В реальном времени

Когда Чонгук вечером после тренировки пришёл в свою общагу, в холле его ждали. Мама. В том своём пиджаке, в котором всегда ходила на официальные встречи, она смотрелась явно чужой среди сновавших мимо неё студентов. Они молчали в лифте, молчали, пока он открывал дверь комнаты. У Чонгука был всего один стул, и он предложил его маме, а сам не стал садиться. Внутри скреблось, что если бы она приехала с хорошими новостями, то уже сказала бы, а не медлила. — Как у тебя дела? — натянуто спросила мама. — Нормально. Прозвучало слишком скупо. Он начал, глядя в пол, рассказывать про будущий конкурс: что тренировки идут каждый день, что вряд ли получится победить, но что поучаствовать всё равно стоит. Это было как-то… не очень. То есть раньше он ей такое рассказывал, и она гордилась. В те времена даже то, что он мог провалиться на конкурсе, не ощущалось как последнее место — он, впрочем, и не занимал последних мест. Раньше. Это сейчас его перебросило в номинации «сын» в конец списка. — Когда ты выступишь… пришлёшь мне видео? — нерешительно спросила мама. Прежде она бы лучилась энтузиазмом. Может, не стоило про конкурс? Эта новая роль плохого сына, Чонгук ещё неуверенно себя в ней чувствовал. В любом случае, спасибо, что вообще поинтересовалась. — Ага, я попрошу снять меня на телефон. Тэхёна попрошу. Мама будто почувствовала, о чём он подумал: — Скажи, у тебя есть… мальчик? — спросила она. Он молча кивнул. Мальчик-шкафчик метр семьдесят восемь. Чонгук не собирался посвящать её в подробности и тем более знакомить, ей всё это было не нужно, но как соврать о том, что Тэхёна нет, если Тэхён есть? В ответ она не расплакалась, как в тот раз дома, а робко сказала: — Хорошо, что ты с кем-то постоянным, а не… Я слышала, что такие люди… что у вас не принято заводить отношения. Чонгук-а, пожалуйста, будь осторожен. Не встречайся с незнакомцами, ладно? Чонгук кивнул. «Такие люди». Мам, я такой же человек, как другие, ага? — Ты помнишь бабушкину соседку? — перевела разговор мама. Она была на бабушкином дне рождения. Да, конечно. — С ней что-то случилось? Пожилая женщина, всякое могло произойти. — Нет, то есть… да. Я иногда захожу к ней, когда навещаю бабушку. Она молодец, такая бодрая. В прошлый раз она показала мне… видео. Сказала, что одна из её внучек… как бы тебе сказать. Её внучка — как ты. — Как я? — не понял Чонгук. — Учится в Сеуле? Танцует? Видео с её танцами? — Нет, она, э-э, ей нравятся… не те, кто… — А, ясно. Если ты не гетеро, то в глазах всех ты в первую очередь никакой не студент и не танцор. Ориентация полностью тебя определяет. Роскошь быть просто человеком есть только у натуралов. — И это видео из интернета… после того как она показала, я попросила её прислать мне. — У мамы дрожали руки, когда она доставала из сумки телефон и пыталась на нём найти нужное. Что там за ролик такой жуткий? — Не показывай, если там что-то плохое, — попросил Чонгук. — Нет, ты должен это увидеть. — Мама торопливо протянула ему телефон. — Она сказала, это очень популярное видео. Его все смотрят. Чонгук ждал ужасного гей-порно, но в ролике высветился экран с перепиской. Снятая на камеру транса. Было отчётливо видно, как набираются на клавиатуре и всплывают сообщения: «главное, я ведь не изменился. но вчера был хорошим сыном, а сегодня стал плохим». «ну в смысле не сегодня, а в тот день». «одна деталь всё перечёркивает» Чонгук нажал на стоп, чтобы прекратить это. Оно не было предназначено для мамы. «Ты мямля» — написал ему тогда Тэхён. Мямля и есть. Начал жаловаться другому человеку — тогда ещё чужому человеку! — и даже в голову не пришло, что мама может увидеть. — Она объяснила, что у тебя в телефоне установлена программа, чтобы его всем было видно, — сказала мама. — То есть не у тебя, она просто обратила внимание, что мальчика зовут… фамилию никто не знает, а имя как у тебя. Потому она и показала мне это видео. А я узнала твои обои на телефоне. Надо было соврать, что это был тёзка, но зубы сжались так крепко, что Чонгук не мог произнести ни слова. — Она сказала, что этим зарабатывают. Это плохая работа, Чонгук-а. — У мамы губы кривились книзу, когда она говорила. — Мне так жаль, что тебе пришлось… Когда я звонила, а ты не снял трубку, я собиралась сказать тебе… Хотя отец по-прежнему не хочет оплачивать твои счета, я могла бы давать тебе… Я в последнее время мало трачу на себя, и у меня остаётся каждый месяц… — Не нужно, — замотал головой Чонгук. — Я справляюсь. — С помощью этого? — Мама показала на телефон. — Пожалуйста, больше не… не надо таким способом. Вот, я принесла… — Она опять начала суетливо рыться в сумке. — Не нужно денег, мама. — Не деньги! Не отказывайся, Чонгук-а. — Она часто заморгала. — Обещай мне, что возьмёшь! Трясущимися руками она вынула из сумки коробочку. Новую, красивую, только что из магазина. В таких упаковках продаётся электроника, которую бедный студент не может позволить себе купить. Телефон. — Пожалуйста, пиши своему мальчику с другого номера, чтобы никто не видел, — попросила мама. Она не вытирала глаза, и на щеках уже были две блестящие дорожки. — И мне тоже. Обещаешь? Чонгук впервые за встречу улыбнулся: — Обещаю. Спасибо, мама. Она всё ещё сидела, и он не решался подойти к ней и обнять. — А ты ей сказала, что это моя трансляция? Что твой сын тоже, как её внучка?.. — Ох, Чонгук-а. — Мама поджала губы. Ясно — не сказала. — Скажи ей. Она будет знать, что её внучка не одна такая и она сама не одна такая. Ей, наверное, тоже непросто быть бабушкой лесбиянки в Корее. Мама вздрогнула от слова «лесбиянка». На стуле напротив Чонгука она казалась… маленькой. Она же раньше не была такой маленькой? — А ты… всем о себе рассказал? — Нет, — сказал Чонгук — и его внезапно резануло, что он тут уговаривает маму открыться бабушкиной соседке, которую сам едва помнит, а сам при этом не открылся ни в универе, ни в танцевальном зале. — Ну и правильно, — с заметным облегчением сказала мама. — Никому не говори. — Нет, — сказал Чонгук. — Это неправильно. Мои друзья не знают, что я не свободен, и продолжают спрашивать, нашёл ли я себе кого-то. Ну там, «у неё красивые глаза, не хочешь к ней подкатить?» — В разговоре с мамой пришлось заменить другую часть тела на «глаза». — Это нечестно по отношению к моему парню. — Но если ты им скажешь, они могут… отвернуться от тебя. — Значит, им не у кого будет брать конспекты. Когда Чонгук уже прежде сам себя убеждал решиться, то говорил себе, что всё сводится к конспектам. А если их перестанут у него брать, то собственные тетради всегда будут под рукой. Сплошная выгода! В любом случае, когда друзья перестают быть друзьями, это ведь не как с родителями? Можно же заранее себя подготовить. Он добавил: — А может, кто-то останется. Или потом вернётся. Как ты. — Я тебя не бросила, — покачала головой мама. — Прости за то, что заставила так думать. Ты всегда будешь моим любимым мальчиком, Чонгук-а. Слова «ты всегда будешь моим любимым мальчиком» хлестнули по глазам, и Чонгук опустил голову, чтобы мама не заметила — а она встала, несмело подошла к нему и вдруг обняла. Её голова оказалась у него на груди, так что получилось спрятать все слёзы ей в волосы.

***

Какое наслаждение совершать простые действия так, чтобы их никто не видел! Чонгук всего лишь отправил свой новый номер Тэхёну и «спасибо» маме, а испытал чуть ли не блаженство. Как там Тэхён однажды сказал? «От этого ощущаешь свободу. Офигенное чувство». Что ж, все ощущают свободу от разного. Даже кто-то из подписчиков заметил, что гаджет-стриминг — это не его: Ах Чонгукки бросай это дело! С деньгами как то ещё придумается. Хватай Тэ и любитесь без свидетелей ​🤧 я уже ощущаю, насколько мы (зрители) им мешаем. Конечно, нам всегда будет мало, но при этом нужно уважать чужую личную жизнь Впрочем, можно было попробовать приобщиться и к той Тэхёновой свободе тоже. Даже нужно было попробовать. Чонгук со старого телефона зашёл в свой аккаунт в соцсети. Да, аккаунт у него был закрытый, но друзья там всё-таки имелись. Да, Чонгук пока не готов был идти на прайд иначе чем в солнечных очках и медицинской маске, но сейчас он всё-таки выбрал их с Тэхёном фотографию и написал: Мой парень — глубоко вдохнул, нажал на «отправить» и стал ждать реакции. Ничего, Тэхён наверняка скоро объявится и будет мочить комментаторов направо и налево, как он один умеет. Появился первый комментарий. Очень страшно было смотреть. Что там пишут обычно? «Отписка»? «Пидор»? Ладно, это можно пережить. Как сказал бы Тэхён, «по-фи-гу». где ты отхватил такого красавчика? Чонгук засмеялся.