Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

По мере того как Ши Цин продолжал заниматься (заигрывать) с Чжо Цзюньли и поощрял (угрожал) своих подчиненных усердно учиться, учителя в школе все больше и больше любили его. Кому бы не понравился хороший ученик, который и сам много работает и помогает другим ученикам наверстать упущенное? Ши Цин был особенно внимателен. Чжо Цзюньли, бедного ученика, специально попросили проводить для них уроки. С одной стороны, отстающие ученики могли улучшить свои оценки. С другой стороны, Чжо Цзюньли больше не нужно было беспокоиться о деньгах на обучение или школьных принадлежностях. Каждый раз, когда классный руководитель входил в класс, он не мог не улыбаться, видя, как школьный хулиган читает с Чжо Цзюньли учебник даже после уроков. Это был первый раз, когда он столкнулся со отстающим учеником, который начал учиться сам до того, как ему пришлось вмешаться. Он даже был достаточно любезен, чтобы помочь в учебе и всем остальным. Это было так обнадеживающе. Если бы только все ученики в мире могли быть похожи на дисциплинированного Ши Цина, который мог с энтузиазмом учиться сам и поддерживать остальных в этом стремлении. Мнение классного руководителя о Ши Цине становилось все лучше и лучше. Как и во время сегодняшнего вечернего самообучения. Вечернее самообучение в их школе было именно таким, как следует из названия. Учителя обычно не оставались в классах. Тем не менее, каждый классный руководитель тайком скрывался в самых разных местах во время вечернего самообучения. — Как за зазором в задней двери. — Как окно посередине. — И стеклянная панель на входной двери, сделанной для надзора учителя. Они не объявляли о своем прибытии, и в их посещениях не было никакого расписания. Это было совершенно случайно. Классный руководитель часто шел с грацией и ловкостью кошки. Не издавая ни звука, он осторожно и тихо приближался к классу. Затем он тихо и молча смотрел на учеников в комнате своими внимательным взглядом. Его глаза испускали рентгеновские лучи, сканируя своих учеников, не упуская ни одной детали. Основными нарушениями, которые он искал, были: болтовня учеников, ученики, необъяснимо прячущие руки под партами, и ученики, смотрящие прямо на высокую стопку книг. Чаще всего за стопкой прятался телефон или развлекательные журналы. Сегодня классный руководитель тоже следовал обычному распорядку. Идеально избегая стекла входной двери, он подошел к среднему окну. Была видна только половина его тела. Он смотрел на учеников в классе своими глазами, которые с каждым днем становились все более покрасневшими, а лысина становилась все больше. Спустя почти полминуты взгляда кто-то в изначально шумном классе наконец обнаружил его присутствие. Они не только закрыли рты, но и быстро подтолкнули своих соседей, чтобы те тоже заткнули рот. Его замечали все больше и больше людей. Менее чем за полминуты шум в классе превратился в абсолютную тишину. Все ученики прилежно изучали свои учебники или писали в тетрадях. Но было похоже, что кончик их ручек даже не касался бумаги. Под этой ложной иллюзией покоя классный руководитель был рад обнаружить двух человек, которые не изменились с тех пор, как он прибыл. Это были Ши Цин и Чжо Цзюньли. Казалось, что у каждого ученика есть радар, настроенный на учителя. Даже если они не видели прихода учителя, когда обстановка утихала, они тут же затыкались и делали вид, что читают свои книги, не смея поднять головы. Конечно, иногда этот радар также выходит из строя. Например, если вдруг никто не заговорил, те, кто хотел поговорить, могли подумать, что идет учитель, поэтому они опускали головы и молчали. Но, подождав некоторое время, они обнаруживают, что это ложная тревога. Тогда изначально тихая классная комната немедленно наполнялась шумом сотен крякающих уток. Однако Ши Цин и Чжо Цзюньли вообще никак не отреагировали. Их поза даже не изменилась. Когда классный руководитель толкнул входную дверь и вошел, теплое чувство наполнило его сердце, когда он увидел, как Ши Цин расслабленно опирается на плечо Чжо Цзюньли, и также высокомерно держит свой учебник. Вот как выглядит ученики, которым нечего скрывать. Более того, отношения между этими двумя казались очень гармоничными. Он подумал о том, как Ши Цин, казалось, открыто и скрыто издевался над Чжо Цзюньли в начале, и сравнил это с их отношениями сейчас. Должно быть, это благодаря его часовой лекции, которую он прочитал Ши Цину за то, что он недостаточно старался раньше. Конечно, как классный руководитель, даже если он чувствовал себя довольным и гордым в своем сердце, ему приходилось сохранять холодный вид. Он подошел к доске и начал ругать учеников: — Я слышу ваши голоса снизу! Как шумно! Откуда у вас время на болтовню?! Твой голос был самым громким! Как не стыдно! Теперь вы все учитесь на втором году старшей школы. Втором! Вы ученики второго года! Потом будет выпускной год, а потом вступительные экзамены в университет! У вас так мало времени, но все еще дурачитесь! Никто из вас не планирует поступать в университет, верно?! Чжо Цзюньли выслушал проникновенные слова своего классного руководителя без каких-либо эмоций. В конце концов, классный руководитель говорил одно и то же разными словами. Исходя из его школьного опыта, каждый учитель говорил это. Все его внимание было привлечено Ши Цином, который был занят игрой с его руками, пока классный руководитель говорил. Школьный хулиган никогда не любил слушать такую чушь. Каждый раз, когда в классе проводилось собрание или когда классный руководитель собирался произнести длинную речь, он играл с рукой Чжо Цзюньли разными способами. Вам может быть интересно, почему он играл руками. Что ж, сейчас была середина зимы, и все были закутаны в теплую одежду, как пельмешки*. Руки были самым доступным участком кожи. Само собой разумеется, что для Ши Цина, Чжо Цзюньли был самой красивой пельмешкой. Классный руководитель все еще серьезно говорил: — Не думайте, что до вступительных экзаменов далеко! Это не так! Вступительный экзамен в университет с каждым днем все ближе. Я надеюсь, что никто из вас не пожалеет о том, что расслаблялся сейчас, когда вы потерпите неудачу позже! Ши Цин нежно коснулся безымянного пальца Чжо Цзюньли и медленно двинулся вниз по тонкому пальцу к основанию. Как будто он нашел что-то интересное, он надавил на эту относительно мягкую кость, мягко обводя ее снова и снова. — Вы — худший класс, который у меня когда-либо был! Его рука оторвалась от этого места и продолжала скользить вниз. Затем остановилась на голубых венах юноши, которые были очень заметны из-за его светлой кожи. — Вы все, кажется, недовольны тем, что я настаиваю на вашей усердной учебе. Что ж, позвольте мне сказать вам, что ваши оценки для вас, а не для меня. Возможность поступить в хороший университет также предоставляется для вас. Это не имеет ко мне никакого отношения. Вы можете ненавидеть то, что я строг к вам сейчас, но вы возненавидите меня еще больше, когда не сможете закончить учебу и не найдете работу! Ши Цин начал надавливать на кровеносные сосуды на тыльной стороне руки Чжо Цзюньли. Его кровеносные сосуды, как и у большинства мальчиков, были немного приподняты. Их можно было обнаружить легким прикосновением. Чжо Цзюньли дал ему возможность гладить его руку с нежностью, полностью противоречащей его обычному хулиганскому стилю. Лишь пара светло-карих глаз слегка сузилась, когда они легонько наблюдали за Ши Цином. Школьный хулиган поднял голову и встретился с ним взглядом. Его узкие глаза подсознательно изогнулись. Они оба все прекрасно понимали. Сидя позади них, Лу Тао потер глаза. Странно, но почему-то ему кажется, что вокруг брата Ши и Чжо Цзюньли появляются розовые пузыри… Классный руководитель на самом переднем плане также говорил о Ши Цине. — Я хотел бы отметить одного ученика, и этот ученик — Ши Цин. Услышав свое имя, школьный хулиган совсем не поменял свое поведение. Он продолжал играть с рукой своего одноклассника, переведя взгляд на учителя. Классный руководитель был несколько взволнован его поведением. — Раньше у Ши Цина были не слишком хорошие оценки. Ему нравится играть, но он также знает, когда нужно сосредоточиться. Сейчас он не только много работает сам, но и заставляет усердно трудиться других учеников. Он внимательно слушает в классе и даже взял на себя инициативу позволить Чжо Цзюньли заниматься с ним после школы. Его оценки заметно улучшились за такой короткий период времени. Это отличный пример! Учиться никогда не поздно! Для учебы всегда есть время! До тех пор, пока вы не сдаетесь и усердно работаете, даже если вы сейчас получаете плохие оценки, вы все равно сможете! После похвалы школьный хулиган приподнял подбородок и приподнял брови с выражением «разве должно быть по-другому?». Чжо Цзюньли взглянул на Ши Цина, который был полон уверенности и продолжал держать его руку, даже когда весь класс смотрел. Его глаза немного смягчились. Классный руководитель не думал, что в поведении Ши Цина было что-то плохое. В конце концов, он давно привык к этому непослушному ученику. Это не имело значения. Пока он учился, все остальное можно было игнорировать. Закончив свою проникновенную речь, классный руководитель вышел из класса. Через некоторое время в классе снова стало шумно. Лу Тао бросился вперед, как обезьяна: — Брат Ши, кажется, в супермаркете продаются красные ниточки. Те, что нужно завязывать на руках. Хочешь купить? Ши Цин оперся на Чжо Цзюньли и презрительно нахмурился: — Зачем мне это? — Я говорю тебе, брат Ши, у этой красной нити есть смысл. Несмотря на то, что это стоит всего юань за штуку, это действительно популярно в школе. Говорят, что если купишь один и подаришь понравившемуся человеку, вы сможете остаться вместе навсегда. Он подмигнул Ши Цину. — Если ты купишь это и отдашь, ты знаешь кому… хе-хе-хе. Школьный хулиган засомневался: — Правда? Это стоит всего лишь юань. Разве это может быть эффективно? Чжо Цзюньли был еще спокойнее. Он спросил: — Ты сказал, что все это делают, но кто начал это первым? Лу Тао ответил: — А, сын владельца супермаркета. — Ясно, — усмехнулся Ши Цин, — как ты можешь до сих пор верить в эту чушь, несмотря на то, что знаешь это. Это просто реклама магазина его семьи. Тун Синьюй шла, чтобы взять домашнее задание, и случайно услышала это. Она немедленно остановилась, повернулась и подошла со смущенным выражением лица. — Ну, на самом деле все знают, что красная нить не может быть настолько эффективной. Я думаю, что основная причина, по которой люди его покупают, заключается в том, что это косвенный способ признаться понравившемуся человеку. Если другой человек чувствует то же самое, он также может купить его в подарок. Это как знак любви. Тун Синьюй продолжила: — Если бы это была я, и кто-то, кто мне нравился, подарил мне красную нить, я была бы очень счастлива. Да. Она давала такие откровенные намеки. Прошло так много дней. Либо Ши Цин, либо Чжо Цзюньли уже должны были ей признаться, если бы у них были к ней чувства. Но она ждала, ждала и ждала… но ничего не происходило. Во время перерыва она сложила бесчисленное количество бумажных журавликов, но больше не могла ждать. Никто из них пришел не для признания. Что-то не так. Тун Синьюй задумалась над этой загадкой. Возможно, она не нравилась Чжо Цзюньли, но она была единственной девушкой, с которой он общался в их классе. Еще был Ши Цин. Он безумно ревновал, когда она пыталась поговорить с Чжо Цзюньли. Кто бы понравился Ши Цину, если бы не она? Чжо Цзюньли?! Тун Синьюй прекрасно осознавала свою легкомысленную натуру. К тому же недавно ей довелось познакомиться с учеником выпускного класса. Она подумала, что если ее кумиры не признаются ей в ближайшее время, она найдет другую цель для своей влюбленности. Поэтому она начала глупо вести себя и лихорадочно рекламировала красную нить. — За один юань нельзя купить много вещей, но этот юань стал бы бесценным, если бы он использовался для покупки красной нити для того, кто тебе нравится. Это не просто обычная красная нить, она символизирует любовь. Эта красная нить тоже не боится воды. Даже не нужно снимать его, когда принимаешь ванну. Подумай об этом: в будущем, независимо от времени и места, красная нить, которую ты дашь понравившемуся человеку, будет обхватывать ее запястье. Как будто ты всегда с ней. Как это было бы замечательно! Глаза Ши Цина загорелись. — Ты права. Даже красивое лицо Чжо Цзюньли было задумчиво. Он кивнул. Ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах!!! Тун Синьюй безумно кричала в своем сердце! Что это значило?! Что имели в виду ее кумиры?! Неужели они оба собирались купить ей красную нить?! Боже, боже мой! Внезапный прилив эйфории заставил ее почувствовать легкое головокружение, словно она вот-вот упадет в обморок. Что ей делать?! Что делать?! Если ситуация действительно обернулась так, как она ожидала, то чье признание ей следует принять? Чжо Цзюньли был вежливым и с ним легко разговаривать, что делало его подходящим для прямого и резкого человека. Ши Цин был деспотичным и беспринципным человеком, что делало его подходящим для человека с мягким и добрым характером. Тун Синьюй чувствовала себя так, как будто она не подходит ни под одно описание. Она не была прямой и резкой или нежной и доброй. …неважно! Она скажет «да» тому, кто признается первым!

***

После школы Тун Синьюй была взволнована и наблюдала, как Ши Цин и Чжо Цзюньли собирали свои вещи и выходили из класса. Она поспешила за ними. Конечно, она не опускалась до выслеживания. Просто ей захотелось сходить в супермаркет за красной нитью. Увидеть, купили ли ее кумиры, было просто «случайностью». Тун Синьюй последовала в толпе за ними двумя. Ее кумиры болтали. Ши Цин особенно радостно засмеялся, а Чжо Цзюньли мягко ему улыбнулся. Они продолжали болтать на ходу. На кого бы ни смотрели, зрелище было очень приятным для глаз. Когда они подошли к супермаркету, Тун Синьюй нервно сбавила скорость. Она хотела достать бинокль, потому что сильно напрягла шею, чтобы получше разглядеть. Через некоторое время Ши Цин и Чжо Цзюньли вышли из супермаркета. Оба они держали небольшую прозрачную коробку с красной нитью. Ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах ах!!! У Тун Синьюй снова случился крик в сердце. Красная нить!!! Красная нить!!! Это действительно была красная нить!!! Они спускаются по лестнице! Они идут в её сторону! Чжо Цзюньли уже распаковывал! Он уже нашел ее?! Ах, ах, ах, он открыл коробку! Он открыл! Тун Синьюй нервно затаила дыхание, а затем увидела удивительную сцену, разворачивающуюся перед ней. В тусклом свете маленькой дорожки, на которой практически не было людей, красивый юноша вынул ту красную веревку, осторожно опустил глаза и надел ее на запястье Ши Цина. Тун Синьюй: «???» Школьный хулиган, который всегда ненавидел, когда к нему прикасаются другие, не убрал руку. Он позволил Чжо Цзюньли надеть на него красную нить. Она не могла этого слышать, но Ши Цин «неохотно» наматывает свою веревку на запястье Чжо Цзюньли, говоря с красными ушами и выражением «так как ты уже зашел так далеко, я буду милосерден»: — Если ты отдашь мне свою, я также отдам свою. Тун Синьюй, наблюдавшая как Ши Цин обвил красной нитью запястье Чжо Цзюньли, потеряла дар речи. Она могла только стоять и смотреть, как два ее кумира обмениваются красными нитками. Затем два её кумира, имевшие красивые и лица, и фигуры, нежно наклонились друг к другу и пошли еще одним небольшим путем к общежитию. Тун Синьюй была неподвижна: «…» Она ошеломленно уставилась на спины двух своих кумиров. Затем ее разум необъяснимым образом вспомнил ее предыдущие мысли. Она волновалась, что не подходит для нежного и теплого Чжо Цзюньли или дерзкого и прямолинейного Ши Цина. В результате эти двое прекрасно дополняли друг друга. Тун Синьюй представила их вместе. Что ж, они действительно были хорошей парой. Никаких противоречий не было. Только после долгих размышлений об этом Тун Синьюй смогла посмотреть правде в глаза с отчаянием и разбитым осколками своего девичьего сердца в груди. Два ее кумира просто… Начали встречаться…