Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

С тех пор, как первый принц поссорился с Ши Цином и был изгнан из дворца императором, оставшиеся принцы относились к Ши Цину лучше, чем когда-либо прежде. В сердце императора первый принц всегда был самым достойным кандидатом на пост наследного принца. Но после того, как Ши Цин избил его, он не только не получил справедливости, но даже был изгнан из дворца. Раньше они просто хотели доставить удовольствие Ши Цину, но теперь они не осмеливались ни в малейшей степени обидеть его. Все знали, что властное высокомерие молодого мастера Ши проистекает из того, что его баловали с детства, ни в чем не отказывая. У него был дурной характер, и его было легко разозлить. Перед инцидентом другие принцы думали, что, хотя Ши Цин нежно называл их братьями, в глубине души он понимал, что он не может их обидеть. Урок, мучительно усвоенный первым принцем, послужил предупреждением для оставшихся. Конечно, все они молчаливо забыли, что тоже приложили руку к его падению. Принцы радостно убедились, что их старший брат больше не может бороться за трон. В конце концов, Ши Цину было всего 14 лет, и всю свою жизнь его баловали. Даже их отец явно благосклонно относился к нему. Он не мог выдержать даже малейшей обиды. В любом случае, быть осторожнее с ним было очень мудрым решением. Поэтому все трио решило игнорировать то, что Ши Цин все больше и больше командует Ю Ченняном. С того момента, как Ши Цин сказал перед императором, что Ю Ченнян был его другом, пока они находились во дворце, они почти всегда были вместе. Но, по мнению трех принцев, это было нехорошо для Ю Ченняна. До этого инцидента Ши Цин использовал Ю Ченняна в качестве слуги только изредка. После ухода первого принца Ю Ченнян должен был оставаться с ним весь день. Три принца видели, что Ши Цин в основном использовал Ю Ченняна как своего личного слугу. Согласно тому, что они слышали, Ши Цин каждый день спал с Ю Ченняном, когда он, по-видимому, использовал Ю Ченняна как грелку для ног. Ши Цин был разборчивым в еде, но дворцовые правила гласили, что министры должны доедать все трапезы, которые им подавали во дворце. Хотя другие делали вид, что не видят, как он выбрасывает пищу тайно, возможно, Ши Цин подумал, что Ю Ченнян — более безопасен. В каждый прием пищи он прятался в своей комнате с Ю Ченняном и отдавал ему блюда, которые он не любил есть. Что касается того, как они это узнали, то молодой мастер определенно больше не ел при них, каждый раз убегая с Ю Ченняном и едой. Даже в те редкие дни, когда у них не было занятий, Ши Цин отказывался отпускать Ю Ченняна. У него был жетон, позволяющий войти во дворец в любое время. В выходной Ши Цин по-прежнему ходил во дворец, как обычно, и «играл» в саду с Ю Ченняном. Конечно, кавычки вокруг слова «играл» были абсолютно необходимы. Он недавно начал учиться рисовать, всего три дня назад. Ши Цин сказал, что он учился иностранному стилю, который требовал, чтобы модель оставалась полностью неподвижной. Этой моделью, очевидно, был Ю Ченнян. Только с принцем в положении Ю Ченняна обращались бы так. Только потому, что его мать умерла рано, его приемная мать была свергнутой императрицей, отправленной в холодный дворец, и его положение было низким с детства, он мог терпеть такое обращение Ши Цина. Если вы попросите кого-то из других принцев согреть кому-нибудь ноги, съесть остатки еды или сохранить позу в течение часа, любой из этих вещей будет достаточно, чтобы разозлить их. Как мог добросовестный принц, сын императора, поступать так смиренно? Однако Ю Ченнян все это выдержал. Поэтому трое принцев чувствовали, что их младший брат действительно труслив и неинтересен. После того, как первый принц разозлил Ши Цина и был выгнан из дворца, остальные быстро поняли его новый статус. Никто не унижал Ю Ченняна так, как они это делали раньше. В конце концов, согласно логике молодого мастера Ши Цина, для него было нормально запугивать Ю Ченняна, как бы он ни хотел, но если другие люди делали это же, они оскорбляли его. Чуткий молодой мастер с коротким запалом обязательно раздавит любого, кто пренебрегает им, любой ценой. Они не думали, что их жизнь стала скучной после того, как они потеряли возможность запугивать своего младшего брата. В конце концов, хотя они не могли запугать Ю Ченняна, все равно было довольно весело видеть, как Ши Цин издевается над ним. Пока они думали об унижении и печали в сердце Ю Ченняна, а также о том, насколько он бессилен исправить ситуацию, они становились очень счастливыми. Снова наступило время обеда. Вся еда была почтительно отправлена евнухами к столу. Как обычно, Ши Цин приподнял подбородок и сказал: — Ю Ченнян. Молодой человек, спокойно сидевший в стороне, взял в одну руку свою коробку с едой, а в другую коробку с едой Ши Цина, словно личный слуга. Увидев его послушное поведение, Ши Цин удовлетворённо хмыкнул и зашагал наружу. Ю Ченнян последовал за ним, не сказав ни слова. Принцы, которые ждали, когда евнухи откроют их коробки с едой, сочувственно переглянулись. Они почти сочувствовали Ю Ченняну. По крайней мере, он был таким же принцем, как они. И все же он был так сильно унижен одним из своих подданных. Но их сочувствие длилось лишь долю секунды. Ю Ченнян, с другой стороны, совсем не чувствовал себя униженным, пока следовал за Ши Цином в его комнату. Как только они вошли, Ши Цин немедленно отпустил служившего ему евнуха. После того, как Ю Ченнян поставил две коробки на стол, он сел, скрестив ноги. Ю Ченнян сел напротив него. Он наблюдал, как молодой мастер нетерпеливо открыл коробки и палочками для еды начал класть все, что он не хотел есть, в тарелку Ю Ченняна. — Это говядина? — Ши Цин нахмурился, взял кусок мяса и легонько понюхал его. Его лицо тут же исказилось от отвращения, — пахнет рыбой! Разве на императорской кухне нет ни одного достойного повара? Уголки его рта скривились. С недовольным видом он отдал всю говядину из своей тарелки Ю Ченняну. — У этой рыбы слишком много костей. Ты съешь её. — Почему здесь вообще тарелка супа? Ши Цин открыл нижнее отделение и достал миску с дымящимся супом. Он помешал его палочками для еды, обнажив женьшень на дне. Женьшень был ценен даже на императорских кухнях. Тем более, что императорские кухни имели в распоряжении установленную сумму, выдававшуюся им каждый месяц. Редкость женьшеня сделала его ценным товаром. Было очевидно, что такой питательный суп с женьшенем подавать одному из товарищей принца по учебе было явно ненормально. Причина, по которой его вручили Ши Цину, заключалась в том, что на императорской кухне знали, что его положение во дворце было особенным. Особенно после того, как он так легко выгнал первого принца. Они знали, что с ним не стоит связываться, поэтому добавили это, чтобы понравиться. К сожалению, Ши Цин не был обычным товарищем по учебе. Он был молодым мастером, выросшим на всевозможных деликатесах. Простая тарелка супа с женьшенем была для него пустяком. Когда он увидел, что в нем есть женьшень, он с равнодушием отодвинул его в сторону: — Съешь и это тоже. Затем Ши Цин начал говорить о том, что императорская кухня была слишком плохой и что ни одна из поданной тарелки с едой не была хорошей. Все, что он не хотел есть, он отдал Ю Ченняну. Только после того, как он закончил рыться в своих тарелках, довольный молодой мастер начал есть. Хотя обычно он выглядел высокомерно и отчужденно, он действительно происходил из аристократической семьи. Он ел серьезно и медленно, очень элегантно. Ю Ченнян большую часть времени молчал. Иногда он говорил несколько слов Ши Цину, но только после того, как молодой мастер сначала спросил его. Ю Ченнян, который сидел с противоположной стороны и спокойно смотрел, как Ши Цин переставляет еду, начал есть только после того, как Ши Цин сказал ему начать. Сначала он съел то, что было изначально в коробке. Ю Ченнян взял палочкой для еды тушеный баклажан. Судя только по внешнему виду, это блюдо казалось очень вкусным. Но только те, кто его ел, знали, как трудно его проглотить. Масла было слишком много. Снаружи было обожжено, но внутри было сыро. Ощущение от жевания такой еды было трудно описать. Если бы такой хрупкий молодой мастер, как Ши Цин, попробовал это, его, вероятно, начало рвать после первого укуса. Но Ю Ченнян все еще жевал и глотал, как будто все было в порядке. Только те, кто жил во дворце, знают, насколько ужасна была жизнь человека без поддержки. Во дворце не было недостатка в людях, которые радовались чужим страданиям. Тем более, что приемная мать Ю Ченняна когда-то была императрицей, матерью нации. Даже если она не причинила вреда ни одному человеку, находясь у власти, она занимала положение, которого желали другие. Когда она была императрицей, те, кто злился на нее, ничего не могли с ней поделать. Но когда она впала в немилость и была сослана в холодный дворец, их месть пришла быстро. Так поступали не только мастера, но даже дворцовые слуги. Возьмем, к примеру, императорские кухни. Тем, кого так почитали, как Ши Цина, они по собственному желанию посылали суп с женьшенем, чтобы доставить ему удовольствие. Что касается таких людей, как Ю Ченнян, большинство слуг намеренно саботировали их питание. Они не особо заботились о содержимом и упаковывали еду только тогда, когда посуда уже остыла. Суп? У тебя действительно хватает наглости хотеть супа? Ты такого высокого мнения о себе. Это была схема вымогательства, которую использовали императорские кухни. Если хотите поесть еды горячей и вкусной, пришлите, пожалуйста, немного денег. Если не хотите передавать деньги, то наслаждайтесь этими холодными остатками. Обычно у унижаемых ими людей никогда не было возможности снова подняться. Ю Ченнян, как приемный сын свергнутой императрицы, вырос с таким обращением. Обычные вещи, с которыми он имел дело, были бы невообразимым оскорблением для Ши Цина, но для него это было нормальным. Он растет, и ему нужно было больше еды, чем отводилось ему каждый день. Если бы другие принцы были голодны, они могли бы просто попросить императорскую кухню доставить что-нибудь в любое время и в любом месте. Однако Ю Ченняна не одобряли, поэтому он определенно не мог этого сделать. У него почти не осталось денег, потому что разные люди брали свою долю. Ему не хватало на дополнительные обеды. В прошлом Ю Ченнян мог только вынести это. Днем было легче, но ночью живот ворчал и болел от голода. Но с тех пор, как Ши Цин поссорился с первым принцем и утвердился во дворце, его маленький хвостик поднимался все выше и выше. Он начал отдавать еду, которую не любил есть, Ю Ченняну безо всяких причин. Ежедневно получая почти полторы порции еды, Ю Ченнян больше никогда не просыпался посреди ночи от голода. Только после того, как он закончил свои собственные блюда, молодой человек начал есть те, которые дал ему Ши Цин. Хотя молодой мастер был очень разборчивым, все его блюда готовили главные повара императорской кухни. В конце концов, если он не будет доволен своей едой, он обязательно пойдет к императору. И императорская кухня обязательно будет наказана. На самом деле, все блюда, которые не любил Ши Цин, были роскошными. Даже ингредиенты были тщательно отобраны. После того, как Ю Ченнян закончил есть, он наконец выпил суп. Суп с женьшенем, казалось, послал приятное тепло, разливающееся по всему его телу. [Динь! Значение враждебности Ю Ченняна: 75/100] Ши Цин не был удивлен. Независимо от того, что он делал в эти дни, значение враждебности Ю Ченняня автоматически падало. Если бы не ограничение в один месяц, было бы неплохо немного расслабиться и подождать, пока оно само не опустится до 50. Когда Ю Ченнян закончил есть, Ши Цин не успел съесть даже половину. Он все еще медленно ел. Когда он увидел, что молодой человек положил палочки для еды, его лицо было немного недовольным. Он не мог не нарушить свое правило о разговоре во время еды: — Почему ты всегда ешь так быстро? У тебя явно больше тарелок, чем у меня. Ю Ченнян знал, что дурная привычка молодого мастера провоцировать людей, чем бы он ни занимался, снова поднимала свою голову. Ши Цин был избалован и горд. Он любил контролировать других. Ю Ченнян уставился на рассерженного маленького мальчика. Он сказал тихим голосом: — В следующий раз я не буду есть так быстро. — Ты думаешь, мне нужно снисхождение от тебя? — Ши Цин не был благодарен за уступку. Он отложил палочки для еды и отвернулся, чтобы лечь на кровать. Он скинул ботинки и нырнул под одеяла. — Они думают, что я буду есть, если в такой холодный день в комнате есть только один таз с углем? Я с трудом держу палочки для еды, — он высунул голову из одеяла и продолжил говорить, — я больше не буду есть! Ю Ченнян взглянул на его нетронутую еду. Хотя аппетит Ши Цина был слабым, он ел явно недостаточно. Молодой человек встал и сделал предложение: — Почему бы тебе не поесть в постели? — Как я могу есть в постели, закутавшись в одеяло? Молодой мастер превратился в маленького тутового шелкопряда. Маленький тутовый шелкопряд несчастно возился в кровати. Наконец, его маленькая голова выглянула. Его глаза, казалось, заблестели, когда он внезапно о чем-то подумал. — Корми меня, — сказал он избалованным тоном. Может быть, потому что боялся, что Ю Ченнян не согласится, поэтому, не дожидаясь его ответа, Ши Цин спросил: — Что ты делаешь в оцепенении? Ты хочешь, чтобы я замерз насмерть? Поторопись! Ю Ченнян посмотрел на молодого мастера, который плотно закутался в одеяло на кровати, и его глаза потемнели. Он послушно взял коробку с едой и сел у кровати. Поскольку в его ящике оставались только те блюда, которые нравились Ши Цину, молодой мастер поленился выбрать что-то конкретное, словами подсказав, что ему хочется. Он лег на спину, полностью укрытый толстым теплым одеялом, и выглянула только его голова. Он был похож на цыпленка, ожидающего кормления, открывающего рот в ожидании еды. Ю Ченнян редко имел возможность делать выбор от имени других. Сначала он взял пропаренный рис, высококачественного сорта из Уцзяна. Каждое зерно было кристально чистым, пухлым и круглым. Вкус должен быть мягким и нежным, как у Ши Цина, который прижимался к нему во время его послеобеденного сна. Когда ложка достигла рта юноши, он доверчиво открыл рот и начал жевать. Он был удовлетворен тем, что ему не приходилось держать палочки для еды в руках в холодный день. Ю Ченнян поднял фрикадельку. Ши Цин по-прежнему послушно съел. Он ел все, что ему давали, как милый и рассудительный малыш. Сердце Ю Ченняня постепенно наполнялось необычными чувствами. Этот нежный Ши Цин, который позволил Ю Ченняну кормить его, вызвал сладкий привкус во рту. Это было похоже на вкусный мед. И все же для Ши Цина он был всего лишь кем-то, кому можно было приказать. Это было похоже на вкус хурмы, на дерево которой Ю Ченнян залез, когда в детстве был очень голоден. Вкус был вяжущим, но все же облегчил боль в животе. Это было очень сложное чувство. Пытаясь разобрать свои тяжелые эмоции, молодой человек продолжал медленно кормить юношу, открывающего рот, пока Ши Цин не наелся. Ши Цин зевнул. Его детские глаза, всегда круглые от высокомерия, начали медленно, но верно опускаться. Он был сонным. Сонный мальчик не сразу лег спать. Он устроился в одеяле, пока не оказался на внутренней стороне кровати. Затем он похлопал по поверхности и сказал: — Я хочу спать. Поднимайся скорее. Ю Ченнян все еще молчал, когда залез в кровать отработанным движением. Как только он вошел, сонный мальчик повернулся к нему и умело распахнул руки, чтобы прижаться к его груди. Пока мальчик прижимался к нему, Ши Цин высунул голову и ткнул его рукой: — Почему я чувствую, что ты стал крепче? Тело Ю Ченняна непроизвольно напряглось, когда он почувствовал, как нежные руки юноши неоднократно касались его тела. В горле пересохло, но голос был нормальным: — Есть такое. В последнее время он хорошо ел и спал, а иногда даже выпивал тонизирующий суп. Это был тот возраст, когда скачки роста были обычным явлением. Менее чем за полмесяца он стал заметно выше и мускулистее. — Ты так быстро растешь, — тон Ши Цина казался немного завистливым, когда он рассеянно трогал Ю Ченняня, — я ел много хороших вещей с детства, но я все еще очень слаб. Было бы хорошо, если я только мог родиться таким же сильным, как ты. Ю Ченнян считал, что маленький мастер уже идеален. Каждая часть его тела была удивительно мягкой и нежной. Он выглядел худым, но было достаточно нежного мяса, чтобы сжать. Его талия была достаточно тонкой, чтобы обхватить её одной рукой. Возможно, это было потому, что с детства его всегда контролировали другие, но Ю Ченняну нравилось ощущение полного контроля. Очевидно, Ши Цин соответствовал его предпочтениям. Молодой мастер все еще говорил: — Хорошо, что я молод и еще могу расти. Когда я буду в твоем возрасте, я должен быть сильнее, чем сейчас. Его слова постепенно нарисовали в сознании молодого человека картину 17-18-летнего молодого мастера. Он определенно станет выше, и его лицо станет выглядеть взрослее. Поскольку его черты лица уже были красивыми, они не сильно изменились бы, когда он вырастет. Его тонкие кости невозможно изменить, но будет ли Ши Цин в будущем послушно лежать у него на коленях и нежно касаться его белыми, нежными и мягкими кончиками пальцев? Ши Цин говорил недолго. После этого он удобно лег ему на грудь и заснул. Только Ю Ченнян не спал. Необъяснимым образом будущее, которое показало его воображение, толкнуло его в огонь и вызвало сильную жажду. Он не двигался, чтобы не беспокоить Ши Цина, но больше не был сонным. Он мог только смотреть на балку крыши и оставаться неподвижным с открытыми глазами.