занялся делами, но Майкл решил, что ему следует придумать стратегию, чтобы справиться с беспорядком, прежде чем он вернется в комнату. Думай «почему», а не «что». Это была его обычная мантра, когда он придумывал питч-стратегии. «Что» в данном случае было очевидно: Мия думала, что теперь, когда они занялись сексом, он покончил с их соглашением. Хотя, по его мнению, это был довольно большой скачок для нее, учитывая, как далеко зашли выходные. — Почему, Клэнси? — спросил он собаку, сидевшую рядом с ним на скамейке на веранде гостиницы. — Почему она сделала этот вывод, если он не был логичным? Она была импульсивной — и хотя ему это нравилось в ней, — также, это было словно заноза в заднице. Клэнси уставился на него так, словно понимал каждое его слово. — Человеческие отношения не логичны, — продолжал он. — Тебе повезло, что ты собака. Клэнси постучал хвостом по скамейке и сочувственно покачал головой. — Почему? — снова спросил он. Потому что она возвращалась к прежним привычкам. К неуверенности в себе. Это случалось с ней много раз. И что-то в том, что он сказал или не сказал, или, может быть, ее собственное чувство страха, заставило ее поверить, что именно это и произошло. Возможно, он и не виноват, что она неверно истолковала их разговор, но будет виноват, если не исправит ситуацию. Это была сделка, которую он планировал заключить, даже если это означало потерю контроля. Он не мог отпустить ее. — Хорошо, Клэнси. Стратегия такая: я попытаюсь урезонить ее и все уладить. Я даже буду умолять, если понадобится. Если это не сработает, ты включишь свое обаяние, хорошо? Клэнси одобрил план пронзительным тявканьем.16
12 февраля 2021 г. в 04:10
Было чрезвычайно сложно поспевать за длинными, целеустремленными шагами Майкла, балансируя в туфлях на высоких каблуках. Его хватка на ее руке была твердой, но не слишком крепкой, и его явная настойчивость была волнующей.
— Разве это не грубо — уйти, даже не попрощавшись? — Спросила Мия, когда они вышли на улицу.
— Нисколько. Я оставил бармену записку, чтобы он передал ее Сью и Марку. Я не хотел прерывать их беседу с твоим хорошим другом Джейсоном.
— Он мне не друг.
— Это был сарказм. — он резко остановился, и она, потеряв равновесие, врезалась ему в грудь, а затем, когда он обнял ее за талию, положила руки на лацканы пиджака. — Конечно, нет.
Когда его губы накрыли ее, это было совсем не то, что было раньше. Чистое, необузданное желание расползалось змеей по ее конечностям и собиралось между ног, где холодный воздух поднимался вверх под юбкой, заставляя ее остро осознавать свою наготу и уязвимость.
Он прервал поцелуй, снова схватил ее за руку и быстро зашагал через улицу к гостинице.
— Ты очень торопишься, — сказала она, ступая на бордюр и сворачивая к крыльцу.
— Ты даже не представляешь насколько. — К тому времени, как они добрались до лестницы, его скорость возросла до такой, что она уже бежала, чтобы не отстать. Одним движением он подхватил ее на руки, перепрыгивая через две ступеньки крыльца, и она вдруг поняла, что хихикает скорее от шока, чем от удовольствия.
— Ключ лежит у меня во внутреннем кармане пиджака с левой стороны.
Дрожащими пальцами она вытащила его.
— А теперь дверь, — сказал он, тяжело дыша, с непроницаемым лицом.
Она с трудом сглотнула. Если он займется любовью хотя бы наполовину с такой страстью и настойчивостью, это будет сногсшибательно.
— Открой, пожалуйста, дверь, Мия. Пока мы не разбудили хозяйку или не вернулись остальные.
Она вставила ключ в замок и со щелчком повернула его. Он толкнул дверь ногой, пронес ее через прихожую и опустил рядом с кладовкой, где хранились их чемоданы, снова крепко взяв ее за руку, как будто боялся, что она убежит. Но она этого не сделает. Она хотела этого мужчину с того самого момента, как они встретились. Ни за что на свете она не упустит такой шанс. Он взял ключ из ее руки и отпер дверь, сразу же шагнув внутрь и потянув ее за собой.
Когда он закрыл дверь, они оказались в полной темноте. Слабое свечение, исходившее из-под двери, никак не освещало пространство, наоборот, казалось, делало темноту еще более явной.
С бешено колотящимся сердцем она ждала, пока ее разум догонит ее эмоции, которые неслись вперед со скоростью света.
— В кладовке для багажа? — спросила она хриплым голосом.
— Я не смогу подняться по лестнице, — ответил он, его теплые руки скользили сверху вниз по ее рукам. — Считай, что это часть моей терапии — быть более спонтанным.
Ну, это было, безусловно, спонтанно. Его дыхание обжигало ее шею, и она задрожала в предвкушении, гадая, что он сделает дальше. Этот волнующий, сложный мужчина застал ее врасплох. Она никогда не чувствовала себя такой возбужденной или живой.
— Слева от тебя полки, а позади — пустая стена, — сказал он низким, рокочущим голосом, от которого ее соски напряглись и заболели. — Назад. — это было не предложение, а приказ, и ей это понравилось.
Судорожно вздохнув, она попятилась назад, пока ее лопатки не коснулись твердой поверхности. Неизвестность окружающего мира в сочетании с темнотой и его настойчивостью усиливали ее возбуждение, пока у нее не закружилась голова и вся нижняя часть тела не сжалась и не наполнилась жаром. Он полностью контролировал ситуацию, и было чудесно, головокружительно сознавать, что все внимание этого могущественного человека сосредоточено на ней.
Единственным звуком было его дыхание, такое же тяжелое, как и ее. Он все еще был рядом с дверью, и это ожидание убивало ее.
— Майкл, — сказала она.
— Мы не будем разговаривать. Не в этот раз.
Он придвинулся ближе, пока говорил, и она почувствовала, что он стоит перед ней, его тепло чувствовалось через платье и проникало в кожу. Она вздрогнула, восхищенная его силой.
Осторожно коснувшись ее, он скользнул своими теплыми руками вокруг ее талии, затем вверх по бокам, чтобы обхватить ее грудь, и она застонала.
— Никаких долгих прелюдий, — прошептал он ей в шею, проводя большими пальцами по ее чувствительным соскам, без сомнения находя их твердыми. — Не в этот раз. — Его рука скользнула вниз по ее телу и приподняла юбку, пальцы скользнули по бедру и проникли в ее влажное влагалище, но ненадолго, усиливая ее жажду еще сильнее. — Тебе и не нужно.
Он был прав. Они стремились к этому моменту с той первой встречи, и она была более чем готова, не только телом, но и умом и сердцем.
Все еще прижимаясь губами к ее шее, он пошевелился и вложил что-то ей в руку.
— Открой, пожалуйста.
Он сделал шаг назад, оставив ее остро нуждающейся в нем, и когда она возилась с оберткой презерватива, безошибочный звук молнии, казалось, прогремел в темноте, и она вздрогнула в ожидании.
Его рука нашла ее руку и освободила ее от наполовину раскрытой обертки, и после некоторого шуршания, сдвига и движения ткани, она обнаружила, что полностью прижата к стене, с юбкой, задранной до талии.
И вот оно. Она мечтала об этом человеке с того самого момента, как встретила его. Она была на неизведанной территории, но это было так правильно. Она нуждалась в этом. В нем. В этом моменте. И он был прав — в прелюдии и словах не было необходимости. Что ей сейчас было нужно, так это…
Он просунул руку под ее колено и закинул ее ногу себе на талию, затем прижался к ней, и одним сильным толчком полностью заполнил ее.
…он.
Они оба застонали, и он уткнулся лицом в ее шею, замерев на мгновение, пока ее тело приспосабливалось, растягиваясь, к нему. Ничто. Абсолютно ничто не могло заставить ее чувствовать себя лучше, чем это. Она судорожно вздохнула и изо всех сил вцепилась в него, благодарная за стену позади и крепкие плечи впереди.
Он пульсировал внутри нее, когда его тело напряглось. Он был так же взволнован, как и она, и это придавало силы.
Медленно, он вытащил почти весь член и толкнул снова, сильнее. Несмотря на то, что он сказал ей не говорить, она не смогла сдержать стон, вырвавшийся, когда он резко вошел в нее снова. Он ответил глубоким грудным рыком, а затем снова и снова погружался в нее, ускоряя темп. «Да». — повторяла она про себя с каждым резким толчком, кусая губы, чтобы не выкрикнуть это вслух. Да, да, да. Это было прекрасно. Он само совершенство. Она обхватила его талию и другой ногой и сцепила лодыжки за его спиной, пока он толкался в нее снова и снова, твердая стена давила на ее позвоночник, а его руки впивались ей в зад.
Никогда еще она не испытывала такой необузданной страсти. Ее целиком берут, и в то же время целиком себя отдают. Его дыхание стало резким, когда он врезался в нее, абсолютно не сдерживаясь. Всегда собранный Майкл Андерсон вышел из-под контроля, и ее собственное тело ответило напряжением, которое кипело, извивалось и пульсировало, пока не стало почти невыносимым, пока, наконец, она не разорвалась на части с криком, который не смогла сдержать. Его темп немного замедлился, а затем он резко вошел до конца и замер внутри, находя свое собственное тихое освобождение.
Они оставались прижатыми друг к другу у стены в течение нескольких минут, пока его дыхание не замедлилось, а ее голова не прояснилась.
Наконец он заговорил хриплым голосом.
— Мне очень жаль. Я забыл спросить: ты хочешь кетчуп к картошке фри?
Это был человек, которого она знала, скрывающийся под поверхностью. Страстный, сильный, остроумный мужчина, который сводил ее с ума. Хихикая, она убрала ноги с его талии, и он позволил ей соскользнуть вниз по стене, пока ее ступни не оказались на полу.
— Ничего себе, — ответила она, удивляясь, что вообще может говорить. — Это было… … — Ее голос затих, пока она искала подходящие слова, но не могла их найти.
Взяв ее лицо в свои ладони, он поцеловал ее с такой нежностью, что у нее защемило в груди. Его губы и язык были нежными и успокаивающими — полной противоположностью его резким и жестким движениям всего несколько минут назад.
Не желая разрушать чары, она стояла в темноте, пока он приводил себя в порядок, наслаждаясь звуками, когда он заправлял рубашку и застегивал брюки. Она бы все отдала, чтобы увидеть его, все еще раскрасневшегося, потного и совершенно выбившегося из колеи.
Снаружи раздались голоса и шаги, вернувшие ее к реальности.
— Ну, это может быть неловко, — сказала она.
— Не настолько, как было бы, если бы они прибыли чуть раньше. — Он щелкнул выключателем, и они оба прищурились. — В этом нет ничего неловкого. Мы просто зашли, чтобы забрать одежду на завтра. — он оглядел ее с головы до ног, и медленная, соблазнительная улыбка появилась на его лице. — Вот так ты и должна все время выглядеть.
Она посмотрела вниз, ожидая увидеть, что ее юбка задралась или что-то в этом роде, но, похоже, все было в порядке.
— Как?
Он пригладил ее волосы, а затем легко провел кончиками пальцев по ее все еще чувствительным соскам сквозь шелк платья, затем прижался губами к ее уху.
— Хорошенько оттраханной.
И она была именно такой. Во всех смыслах этого слова. Когда она посмотрела ему в глаза, то поняла, что прошла точку невозврата. Она была влюблена в Майкла Андерсона, и вместе с этим появилась возможность стать матерью всех разбитых сердец.
Поправив галстук, он снял с полки ее чемодан.
— Что ты наденешь к завтраку? Полагаю, у Сью твое платье подружки невесты.
Она перевернула чемодан на бок и расстегнула молнию, пока он доставал какие-то вещи из своего собственного чемодана.
— Да. Завтра я переоденусь в ее комнате. У нее есть настоящий шкаф. — Она улыбнулась ему, прежде чем вытащить зеленый свитер, черные брюки и туфли без каблука. На этот раз она вспомнила о нижнем белье. Фиолетовое. Она бросила свои шорты и футболку поверх кучи.
Положив пару брюк, носки и черные трусы-боксеры, разумеется, на полку, он закрыл чемодан, а затем вытащил белую рубашку из сумки на молнии, висевшей на крючке.
— А шорты для…?
— Сна.
Он бросил ее футболку и заляпанные краской шорты обратно в чемодан, застегнул молнию и задвинул его обратно на полку. Затем взял ее за руку и притянул к себе достаточно близко, чтобы она почувствовала знакомый запах одеколона, но на этот раз он был смешан с запахом пота и секса. Вкусный.
Его голос был таким тихим, что ей пришлось затаить дыхание, чтобы расслышать его.
— Не будет никакой одежды…и сна. Отсюда мы пойдем в номер и переключимся с картофеля фри на стейк и омара. — Он провел большим пальцем по ее нижней губе. — Я хочу уделить тебе то внимание, которого ты заслуживаешь — всю ночь напролет. Сегодня ночью никакого фаст-фуда. Я хочу долгий, неторопливый ужин из пяти блюд.
С этими словами он открыл дверь и поздоровался со Сью и Келли, которые наблюдали, как Марк пытается поднять Джейсона по лестнице.
Майкл передал свою стопку одежды Мии, обхватил Джейсона за плечи с другой стороны, и вместе с Марком они потащили его вверх по лестнице на второй этаж.
— Спасибо, приятель, — сказал Марк, когда они бесцеремонно положили Джейсона на кровать лицом вниз. — Будем надеяться, что его не стошнит и это не будет стоить нам залога.
Келли проскользнула в комнату, бросила кое-какие вещи из ванной в розовый чемодан, стоявший на подоконнике, и закрыла его.
— Сегодня я буду спать в комнате Сью.
Джейсон перекатился на бок и тут же захрапел. Майкл расслабил галстук Джейсона и снял его.
— Сомневаюсь, что он будет в форме к завтрашней свадьбе.
— Мой папа заменит его, — сказал Марк. — Даже если он к тому времени достаточно протрезвеет, я бы предпочел, чтобы он не был моим шафером.
— На самом деле это будет для него благом, — подмигнула Сью. — Я бы не хотела, чтобы меня арестовали за убийство в день моей свадьбы. — Она крепко сжала Келли. — Ну же, Кел. Давай немного поспим.
Келли бросила последний взгляд на Джейсона.
— Я действительно думала, что нравлюсь ему. — Затем она напряглась. — Надеюсь, ему понравится быть безработным.
— Еще раз спасибо, — сказал Марк, когда они выключили свет и закрыли дверь Джейсона. — Я рад, что ты здесь и не послушала Джейсона, Мия. — он пожал Майклу руку. — Желаю вам, ребята, спокойной ночи.
От того взгляда, которым Майкл одарил Мию после того, как Марк исчез на лестнице, у нее перехватило дыхание. Святое дерьмо. Она чертовски ошибалась, когда думала, что время, проведенное с ним в кладовке, сняло напряжение. Но ей захотелось большего. И его взгляд обещал гораздо больше. Может быть, даже больше, чем она могла вынести. Все еще прижимая к груди их одежду на завтра, она ждала, что он сделает.
Он приподнял бровь. Только и всего, но это движение сделало свое дело. Ее обдало жаром, и воздух со свистом покинул легкие.
— Мне нравится то, о чем ты думаешь, Мия, — сказал он, забирая у нее одежду и жестом приглашая подняться по последнему лестничному пролету в их комнату. Когда она сделала первый шаг, он обхватил ее за талию и крепко прижал к себе. — И то, как ты себя чувствуешь. — Она задохнулась, когда он толкнулся бедрами сзади, обхватывая рукой ее грудь, а затем прижался губами к ее уху. — Мне особенно нравится, что ты кричишь, когда кончаешь.
Она огляделась и обнаружила, что лестница позади них, слава богу, пуста.
— Только я, — сказал он, поглаживая большим пальцем ее возбужденный сосок и еще сильнее прижимая ее к себе. — Только мы вдвоем на ближайшие несколько часов.
— Да. — Ответ пришел непрошеный откуда-то из глубины души. «Да» — это все, что она могла сказать этому мужчине.
Он отпустил ее, и она выпрямилась, не желая смотреть на него из страха, что он увидит, как она потерялась в нем. Как сильно она хотела этого…его. Поэтому вместо того, чтобы оглянуться, она поднялась по лестнице и открыла дверь их спальни, но едва не была отброшена назад в ту же минуту, когда дверь ударилась о кровать.
— Клэнси! — сказала она, хватаясь за дверной косяк для равновесия. — Я тоже рада тебя видеть.